Снежный шар

В этом магазинчике было столько сувениров, что разбегались глаза. Венки из еловых веток, обвитые красными и золотыми лентами, колокольчики, гирлянды, звезды, снежинки… Луна замерла на пороге, с удивлением рассматривая все это богатство. Почему-то мама считала копеечные сувениры чем-то недостойным королевской семьи, и детство Луны было окружено дорогими вещами, но иногда хотелось и чего-то вот такого, как в этом магазинчике – дешевого, но дарящего радость. Она подошла к стеллажу, на котором рядами стояли шары со снегом, стала рассматривать маленькие копии известных памятников, фигурки людей внутри. Взяла один шар, перевернула – снежинки взметнулись, накрыв метелью украшенную гирляндами елку и обменивающихся подарками детей. – Вас что-то заинтересовало, леди? Луна вздрогнула, поставила шар обратно на полку. Рядом с ней уже стоял продавец – улыбчивый старичок в очках и старомодной жилетке. – Скажите, а кто изготовляет эти шары? – Я сам делаю, – с гордостью ответил продавец. – Это наш семейный бизнес. Я делаю игрушки, жена вяжет шарфы и носки, невестка венки плетет. А вы хотите заказать что-то особенное? Это можно, но цена поднимется. Луна открыла сумку, достала оттуда конверт с фотографиями поместья. Хорошо, что она подготовилась. Протянула мастеру, тот прищурился, рассматривая фото. – Мне нужен снежный шар с этим зданием внутри, – сказала она. – И чтобы детали максимально соответствовали. – Тонкая работа, – пробормотал мастер. – Это будет очень дорого стоить. – Цена не имеет значения. Мастер снова перебрал фотографии, потом поверх очков посмотрел на Луну. – Хорошо, леди Лунафрейя. Мне понадобится две недели, вас устроят такие сроки? – Да, – она кивнула. У нее оставалось еще три недели, и Прина точно успела бы донести посылку вовремя. Мастер спрятал конверт с фотографиями в карман, и Луна, кивнув, вышла из лавки в заснеженный город. Когда через две недели мастер продемонстрировал ей работу, у Луны перехватило дыхание. Внутри стеклянного шара, в вихре снежинок, помещалась маленькая копия поместья – ее родного дома, места, где прошло ее детство и – сейчас она могла в этом признаться хотя бы самой себе – где она была по-настоящему счастлива. «Ему обязательно понравится», – подумала она, переворачивая шар и наблюдая, как снежинки укрывают крышу. – Упаковать его? – спросил мастер, и она кивнула. Позже, когда она вышла на улицу, бережно прижимая к груди коробку со снежным шаром, она чувствовала себя так, словно вернулась в детство – в это самое заснеженное поместье. Она даже почти услышала голос матери: «Вот и наступил твой день рождения, пора смотреть подарки…» Ей хотелось, чтобы этот подарок вернул в детство и его. Хоть ненадолго отвлек от всех кошмаров его жизни, напомнил о доме, о теплых зимних вечерах у камина. Да и о ней, Луне, напомнил тоже.

***

Равус никогда не афишировал дату своего рождения, но подчиненные откуда-то узнали и все равно устроили дикую пьянку «за здоровье главнокомандующего». Сам Равус пресекать безобразие не стал (перед Новым годом все равно работать никто не стремился), но и возглавлять его не захотел. Провозгласив всем формальные благодарности и выпив бокал вина, он сослался на усталость и отправился домой. Несмотря на то, что день рождения он уже много лет не праздновал, думать сейчас о неприятностях не хотелось. Равус планировал прийти домой, приготовить чего-нибудь повкуснее, а потом, в зависимости от настроения, либо отправиться в бар неподалеку, либо устроить себе фестиваль тенебрийского кино. Обозначив таким образом планы на вечер, Равус дошел до дома, вошел в прихожую – и тут же помимо воли насторожился. Что-то изменилось. Какая-то мелкая, незначительная и незаметная деталь… Вот, точно. На полочке для ключей лежала завернутая в бело-фиолетовую упаковочную бумагу коробка. И открытка сверху. Стараясь не касаться коробки – мало ли, вдруг взрывчатка, у главнокомандующего хватает недоброжелателей – Равус взял открытку, развернул ее и тут же расслабился. Потому что этот почерк он прекрасно знал: он сам учил ее писать когда-то в далеком-далеком детстве. «С днем рождения, братик. Я знаю, что ты не празднуешь, но все равно поздравляю тебя. Улыбнись :) Луна. PS. Я люблю тебя». Уже без опаски Равус взял в руки коробку, аккуратно снял упаковочную бумагу, потом – деревянную крышку. Внутри был снежный шар. А в шаре – крошечная копия поместья, места, где прошло его детство, где он был по-настоящему счастлив. Равус перевернул шар и, глядя, как взметнувшиеся снежинки укутывают стены, ощутил вдруг щемящую тоску – по тем зимним вечерам, когда они с Луной играли в настольные игры, а мама рассказывала им прекрасные сказки… Но в отличие от той тоски, что грызла его постоянно, эта не была темной. Это было светлое, легкое, пусть и грустное, чувство – словно его сердца коснулись трепещущие крылья. Равус улыбнулся. – Я тоже люблю тебя, Луна.