Обоснованные сомнения

      — Вы могли бы точно вспомнить время, когда слышали выстрел? —       — Я могу сказать, что не было и девяти часов вечера! В тот момент, когда я стоял на крыльце, я вспомнил, что могу пропустить телевизионные известия в 21 час.       — Ваше свидетельство может оказаться для нас чрезвычайно ценным, мистер Холбрук, — сказал Мейсон, — Вы слышали только один выстрел?       — Да, только один. Именно это и укрепило мои предположения, что это был выстрел. Если это был двигатель, было бы слышно несколько хлопков.       — И это действительно были последние известия в 21 час?       — О да, я тогда рассердился, потому что пропустил самое начало, пришлось слушать эти новости заново в 22 часа.       Между тем вернулась Делла, тихо прикрыв за собой дверь. Она прошла к столу и положила перед Мейсоном бумаги. Адвокат сказал:       — По правилам, мистер Холбрук, я должен предъявить суду все ваши данные, чтобы вы могли выступить. Я попрошу вас прийти в суд к десяти часам утра. Мы вас долго не задержим. Повторяю, ваши показания чрезвычайно важны!       — Я готов сделать все, что нужно, — спокойно ответил Холбрук, — Ведь я и обратился к вам именно для этого. Вы были в суде, когда я зашёл к вам в первый раз. Но мисс Лейд сказала, чтобы я обратился к мистеру Дрейку, так как он в курсе дела. Я отправился к нему, чтобы рассказать эту историю       — Прекрасно, мистер Холбрук!       — Ну, до завтра, мистер Мейсон!       Мейсон поводил посетителя до самого выхода. Закрыв дверь, он сделал танцевальное па, подскочил к Делле, схватил её за талию и прошёлся с ней в вальсе. После чего пожал руку Дрейку.       — Ты понимаешь, как он нам поможет?!       — О да, присяжным будет над чем поразмыслить… И тем не менее было бы лучше, если бы Даттон не уносил револьвер и не прятал его, — сказал Дрейк.       — Именно это и затрудняет мою задачу, — Мейсон стал серьёзным, — Но я буду настаивать, что, увидев своё оружие, которое находилось у подопечной, он совершенно естественно подумал, что девушка, которую он любит, может быть замешана в этом деле.       — Нора Джонс? Ты хочешь сказать, что заставишь его в зале суда во всеуслышание признаться, что он влюблён в неё?       — О, мой бог, конечно нет! Я не буду заставлять его признаться, но пусть всем будет видно, как он пытается это скрыть. А когда во время перекрёстного допроса это всё равно выёдет наружу, как бы он не ни сопротивлялся, это обеспечит благоприятное впечатление. Все это создаст крайне драматичную и даже романтичную картину. Такие вещи всегда очень трогают публику, и никто не решится покарать такого самоотверженного влюблённого.       — Закрываем контору и идём обедать. Нужно отпраздновать это дело шампанским!       Развязка истории неумолимо приближалась. Лейтенант Трэгг, толи молясь, толи ругаясь, вёл полицейскую машину. Внезапно перед глазами преследуемой машины вспыхнули красные огни, послышался визг тормозов, вторая полицейская машина преградила выезд на магистраль. Машину окружили офицеры с оружием в руках.       — Теперь он попался! — радостно закричал Трэгг. Медленно, с поднятыми над головой руками, с искривлённым от злости лицом миссис Розанна Хедли вышла из машины. Её глаза остановились на Мейсоне.       — Как жаль, что я не попала в вас! — крикнула она голосом, полным нескрываемой ненависти.       Лейтенант Трэгг тем временем наклонился и торжественно вынул из машины автоматический пистолет.       — Это ваш пистолет, мадам? — спросил Трэгг.       — Это вы спросите у моего адвоката! — взвизгнула миссис Хедли. В этот момент подъехала ещё одна машина, из неё вышел сотрудник Дрейка, исполнявший роль приманки.       — Вы предупредили меня о том, что вечер будет весёленьким! Так оно и получилось. Да, она в меня стреляла!       — Когда вас вызовут в качестве свидетеля, — улыбнулся Мейсон, — скажите прокурору Бергеру, что в ваш ежедневный гонорар входит и оплата тех пуль, которые в любой момент могут попасть в вас.       Вечером следующего дня Пол Дрейк, Делла Стрит и Керри Даттон сидели в конторе Мейсона. Даттон был совершенно оглушён чуть ли не кинематографической быстротой развития событий — всё выяснилось буквально за сутки.       — Чёрт возьми! Просматривая сегодняшние газеты, непосвященный человек и впрямь может прийти к выводу, что всю работу выполнили не вы, мистер Мейсон, а лейтенант Трэгг!       — Что же делать, мистер Даттон, таковы правила игры: игры адвоката с полицией.       Керри Даттон оглядел кабинет, улыбнулся Мейсону и сказал, — Вы вытащили меня из тюрьмы и привели преступника прямо в лапы полиции, я угощаю. Выбирайте самый лучший ресторан!       — Только сбегаю за пиджаком! Я мигом! — первый оживился Пол Дрейк и стремглав бросился к выходу из конторы.       — Ну, а я вызову такси, — обратился к оставшимся Даттон, — буду ждать вас внизу.       — Ну что, Делла, идём? — обратился Мейсон к секретарше. Женщина виновато посмотрела на Перри и опустила глаза, — Боюсь, что не получится.       — Что-то случилось? — в голосе адвоката проскользнуло беспокойство.       — Нет, нет, всё нормально. Вчера мне позвонил старый знакомы и предложил встретиться       — Старый знакомый? — переспросил мужчина       — Да, мы знакомы ещё со времен универститета, — ответила Делла.       — Правда? — осведомился Мейсон, — Что ж, удачи тебе, отдохни, ты заслужила! — человеку, не знавшему Перри Мейсона, могло показаться, что тот говорит совершенно искренне. Но Делла достаточно долго работает с ним, чтобы понять — всё не так просто. Женщина было хотела что-то сказать, но ободряющая улыбка Мейсона заставила остановиться       — Спасибо, шеф.       Дверь бесшумно закрылась, а в помещении всё ещё стоял запах дорогих духов. После ухода Стрит Мейсону казалось, что запах стал отчётливее. Некоторое время спустя в контору вошёл весёлый Пол Дрейк:       — О, а где Делла?       — У неё свидание, она не сможет к нам присоединиться, — ответил адвокат, надевая пальто. Дрейк пожал плечами, мысленно удивляясь перемене настроения Мейсона, но ничего говорить не стал.                                     

***

      Утром следующего дня в контору вошёл Пол Дрейк и уселся в широкое кресло для посетителей, перекинув ноги через подлокотник. Мейсон поздоровался и продолжил угрюмо разбирать почту. Дрейк несколько минут внимательно разглядывал его лицо.       — Что? — в конце концов не выдержал адвокат.       — Ничего, просто ты сидишь с таким видом, будто тебя обвинили в убийстве. Кстати, а где красотка Делла?       — Делла? — слишком резко спросил Перри, выдав себя с головой. Дрейк ухмыльнулся:       — Я понял в чем дело       — Ничего ты не понял       — Я частный детектив, Перри. Конечно же я понял, что дело в Делле. Давай, выкладывай, — Пол Дрейк подался вперёд.       Мейсон колебался, — Вчера у неё было свидание с каким-то типом, сказала, что это её старый знакомый, — выложил карты на стол Мейсон.       Дрейк приподнял бровь, потом добродушно рассмеялся, — Да ты же ревнуешь, Мейсон! — после чего громко расхохотался. Перри сердито смотрел на друга и ждал, когда это прекратится. — Ты влюбился в Деллу, Перри, — добавил Дрейк, просмеявшись.       — Всё не так! — Мейсон отвернулся к окну. — Я просто беспокоюсь за неё, — буркнул Перри. Дрейк продолжал насмешливо смотреть на товарища.       — Перри, я знаю тебя сто лет. Признай, Делла тебе нравится. И я могу тебя понять, она умна и красива, — Пол закурил. В эту самую минуту в контору вошла Делла Стрит и поприветствовала присутствующих. Выглядела она, как всегда, прекрасно.       За ланчем, когда Мейсон отошёл позвонить, Дрейк тихо спросил:       — Как твоё свидание?       — Перри рассказал? — Пол кивнул.       — Ну, мы поужинали в Спеллс, потом отправились кататься по ночному городу, после этого Джером отвёз меня домой. Вот и всё       — Джером? Хм… что-то знакомое… — задумался Пол. — Постой-ка, ты сказала Спеллс?       — Так и есть. Джером Уоррен — крупнейший продавец автомобилей на Юго-Западе, — ответила Делла и отправила себе в рот очередной кусочек пирога.       — Это круто, детка. Когда следующее свидание? — спросил Дрейк, оглядываясь на Мейсона у телефона.       — Никогда. Через час он отбывает в Сан-Франциско и вряд ли вернётся.       После ланча состоялось очередное судебное заседание, потом они вместе с клиентом поужинали в одном из ресторанов. Первым ретировался Пол Дрейк, так как из конторы позвони и передали, что это срочно. Делла Стрит попрощалась с оставшимися, улыбнулась Перри Мейсону и заторопилась к стоянке офисного здания, где распологалась их контора. Вечерний Лос-Анджелес отчаянно требовал внимания яркими огнями, а многочисленные люди спешили к началу выступлений в кабаре-клубах.       К вечеру дождь превратился в холодную моросящую пыль. Свет уличных фонарей тускло отражался на мокром асфальте. Делла поспешно подошла к машине, открыла дверцу, села, включила зажигание и нажала ногой на стартер.       Иногда, в холодную дождливую погоду, машина заводилась не сразу. Поэтому Делла не очень встревожилась, когда вместо звука работающего мотора из-под капота раздалось только ворчание стартера. Но минуты через полторы она вдруг поняла, что машина твердо и бесповоротно не хочет заводиться. Женщина с тревогой оглянулась на опустевшую стоянку. Там оставалось всего несколько машин.       Неожиданно веселый и уверенный голос спросил:       — Что случилось?       Делла опустила стекло и увидела улыбающиеся глаза высокого широкоплечего мужчины в плаще, туго подпоясанном по тонкой талии.       — Мотор не заводится, — сказала она.       — Не гоняйте зря аккумулятор — так вы только посадите его. Дайте-ка я взгляну.       Он перешел к радиатору, профессиональным жестом поднял капот, заглянул внутрь и сказал:       — Следите за моей правой рукой. Когда я махну, нажмите на газ. Когда опущу ее — отпустите педаль. Проверьте, включено ли зажигание. Готовы?       Она благодарно кивнула. Рука слегка качнулась, и Делла нажала на газ. Почти сразу же мягким, но энергичным движением рука опустилась, и Делла убрала ногу с педали. Мужчина опустил капот:       — Нет искры.       — Почему?       — Что-то испортилось в электросистеме. Поэтому нет смысла сажать аккумулятор. Боюсь, что под дождем я ничего не смогу сделать. С поднятого капота вода капает внутрь и заливает свечи. Может быть, дело именно в этом. Вам лучше всего оставить машину на ночь здесь, а завтра, когда дождь кончится, мотор заведется легко.       — Но… — замялась Делла. — Я…       Мужчина улыбнулся.       — Знаете, — сказал он, — у меня здесь машина. Я с удовольствием отвезу вас домой.       Видя, что Делла колеблется, он добавил:       — Конечно, если это не слишком далеко… Но я могу вас подвезти хотя бы к остановке автобуса или такси.       Делла еще раз внимательно посмотрела на него. Улыбка открывала ровные, плотно посаженные зубы, но в изгибе губ было что-то порочное, и, несмотря на выразительные глаза, в нем чувствовалась неуверенность. С другой стороны, раз его машина стояла на служебной стоянке, то он связан с одной из контор в здании и можно не волноваться.       — Вы уверены, что я не доставлю вам никакого неудобства?       — Абсолютно никакого, — сказал мужчина, открывая дверцу ее машины. — Поднимите-ка поплотнее стекло, а то дождь может лить еще долго. После полуночи, надеюсь, прояснится; во всяком случае, таков прогноз погоды. А моя машина стоит вон там.       При первом же взгляде на его машину Делла поняла, кто он такой. Это был Джордж Ламонт — сын старого Джервиса Ламонта, владельца страховой компании. Он уезжал в командировку по Южной Америке и только недавно вернулся. Делла видела эту машину, когда однажды старый Ламонт приезжал на стоянку.       Мужчина с безразличным видом открыл дверцу. Женщина села и, откинувшись на мягкие подушки, мысленно оценила богатую кожаную обивку. Поток теплого воздуха успокаивающе потек к ее замерзшим ногам.       Огромный автомобиль двинулся так мягко, что сначала Делла даже не поняла, что они едут. Ламонт миновал сторожа у входа на стоянку.       — Направо или налево? — спросил он.       — Налево, — ответила она.       — Ну и прекрасно. Это именно туда, куда мне надо. И далеко?       — Две мили по моему спидометру, — сказала она. И с неуверенным смешком добавила: — Правда, моя машина несколько хуже вашей.       — Адрес? — спросил он. Она назвала. Вдруг он нахмурился.       — Послушайте-ка… Кстати, как вас зовут?       — Делла Стрит       — А меня Ламонт… Джордж Ламонт. Послушайте, мисс Стрит, я вот что вспомнил. Я должен передать одному человеку документы… Вот черт, как неловко получается. Я услышал звук вашего мотора, понял, что машина не заводится, и решил помочь, а вы оказались такой симпатичной, что я на какое-то время начисто забыл о всех делах.       — Да что вы волнуетесь, — сказала она. — Просто довезите меня до остановки, и я сяду на автобус или в такси.       — Знаете, — начал он, — у меня другое предложение. Если вы не спешите, то устраивайтесь поудобнее и отдыхайте. Вы можете включить радио, послушать последние новости, музыку или там что хотите. А я закончу дела и отвезу вас домой. Или, если не возражаете, мы можем где-нибудь остановиться и перекусить. Я только передам эти чертовы документы, а потом совершенно свободен.       Некоторое время она колебалась, разнежась в уютном тепле большой машины.       — Хорошо, — сказала она наконец. — Я не спешу. Только это, наверное, будет вам неудобно…       — Нет-нет, — запротестовал он. — Все равно потом я должен буду возвратиться в город.       — Значит, мы поедем за город? — быстро спросила она. — А это далеко?       — Для моей машины — нет, — ответил он. — Мы выберемся из потока на улицах и поедем по шоссе. Не волнуйтесь, слушайте радио… Надеюсь, ваше согласие включает в себя и ужин?       — Мы обсудим это чуть позже, — сказала она и, усмехнувшись, добавила: — После того, как получше познакомимся.       Ламонт выехал на шоссе, проехал минут пятнадцать, свернул с него, миль пять ехал по гравийной дороге, затем свернул на грязную проселочную дорогу, которая крутилась вдоль подножия холмов. Теперь они были далеко от всякого движения.       — Еще долго? — спросила Делла. В ее голосе прозвучало подозрение.       — Чуть-чуть, — ответил он. — У нас здесь небольшое загородное местечко, и компаньон моего старика ждет документы там. Старик сказал ему, что я приеду.       — А-а… — Она опять откинулась на сиденье. Ей было известно о существовании загородного дома. Грязная дорога петляла, с каждой ее стороны тянулась колючая проволока. Машина остановилась перед закрытыми воротами, на которых висело объявление: «Проезда нет». Джордж Ламонт открыл ворота, они проехали по аллее мимо плавательного бассейна и остановились у дома с широкой, идущей вокруг всего здания верандой.       — Вы знаете, — сказал Лоринг Ламонт, — такое впечатление, что здесь никого нет.       — Действительно, все темно, — отозвалась она, — и ворота были закрыты.       — Ворота всегда закрыты, но у него есть ключ, — сказал Лоринг. — Однако правда, света нет. Вы подождите здесь, а я зайду в дом, посмотрю, нет ли там записки. Господи, мисс Стрит, мне ужасно неприятно, что я затащил вас сюда… но человек должен был быть здесь… он ждет бумаги, потому что позже приедет отец, им нужно обсудить какие-то дела.       — А может быть, он пошел спать, — предположила она, — и не включал свет?       — Вы подождите здесь, а я пойду посмотрю.       Оставив включенным мотор, он выскочил из машины и поспешил в дом. Она увидела, как загорелся свет сначала на веранде, а потом внутри дома. Он вернулся спустя пять минут. Вид у него был извиняющийся.       — Ну вот, все несколько усложнилось. Компаньон отца задержался в городе. Сейчас он едет сюда. Я дозвонился до отца и сказал, что оставлю бумаги здесь, но он ответил, что я должен ждать. Документы секретные, мне нужно вручить их лично и самому получить расписку. Это недолго. Давайте подождем. Думаю, что он будет здесь через несколько минут.       — Я подожду в машине и… — он рассмеялся.       — Не будьте такой неприступной. При любых обстоятельствах вы не можете ждать в машине. В баке не так уж много бензина, и нельзя оставлять мотор долго работать вхолостую. А с выключенным мотором не будет работать печка и… ну выходите же. Я включил в доме отопление, сейчас там будет тепло и уютно. А если вы захотите выпить, мы можем смешать что-нибудь такое, что внесет еще немного тепла и света в нашу атмосферу.       Он вынул ключ из замка зажигания, обошел машину и приглашающе открыл дверцу. После некоторого колебания Делла подала ему руку, выпрыгнула на землю и пошла за ним. Внутри дом был обставлен солидной мебелью, полы застланы навахскими коврами. Вокруг царила атмосфера спокойной роскоши. Джордж Ламонт прошел к буфету, открыл дверцы; на полках одного отделения стояли сверкающие ряды стаканов, другое было заполнено бутылками.       — Хотите чего-нибудь выпить?       — Нет, спасибо, — ответила она, взглянула на часы и, впервые неясно ощутив какое-то недоброе предчувствие, добавила: — Мне нужно уже быть дома.       — Ну и неправда, — сказал он. — Вовсе вы не так уж спешите. Ведь вы собирались поужинать со мной. Не волнуйтесь, компаньон отца будет здесь через несколько минут. Я передам ему документы, и мы поедем. А пока я хочу чего-нибудь выпить. Ну же, будьте более приветливы.       — Хорошо, — согласилась она наконец, — я выпью мартини.       Опытной рукой он смешал напитки.       — Сухой?       — Лучше сухой, спасибо, — он взболтал коктейли, разлил их, подал ей стакан и предложил:       — За наше знакомство, — зазвонил телефон.       Ламонт раздраженно нахмурился и взял трубку.       — Да. Алло…       Помолчав некоторое время, он сказал:       — Ну вот, пожалуйста. Мне очень жаль, но больше ждать я не могу… Где он сейчас? Где я могу его встретить? Но я же сказал тебе, что не могу ждать. У меня назначено важное свидание, а кроме того, со мной здесь человек, который должен… но послушай, папа…       Он несколько раз повторил «алло», всем видом показывая, что разговор прервался, бросил трубку и вернулся к Делле.       — Черт их всех возьми. Это звонил отец. Старый Джервис собственной персоной и к тому же в самом худшем из своих настроений. Он только что начал обсуждать с этим своим компаньоном какие-то новые вопросы, а мне велел ждать, пока не приедет сюда. Говорит, что это будет примерно через час.       Лоринг Ламонт казался искренне расстроенным.       — Мне ужасно неприятно, что я втянул вас в это дело. Нужно было сказать вам с самого начала… но ведь я и сам не знал. Предполагалось, что меня здесь будут ждать. А когда старый Джервис в таком настроении, сделать уже ничего нельзя. Заканчивайте свой коктейль, а я посмотрю в холодильнике, нет ли там чего-нибудь съестного. Мы можем хотя бы заморить червячка.       Не давая ей возможности протестовать, он залпом выпил остаток коктейля, прошел на кухню и начал шарить по шкафам, заглядывать в холодильник, открывать и закрывать дверцы буфета.       — Какие у вас отношения с бисквитами? — вернувшись, спросил Лоринг. Спросил так легко и естественно, что на мгновение она забыла о своих подозрениях и, взбодренная теплом, которое разлилось в ней от коктейля, сказала:       — Отличные.       — Ну и великолепно. Значит, если вы приготовите несколько бисквитов, а я поджарю яичницу с ветчиной, мы сможем поужинать прямо здесь. Мне жаль, что втравил вас в это дело, но я действительно обязан вручить документы и… конечно, это не такой роскошный ужин, как в ресторане, я не говорю, разумеется, о бисквитах, которые, как я чувствую, будут совершенно потрясающими.       — Что у вас есть? — спросила она. — Мука, молоко, масло?       — Все, кроме свежего хлеба. Его нет. Зато есть свежее молоко. Есть и порошковое молоко, полно консервов, ветчины, яиц, бекона, сосисок, кофе, ликеров… Мы держим здесь запас продуктов, потому что отец любит от случая к случаю приезжать сюда и по делу, и для встреч более интимных.       Делла расстегнула жакет.       — А где помыть руки?       — Пройдите через комнату — первая дверь налево, там есть все. А что вам понадобится на кухне?       — В первую очередь фартук.       Она вымыла руки, вернулась на кухню и, ощущая действие коктейля, почувствовала, что начинает получать удовольствие от происходящего. Джордж Ламонт включил проигрыватель, и комната наполнилась звуками музыки. Делла замесила бисквиты и, пока они пеклись, разрешила себе немного потанцевать. К ее радости, бисквиты удались — пышные, ароматные, таявшие во рту.       Джордж Ламонт тоже взял кусочек и рассыпался в похвалах. Он разбил яйца над сковородкой, положил ветчину на горячие тарелки, залил в кофейник воду, улыбнулся и сказал:       — Смотрите, как уютно, совсем по-домашнему.       В этот момент снова зазвонил телефон. На мгновение Джордж Ламонт, казалось, искренне удивился, потом извинился, подошел к телефону, поднял трубку и осторожно сказал:       — Алло… — Потом, немного спустя: — Да, алло… алло. Все в порядке, о’кей. Слушай, давай не будем сейчас это обсуждать. Я… подожди, не вешай трубку, хорошо?       Джордж Ламонт вышел из неглубокого алькова, где находился телефон, и попросил Деллу:       — Снимите, пожалуйста, яйца с плиты. Потом садитесь за стол и начинайте ужинать. Мне надо закончить этот дурацкий разговор.       Он вернулся к телефону и сказал:       — Подожди немножко, я сейчас перейду к другому аппарату.       Джордж Ламонт перешел в другую часть комнаты, взял отводную трубку, и Делла услышала приглушенное продолжение беседы.Разложив яичницу по тарелкам, глядя на соблазнительную ветчину и горячие бисквиты, Делла подумала, что это совсем уж по-домашнему — кто-нибудь обязательно позвонит именно в тот момент, когда горячая еда поставлена на стол. Затем она услышала, что Джордж Ламонт вернулся и направился к женщине.       — Что-нибудь серьезное? — спросила она. Не отвечая, он продолжал приближаться. На мгновение она почувствовала замешательство. Он взял ее за руку, притянул к себе и крепко поцеловал в губы. Она попыталась оттолкнуть его. Перемена в его лице испугала ее. Маска любезности исчезла. Была лишь яростная примитивная страсть и безжалостность.       Делла отклонилась как можно дальше и изо всей силы ударила его по лицу. На секунду в его глазах вспыхнула злость, которая сменилась фальшивой улыбкой.       — Ну же, детка, — сказал он, — не изображай из себя недотрогу и кончай кривляться. Раз уж мы здесь застряли, то можем использовать время наилучшим образом. В конце концов, мне кажется, я не такой уж противный. И чтобы ты знала, те девушки, которые были милы со мной, работают у нас в конторе подолгу. Личная секретарша моего отца, например, получила эту работу через меня. Она была в стенографическом бюро и…       — А мне вовсе не нужно долго работать в вашей компании, — вспыхнула она. — И я совершенно не желаю делать себе карьеру при помощи вашей тактики!       Внезапно она осознала роковое несоответствие того, что он сказал, с тем, что говорил раньше.       — Сначала вы говорили мне, что этот человек уже выехал сюда, а после второго телефонного разговора заявили, что ваш отец задерживает его.       — В тот раз я ошибался. Мне сказали, что он уже выехал, чтобы я успокоился. А потом позвонил отец и сказал, что задержал его для дальнейшей беседы.       — Вы знаете, что я думаю? — Делла с презрением посмотрела на него. — Я думаю, что вы планировали все это с самого начала. Никто сюда не должен был приезжать. И, если хотите знать, ваша репутация среди девушек вовсе не блестящая. Насколько я понимаю, вы думаете, что любая девушка должна чувствовать себя обязанной вам лично.       — А это мысль, — рассмеялся он. — Ну ладно, кончай ломаться, Делла. И имей в виду, что, оскорбляя меня, ты ничего не выиграешь ни сейчас, ни потом. Нужно принимать жизнь такой, как она есть. А если тебе нужна точность, то могу признаться, что потерял от тебя голову, как только увидел тебя во время суда несколько недель назад. Если хочешь знать, это я вынул из твоей машины деталь зажигания, чтобы она не смогла завестись. Я оказался поблизости в самый подходящий момент. Ты совершенно права, я действительно все подстроил. Войдя в дом, я позвонил своему другу и попросил его перезвонить мне сюда точно через семь минут. Это был липовый звонок. А теперь, лапочка… ключи от машины у меня. И ты останешься здесь до тех пор, пока я не захочу отвезти тебя домой. Если ты не станешь ломаться, нам предстоит прекрасный вечер. А станешь — так на здоровье, тем более что это все равно ничего не изменит. Ну же, Делла, перед неизбежным нужно отступать с достоинством.       — Это вовсе не неизбежное. Я не собираюсь отступать, и нечего говорить мне о достоинстве. А теперь вы отвезете меня домой, или я подам на вас в суд, несмотря на ваше положение.       Он засмеялся.       — Только попробуй. Посмотрим, что у тебя получится. Как ты думаешь, кто поверит в то, что ты добровольно поехала со мной за город, пила со мной, а потом вдруг до смерти оскорбилась? — Он помахал ключами от машины. — Вот они, — поддразнил он. — Пойди и возьми их. Попробуй.       Чувствуя, что вся кипит от злости, не помня себя, она кинулась на него и тут же жестоким ударом была отброшена через всю столовую в гостиную. Пока она приходила в себя, он поднял ее с пола, положил на диван и обнял.       Делла согнула колени, подтянула их к груди, уперлась спиной в диван и ногами резко оттолкнула его. Толчок разорвал его объятия, он попятился. Она вскочила на ноги и схватила стул.       — Вы… вы… скотина.       — Мне нравятся злючки. Ну же, детка. Стул тебе не поможет.       Она поняла, что он уже не раз бывал в такой ситуации и точно знал, как нужно действовать.       — Я все сделаю, чтобы вас арестовали, если вы еще хоть раз дотронетесь до меня! — крикнула она.       — Разреши мне рассказать тебе кое-что о законах этого штата, — холодно сказал он. — Случайно я о них знаю. Если женщина предъявляет мужчине обвинение в нападении с целью изнасилования, то ее собственное моральное поведение становится предметом расследования. Адвокаты отца познакомили меня с одним делом, которое подтверждает это положение. А это значит, что с теми деньгами, которыми я располагаю, я могу нанять детективов, чтобы они выяснили твое прошлое. А когда тебя вызовут на свидетельское место, я тебя как следует выпотрошу, спрашивая о всех именах, свиданиях, пикантных обстоятельствах…       В порыве слепой ярости она швырнула стул. Такого маневра он не ожидал. Стул ударил его в низ живота. На мгновение лицо его выразило крайнее удивление, а потом он согнулся от боли. Делла кинулась к двери. Пробегая через прихожую, она схватила плащ, выскочила на крыльцо и побежала по аллее мимо плавательного бассейна на проселочную дорогу.       Она знала, что у него остались ключи от машины, что, пока она не доберется до главного шоссе, у нее нет надежды встретить какой-либо транспорт, да и на шоссе уже, видимо, никого нет. Она не стала надевать плащ, а держала его свернутым под мышкой и бежала по дороге изо всех сил до тех пор, пока не перехватило дыхание. Тогда она перешла на шаг и оглянулась. Она увидела сначала пятно света перед домом, потом оно сдвинулось с места, и лучи фар заскользили по аллее. Вскоре свет, пронзая влажную темноту, упал на дорогу.       Она резко свернула, подошла к изгороди из колючей проволоки и проползла под ней. Потом, немного поколебавшись, повернула назад, по направлению к дому, держась в тени, которую отбрасывали деревья. Двойной луч двигался по дороге. Машина приближалась, но очень медленно. Делла наблюдала за ней, стоя за стволом дуба. Потом она увидела, как Джордж Ламонт вылез из машины и прошел вперед. Узкий луч фонарика осветил землю, затем резко метнулся в сторону и направился к изгороди.       Тут Делла впервые поняла, почему машина двигалась так медленно: Ламонт знал, что она не могла пробежать больше мили по проселочной дороге, огороженной с обеих сторон. Он двигался по ее следам на мокрой почве, а когда подъехал к месту, где она свернула, то зажег ручной фонарик, чтобы лучше видеть. От страха она похолодела. Он точно знал, что делал, был безжалостен и целеустремлен. Нащупывая следы, луч фонарика приблизился к изгороди.       Делле Стрит хотелось закричать и побежать, но внезапно мысль заработала холодно и четко. Она спокойно двинулась вдоль изгороди, снова проползла под проволокой и спустилась на дорогу.       Ламонт теперь подошел к тому месту, где она недавно стояла. На нетронутой земле было довольно трудно разобрать ее следы. Но все-таки он шел правильно. На мягком грунте оставались оттиски каблуков. Джордж Ламонт сделал только одну, но роковую ошибку: свет в машине горел, мотор работал, и ключ торчал в замке зажигания.       Когда Делла оказалась на расстоянии семи-восьми футов от машины, Ламонт как раз подошел к тому месту, где она вторично проползла под колючей проволокой. Тогда он, очевидно, понял, что она замыслила. Луч фонарика рванулся к дороге и внезапно осветил ее. В его голосе прозвучала паника:       — Только тронь машину — сядешь в тюрьму!       Он начал карабкаться через изгородь, пытаясь выбраться на дорогу и успеть перехватить ее. Она вскочила в машину, подтянула вверх юбку, чтобы та не путалась в ногах, переключила скорость и почувствовала, что машина двинулась вперед. Теперь он был на дороге, как раз позади нее. В зеркале заднего вида отражался свет фонарика. Она нажала на педаль газа, и машина рванулась так, как будто включился ракетный двигатель. Не привыкшая к быстрой реакции машины, Делла при первом же повороте едва не въехала в кювет. Управление было ей незнакомым, и ярдов двести она чувствовала себя неуверенно, но к тому времени, когда нужно было свернуть на основное шоссе, уже крутила руль, как опытный водитель.       Приехав домой, Делла Стрит, движимая злорадством, отыскала в телефонном справочнике адрес Джорджа Ламонта, отогнала машину к его дому и поставила ее впритык к пожарному крану. Потом прошла четыре квартала до главного проспекта, нашла телефон-автомат: — Перри? — Да? Делла? Что-то случилось? — нотки беспокойства проскользнули в его голосе. — Да… Да, случилось. Но, прошу, не задавай вопросы сейчас, просто приезжай — Где ты, дорогая? — Я на Вест Темпл — Никуда не уходи, я скоро буду!                                     

***

       Делла села на мягкий диван, стянула юбку, затем жакет и блузку. Потрясающий деловой костюм был испорчен. Делла аккуратно сняла шелковые чулки, шипя от боли. Огромный порез растянулся от бедра до щиколотки. Мейсон тихо вошел в комнату и оставил на подлокотнике одну из своих рубашек. Перри присел на корточки и обильно полил ногу Деллы перекисью, женщина впилась ногтями в обивку дивана, но ничего не сказала. Мейсон осторожно обработал порез на ноге, затем небольшую ссадину на щеке и подал Делле влажное полотенце. Женщина благодарно улыбнулась, протерла руки и лицо.       Перри был максимально спокоен внешне, но в то же время Делла знала, что шеф очень хочет съездить кулаком по лицу Ламонта. Мужчина сел на диван. Стрит в его рубашке устроилась рядом, положив голову Мейсону на плечо. Перри обнял её и прижал к себе.       — Хочешь написать заявление? — тихо спросил адвокат.       — Очень. Ты ведь будешь моим представителем в суде? — женщина заглянула ему в глаза.       — Разумеется, — Перри поцеловал её в лоб. Женщина потерлась щекой об его плечо.       — Хочешь мороженого? — спустя минуту спросил Мейсон.       — Хочу, — с улыбкой ответила Стрит.       Перри вернулся с двумя мисками, где лежало клубничное мороженое. Он сел рядом, и Делла снова прижалась к нему поближе. Десерт был сладким и прекрасно замораживал мозги, то что нужно в данной ситуации.       Делле казалось, что все случившееся — дурной сон, но порез неприятно саднил, а изодранная в клочья юбка лежала на полу. Пустая посуда стояла на кофейном столике. Перри молчал, прижимая Стрит к себе. Женщина откинула голову и посмотрела в глаза начальнику. Но молчание, царившее в комнате, ничуть не нагнетало. Наоборот, молчать было приятно. Перри тоже смотрел в глаза секретарше и неожиданно спросил: — Можно я нарушу твоё личное пространство? — Делла легко засмеялась и подумала, что Мейсон — единственный в мире мужчина, который спрашивает разрешения и действительно ждет ответ.       Стрит поменяла позу. Теперь её голова покоилась на коленях Перри, она обняла его за шею. Она ждала, когда же шеф наконец исполит обещанное. Мейсон медленно наклонился и поцеловал Деллу. Поцелуй вышел долгим, нежным, но уверенным. Перри внимательно смотрел на женщину, глаза его излучали нежность и что-то ещё, чего Делла никак не могла распознать. Мейсон заговорил:       — Знаете, мисс Стрит, сегодня суд присяжных рассмотрит весьма необычное дело!       — Правда? И в чем же его суть? — подыграла ему Делла.       — Я надеюсь, что единственная присяжная, коей Вы являетесь, вынесет удовлетворяющий меня вердикт, — провозгласил Мейсон.       — Я бы хотела ознакомиться с материала дела, — Стрит деловито поправила волосы.       — Разумеется, — взволнованно произнес адвокат. Мейсон запустил руку в карман брюк и достал небольшую круглую коробочку, обитую красным бархатом. Изящное золотое колечко поблёскивало в приглушённом свете лампы. Узор представлял собой веточку дерева. Пять небольших вытянутых бриллиантов идеальнейшей огранки были личточками, соединенными поочерёдно тонкой золотой линией. Совсем крохотные круглые бриллианты были вставлены между большими. Дизайн сам по себе был достаточно лаконичным, но необычайно прекрасным, не требовалось ничего лишнего. Делла Стрит изумлённо смотрела на чудо ювелирного искусства. Она села, теперь колени женщины лежали на бёдрах Мейсона.       — Перри, — тихо начала секретарша, — данное дело уже несколько раз рассматривалось в зале суда, и каждый раз у меня возникали обоснованные сомнения…       — Но теперь присяжная может взглянуть на вещественное доказательство, подкрепляющее мои намерения, — Мейсон выжидающе смотрел на Деллу. Стрит закусила губу, нахмурилась и посмотрела на кольцо.       — Я удаляюсь в совещательную комнату, мне нужно подумать, — адвокат кивнул и проводил женщину взглядом до двери кухни.        Мейсон сначала ходил по просторной гостиной из углу в угол и смотрел в пол, казалось, ещё немного и в ковре появится дыра. Позже он начал просматривать книги одну за другой, которые находились на полках вдоль стены, но надолго его не хватало и бумажное издание через минуту возвращалось на своё обычное место. Сорок минут спустя юрист нетерпеливо поглядывал на часы, на кухне было тихо.       Почти что час спустя Делла стрит наконец вошла в гостиную. Прекрасные длинные ноги выгодно смотрелись, прикрытые полами мужской рубашки, доходившими до середины бедра. По лицу было видно, что Стрит находится в прекрасном расположении духа, а её разум не терзают сомнения, она была совершенн спокойна. Это спокойствие передалось и Мейсону. Делла улыбнулась и произнесла:       — Присяжная вынесла вердикт, — её улыбка стала ещё шире.       — Что ты решила, дорогая? — спросил адвокат.       — Знаешь, ты делаешь мне предложение уже в третий раз. Я точно помню, что первый раз ты позвал меня замуж, когда мы сидели в пустыне Мохаве и смотрели на звёзды. Я отказала и объяснила, почему я это сделала. Второй был, когда мы отдыхали в Лас Вегасе. Помню, ты был жутко пьян. Сейчас же совсем другая ситуация. Ты купил кольцо и ждёшь ответ. Вот что я тебе скажу, — Делла прервалась.       Секунды тянулись мучительно долго для обоих. Стрит поправила волосы, переступила с ноги на ногу и глубоко вздохнула. Потом она набрала в лёгкие побольше воздуха и, наконец, произнесла:       — Перри Мейсон, я люблю тебя. Отныне и навсегда ты единственный мужчина в моей жизне. Да, я согласна стать твоей женой, — впервые в жизни Мейсон был обескуражен.       Перри радостно обнял Деллу и спешно надел ей кольцо на палец. ***       На следующей неделе Мейсон не принял ни одного клиента, не побывал в зале суда и не утёр нос полиции. Но, не меняя традиции, как обычно, оказался на первых страницах газет и, весь Лос-Анджелес снова говорил о знаменитом адвокате.       Лейтенант Трэгг, его зять шериф Греггори, сержант Голкомб вместе с окружным прокурором Гамильтоном Бергером осаждали мэрию, пытаясь попасть в главный зал первыми. К ним присоединились две дюжины репортёров, стремящихся заполучить информацию как можно быстрее конкурентов.       Наконец тяжёлые дубовые двери отворились. Первым появился Мейсон, приняв на себя волну вспышек фотокамер. Его засыпали вопросами газетчики и представители власти. Адвокат лишь загадочно улыбнулся, и все вскоре поняли — почему.       Делла Стрит с чувством собственного достоинства расслабленной походкой подошла к лучшему юристу штата Калифорния. Её соблазнительная фигура была облачена в свадебное платье. Вырез «лодочка» прекрасно подчеркивал изящные плечи, тонкая талия выгодно смотрелась вместе с пышной юбкой, подол которой не доходил до щиколотки примерно на одиннадцать дюймов. Белые замшевые туфли на невысоком каблуке оставляли небольшую разницу в росте между Деллой и Перри. Образ довершала небольшая круглая шляпка без полей и с плоской тульей, к которой была прикреплена лёгкая вуаль, прикрывающая лицо Стрит. На шее женщины в лучах солнца поблескивало брииллиантовое колье, а подстать ему серьги подчеркивали блестящие глаза.       — Сочувствую Вам, мисс Стрит! — Бергер старался перекрикнуть голоса. — Обычно все сочувствуют Вам! — ответил за Деллу Перри, и публика разразилась смехом. Окружной прокурор погрозил пальцем. Вопросов стало ещё больше. Пол Дрейк похлопал друга по плечу и кивком указал на автомобиль, припаркованный возле мэрии. Перри Мейсон и Делла Стрит одновременно проговорили:       — Без комментариев! — после чего Мейсон подхватил Деллу и унес в сторону странспортного средства, толпа тут же ринулась за ними. Подол шелкового платья развевался на ветру, изящные руки в коротких белых перчатках держали несколько лилий. Стрит закрыла глаза и подбросила свадебный букет в воздух. На долю секунды многочисленные взгляды устремились вверх.       Ко всеобщему удивлению, цветы оказались в руках сержанта Голкомба.