Нас унесёт ветер перемен

Ночь. Вершина одной из десятка гор. Лунный свет, переливаясь разными оттенками, падал на снег, в котором своим сиянием поджигал тысячи звёзд. В лесу, растянувшемуся по всей вершине, стояла звенящая, всепоглощающая, но такая приятная тишина. Нет даже ветерка, который мог нарушить её шуршанием веток хвои. А звёзд на снегу было достаточно, чтобы затмить все звёзды на кристально чистом небе. В воздухе повисла странная тревожность, от которой нарастал ком в горле. Было ощущение, что время остановилось в этом месте. Джейн осмотрелась, чтобы понять, что ничего не изменилось. Все так же, как и было до этого. Видимо, время все же не идёт тут. До её ушей донёсся лёгкий хруст снега. Джейн тут же повернулась к источнику, казалось бы, еле заметного, но как нож разрезающего тишину, звука. Под высокой, но потемневшей и потерявшей свою красоту елью сидела девушка. Она была сильно изуродована. Вместо её лица была кровавая каша. Одежда висела на худом теле клочьями, окропленная темно-алой жидкостью. Возле девушки сидело два крупных серых волка, силуэты которых во тьме казались двумя лохматыми монстрами. Глаза чудищ переливались белым блеском луны. От этой картины к горлу Джейн подошла тошнота. И самое интересное было то, что девушка под сосной была жива. Её изорванная грудь вздымалась от каждого вздоха, а уцелевший карий глаз бегал по лицу Джейн, изучая ту. Она была жива, и даже, казалось, не чувствовала боли. Джейн знала, кто это. Эмили. Эмили Ламберт. Джейн хотела бы сказать что-то, но не могла. Слова застревали в горле, так и не достигнув своей цели. Но ей и не пришлось говорить - Эмили указала более целой рукой куда-то за Джейн, и последняя машинально оглянулась. Ничего необычного не было видно, но подойдя чуть ближе, девушка рассмотрела следы. Человеческие и окровавленные следы. Она, было, повернулась, чтобы спросить чьи это следы у Эмили, но той не было. Собственно, как и волков. Там где они сидели было пусто, от их пребывания осталась лишь каша из крови и снега, а дерево, кажется, ещё более помрачнело. Джейн прошла по следам, и в итоге, они привели девушку на небольшую открытую поляну, на которой виднелось две фигуры. Одна из них лежала на снегу лицом вниз, другая фигура принадлежала мужчине. Он сидел рядом с телом и сложил руки так, словно читал молитву, но его губы были абсолютно бездвижны, а его глаза, которые обычно всегда немного сощурены, широко распахнуты, показывая весь ужас, что в них плещется. Девушка подошла к мертвому телу. Мужчина даже не пошевелился, продолжая с ужасом смотреть на труп. Беннер тоже присела на корточки, обращая внимание на окровавленные ноги. У мертвого тела на затылке была кровь, окрашивая пряди волос в красный цвет, от чего было не понятно, какой у них природный оттенок. Одежда была странная для холодной и суровой зимы - на теле была одна куртка и лёгкие шорты. Всё. Футболку не было видно, из-за того, что мертвец лежал на животе. Лицо скрыто под снегом. Джейн протянула свою руку к трупу, чтобы перевернуть его, и узнать, кто это был..... Девушка распахнула глаза, находя себя в своей комнате. Она снова заснула за рабочим столом. В последнее время начальство загружает её писаниной, заставляя подписывать десятки, а то и сотни разных бланков, отчетов и остальной «грязной» работой, которой никто не хотел заниматься. На самом деле Беннер всегда знала, что является агентом на подпевках в ФБР, но надеялась, что после дела в Вайоминге в ней, наконец, увидят серьезного сотрудника бюро. Но, «увы и ах». Ручка в руки, и вперед, к бланкам. Беннер тяжело вздохнула. Черт бы побрал эти документы. Девушка посмотрела на часы. Почти три ночи. Джейн перевела взгляд на разбросанные в хаотичном порядке бумаги на столе. Какие-то из них уже были заполнены, а какие-то ждали своей очереди. Беннер размяла свою шею, которая болела от неудобной позы для сна, подняла ручку, укатившеюся на пол, и начала заполнять бланки. Она понимала, что заснуть ей больше не удастся, значит нельзя тратить время в пустую. Вот только перед глазами всё ещё рябил этот… кошмар? Нет, не кошмар. Кошмаром его трудно назвать. Да, там есть изуродованная и давно мертвая девушка, но она, почему-то, не пугает. Становится немного тошно от её вида, но в основном именно жаль. Но не страшно. Что это было? Джейн спрашивает себя об этом, вспоминая, что происходило во сне, после того, как Эмили показала ей на следы. До этого ей уже снился этот сон. Уже недели так две снится, почти каждую ночь. Но он обычно обрывался на том моменте, когда Беннер пыталась подойти к дочери Ламберта. А вот следы… раньше их не было. И того трупа не было. И Кори... Джейн узнала его ещё по силуэту, но возле кого он сидел? Ну, она узнает это потом, когда снова заснёт. И ей непременно снова приснится это странное видение. За окном прокричала сирена скорой помощи. Этот звук вырвал Джейн из её мыслей. Она снова посмотрела на кипу бумаг, и притянула к себе ближе незаполненный листок с какой-то важной информацией. А важной ли? Спустя пять минут Джейн так и не смогла сосредоточиться. Буквы на листе словно потеряли весь свой смысл, сколько бы она их не перечитывала. А все из-за шума, который заполнял каждый квадратный метр города. Лас-Вегас шумит даже ночью. В этом, конечно, не было ничего удивительного – город большой, оживленный, а значит и шумный. Да что там, тот же Форд-Лодердейл, родной город Беннер, не был менее тихим. Там, вдобавок, ещё и суда с пароходами и яхтами постоянно пыхтели. Словом, Джейн всю свою жизнь была окружена суетой и гомоном, но после того, как она побывала в резервуаре*, её мнение сильно изменилось об окутывающем её шуме. Раньше незаметный и такой обыденный, сейчас - неприятный и мешающий. И конечно не стоит забывать о том, что находится за порогом дома. Одно дело город-миллионер, в котором каждый плюет друг на друга с высокой колокольни, а другое – маленький городок, где каждый знает тебя в лицо и все уже кажутся роднёй. Или же природа. Словом, в Лас-Вегасе (или же в Форд-Лодердейле) её нет. «Северная Река» и Лендер – это совсем другое. И Джейн понимала, что ей становится трудно в большом городе. Сразу же, как девушка относительно оправилась от ранения и вернулась «домой», почти месяц, её тянет обратно в Лендер. Она хочет это место называть домом. Она хочет перестать слышать окружающий её шум. Она хочет туда, где будет нужна. Я больше не выдержу этого. Я просто не могу тут жить. Мне нужно в Лендер, к «Ветреной Реке», к спокойной и тихой жизни, где не будет вечных кошмаров и будет семья… С меня хватит. Завтра же я начинаю собираться.