Он не должен был стать Им

      Тимоти никогда не должен был становиться Джеком.       Ни в прямом, ни в переносном смысле.       Студент, нуждающийся в деньгах, никогда не должен становиться чьей-то копией и убийцей, однако у Лоуренса не было выбора. В глубине души он надеялся, что через двадцать лет он вновь станет собой. Бедным студентом, еле сводящим концы с концами, но жизнь решила повернуть всё на свой лад.       Первые пять лет, проживая как «Джек», Тимоти не терял надежды стать лучше и в скором времени вернуться. Он думал о том, чтобы помочь своей матери, даже несмотря на то, что она давно похоронила его, своего сына, но контракт обязал не поддерживать связь с семьей, даже косвенно.       По прошествии еще пяти лет, Тимоти стал замечать за собой, что уже начал привыкать быть «Джеком». Его слова и действия были больше похожи на оригинального владельца этого лица. Неуверенность постепенно отступала, открывая новые дороги, и Лоуренс стал чаще и громче называть себя «Джеком», однако, беспокойства по поводу лица это не убавило. Жить с взрывчаткой в лице крайне неприятно, и каждый раз ужасно напрягало, особенно, если Тимоти нужно было участвовать в перестрелке. Определенный процент отличия от лица оригинала, и БУМ. Взрыв, и прощай скучная жизнь бедного студента.       Оставалось всего десять лет до конца контракта, Тимоти Лоуренс почти забыл, как выглядело его лицо.       Перед глазами стояли яркие звёзды, от чего-то напоминающие ему россыпь веснушек на когда-то юном лице. Тимоти убил очередного бандита, не удержавшись от комментария в стиле Джека, и вернулся на Гелиос. Свою работу он старался выполнять прилежно, пускай и продолжал кричать, стоило ему оказаться на высоте. Но разве можно быть выше, чем на космической станции?       О чем Тимоти не хотел бы думать, так это о нужде делать с собой всё то, что делает Джек. Заработал пулю в плечо? «Подставляй спину, тыковка». Новая татуировка? «Не волнуйся, красавчик, это не больнее, чем получить пулю». Каждый раз, получая вызов на станцию, Лоуренс нервно сглатывал, не зная, что на этот раз могло прийти на ум Джеку.       Когда его вызвали на станцию вместе с другими искателями хранилища, Тимоти понял, что наступил пиздец. Захват Гелиоса был наихудшим вариантом развития сюжета, тем более для того, кто хотел отработать свои оставшиеся шесть лет и убраться восвояси. Для самого Лоуренса, с этой точки, жизнь пошла под откос, потому что он никогда не должен был становиться Джеком.       Тимоти заметил, что стал еще реже прокручивать своё имя в голове. На языке вертелось привычное «Эй детка, это я, Джек», либо «Красавчик Джек здесь». Прыжки в высоту уже не пугали настолько сильно, и кричал он скорее от адреналина, подскакивающего в крови, чем от страха. На самом деле он многого прекратил бояться после становления Джеком, но он не собирался быть Джеком всегда и быть им на все сто процентов.       Жизнь решила всё за него сама.       Когда Джек получил клеймо из хранилища, он, Тимоти, хотел сбежать. Полное соответствие лицу оригинала обязывало получить схожую метку на лице, а после и схожую маску. В голове билась мысль, что это будет еще больнее. Больнее, чем шальная пуля, пробившая ногу. Больнее, чем падение с площадки после неудачного прыжка. Больнее, чем сломанная в детстве рука. Всё, что оставалось — это надеяться на благоразумие Джека и его врачей. Надеяться, что они не станут всё делать без наркоза, или, хотя бы, сильного обезболивающего.       К счастью хоть где-то надежда Тимоти сбылась. Но с осуществлением этой надежды, он потерял веру в то, что его вообще хоть когда-нибудь отпустят. Из всех двойников, что он встречал, самый высокий процент поддержки соответствия внешности был именно у него. Из всех двойников именно его выбирали для того, чтобы выйти в люди. Из всех двойников только он не сбежал из Гипериона, оставив Джека разгребать все проблемы в одиночку. Почему он так поступил, из-за страха, или из-за ответственности, Лоуренс всё еще не решил. Одно он знал точно. Если он повернется спиной к Джеку и захочет уйти, то не сможет покинуть его кабинет. Их кабинет.       Говорят, один Джек - это в меру хорошо и ужасно одновременно. Теперь же, заходя в кабинет и наблюдая двух одновременно, активно обсуждающих новые улучшение на станции, работники Гипериона ненароком думали, что в глазах двоится. Они редко находились в одном помещении одновременно, но благодаря этому Джек мог быть всегда и везде.       На базе бандитов.       На собрании директоров.       На поисках месторождения эридия.       На похоронах своей дочери.       В кабинете.       В баре.       В хранилище.       Джек был везде, и никто не мог понять, кто на самом деле стоит перед ним в данный момент: Красавчик Джек или Тимоти Лоуренс.       Хранилище заставляло Тимоти испытывать иррациональный страх, пускай это и не первое хранилище, в котором он оказался. Тот, кто был тут, тот, кого собирался пробудить Джек, мог бы изменить всю жизнь на этой планете. Они могли бы добиться исполнения первоначальных планов Джека и избавить всю планету от преступности. Лоуренс сжился с этой идеей, но остальные были против. Никто не хотел быть под контролем, даже если под этим контролем их ожидала спокойная жизнь. Никакой войны ради спокойного проживания. Никакого оружия. Никакой бойни ради еды и материалов. Планета могла стать лучше и безопаснее, людям всего лишь нужно было принять столь щедрое предложение. Джек бы помог им. Джек знает, как лучше. И Тимоти тоже знает это. Тимоти тоже хочет им всем помочь.       Хранилище пугало Тимоти не своей силой, а тем, что в нём закончилась история истинного Красавчика Джека. Теперь он стал свободен от контракта, но это не освобождало от самого себя.       Идеи и планы Джека были с ним и в нём. В его голове.       Только он знал, что нужно делать.       Только он знал, куда нужно идти.       Только он знал, кого нужно убить.       Только он знал, какие пешки стоит передвинуть в этой партии.       Люди думали, что два Джека – это катастрофа. Но они ошибались. Настоящая катастрофа для них наступит теперь, ведь Джек, теперь единственный и неповторимый, знает, где находится еще одно хранилище. И он знает, кого к этому хранилищу надо подтолкнуть.       Тимоти никогда не должен был становиться Джеком, однако...       — Эй, меня зовут Джек. Красавчик Джек. Папочка вернулся, малышня.