Рыцарь Империи

      Судя по скорости и боевому порядку, в котором появились наши спутники, они шли воевать. Разумно, в полной готовности, как выручать нас, так и просто присоединяться к дальнейшему пути – в конце концов все мы воины, и не раз побывали в переделках.       Раненых на всякий случай перенесли в машину, с ними остался Фленн, а остальные устроились кто где: Йорик и Лив – в спешно поставленной палатке, Мелиадус – под походным плащом, ваш покорный слуга – тоже... К утру ударили заморозки, и проснуться пришлось перед самым рассветом, стуча зубами и проклиная “милости” Бога Льда. Разумеется, вчерашний костер потух и его придется разводить заново…       Я как раз придал себе вертикальное положение и начал складывать мелкие ветки поверх остывших углей, когда на плечо легла рука.       - Хей…       Остроухий улыбался. Ночевал этот хитрец в машине вместе с Ратманом, и, естественно, чувствовал себя куда получше моего…       - Иди, досыпай, Дженар. Сидя не очень удобно, зато тепло.       Я кивнул на черный глаз очага.       - Сделаю в лучшем виде, все равно не спится.       - Почему Дженар?       - А разве не правильно?       - Мое имя звучит, как Шенегар, - наверное, в моем голосе ощущался интерес, потому что ошибка (или не ошибка) у Яспера вышла уж очень своеобразной, даже если он не знает, кто такой Дженар из карпатских легенд.       Остроухий смущенно отвел глаза.       - Я не хотел обидеть тебя.       - Не сомневаюсь. И все-таки, почему Дженар? Ты знаешь это имя?       - Нет. Просто… красивое имя. Немного похоже на наши.       Я кивнул и улыбнулся, но теперь заинтересовался Яспер.       - А кто такой Дженар?       - Правитель облачного города, король соколов и других хищных птиц.       Остроухий тихо засмеялся.       - И не целился, а попал! Ты на него похож, так ведь?       - Не знаю.       Честно говоря, никогда себя с Дженаром не сравнивал, но именно так, чаще всего, обзаводятся Истинными именами. А остроухий лучник мои раздумья мгновенно заметил:       - И как – разрешишь звать тебя Дженаром? Изредка?       - Разрешу, - согласился я, а первый солнечный луч как раз окрасил серые скалы. Правитель облачного города, король хищных птиц. Когда-то его мудрое Величество, Король-Император Хаон раз за разом ставил под мою руку воинов из ордена Сокола, и в Днарке полег я тоже вместе с ними… Интересно, во что ты сейчас меня втравил, Яспер Альтхолл?       В броневике действительно оказалось очень тепло, а на кресло остроухий жаловался совершенно зря, поскольку спалось в нем просто замечательно, до той самой минуты, пока в стекло не постучала Фалмолив. Голос ее звучал слабо, но все-таки слышался:       - Доброго утра! Подъем, завтрак, и в путь, братья!       Повелитель крыс на соседнем сиденье потянулся, зевнул, щелкнув зубами, и подмигнул мне. Теперь, со брошенным за спину капюшоном, он выглядит как обычный человек, светло- и длинноволосый, с темными глазами и худым резким лицом, хотя в каком-нибудь городе такого близко лучше не подпускать...       - Доброго утра, граф.       - На общем пути титулы не имеют ценности, - я стащил с порядком запутавшихся волос шнурок. – Можешь звать по имени или фамилии, а остальное забыть.       - Или по прозвищу? – невинно улыбнулся Ратман.       - Или по прозвищу, - согласился я, пытаясь решить, слышал ли дух Форта наш с Яспером разговор или читает мысли.       Дальше я с раздражением обнаружил, что гребень то ли потерял в снегах, то ли забыл в Форте, и вынужден был просить полезную вещицу у Ратмана, а после – бороться с заплетшейся в воронье гнездо прической. Боги, и я так спросонья бродил все утро…       Оказалось, что все более-менее проснулись и завтракают, в том числе уже совершенно целые Баском и Иаран. Альвис с интересом рассматривал отряд, а отряд с не меньшим интересом рассматривал его, хотя вопросов пока не задавали. Впрочем, на меня посмотрели с ожиданием. Пришлось встать в общий круг рядом с альвисом и пояснять ситуацию:       - Доброго утра, братья и сестра. Хочу познакомить вас с Иараном, волей Рунгу присоединившемуся вчера к нашему пути. Иаран – альвис, создание древних, и дитя этих земель, и для нас, чужаков, его советы будут бесценны. Как долго продлится наше совместное странствие… - я посмотрел в очень темные глаза существа, - решать только тебе, но как по мне – чем дольше, тем лучше. В наших краях говорят: бог Дорог и Троп зря не сводит.       Иаран улыбнулся. Это была удивительно теплая и в то же время грустная улыбка, улыбка мудрого существа, уже знающего о предстоящей беде.       - Я был бы рад сопровождать гостей из далеких земель Еуропы в их странствиях. Но, к сожалению, должен предупредить – мое присутствие для каждого из вас будет нести немалую опасность по обе стороны гор.       - С чем она связана? – сразу же спросил Йорик.       Иаран опустил ресницы.       - С местными жителями. С людьми. На мой народ идет охота.       Я увидел, как Яспер стремительно побелел и вцепился в лук, к которому успел изготовить с десяток стрел, то ли в машине, то ли за время привала. Его губы шевельнулись, явно произнося ругательство.       Барон Нанкенсен сморщил нос.       - Не вижу особенной беды. К опасностям мы привыкли, лорды Гранбритании не отсиживаются за спинами своих воинов. А те, кто пожелают охотиться на наш отряд, пусть сами готовятся в большой опасности – встрече с рассерженными магистрами Звериных орденов!       - Хорошо сказано! – Тряхнула золотой гривой Фалмолив. – Кто к нам придет с мечом…       - Тот падет с разрубленным черепом, - закончил Мелиадус, опустив руку на оголовье клинка.       - На горных тропах – возможно, - осторожно ответил альвис. – Но в любом городе на вас нападет стража.       - Во-первых из городов нам нужен только Банхор, - опять возразил Йорик. – Во-вторых, на самый сложный случай, есть плащи с капюшонами и это, - он кивнул на броневик.       - А в-третьих, - продолжил я, - говорил вчера и повторю: если альвисы терпят беду от диких людей, я готов предложить свой клинок в защиту.       - Не только ты, брат. И земли, пусть далекие, как новый дом, - закончил Пра Фленн, сверкая зелеными глазами.       Иаран скользнул по нам внимательным взглядом из-под ресниц, и видимо, понял, что недовольных и слишком опасливых нет.       - Я провожу вас через горы, - тихо сказал он, - это самая тревожная часть пути. Затем…       - Затем ты соберешь своих сородичей, - опять вмешался Йорик. За бароном издавна замечали интересную для лорда привычку – он охотно и прямо брал под покровительство беглецов и изгоев, игнорируя их прежние свершения до того момента, как изгой начинал пакостить ордену Мухи или империи. Решались, кстати говоря, немногие, но этих немногих Нанкенсен также бестрепетно вешал. – А мы за это время добудем в Банхоре корабль. После чего заберем вас и тронемся в открытое море. Есть рядом с этим портом дикая гавань или рейд?       - Есть, - альвис кивнул. – Но команда, скорее всего, откажется терпеть нас на борту…       - А это мы решим с командой, - ответил я, невольно добавив в тон металла. – И уверен, у нее не возникнет желания спорить.       Йорик и Мелиадус понимающе склонили головы. Уж что-что, а заставить прогнуться пару десятков мореходов – не самая сложная задача на нашем пути.       Иаран улыбнулся. Яспер, совершенно неожиданно, тоже. Поймал мой взгляд и подминул, оскалив мелкие острые зубы без выступающих клыков.       - А теперь, господа, пора в путь. Иаран, ты сможешь ехать верхом?       - Смогу. Но у вас нет свободных коней…       Остроухий выжидательно прищурился.       Йорик тоже прищурился:       - А допустите старика в чудо-машину, братья? Скажем, до полудня?       - Никаких возражений, - пожал плечами Ратман.       - Вот и ладно. Тогда моего Уголька и возьмешь, Иаран.       Бывший пленник форта тряхнул серебряной гривой. Насколько я понимаю, парень подозревал, что арбогастра у него реквизируют без спроса и очень доволен, что ошибся.       Спустя полчаса копыта наших скакунов весело звенели по камням, мы с альвисом вели неспешную беседу, а Яспер наматывал круги вокруг отряда. Раньше на арбогастрах он не катался, и никак не мог нарадоваться умениям механического зверя. Именно он добровольно уносился в разведку, и, разумеется, вернулся с очередной неприятной новостью…       - Милсдари! Похоже, впереди был обвал. Глыбы здоровенные, не сдвинуть даже им, - и остроухий махнул рукой на броневик.       К сожалению, он оказался прав. Ущелье перегородили камни, от дома до сторожевой башни размером. Мелиадус задумчиво почесал маску за ухом, Йорик выругался, а я невольно оглянулся на Иарана. Альвис смотрел не на преграду, а вверх, на склон, верх которого обломился, словно край пирога.       - Подрыв?       - Скорее всего, - ответил тот, чуть помедлив.       Подъехали Баском и его магистр.       - Не так давно здесь был бой, - сказал белоголовый хмуро. – Мечник, один, и какие-то твари. Потом, видимо, посыпалось. Возможно – даже привалило. Могу проверить.       - Проверь, - быстро попросил Фленн: лицо Иарана окончательно помрачнело.       - Но не в одиночку, - возразил я. Белоголовый, конечно, подчиняется Дракону, но неизвестно, что его встретит по ту сторону.       - Я пойду, - тут же вскинулся Яспер. – Не возражаешь, ведьмак?       За что он звал Баскома «ведьмаком», не знал никто, но оруженосец Фленна, вроде бы, не возражал.       Лив спрыгнула с седла и прицелилась взглядом в завал, спустя секунду из броневика вылез Йорик.       - Четверых вполне достаточно, - поднял я руку, когда Пра Фленн собрался спешиваться. - Мы ждем, а заодно думаем о другом маршруте.        Поисковая партия устремилась на альпинистский штурм, а мы, оставшиеся, переглянулись. Особенных идей с изменением маршрута не было. Разумеется, проходили одну уходящую повыше тропку, но она не выглядела достойной внимания…       Иаран поднял глаза:       - Есть один маршрут. Опасный, но иначе – только возвращаться и идти через другой перевал.       - Обратно через мост? Не хотелось бы…       - Через тоннель может быть хуже. Им не пользуются последних десять-пятнадцать лет.       - Почему? – спросил Кройденский.       - Огры. А позже – глоты…       - Что такое глоты?       - Мутанты. Ростом со среднего пса, прыгают, как жабы, зубастые, агрессивные, живут большими гнездами.       - По туннелю пройдет машина?       - Да, вполне.       - Значит, проедем в ней, - кивнул я. – Арбогастрами глоты, надеюсь, подавятся?       - Думаю, так и будет. – Иаран тоже кивнул. – Хорошо, что у вас есть эта машина.       - Скажем спасибо Ратману, который ее достал, и Богам, которые позволили всем нам встретиться.       Поисковая партия подзадержалась. За время ее отсутствия дух Форта развернул механизм, оставив на камнях засечки от бортов и стального носа, а ожидающие уже начали прикидывать, что случилось и пора ли идти на помощь. Затем над кромкой громадного валуна мелькнули серебряные волосы и взъерошенный Яспер появился в обозримом пространстве, а за ним объявились и остальные.       - Придавило двух тварей, больше никого, - сообщил с верхотуры барон-Муха. – Такую же, большую и зеленую, прикончили мы…       Кираса на собрате конкретно помята, а плащ Баскома разорван сбоку на длинные узкие ленты.       - И хрен бы мы ее прикончили, если бы не Яспер со своим луком, - закончил Нанкенсен, тяжело сползая вниз. – Я такой стрельбы еще не видел, да и такой живучей дряни тоже! По стреле в каждый глаз, а потом еще три в пасть, пока она меня жевала…       - А ты бы меньше ей в пасть совался, - без малейшего сочувствия ответила леди Нанкенсен. – Теперь будешь сидеть в броне до вечера. Все понял?       - Слушаю и повинуюсь, мой храбрый знаменосец, - оскалился Йорик, но было видно, что досталось ему серьезно, куда серьезнее, чем он старается показать. Хорошо, что есть меднаборы и машина… и что-то мне совсем перестают нравиться и эти горы, и Амарик в целом. Нужно забирать альвисов и поскорее отплывать в родную Еуропу.       - А лучемет против них почти бесполезен, - скорее Фленну, чем нам, отчитался белоголовый оруженосец. Он хромал, вернее – ступал как-то неуверенно, словно повредил хребет. Магистр-Дракон глянул с тревогой, спрыгнул с коня.       - Идем. Ты тоже остаешься в машине…       Я представил себе, что случится, если такая «большая, зеленая и живучая» тварь (почти уделавшая одного из лучших рубак Гранбритании и потрепавшая боевого рукотворного мутанта) свалится на нашу кавалькаду где-нибудь в ущелье в количестве больше одной, и приказал не терпящим возражений тоном:       - Ратман! Открывай хвостовую дверь. В машине поедут все, а арбогастры побегут следом.       - Ты опасаешься какого-то зверья? – Удивился Мелиадус.       - Не поверишь, опасаюсь. И рисковать на пустом месте не стану.       - Да что сможет сделать против латника какая-то животина? – возмутился барон.       - Если она не боится огненных лучей? Искалечить. Пусть ты в последний момент срубишь ей голову, но кому-то еще она переломает ребра или вовсе порвет. Зачем, если нас может защитить самоходная крепость?       - Огры действительно опасны, - вставил свои пять центов Иаран. – Они создавались неуязвимыми для лучевого оружия и очень быстрыми…       - Все равно... Безмозглое зверье, - фыркнул наш вечный спорщик, и мне пришлось слегка понизить голос:       - Скальных обезьян в Карпатии ты тоже назвал тупым зверьем и отправился через долину в одиночку, брат…       Мелиадус хмуро и сердито глянул, но умолк, словно его заткнули кляпом. Я-то в свое время давал слово не озвучивать одну мерзкую историю, а Кройденский – не наступать на те же грабли снова, хотя бы в моем присутствии. Не так легко отбить у озабоченной обезьяньей дамы трех метров роста ее добычу…       Броневик принял в свои недра весь отряд и стронулся с места. Каждый из нас приказал своему скакуну следовать за ним, но изнутри их присутствия не было ни видно, ни слышно. Внутри вообще было мало что слышно, кроме шелеста двигателя, или колес – не знаю, не слишком разобрался в природе этого звука. Скажу честно, я задремал быстро – кресло было достаточно удобным не только в кабине, а тепло и мерное движение убаюкивали, поэтому сколько прошло до остановки – не знаю. Потом машина встала, и пришлось просыпаться.       - Боюсь, дальше мы не пройдем.       Это говорил Ратман со своего пилотского места. Всунувшись в кабину, чтобы взглянуть вперед, я понял, что, пожалуй, в самом деле, не пройдем. Злосчастный перевал, похоже, имел к гранбританцам непонятную неприязнь: кусок карниза, игравшего роль тропы, снова отвалился, на этот раз оставив перед нами с метр прохода, для широкого броневика совершенно недостаточного…       Третий раз, который, как говорят, за все платит?       - Пройдем, - возразил Баском и оперся на мое плечо, разглядывая преграду.       - Как?       - На боку. Скала под хорошим наклоном, должно выйти.       - А если дальше станет уже?       - Сперва пройдем ногами, посмотрим, - предложил спереди Йорик.       Проверять пошел Ратман – кажется, ему порядком надоело сидеть за управлением. Идти далеко не пришлось – метров через пятьдесят карниз снова расширялся и в обозримом пространстве больше не страдал. Более того, Ратман уверял, что и тоннель, обещанный Иараном уже виден. Двери опять открыли, мы выгрузились, и лично я с ожиданием посмотрел на беловолосого оруженосца, потому что маневрировать машине было явно негде. Баском ухмыльнулся, забрался в кабину:       - Ждете, пока пройду. Идете сами. Грузитесь…       Но за секунду до того, как дверь захлопнулась, на второе место пилота забрался Фленн. Кажется, Баском пытался спорить, но Магистр впервые на моей памяти рявкнул на подчиненного, и выходить не стал. Мне оставалось только покачать головой…       Отважный мальчик. Отважный, ничуть не хуже своего отца (светлая ему память, лучшему из моих близких друзей), и такой же временами… непрактичный. Абсолютно уверен: он успел дать клятву не оставлять своего белоголового друга в опасности, и будет исполнять ее даже в нашем своеобразном случае. Погибнет вместе с машиной и товарищем на пустом месте, если тот все-таки улетит в пропасть; погибнет глупо и бессмысленно, но зато с честью… Хотя, учитывая привычки боевого мутанта, еще вопрос, с кем юному магистру будет безопаснее – с нами или под присмотром Баскома, даже в чертогах Бога Льда, от которого тот уже дважды уходил живым…       Мы отодвинулись, растянувшись по карнизу нестройной кавалькадой. Машина зарычала и поползла одним рядом колес по скату, запрокидываясь все больше и больше, пока и второй ряд не встал на наклон. Затем механизм двинулся вдоль карниза. Не знаю, насколько для него такой маневр считается штатным, и как ощущается изнутри, но выглядело это опасным, да и лицо Ратмана, с широко раскрытыми глазами что-нибудь да означало. На какой-то момент броневик, как мне показалось, заскользил, и почти уперся бортом в скальную полку. Признаюсь, ваш покорный слуга задержал дыхание и взмолился к Судьбоносному Сквизу и его костяным дайсам, но белоголовый с задачей справился. Спустя еще какие-нибудь десять метров машина сползла на ровный грунт, подалась еще несколько вперед и замерла. Дальше, прикрытая выступом камня, открывалась черная пасть пещеры.       Никто из переживших Страшное Тысячелетие людей не любит пещеры. Ни природные, ни, тем более, рукотворные – в них вечно селится всяческая дрянь, трудноистребимая, злобная и вечно голодная; обнаруживаются агрессивные механизмы; просто разнообразной отравы хватает, летучей, невидимой и всякой иной... И вот теперь предстояло выяснять, что именно заготовили нам Боги именно в этом тоннеле.       Перебравшись по карнизу к машине вместе с животными (кое-кто, как Мелиадус верхом, а кое-кто, как я, с арбогастром в поводу) мы снова загрузились, и на этот раз Баском остался за рулем, а рядом с ним в качестве живой энциклопедии разместился Иаран. Мы, остальные, снова устроились внутри, но каждый едва не падал с кресла и выворачивал шею, чтобы видеть открывающуюся дорогу. Пока, впрочем, видеть было особенно нечего – половину прохода закрывала полуистлевшая металлическая пластина, а вторая была черна, как крылья МиддлНат, Черной полночи.       Броневик вздрогнул, набрал скорость и, оторвав бывшую створку ворот, подмял ее под себя. В тот же момент на его переде вспыхнули два вечных огня, вгрызшиеся в подгорную ночь своими желтыми световыми клыками. Нас тряхнуло, и механизм снова пошел ровно – со скоростью пешего воина, не торопясь и не замедляясь.       Лучи выхватывали из тьмы серый пол, усыпанный мусором, кости, в том числе и крупного зверья, даже чьи-то рога. Черным покрывалом на машину упали и тут же унеслись твари, похожие на крупных летучих мышей – возможно, вполне безобидные, но будучи в седлах мы бы все равно оказались под неизвестной угрозой. Иногда нечто – стремительные угрюмые тени, проскакивали в луче, не давая рассмотреть собственных неприятных портретов.       - Глоты, - сообщил Иаран, когда второй уродец мелькнул мимо передка. – И их стало очень много…       В его голосе мелькнуло что-то вроде сожаления или вины – альвисы должны бороться с подобными напастями. Я представил наших остроухих товарищей, с мечами выходящих против потока зубастых уродов и невольно поморщился. Нет уж, пусть здешние люди, возомнившие горы своей собственностью, и с этой бедой справляются сами.       Время потеряло смысл. Самоходная крепость ползла, не привлекая особенного интереса к своему существу – она не имела запаха живой плоти и дыр, в которые хотелось бы сунуть любопытный нос или лапу. Жители подгорья боялись света и низкого гула моторов, и старались уступить стальному зверю дорогу. Ничего особенно интересного кроме стен и нескольких остовов легких самоходных повозок по сторонам тоже не наблюдалось, а когда броневик смел паутину с нитями толщиной в веревку, рассматривать ее хозяина с количеством ног куда больше восьми не захотелось никому, даже мне.       Добрые Боги, как же нам повезло с Фортом, Ратманом и машиной…       Броневик встал, когда далеко впереди появился квадрат тусклого вечернего света. Фонари вырывали у тьмы массивные тумбы рукотворного камня с полосами, намалеванными древней осыпающейся краской и плиту металла, наполовину перегораживающую проезд.       Стены вертикальные, на них не заехать. Исполинский засов торчит из какой-то конструкции вроде караульной будки, в которой до сих пор нечто светится. И даже если древняя машинерия отказала, проплавить путь можно огненным копьем, каковых у нас три. Есть только мелкая проблема… мелкая, шустрая, зубастая и, вероятно, не одна. Во всяком случае, паутина вдоль стен все еще хорошо видна, как и останки паучьей добычи в этой самой паутине.       Баском и Иаран одновременно свесились в салон.       - Огненных копий три, - сказал я, пока остальные переглядывались. - Лучше всего стреляют Фалмолив, Май и ты, Йорик. Баском остается за управлением…       - Нет.       - Да, - пришлось на тон повысить голос. – Никто кроме тебя не сможет управлять этой машиной в бою, даже Ратман. Соответственно, не сможет помочь, если мы попадем в беду. Двое стрелков, Май и Лив, режут преграду. Один стрелок и двое щитовиков их прикрывают.       - У нас нет второго щита, - Мелиадус качает головой. – И у тебя нет маски, брат.       - Ты возьмешь мой щит, - я говорю спокойно, почти небрежно, а внутри царапается тревога, расклад явно не в нашу сторону, - а я попрошу щит у герцога Лаксдежского. Не откажете, юноша?       Май молча снимает с пояса свой очень легкий и небольшой тарч. Он удобен для фехтовального поединка и конной стремительной стычки, против паука или «глота» будет плохой защитой, но на мне до сих пор один из лучших доспехов, сработанных бронниками Лондры. Потом Май снимает свою маску и также протягивает мне:       - Удачи, брат.       Не шлем, но от когтей лицо спасет. И, кстати, только что юноша оказал мне наивысшее доверие, возможное между членами разных орденов. Я молча опускаю ресницы – Шенегар Тротт тоже всегда верил и будет верить Фленнам.       - Я тоже могу стрелять.       - Но у тебя всего пять стрел, Яспер, и вообще никакого доспеха.       Отвечает Лив. Говорит она уже голосом отрешенным: остроухого и баронессу разделила боевая задача, и наша сестра внимательно изучает цель. А я почему-то представляю ее спиной к спине с Йориком против стаи Пёсьих масок…       - У меня целых пять стрел, - щерит мелкие зубы остроухий.       - А у меня целый десяток ножей, - жутковато улыбается дух Форта.       - Вы остаетесь в машине. Оба. Без возражений. Пристегиваетесь к чему угодно тросами, накрепко. Когда преграды не станет, и машина пройдет мимо нас, ваша задача забрать внутрь всех, кому потребуется помощь… и кого будет возможно. Иаран, остаешься в кабине. Твои знания спасут куда больше голов, чем клинок, которого у тебя все равно нет.       - Но…       Мелиадус пожимает плечами: он согласен с предложенным.       - Нормальный план. Лучше мы вряд ли изобретем, а оружия на этой броне все равно нет, так что в бой, братья.       - Не хотелось бы провозиться до темноты, - добавляет Лив.       Я поправляю маску – чуть маловата, - Йорик регулирует мощность луча и меняется огненными копьями с супругой, Фленн забирает оружие у своего оруженосца, и дверь в компактный филиал ада раскрывается.       Первым спрыгивает Мелиадус, следующим – я сам. Щиты вскинуты, меч и шестопер наготове (жаль, что у меня не меч, но оставлять Дракона вообще без привычного оружия – чистой воды подлость, а он единственный, с кем можно поменяться, ни Йорик, ни Лив древкового не признают). За нами быстро шагают вдоль борта стрелки. Кройденский спотыкается – ему под ноги попалась паутина, вероятно – сигнальная нить, потому что секунду спустя начинается атака.       Первый паук десантируется на нас из-под потолка. Все его брюхо, словно актиния, поросло ногами разной длины и когтистости. Большую их часть сжигает Йорик, а потом мохнатые туши размером от табуретки до письменного стола набегают со всех сторон.       Мы крошим их. Нанкенсен стреляет, разворачиваясь на месте, стараясь прикрыть всех, а Лив с Пра Фленном, опираясь о борт машины, кромсают лучами неподатливый металл – уже всем понятно, что до караулки в этом паучатнике не добраться. Сверху падают нити и чьи-то мумии, пульс грохочет в ушах, как боевые барабаны, но кроме нашего тяжелого дыхания можно уловить только шипение лучей и скрежет когтей по камням. Слепящая белая полоса ползет по «засову» очень и очень медленно.       Одна из тварей прыгает Мелиадусу на загривок. Мне приходится разворачиваться, чтобы ее сбросить – для выстрела слишком близко, - и в спину, словно таран ударяет когтистая лапа. И хрен с ней, со спиной, главное обернуться и ударить прежде, чем оно додумается вцепиться в шею. Твари легкие, но достаточно сильны, особенно если находят точку опоры. Шестопер против них – плохое оружие, но пока нам удается сдерживать натиск.        Йорик падает – какая-то дрянь проскочила под машиной и захлестнула ему ногу. Чего стоит Лив после его вопля не прекращать огонь и не менять цели? Мелиадус вытаскивает собрата из-под броневика, а я отчаянно отбиваюсь от многоногих полчищ. Если бы они не поредели (не понимаю, кстати, от чего), никого бы это не спасло…       Нанкенсен окровавлен и потерял маску. Стеганка не выдержала, топорщиться конским волосом, но ее носитель продолжает вести огонь, уже в голос выкрикивая проклятия. Потом что-то с грохотом падает, и Май отшатывается от машины – броневик трогается. К нам механизм разворачивается хвостом, размазав пару насекомых по бетону. Открываются заветные двери, но на долю секунды раньше горло барона-Мухи захлестывает липкая нить. Он дергается, пытаясь освободиться – муха в паутине, - а в глубине хода позади нас нарастает многоголосый визг - «глоты» учуяли кровь, а арбогастров рядом почему-то нет, ни единого. Фленн и Фалмолив ближе всего к спасительному входу, его хватает за руку Яспер, а ее – Ратман, хотя Лив сопротивляется с достойным лучшего применения упорством. А у нас с Кройденским получается миг взгляда глаза в глаза. Очень короткий и очень долгий одновременно.       Мы – гранбританцы. Оба.       Гранбританцы не бросают товарищей на поле боя…       Мы срываемся с места, тоже одновременно. Барон разрубает нить и встречает острием клинка первую шуструю тварь. Я волоку Муху за что попало и как попало, а Баском подает машину назад. Закинуть барона внутрь удается, что-то грызет доспех, Мелиадус рычит, пытаясь избавиться от двух или трех забравшихся ему на плечи тварей, одну удается сбить шестопером, а из второй торчит стрела. Первая из пяти. Судя по удару, только что свою цель нашла и вторая. Потом мы перекатываемся через порог, кувырком, сбивая с ног стрелка, и двери схлопываются, отрезав чью-то лапу.       То, что по шее льются теплые вязкие ручейки я понял только когда не смог сесть.       Лично мной занимался Яспер. Не знаю, почему именно он, может быть – просто был ближе всех, или потому что не сумел из-под меня выбраться.       Май и Лив вышли из боя практически невредимыми, Мелиадус потерял несколько пластин железа и отделался прокушенной рукой, Йорику едва не свернули шею, а я, оказывается, едва не истек кровью. Все это, сопровождаемое эмоциональной оценкой конкретного лучника (на незнакомом языке ругательства звучали таинственно и музыкально) я выслушал, дважды, по кругу. Судя по реакции, обилие пауков и их методы охоты остроухому никогда не нравились, и наш демарш со спасением Мухи был достаточно близок к подвигу.       Признаю, я не стал отказываться от роли раненого героя. Слушал, подставлялся, пока латали разрез. Потом, правда случился момент очень странной неловкости, когда Яспер взялся было оттирать с моих волос кровь и отпутывать куски паутины, а потом почувствовал взгляд и замер. Пришлось прикрыть глаза и сделать вид, что соображаю плохо, чтобы не оставили так как есть, грязным и липким.       Лежа виском на чужом колене (под щекой – потертая замша штанины, остроухий сидит на полу) я впервые задумался о нем; не об Иаране и не о Баскоме.       Кто ты такой, Яспер из Дольна? Почему ждал, что вместе со звуком твоего имени грянет буря? Почему опасался нас? Потому что мы – люди, а ты ненавидишь людей, хотя бы тех, кто разорил твой дом? И где он находился, этот дом? Ты ведь не сказал, как попал в Форт… а я особенно и не настаивал. Впрочем – какая разница? Не за отсутствие ли вопросов с тобой, Шенегар Тротт, сейчас возятся, как со старым другом?       Мир плыл; то нырял в путаное сновидение, то снова возвращался, силуэтами и тенями. Лив и Йорик одним клубком, барон Кройденский в противоположном углу, так и не снявший маску, Иаран, Баском и Фленн плечо о плечо…       Когда механизм снова встал, на этот раз на ночевку в пустынной долине, размять ноги к нашим объявившимся коникам вышли почти все, даже Лив, а мы с Йориком продолжили изображать груз, только он – в крепких объятиях Спирио, а я… так, вполглаза.       Восьмой не ушел. Он даже не озаботился выбраться из-под живой подушки, на которую в какой-то момент почти улегся. Только вытянул задние конечности, пока никто не мешает.       - Интересно ты спишь, Дженар, - еле слышно фыркнул он, сам не особенно спеша поднять голову.       Врать существу с нечеловеческим слухом по меньшей мере глупо:       - Не сплю. Довольно давно.       - А вставать не собираешься?       - Если мешаю – встану.       - А если не мешаешь?       Остроухий смотрел мне в лицо сверху вниз с непонятной гримасой, то ли улыбается, то ли вот-вот укусит. И ситуация выходила какая-то странная, двусмысленная, вполне в духе придворных сплетников и рифмоплетов, творения которых на эту тему, было время, я даже коллекционировать начал…       - А если не мешаю, пусть будет, как есть.       Яспер засмеялся.       - Да ты наглец, оказывается, милорд…       - Иногда. Но молчаливые птенцы выживают редко…       - Особенно в больших гнездах!       - Не кричи…       - Разбужу? – он кивнул на Йорика, но я-то по опыту знаю, что будить настрадавшегося барона можно сразу залпом из десяти пушек... и толку не будет.       - Не разбудишь.       - Странный ты человек…       - Не без того.       - И отряд у тебя странный. Едва не полегли все из-за одного… или ты не понял?       - И что из этого?       - Честь превыше жизни?       - Не всегда. Но есть вещи превыше жизни…       - Долг? Вера? Любовь?       - По-разному. Зависит от места, времени и ситуации, - туманно ответил я, потому что не был уверен, что сейчас что-то объясню и сделаю это правильно.       - Ясно… что ничего не ясно. Ладно, кот-переросток, слезь с меня. Я жрать хочу, между прочим.       - Я тоже, - ну согласитесь, не закинуть маленький пробный камешек было просто неинтересно.       Яспер, который как раз выскользнул из-под моей увесистой персоны, снова фыркнул, а ваш покорный слуга понял, что при попытке сесть, начинает считать мелких певчих птиц в качестве нимба, и лег обратно.       - Вот еще корми тебя теперь…       - Не настаиваю. Да вроде бы и не просил…       В ответ донеслось шипение, достойное не только кота, но и тигра.       Через минут десять Яспер явился с сухим пайком. До конца его употребления меня интересовало: кому было не лень резать сухое мясо настолько мелкими кусочками. Но спрашивать об этом точно не стоило.