Не дай себе умереть, не испытав этого чуда — спать с тем, кого любишь. Габриэль Гарсиа Маркес
Лани и её братья с сестрой сидели на кухне. Вернее, младшие брат и сестра сидели, а старший из младших братьев и Лани пытались готовить ужин. Проблема была в том, что брат хотел готовить как обычно: лишь немного посолить, а Лани хотела добавить специй. По итогу всё закончилось тем, что он просто ударил сестру по голове. Не то чтобы это было очень больно. Но это бесило. Лани схватила нож. Снова брат. Снова он скачет! Снова он против её мировоззрения! Снова он считает, что главнее неё из-за висюльки между ног! — Степан, хватай его! — крикнула Лани другому брату, а сама наскочила на этого. Нож входил довольно медленно, но бок уже был ранен, что явно давало девушке преимущество. Следом Лани схватила стул и пнула им брата. Из-за этого он был вынужден опуститься на пол. А Лани уселась на нём и начала резко всаживать нож в разные области. Когда труп начал остывать, Лани остановилась. — Что это? — девушка с ужасом посмотрела на младших. Она почти не помнила, что случилось. Лани зажала рот руками и начала шептать: — Это он, ненавижу, это не, ненавижу, я, это он, не я, ненавижу! На этих словах девушка схватила телефон, накинула плащ с проездным и деньгами и выбежала из квартиры. Она вылетела из подъезда и рванула к станции. Мама её посадит? Мама отправит её в психушку? Во всяком случае оставаться дома опасно.***
Лани усердно вытирала слёзы, смотря на парня. Бегемо вздохнул и задорно сказал: — Ну и что мне с тобой делать? — Так ты спрячешь меня? — девушка непроизвольно сжала фартук парня. — Конечно, — Бегемо улыбался. — В конце концов, я же твой парень. — Тогда занесёшь меня? — девушка улыбнулась. — Ноги совсем плохи стали.***
Лани проснулась. Её положили в одной из комнат в самом конце дома, чтобы родители Бегемо нашли её в последнюю очередь. Хотя им, скорее всего, было бы всё равно, но вдруг? Комната Лани особо не отличалась от комнаты Бегемо: такая же широкая, и ещё стол и шкаф имелись. Хотя при этом тут не было кукол с кукольным домиком, а так же выхода на балкон. А в принципе даже пастельная цветогамма была той же. Вдруг дверь с грохотом открылась. На пороге гордо стоял сам Баризоль. — Больным привет... — Бегемо понял, что гостья только проснулась. — Здорова ж ты спать! — Ога, — девушка улыбнулась. — Я, знаешь ли, стресс пережила. — Какой? — Бегемо сел на стул рядом с кроватью. — Нож медленно входил? Узнала, что крови в нас всего литров 4-5? — Это жестоко, так насмехаться над человеком! — Лани попыталась ударить по парню, но тот просто отошёл и высунул язык. Девушка на секунду успокоилась и легла смирно. Но уже в следующую секунду захрипела: — Вот я и обездвижена. Меня ищет полиция, а ты сидишь рядом и непонятно на что надеешься. Я не пойду лечиться. И не только из-за того, что тогда повысятся шансы моей поимки. Я просто не хочу. Хочу умереть с этой жуткой болью. Может хоть попытаешься меня изнасиловать. Пойми, теперь я тебе физически дать не смогу. — Писюньковый злыдень! — выкрикнул Баризоль. — Это теперь твоё имя! Серьёзно! Что за уверенность в том, что я хочу тебя отыметь!? — Я хочу увидеть мерзость этого мира и умереть с мыслью: "Как же вы мерзки. Германия, удачи!" — Германия? — Секунда отсылочек к фашистам, — девушка улыбнулась. — Я тебе действительно нравлюсь? Бегемо начал тыкать девушку по всему телу с максимально серьёзным лицом. — Ну ты чего!? — Лани пыталась убрать руки парня. — Ищу кнопку активизации ЧСВ, — Бегемо тыкнул девушку в грудь. — То есть тебе не нравится, когда я истерю!? — Я на тебе ещё не женился, а ты меня уже пилишь, — Бегемо тыкнул Лани в живот. — То есть тебе не нравится, когда я пилю!? — А кому нравится!? — парень ткнул девушку в щёку. — Я люблю тебя, — Лани улыбнулась. — Так сильно, как это только возможно. А ты? — Это так непонятно? — Бегемо вздохнул. — Очень непонятно, просто... — девушка замялась. — Я ненавижу себя... А ты... Ты такой хороший... Ты красивый, умный, богатый. Я всё жду подвоха. Просто... Я не могу верить в то, что во мне что-то есть... — Ты нехило меня так бесишь, — Баризоль упёрся лбом в лоб возлюбленной. — Очень сильно и всё время. — А что у нас есть кроме любви!? — Лани начала истерику. — Любовь умрёт уже через 3 года! А потом что!? Ты выкинешь меня!? Тогда не оттягивай! Выкинь сейчас! — У нас есть одинокое одиночество, — Бегемо пытался сохранять оптимизм. — И в нём мы вдвоём. Считай, это одиночество на двоих. — Но ведь это аниме про инцест... — Лани чуть успокоилась. — Во-первых, не только, ведь сисястые героини и жрица не были сёстрами героя. А во-вторых, ты же зовёшь меня братиком. — А что потом? — Лани заплакала. — Когда ты встретишь другую. Здоровую и жизнерадостную. Которая не будет ныть и убивать братьев? — Но ведь я уже с тобой, — Бегемо усердно улыбался. — А на крайний случай, будешь жить как русалочка. Будешь мне сестрой. — Сестрой, которую можно полапать, — Лани улыбнулась. — Очень милой и удобной сестрой. Лани потянулась, аккуратно выгнув спину. Теперь малейшее движение ног причиняло невыносимую режущую боль в хрящах таза. Из-за этого ноги затекли и порой по ним проходилась судорога, отдающая болью. А ещё больнее было в копчике. Ради того, чтобы не чувствовать столь сильную боль Лани съела по две таблетки всех обезболивающих, которые были в доме Баризолей. Но и это не успокоило боль окончательно. Благо, девушка чувствовала её примерно похожей силы каждый день — пусть и не в ногах, а в голове —, потому у неё получалось игнорировать это. — Бегемо, просьба есть, — Лани жизнерадостно улыбнулась. — Похороните меня рядом с миссис Пентстеммон, а на надгробии напишите: "Умерла от отвращения"! — Когда ты умрёшь, я найму некроманта, — Бегемо ехидно улыбнулся. — Или создам твоего точного клона. — Ну удачи, — Лани злобно улыбнулась. — Не думаю, что он сможет как и я шизить! — Тогда это будет усовершенствованная версия! — Баризоль встал и начал размахивать руками. — То есть я тебе не нравлюсь!? — И чего ты этим добиваешься? — Бегемо начинал уставать от этих мозговыносов. — Хочешь, чтоб я тебя выкинул!? — Хочу, чтобы любил чёрненькой! Бегемо вздохнул и сел обратно. Лани выглядела какой-то уставшей. Именно, что не сонной, а уставшей. Девушка апатично осмотрела комнату. Сейчас её просто разрывали воспоминания. Бесполезные, но, наверное, счастливые. — Знаешь, — Лани посмотрела на парня. — Я люблю тебя. Это так странно. — Разве? — Бегемо посмотрел на девушку. — Я люблю тебя и это так приятно. Я не испытываю боли. Я не чувствую себя недостойной. Я просто люблю и чувствую любовь к себе. И это так невозможно. Скажи, ну неужели ты меня любишь? Ну невозможно же это. Вкус взаимной любви. Он какой-то странный. В нём нет страсти. — Я куплю тебе коляску и исполню с тобой танго! — Бегемо поцеловал Лани в шею. — Это так невозможно! — Лани начала плакать. — Скажи уже, что используешь меня! Ч-то я жал-л-л-жалкая! Что тебе смешно смоооо-т-т-ть на м... я..! Что ты х-хочешшшь мен-й-а..! Ну сажи! — А я просто люблю тебя, — Бегемо обнял девушку. — Ну невозможно же это! Тогда... Тогда за что!? За что любишь!? — Любят разве не просто так? — Но это... Почеему... Меня не любили взаимно! И я... тоже не отвечала на чувства! Это было так приятно! Почему же мне хорошо сейчас!? Почему х-хорошо!? — Потому что мне тоже? — Бегемо гладил плечи Лани. — Но ве-е-е-едь... Въед... дь... Ведь чувствовать кофо... шмыг... рот плохо! Так поч-ему? Что я... В чём я ошиблаааась!? — А что плохого? — Не знаю, но эт-т-то он сказал... Я уже ничего не понимаю! И не помню! Я ничего не знаю! Он во мне! И он меня хочет убить! А может это я!? Кто он!? Я его боюсь! Синяя комната! Крюк в рёбрах! Мои рёбра! Лёооогкие!!! Он во мне! Не надо! Я же упаду!!! Ногти! Он сует их! Перестань! Бегемо! Ты же настоящий!? Или ты — моя тульпа!? Где я!? Синяя комната реальна!? В моих пальцах иглы!? Я сорвусь! Отпусти! Бегемо! Спасите! — Лани!? — Баризоль застыл, пытаясь понять происходящее.***
Лани проснулась. Теперь при каждой истерике ей просто вкалывали снотворное. Шёл уже, наверное, пятый день проживания у Бегемо. Если не считать вечных истерик, из-за которых спала Лани гораздо больше, чем даже пять раз. А они могли начаться в любой момент. И не важно молчала девушка или с ней кто-то говорил. Она всё равно начинала орать. Бегемо стоял за дверью комнаты Лани, обдумывая дальнейший ход событий. В конце концов, передоз снотворного, который может случится, если Лани станет хуже, приведёт к летальному исходу. А чем закончится истерика, узнавать не хотелось. — Ненавижу! — раздался из-за двери визг. Бегемо открыл дверь и увидел Лани, которая усердно душила саму себя. Баризоль быстро подбежал к девушке и поцеловал её, держа за запястья. Лани пришла в себя и улыбнулась в поцелуй. Бегемо чуть отсел и посмотрел на девушку. Та засмеялась. Хотя уже в следующую секунду может начаться истерика, сейчас Бегемо, пусть и немного, но успокоился. — И что это было? — Бегемо улыбнулся. — Это, вообще-то, мой вопрос! — парировала Лани. — Ну я же твой парень. — Тогда мой ответ таков: я умирала! — И что вдруг? — Умирала со скуки! — жалостливо объявила девушка. — А может, просто умирала! Бегемо обнял Лани. При всех надеждах из подсознания уже выбилась в сознание мысль, что это — конец. Всё закончится уже совсем скоро. И все эти шутки про могилу и смерть уже на 99 процентов были не шутками. Но при этом говорить о том, что смерть практически за дверью этой комнаты, с Лани банально не хотелось. Скорее даже хотелось самому забыть про это. Баризоль вздохнул. Он сдаётся. Раз уж на этом всё — нет смысла барахтаться, если зыбучий песок ввиде HERа их затягивает. — Хей, — Лани коварно улыбнулась. — Хочу продолжить. Хочу попытаться переспать. — А как же твоя святая цель? — Бегемо вздёрнул бровь. — На крайняк ограничимся петтингом, — девушка усмехнулась. — Я просто хочу испытать перед смертью. Потому дай попробовать вкус твоей спермы, если кончишь. — А как же твои ноги? — А ты целуй меня, — Лани начинала смеяться чаще. — Если касаться губ, боль чуть притупляется. Да и я, наверное, смогу привыкнуть. В туалет-то я как-то хожу! Потому давай сделаем это! Давай переспим! Это желание звучало как предсмертное. Бегемо был ошарашен. Теперь всему точно был конец, это подтвердил даже тот, кто этого не осознавал. "А я ведь могу заплакать, — Бегемо вздохнул. — Хотя обещал быть хладнокровным к твоей кончине." Баризоль снял фартук. Всё. Теперь всё кончилось. Его первая любовь и его вторая любовь. Третьей не суждено быть. Все умрут. "— А ты слышал про такое поверье, — Лани улыбнулась. — Что, если влюблённые умирают, надеясь встретиться в другом мире, они перерождаются близнецами? — Как-то печально, — заметил Баризоль. — Займёмся тогда твинцестом!.. — Лани тут же замялась. — Если, конечно, ты меня любишь..." Лани сняла футболку. Хотя это далось ей с трудом. Девушка замялась, понимая, что лифчик она не может снять не только из-за смущения, но и из-за своего положения. "Спасибо, что была со мной, — Бегемо снял наколку и бант. — Я действительно любил и люблю тебя. Прощай..." — Сори, — Лани улыбнулась. — Но больше футболки я не сниму. — Ничего, так разберёмся, — Бегемо улыбнулся. Парень стянул лифчик на живот и коснулся зубами соска, предварительно лизнув его. Лани начала гладить парня по волосам. От них пахло облепихой. Бегемо стал чуть массировать вторую грудь. Девушка чувствовала, что начинает намокать. Бегемо стал поочерёдно лизать груди девушки, постепенно снимая платье. — Извини, но скажи, ты ведь любишь меня, — Лани закопалась пальцами в волосы парня. — Люблю, — Бегемо присел над ногами девушки, смотря той прямо в глаза. — Люблю тебя. Так же сильно, как и ты. Так что постарайся жить очень и очень долго. Баризоль опустил платье до таза. Его талию действительно сковывал корсет. Но так изящно, словно так и должно быть. Лани усмехнулась и начала пытаться его снять. — Хэй, — девушка улыбнулась. — Я видела нечто подобное в одном фильме. — Там парень носил корсет? — Бегемо улыбнулся в ответ. — Нет, мне было 5, так что я плохо помню, но суть в том, что они спали и... Я просто вспомнила фильм! — А я всё сокрушаюсь потому, что ты сейчас для секса непригодна, а у меня стояк. — Я бы всё равно не дала войти, — Лани начала водить руками по торсу парня. Всё таки, он был довольно мужественным. Лани коснулась шеи. — Бегемо, а я люблю тебя, — девушка как-то печально улыбнулась. — И я тебя, — Баризоль обнял возлюбленную. Конец близко. Смерть стоит у постели и просто смотрит на попытку полового акта трансвестита и инвалида. Она смеётся над этой немощностью что-то оставить в памяти друг друга. Оставить то, чтобы их связало. Попытку стать ещё ближе. А, может, Бегемо тоже рехнулся? Может, тут лишь он и Лани? Может, он лишь сошёл с ума? Но даже если так, каковы шансы провести завтрашний день вместе? Каковы шансы ещё хотя бы поговорить? — Я люблю тебя, Бегемо, — Лани сжала плечи парня. — А ты? Ты же любишь? Я права? — Конечно, — Бегемо аккуратно раздвигал ноги девушки. — Всем сердцем и лишь тебя. — Ты будешь со мной всегда!? "Была бы ты со мной всегда..." — Бегемо начал стягивать шорты с трусиками. — Да, буду. Он чуть прикоснулся ладонью к влагалищу девушки. Оно уже намокло. Парень начал медленно двигать рукой. Лани тихо вздохнула, но уже следом... — Остановись! — она чуть оттолкнула Бегемо, закрывая грудь руками. — И-извини... я боюсь... — Ничего, зато я смог увидеть тебя более обнажённой, чем обычно.***
Бегемо сидел в своей комнате на кровати. Был полдень. Сейчас бабье лето, а потому было немного жарко. Сад под балконом комнаты уже окрасился в бледно-жёлтый, но Баризоль сейчас думал не про это. Он был зол: он заказал коляску несколько дней назад, но её почему-то до сих пор не доставили. — Господ... — в комнату зашёл один из слуг. — Чего тебе!? — Бегемо отвернулся от стола. — П-посылка пришла... — напрягся слуга. — Уйди с дороги, — Бегемо слетел вниз. — Доставили, наконец!? — Да, — ответил спокойно доставщик. — Вы Бегемо Баризоль? Тогда распишитесь здесь. — Он самый! — Бегемо выхватил планшет. — Это нереально! Где она!? Получив коробку с коляской, Бегемо резко захлопнул дверь перед лицом курьера, а потом переключился на слугу: — Или сам собери или напряги кого-нибудь другого, но чтоб через десять минут она была в комнате гостьи! Бегемо пошёл проверить Лани. Парень чуть приоткрыл дверь и заглянул. Девушка смотрела в окно и повторяла: "Ненавижу." — Кого ненавидишь!? — Бегемо резко распахнул дверь и снова сел рядом. — Да так, себя, — Лани улыбнулась. — Ты ненавидишь человека, которого я люблю? — Бегемо скрестил руки на груди. — Какой ужас. Думаю, это должно сделать нас врагами. — Тогда это будет Любовь/Ненависть, — Лани улыбнулась. — Давай попробуем ещё раз. — Опять ведь оттолкнёшь, — улыбнулся Баризоль. — Ничего обещать не могу, — Лани улыбнулась. Бегемо цыкнул языком и начал снимать одежду. Когда парень уже расстегнул платье в дверь постучали. — Чего опять!? — Баризоль снова разозлился. — Коляска, — раздалось из-за двери. — Ага, молодец! — Бегемо быстро застегнул платье и пошёл к двери. Когда он открыл дверь, стоящий за ней слуга был готов испариться. Бегемо забрал коляску, отослав слугу. — Как я и обещал, — парень улыбнулся и обернулся к Лани. — Коляска! Ну что? Исполним танго или продолжим начатое? — Хоть я и считаю, что брать от жизни надо всё, но лучше обойтись без танго, — Лани усмехнулась. — Иди ко мне. — Это ведь ты взяла из какого-то фильма!? — Бегемо триумфально улыбнулся. — Не из "какого-то", — строго поправила его Лани. — А из "лебединой песни Хаяо Миядзаки". "Ветер крепчает" называется. А теперь иди ко мне! Бегемо снова расстегнул платье и устроился над девушкой. И всё же в их поцелуе был привкус печали.***
Бегемо смотрел в потолок. Уже вечерело. Он сидел вместе с Лани на кровати. Из окна дул морозящий воздух. Вообще Бегемо бы с радостью закрыл окно, но Лани много канючила, чтобы окно не закрывали. Только что они провели уже пятую попытку, но всё всегда заканчивалось отталкиванием. — Сори, — прошептала девушка. — Да ладно, я уже смирился, — усмехнулся Бегемо. — Но мне немного стыдно, — пробубнила Лани. — Да ладно, я просто пересплю с другой, — злобно улыбнулся Баризоль. — Вообще это звучало как предложение расстаться! — Лани надула щёки. — Но ты же меня любишь? — К сожалению, да, — Бегемо улыбнулся. — Точно? — Да хватит уже! — Бегемо чмокнул Лани в шею. — Прекрати уже! Серьёзно! — Я просто и раньше боялась, что ты меня разлюбишь, а теперь от твоих чувств зависит моя жизнь. — Скажи, а ты меня за что любишь? — За то что вижу в тебе себя, — честно ответила Лани. — Но разве ты себя не ненавидишь? — Но и люблю сильнее, чем всех остальных, — Лани вздохнула. — Потому я люблю лишь тех, в ком вижу себя. А ещё можешь считать меня охотником на странности. — В смысле? — из-за последнего слова Бегемо немного разозлился. — Видишь ли, я обожаю всё странное. Оно единственное в своём роде, но при этом бесплатное. Например, когда я плачу 40 рублей, мне должны дать 2 пончика. Но, если мне повезёт, я получаю ещё один, который бракованный. Тесто и вкус те же, просто у него форма палки, а не колечка. Так что я люблю всё странное. — То есть я дешёвый? — Бегемо напрягся. — Нет, — Лани засмеялась. — Ты дорогой во всех смыслах. Но люди этого не понимают. Так что понимаю я. Хээээй... Давай попробуем ещё раз! — Я устал пробовать! — ответил строго парень. — Соберись сначала с духом! — Но мне нравится, когда ты ласкаешь мою грудь! — Ты хоть понимаешь, что у меня встаёт в этот момент? — Бегемо начинал злиться. — А потом Её Высочество меня обламывает! — Ну и ладно! — Лани отвернулась. — Вредина! Бегемо вздохнул. Лани снова задумалась о чём-то своём и даже немного жестикулировала. Вдруг в голове парня неожиданно встал вопрос: — А почему ты пытаешься переспать со мной? Неужели только из научного интереса? — А? — Лани задумалась. — Наверное, я просто хочу, чтобы ты любил меня. Любил сильнее всего. Я хочу, чтобы я любила тебя всегда-всегда. И ты меня в ответ. Я уже ничего не понимаю. Мне просто страшно. В меня так часто вкалывают снотворное... Что если я просто скоро умру? А что потом? Ничего не изменится. Всем и вся будет плевать. Мои две тысячи подписчиков ведь... ведь этого не так уж и много. А моя писанина? Кто её прочитает и запомнит? Мы живы до тех пор, пока нас помнят. Я никогда не рассчитывала на то, что проживу долго в этом теле. Даже наоборот, я всегда хотела умереть молодой. Но я всегда хотела жить вечно в чужой памяти. Я хотела стать частью коллективного бессознательного, когда человечество сольётся воедино. Не более. Но даже это так сложно. И потому сейчас, я хочу... Я хочу любви. Любви, которая будет жить долго. Хочу знать, что после смерти обо мне будут скучать. — Но зачем ты пыт..? — Бегемо напомнил вопрос. — Секс усиливает эмоциональную привязанность, а ещё... я хотела заплатить так тебе... — Чего!? — Бегемо растерялся. — Не хочу быть русалочкой, — Лани шмыгнула носом. — Хочу хэппи энд. Хочу твоей любви. Я хочу тебе угодить! — Угодить? — Я просто хочу признания... Поэтому... Из-за этого я такая странная, — Лани заплакала. — Я просто не хочу снова быть одна! Я хочу быть тебе нужной! Но теперь..! Потому, я хотела отдаться тебе! Хотела, чтобы ты любил меня сильнее. Я... Я... Я... — А я люблю, — Бегемо обнял девушку. — Я очень люблю. — Но... за что... Как... Могу ли..? — Я был один. Всегда. Просто никому не нужен. Даже моя первая любовь оказалась ложной. И потом я встретил тебя. Ты такая откровенная. Даже если ты и сама не понимаешь, что делаешь, ты всегда пытаешься объяснить мне смысл своих действий. Возможно даже, я люблю и любил лишь тебя одну. Возможно, та девушка казалась мне просто похожей на куклу, а ты — человек. Не идеальный, но любимый. Я люблю тебя. И даже если всё так обернулось, я люблю тебя. И побывал я в тебе или нет — не важно. — Хей, давай погуляем, — Лани улыбнулась. — Я умею более-менее управлять коляской. Она уже совсем не плакала, только на щеках ещё были слёзы. Но сама девушка искренне улыбнулась. Бегемо поразился столь быстрому смену настроения, но кивнул.***
Вообще коляской было бы очень даже легко управлять, если бы земля была площе плоского. Но нет, земля была с возвышенностями, а потому Бегемо периодически приходилось толкать эту "самоуправляемую" коляску. — Знаешь, — Лани опять начала вспоминать былое. — Папа сам сделал коляску наподобие этой. Он постоянно чертил и что-то делал на станках. В том числе электрический велосипед, который он планировал научить летать и плавать. — Мда уж, — Бегемо окончательно затащил коляску. — И за что ты его ненавидишь? — За то что умер, — ответила девушка. — К сожалению, мы люди, а потому мы эгоистичны. К сожалению, я воспитана в окружении, которое видит в смерти нечто плохое. Потому я лишь могу пытаться себя изменить, но меняется-то только сознание. Моё подсознание всё так же страшится смерти. В том числе смерти близких. И после смерти у меня было два варианта: наплакаться и отпустить это горе, возненавидеть и жить с горем дальше. Дело в том, что из-за ненависти я не осознаю его смерть. Лишь очень редко. Даже на его могиле мне кажется, что он жив. — Да уж, — Баризоль улыбнулся. — Да ты шикарный психолог. — Я люблю тебя, а ты? — Лани обернулась. — И я, — Бегемо сел на корточки перед девушкой. — Люблю одну лишь тебя. Лани притянула его к себе и посмотрела в глаза, намекая, что хочет поцелуя. Бегемо быстро поцеловал Лани и снова встал. — Ты действительно останешься со мной? — серьёзно спросила девушка. — О Боже, ты опять!? — скривился Баризоль. — А если тебе понравится другая женщина!? — Лани распирала ревность к своей несуществующей сопернице. — Я, вроде, и понимаю, что у тебя проблемы, — Бегемо вздохнул. — Но пойми, мои нервы не бесконечны. — Просто, — Лани еле сдерживала слёзы. — Ты сам сказал, что нас связывает одиночество. То есть, когда тебя полюбит кто-то другой — ты бросишь меня. — Ты просто любишь себя накручивать. — Уж лучше я накручу себя, чем буду жить одним днём, тем более в таком состоянии! — Это уже начинает доставать! — Бегемо окончательно разозлился. — Ты постоянно насилуешь мою психику, и это не преувеличение. Я более чем уверен, что ты пытаешься сделать меня жертвой абьюза, давя на жалость! — Вполне возможно, — кивнула Лани. — Чего!? — Бегемо отскочил. — Я просто пытаюсь паразитировать, — Лани пожала плечами. — Сейчас моя жизнь целиком и полностью в твоих руках, а потому я просто хочу быть с тобой максимально связана, чтобы ты не мог меня покинуть. Я не контролирую себя, а потому не знаю, когда и что я делаю. Так что... я сама запуталась... — Забавно... — Я где-то слышала про сумеречное сознание, — Лани оглянулась. — Мне кажется, что оно у меня. Вся эта жизнь мне кажется сном. Я часто вижу близкие предметы далеко, пытаюсь действовать в прошедших событиях, но потом понимаю, где я... Словно всё это — мой сон. Я заболела этим после того, как осталась одна. Всё, что у меня было: ящик игрушек и фантазия. Я создала целый мир, где была богиней, обычной жительницей, королевой, королём и парламентом. Но так как пятилетняя я не знала таких сложных слов, я звалась президентом. Моя страна была самой продвинутой из всех. Хотя при этом в ней процветали работорговля, расизм, евгеника и так далее. Знаю, сейчас это звучит жутко, но тогда я просто понимала мораль ещё хуже, чем сейчас. Я всё ещё не очень понимаю людей, как бы не пыталась, но, кажется, я могу проявлять сочувствие. — И как же звалась эта неидеально идеальная страна? — Бегемо наклонился к лицу девушки. — Кукляндия. Знаешь, там было так красиво. Все дети были такими дружными. Я постоянно хотела полностью попасть к ним. Я хотела работать вместе с помесью милиции и каперов, которых маленькая я звала пиратами. Я хотела покататься на поездах с углём. Я хотела попробовать кукляндскую кухню. Я многое хотела. А теперь я здесь, не понимающая точно ли это правда. — А если не это, то что? — То меня приковали к стулу в синей комнате. В мои ноги вогнали иглы, а в рёбра воткнули крюк. И меня всё врёмя мучают и унижают. Это всё тот, кого я создала, мечтая о друге... Когда-то я его нарисовала. Теперь лишь помню, что он белобрысый. Я не вижу его лицо и не слышу голос. Но понимаю, что он во мне. — Я настоящий, — Бегемо коснулся губами шею Лани. — И я люблю тебя. Какой бы психичкой ты не была. — Ну и что, если у меня теперь не все дома? — засмеялась Лани. — Со старушками такое случается сплошь и рядом. — А я разве гаранфил? — усмехнулся Бегемо. — А я люблю смотреть на твою грудь, — Лани улыбнулась шире. — Твоё тело такое красивое. Давай всё же... — Нет, мне надоело! — резко отрезал парень. — Вредина! Лани обернулась к реке, по которой шёл какой-то катер. Чайки уже не летали, так как им было холодно, так что, видимо, они уже покинули Москву и её область. Скоро начнёт смеркаться. А Лани всё тонула в воспоминаниях. Сейчас она вспоминала мамин день рождения на катере. Кажется, это был один из тех редких случаев, когда Лани надела платье. — Бегемо, давай вернёмся и поспим вместе... — мрачно сказала девушка. — Что? — Хочу полежать в границах добродетели, — Лани улыбнулась. — Вообще это слова про друга, но ладно, — улыбнулся Баризоль.***
Лани прижалась к груди возлюбленного. Сейчас надо запомнить его. Зачем — она и сама не знала, но чувствовала, что должна. — Ты всегда спишь, так крепко прижимаясь к кому-то? — усмехнулся Баризоль. — Знаешь, порой, когда я плакала, — у Лани выступили слёзы на глазах. — Мама разрешала мне спать с ней. Тогда я часто цеплялась за её руку... — Она тебе это разрешала, несмотря на возраст? — усмехнулся парень. — Да. Бегемо, я люблю тебя, — Лани припала губами к шее парня. Он же просто обнял девушку, которая пыталась оставить засос. Лани усердно кусала и всасывала участок кожи на шее, особо не понимая, что делать. — Ты действительно девственница, — усмехнулся Баризоль. — Ладно, давай сделаем это. Но в случае сопротивления — я тебя изнасилую. — Не согласна! — строго выдала Лани. — Я не порву тебе там ничего, — ответил Бегемо. — Просто доведу это несчастное дело до конца. — Ладно, согласна, — Бегемо усмехнулся. — Хотя это уже не такое уж изнасилование... Он начал посасывать шею девушки. Когда засос был сделан, парень, отчасти из мести, укусил его. — Так они и делаются, запомни, — усмехнулся Бегемо. Лани растерянно трогала след укуса. Всё-таки, ей не очень нравилось, когда кусают её шею. — Я неожиданно поняла, что хочу быть сверху, — надула губки девушка. — Я бы с радостью, но не с этими ногами, — вздохнул Баризоль. — Скажи, — Лани прижалась своей грудью к Бегемо. — Почему... Почему ты делаешь со мной это, понимая, что я не хочу, чтобы в этом участвовал член? — Рано или поздно ты сама захочешь новых ощущений, — Бегемо уткнулся лбом в лоб девушки. — А потому сама и попросишь в тебя войти или сделаешь мне минет. Потому надо тебе просто дать войти во вкус. — Я люблю тебя... — И я не меньше, — Бегемо поцеловал Лани и чуть изменил позицию, оказавшись сверху. Лани одной рукой водила по спине возлюбленного, а другой — зарылась в волосы. Бегемо чуть разорвал поцелуй и стал облизывать губы девушки. Парень медленно проник внутрь её рта языком. Лани же довольно быстро перегнала ему в рот свою слюну, Бегемо на этот усмехнулся и проглотил.***
Уже был полдень, а Лани всё спала. Она уснула сразу после петтинга, а потому спала без одежды. Бегемо просто сидел у кровати на стуле, ожидая, когда девушка проснётся. Он уже сделал всё, что собирался, а потому всячески пытался себя занять, что по итогу свелось к этим пятиминутным сиделкам. — Спасибо, — прошептала Лани, проснувшись. — Вообще, заметь, ты сама меня не отталкивала, так что молодец, — усмехнулся Бегемо. Лани улыбнулась. Она печально посмотрела в окно. Осень всё ещё была тёплой. В голове всплывали аниме, просмотренные в такую погоду, и Кукляндия. Видимо, "своих" воспоминаний у Лани для этого не было. — Давай погуляем, — попросилась девушка. — Хорошо, но сначала я бы хотел поцеловать эту печальную мордашку! Бегемо резко впился губами в губы Лани, проникнув внутрь языком. Но поцелуй был недолгим. — Хэй, Бегемо, я же тебе вчера понравилась? — девушка села, не прикрываясь одеялом. — Да, очень, — Бегемо улыбнулся. — Но не так уж и сильно очень. Вот если бы я в тебя вошёл... — Цундере! — строго хмыкнула девушка. — А ведь некоторые люди ограничивались моими эротическими фотками! — Не понял! — Бегемо вскочил. — Я же первый, с кем ты в отношениях! — И? Я рассылала свои фотки всем, кому хотела. — Я тоже хочу! — надул губы Баризоль. — Я завязала, — Лани пожала плечами. — Да и зачем, если ты меня потрогал? — Потому что это нечестно! — Хорошо, тогда... — Лани улыбнулась. — Пофоткай меня сейчас. Ни у кого не было моих обнажённых фоток.***
Бегемо и Лани стояли на мосту недалеко от церкви. Над мостом были арки, которые зимой часто украшались. Людей здесь было немного, что немного создавало атмосферу романтики. По реке плыл очередной катер. Лани вздохнула. Пора со всем этим кончать. — Бегемо поехали на другую сторону моста, — попросила девушка. Бегемо, не очень поняв зачем ей это, всё же согласился. И вот девушка увидела лестницу. — Бегемо, — Лани достала телефон. — Я сняла с него все пароли, а потому прошу зайди в диск, найди там файл "Я умерла" и выложи его на мой канал. — Что? — Бегемо не очень понял просьбу. — Я прошу тебя, как самого близкого для меня человека, — на этих словах Лани быстро-быстро подъехала к лестнице и полетела вниз. — Нееет, остановись! Не надо! — прокричала девушка, уже летя вниз. Бегемо стоял, вытянув руку вперёд и просто смотрел на труп Лани со свернувшейся шеей и сломанной ногой. Рядом валялась коляска с погнутым колесом. Кто-то что-то закричал. Кто-то начал звонить в скорую и полицию. — Поздравляю! — полный злости выкрикнул Бегемо. — Вот ты и умерла девственницей! Слёзы застряли комом во рту вместе со злостью. Всё просто понеслось вокруг парня. Злость на девушку, которая постоянно говорила о любви, но бросила его, медленно нарастала. "Твоя память изменится. Все счастливые моменты, если таковые есть, со мной просто исчезнут. Ты будешь ненавидеть меня за всё то, что останется в моей памяти, но при этом чувствовать, что чего-то тебе не хватает, каких-то осколков памяти. Потому, я прошу, пожалей меня после смерти." — Да как я могу!? — Бегемо заплакал. — Извините, — рядом с парнем стоял полицейский. — Пройдёмте со мной, мне надо Вас допросить. — И о чём же? — с презрением спросил Баризоль. — Думаете, это я её убил? — Подозрения есть. — Нет, она самоубилась, а даже если и я, то что с того? Я сын Баризоля, к твоему сведению. Лучше просто допроси её семью, а от меня отстань.***
Вообще Бегемо считал, что смирился. Он прекрасно понимал, что это был HER, что Лани просто не могла ему противиться. Но ощутить себя вновь одиноким. Без девушки и друга было невыносимо. "Я люблю тебя, Бегемо, а ты? Люби меня, пожалуйста. Не бросай! Ты мне нужен... Я сойду с ума, если останусь сейчас одна." Лани всегда было одиноко. Ей постоянно казалось, что люди её вот вот начнут игнорировать и бросят её. Потому она и создавала воображаемых друзей. Она просто хотела, чтобы кто-то был рядом с ней всегда. Но всё всё равно закончилось так. Бегемо долго не приходил на могилу. Просто не хотел. Не хотел чувствовать одиночество ещё сильнее. Не хотел вновь осознавать, что все умрут. И всё же он пришёл. Пришёл посмотреть страху в глаза. И стоило подойти к нужной могиле, как вдруг в голове раздалось: "Я люблю тебя! Бегемо!" "И я тебя," — еле сдержал слёзы Баризоль. Парень подошёл к могиле и чуть протёр табличку от дождевой воды, чтобы лучше рассмотреть имя. — Лани, — Бегемо заговорил. — Это я, "Бегемо-кун". Если действительно хочешь заняться со мной твинцестом — подожди меня, я кое-что хочу для этого сделать. Вообще, звучало это глупо, но сейчас самому Баризолю надо было взбодриться. Бегемо стоял и смотрел на этот кривой крест. В голове всплывало их с Лани общее, пусть и небольшое, прошлое. Парень посмотрел на ноги. Всё же хорошо, что он он пришёл в мужской одежде, а то пришлось бы временно походить в другой обуви, а платье вещь вообще хорошая. И вновь дождь заморосил. Бегемо вздохнул и ушёл с могилы. — Надеюсь на реинкарнацию, Лани! — шутя с самим собой, выкрикнул Баризоль.