Грязная игра

      На работу Гарри явился даже раньше обычного, потому что очень спешил покинуть коттедж. Если бы, не дай Мерлин, Драко проснулся до его ухода, Гарри выдал бы свои ночные похождения просто выражением лица, это как пить дать. Так что стоило поспешить и надеяться, что за день удастся успокоиться и продумать линию защиты.       Спозаранку в отделе присутствовали всего двое волшебников: аврор Масволд, чернее грозовой тучи, сидел, по макушку зарывшись в какие-то магловские распечатки, а Лонгюссон, едва увидев Гарри, требовательно махнул рукой, подзывая его к своему столу. Дождавшись, когда Гарри займет стул напротив, глава следователей накрыл их обоих куполом тишины и без предупреждения сообщил: — Бэгмен убит. — Как? — более внятно сформулировать свои эмоции от этой новости Гарри не смог. — Авадой, вероятно. Ты вчера пропустил все веселье. Когда Масволд с Шеннером пришли к нему разговаривать, Людо с ними пообщался минут пять, потом выскочил якобы в соседний кабинет за какими-то бумагами, которые должен был срочно отослать в Австралию, и из коридора аппарировал в неизвестном направлении. Оперативники его всем отделом искали, поставили засады где только можно. А ближе к вечеру пришло сообщение от нашего наблюдателя в магловской полиции. Бэгмена нашли с перерезанным горлом в туалете магловского паба на окраине Лондона. Но горло пилили уже трупу, это магловские эксперты установили точно. И время смерти установили, у них вышло, что Бэгмена прикончили примерно в течение часа после его бегства.       Лонгюссон остановился, смерил Гарри нечитаемым взглядом и добавил: — Это Фальк велел держать тебя в курсе. А я от себя напоминаю, что вам, аврор Поттер, полагается искать аптечную растительность. Дело Бэгмена ведешь не ты, это понятно? — Да, сэр! Понятно, сэр! Спасибо, сэр!       Гарри отправился за свой стол, разложил перед собой протоколы вчерашних опросов свидетелей и, уставясь в них пустым взглядом, глубоко задумался. Бэгмен, скорее всего, в панике рванул к своему подельнику, а тот решил избавиться от него, чтобы отрезать хвост. Может, у авроров в связке с полицейскими и получится напасть на след убийцы, но не факт, совсем не факт. Пока можно считать, что эта ниточка была правильной, но, увы, оборвалась. И еще теперь окончательно понятно, что все это очень и очень серьезно. Эта история — не злая шутка завистниц Джинни, не происки Скиттер и не мелкие интриги вокруг квиддичных ставок. Преступник не постеснялся ликвидировать Бэгмена, а значит, и самой Джинни может грозить смертельная опасность, а Джин даже предупредить нельзя, поскольку она уже не помнит, что произошло на самом деле. И даже если рассказать ей все заново, то пока имеющихся данных мало для того, чтобы официально выдергивать жену с тренировочной базы или приставлять к ней охрану. Джин же первая его и пошлёт, если Гарри поставит вопрос таким образом. Но что-то надо делать. И срочно! — О, уже трудишься? — приятно удивился Либс, опуская на стол две кружки кофе. Одну подвинул Гарри, пояснив: — С молоком. Ну и как, идеи есть? Гарри в ответ промычал что-то отрицательное и хлебнул кофе. Басси варит лучше, но сейчас привередничать не приходится.       Следующие полчаса они уже вдвоем с Либсом медитировали над свидетельскими показаниями, для порядка начеркали схему точек обзора на пострадавшие теплицы, прикинули, кому бы злоумышленник мог попытаться сбыть такую копну сена разом, а потом у Гарри кончилось терпение, и начался полет фантазии. — Слушай, а вот если, имея каплю крови человека, его можно найти с помощью поисковой карты... как думаешь, если надавить сока из срезанных стеблей?       Либс промолчал, только несколько раз поменял выражение лица с «Поттер, ты дебил?» на «Поттер, только без резких движений, целители уже в пути!» и обратно. — Ну, ладно, — махнул рукой Гарри, признавая, что идея была сильная, но нерабочая. — А давай тогда их всех еще раз опросим, но с веритасерумом? — Ты думаешь, кто-то что-то скрывал? — вот этой идеей напарник заинтересовался намного больше. — Не знаю, но проверить стоит! — Поттер, на применение веритасерума к свидетелям надо оформлять ордер, и чует мое сердце, нам его не подпишут. Особенно при формулировке «стоит проверить».       В этом Гарри был с Либсом полностью согласен. Большинство даже самых честных граждан при упоминании сыворотки правды начинали кричать про произвол Аврората, и санкцию на очередной всплеск этих воплей ради какой-то аптечной травы Лонгюссон точно не даст. Но желание быстро избавиться от этого дела и заняться своим «неофициальным расследованием» было необыкновенно сильным. — Ну давай хоть пройдемся там еще разок! Вчера эта... уважаемая пожилая дама так много тараторила, что лично у меня глаза были в кучу. Может, просмотрели чего? — А прошерстить аптеки насчет предложений о покупке тебе не интересно? — скептически наморщил нос Либс. — Давай разделимся! Тебе аптеки, а я там пробегусь еще разок и, если глухо, присоединюсь.       Напарник согласно кивнул. Во-первых, если Поттеру что втемяшилось в голову, этого уже не перешибить, а во-вторых, безумные идеи молодого аврора регулярно давали отличный результат. Ну или не давали, тут уж как повезет.       В этот раз удача Поттера сработала без осечки. Аппарировав прямо под дверь аптеки, он застал ограбленного аптекаря эмоционально беседующим с неизвестным молодым человеком. На вошедшего аврора оба они уставились, как на дементора, не меньше. — Вашему делу присвоен высший приоритет! — бодро сообщил Гарри с порога. — В данный момент мы оформляем ордер на применение веритасерума... — и тут молодой человек схватился за голову, а старик-аптекарь — за сердце.       Выслушав идиотскую историю о том, как обалдуй-племянник, сильно угостившись огневиски, придумал и даже частично осуществил план скоростного обогащения, а проспавшись и денек помучившись совестью, пришел к дядюшке с повинной, Гарри только вздохнул. И вызвал патронуса. — Либс, двигай к нашим теплицам. Дело раскрыто. — Я забираю заявление о краже! — немедленно сообщил потерпевший, и Гарри едва сдержал тоскливый скулёж. Времени, вчера и сегодня потраченного на эту ерунду, было жалко до слез. Так что как только явившийся Либс, в свою очередь, выслушал историю «кражи века», Гарри состроил ему самую умоляющую гримасу и даже не успел раскрыть рот, как напарник уже великодушно кивнул: — Иди, делом займись. Здесь я все оформлю.       На ходу рассыпаясь в благодарностях, Гарри выскочил из аптеки и с порога аппарировал в Аврорат. Однако там его ничем не порадовали. — За прошедшие с твоего отбытия двадцать минут новостей не прибавилось, — очень терпеливо сообщил Лонгюссон. — И не дергай Масволда, будь добр.       Гарри снова уселся за свой стол и обхватил голову руками. Можно начать рыть по Бэгмену параллельно с Масволдом. Это будет дублирование работы да еще и вероятность помешать официальному следствию. А если оставить Бэгмена Аврорату, то что? То остается второй подозреваемый, Элме Мабела. Джин поговорить с ним уже не сможет по причине все того же Обливейта. Значит, надо самому, максимально осторожно. И где этого Мабелу теперь искать, интересно?       Ответ на этот вопрос нашелся в свежем номере «Листка квиддичиста», но оптимизма не прибавил: как и все прочие участвующие в Кубке Вронского команды, в перерыве между этапами «Оклахомские Гиппогрифы» вернулись на свою базу. В Оклахому, что логично. Быстренько смотаться в Америку и обратно своими силами Гарри физически не мог, а значит, пришлось идти сдаваться Фальку.       Главный аврор выслушал сбивчивые объяснения, что есть еще один очень сомнительный свидетель, и о нем не стоило бы упоминать, но раз Бэгмэн мертв, то все же надо проверить, и согласно кивнул. — Действуй. Подробностей даже спрашивать не буду, все равно связываться с иностранным гражданином в официальном порядке мы бы стали только в самом крайнем случае. Ты, главное, международного скандала нам не устрой.       Но порт-ключ в Оклахому Фальк мог обеспечить только на завтра, максимум — к сегодняшнему глубокому вечеру. Вернее, мог и быстрее, но тогда о туристическом порыве Национального Героя узнало бы слишком много народу. Гарри согласился, что допускать этого не следует.       Он вернулся в отдел и принялся ждать вечера. Потом попытался занять себя чем-нибудь полезным. Потом сам себе разъяснил,что сидеть и натужно ожидать порт-ключа — непродуктивно и глупо, но показался себе неубедительным. И тут прилетела сова от Драко: «Я в мэноре. Можешь прийти ненадолго?»       Томительное ожидание тут же сменилось совсем другими переживаниями. Что Люциус наговорил Драко о прошлой ночи? Говорил ли о попытке угрожать? Драко в ярости или источает ледяное презрение? Попытка быстро продумать оправдания на все варианты разом оказалась безуспешной, так что Гарри просто взял себя в руки и отправился навстречу неизбежному. Герой он, в конце концов, или кто?       Отец и сын Малфои обнаружились в библиотеке. Драко только чуть развернулся и приветственно кивнул ему, не отрываясь от просматривания каких-то пожелтевших листов в кожаной папке. Особых эмоций в сторону Гарри он не продемонстрировал, только тихое раздражение на реальность в целом. А Люциус, поприветствовав гостя, сразу перешел к делу: — Прошу вас взглянуть, мистер Поттер. Нет ли у вас идей, что бы это могло быть?       Гарри повертел в руках плоский кожаный кошель с рунами на обеих сторонах. Проверил на чары, заглянул внутрь и констатировал: — Пустой немагический кошелек, к тому же совсем маленький. А в рунах я не разбираюсь. — Да, я тоже вижу именно это, — кивнул Люциус с предельной серьезностью. — Связки рун на нем обозначают «Предусмотрительность» и «Благополучие в будущем». Но вот это не руна. Малфой-старший указал на стоящий немного особняком символ у самой горловины кошелька. — Вернее, это выглядит почти как руна «Богатство», но весьма стилизованная, скажем так. Все эти руны наносил я, я узнаю собственный стиль начертания. И эту руну тоже изображал я, следовательно, у меня были причины сделать ее именно такой. Осталось понять, что же я изобразил на самом деле. Увы, в библиотеках семей Блэк и Малфой ничего подобного нет. С вашей стороны было бы очень любезно, мистер Поттер, если бы вы, по возможности не привлекая лишнего внимания, проверили этот символ по каналам Аврората. Вам знакомо заклинание, помогающее найти похожие изображения? — Разумеется, мы же работаем с архивами, — Гарри вздернул бровь, но решил не заострять внимание на этом явном признаке сомнений в его компетентности. — А что это вообще за кошелек? Откуда взялся и чем интересен? — Интересен самим местом своего нахождения. Этот кошелек был обнаружен при послевоенных обысках в одном из тайников Малфой-мэнора. В одном из тех тайников, которыми мы не пользовались уже несколько поколений. Однако, судя по закрывавшим тайник чарам, положил его туда именно я и не позже девяносто пятого — девяносто шестого года. Как вы сами убедились, вещь лишена магической силы и какой-либо ценности, поэтому изымать ее авроры не стали. Совершенно очевидно, что я положил ее туда, преследуя какую-то определенную цель, вероятно, желая самому себе указать на что-то. Но, как я уже говорил, после освобождения из Азкабана мой интерес к чему-либо за пределами собственного дома наверняка повлек бы за собой и интерес Аврората. При этом я не могу игнорировать некоторую логическую связь между проигрышем, о котором я забыл, и кошельком, о котором я тоже не помню. — И почему вы мне о нем сразу не сказали? — подозрительно нахмурился Гарри. Люциус обезоруживающе улыбнулся. — Потому что я оставлял знак, значимый для меня, но непонятный аврорам. Я счел неразумным игнорировать свое собственное однозначное пожелание. Но Драко сообщил мне о вашем вчерашнем разговоре и тем дал мне некоторую надежду, что теперь сведения, которые пытается сообщить нам эта вещь, не станут достоянием Аврората.       На последней фразе Драко чуть заметно вздрогнул, посмотрел на Гарри откровенно виновато, а на отца — с тщательно контролируемой яростью. Стало совершенно очевидно, что он ничего не знает о ночном разговоре. А Люциус явно заметил эти взгляды сына, но сам лишь продолжил улыбаться Гарри. Если в этой улыбке и была многозначительность, то только совсем капелька. И все же это очень походило на шантаж. С другой стороны, Гарри вроде как еще вчера принял решение действовать в интересах... не Люциуса, нет! Но в интересах Мэри и Пэнс, и Александра Шафика, которые тоже противоречат интересам Аврората. Так что старший Малфой может подавиться своими улыбочками, Гарри все решил совершенно без его участия и вовсе не ради собственного светлого образа в глазах Драко! Эту мысль он и постарался выразить ответным тяжелым взглядом. Удалось ему это или нет, но Люциус перестал улыбаться и согласно кивнул. — Хорошо, — проговорил Гарри, окончательно запутавшись в том, как себя вести с мордредовым лордом. — Я скопирую этот символ, если вы не против.       Люциус приглашающе указал ему на стол с аккуратной стопкой пергаментов. Гарри произнес заклинание копирования, а потом обвел появившийся на пергаменте символ обычными чернилами. Подобные чары редко получались у него достаточно стойкими. — Сообщу, если что-нибудь найдется, — сказал он, убирая пергамент в карман. — Это все, что вы от меня хотели?       Прозвучало прохладнее, чем он планировал, так что получив от Люциуса в меру любезное: — Да. Прошу прощения, что пришлось отвлечь вас от дел. Всего доброго! — Гарри отдельно и максимально теплым тоном попрощался с Драко. Тот в ответ понимающе усмехнулся, помахал рукой и снова нырнул в свои пергаменты.       Ну что ж, зато теперь у Гарри было чем занять себя до вечера! Не заходя в собственный отдел, он сразу отправился в архивы и приступил к изысканиям. Но, увы, потратив больше двух часов, вынужден был признать, что либо заклинание поиска подобия ему плохо дается, либо в авроратских архивах нужного символа нет.       Гарри присел на банкетку в холле архивного отдела и задумался в который раз за сегодняшний день. Драко бы обязательно выразил сочувствие и посоветовал не перенапрягать хиленький интеллект, а то как бы тот вообще не отказал. Но что поделать, если Гарри совсем не Гермиона... О! Если символа нет в архиве Аврората, то, может быть, он есть в обычной библиотеке? По крайней мере, в хранилище периодической печати, которое существовало при Министерстве для повседневных нужд и того же Аврората, и Отдела по связям с общественностью, и много чьих еще, точно можно бы наведаться.       Первые полчаса на новом месте прошли столь же безрезультатно. Гарри проверил все стойки с современными газетами и журналами, потом шкафы, относящиеся к девяносто пятому и девяносто шестому году — все впустую. Обводя безнадежным взглядом огромный ярко освещенный зал, он почти уже решил, что дальнейшие поиски здесь бессмысленны, но тут заметил довольно широкий ряд стеллажей с общим заголовком «Новостные издания маглов». А чем Мордред не шутит?       Буквально вторая же полка дала положительный отклик. Гарри лихорадочно пролистал радужно засветившуюся газету примерно трехнедельной давности и в разделе коротких объявлений нашел знакомый символ, под которым значилось: «Частный консультант по финансовым вопросам Томазо Панталетти. Научите ваши деньги работать на вас!» Далее шли адрес и телефон. Гарри проверил еще несколько полок и убедился, что реклама мистера Панталетти появляется каждые два-три месяца, и что в девяносто пятом, а так же и в девяносто четвертом, и в восемьдесят девятом годах этот «консультант по финансовым вопросам» предлагал свои услуги теми же словами и по тому же адресу.       Оставалось только пожалеть, что нельзя похвастаться Гермионе. Гарри Поттер сам, по собственной (ну, почти, не по служебной же!) надобности провел изыскания в книгохранилищах и успешно нашел то, что искал! Герм была бы в восторге и уж точно поняла бы, какой на самом деле подвиг он совершил! Малфой тоже оценит, конечно, но похвала интеллектуальному труду Героя в его исполнении наверняка будет больше похожа на соболезнования. Нет в мире справедливости!       Развлекаясь такими мыслями, Гарри сам не заметил, как дошагал обратно в родной отдел. Лонгюссон поприветствовал его коротким: — Новостей нет, — а потом, ни к кому конкретно не обращаясь, высказался в том смысле, что раскрыть дело — это отлично, а вот пропасть потом, никому не сказавшись, на три с лишним часа рабочего времени — это уже совсем не хорошо. Гарри изобразил глубочайшее раскаяние и бросился изо всех сил отрабатывать провинность: отобрал у Либса едва начатый отчет по аптекарю, заодно узнал, что дело все-таки закрыто за примирением сторон, а не по отзыву обращения потерпевшего. Потом под издевательскими взглядами коллег снова дезертировал с рабочего места — настало время очередного занятия в Хогвартсе. Пара Гриффиндор-Слизерин традиционно не дала ему расслабиться, так что на мучительное ожидание портала времени и сил просто не оставалось. Вернувшись в отдел, Гарри сразу же занял себя чтением материалов по следующему делу: наглое ограбление на Диагон-аллее, и что-то ведь такое уже было... нет, это надо на свежую голову вспомнить! Потом старательно поучаствовал в чужом мозговом штурме, потому что коллегам надо помогать. А потом в отдел ввалились все такие же, как и утром, мрачные Масволд и Шеннер, и Лонгюссон немедленно накрылся с ними чарами неслышимости. Некоторое время Гарри думал, что вполне успешно маскирует свой жадный интерес к их разговору, но вскоре глава отдела снял на минутку свой купол и сказал: — Новостей нет, Поттер. И хватит меня нервировать, идите домой уже! — а двое следователей просто пробуравили Гарри взглядами, полными усталого раздражения.       Рабочий день закончился почти два часа назад, так что Гарри с чистой совестью исполнил указание начальства. Только отправился не домой, а трансфигурировав аврорскую мантию в ярко-красную ветровку, вышел в магловский Лондон.       Контору мистера Панталетти он разыскал без труда, несмотря на то, что вывеска у нее оказалась размером с носовой платок, не больше. Время было уже довольно позднее, однако, чисто наудачу толкнув обшарпанную дверь, Гарри не встретил сопротивления.       Помещение за дверью тоже было крохотным, до боли напоминая приснопамятный чулан под лестницей. Стол, уставленный конторскими держателями для бумаг, пара стульев да куча сертификатов не пойми о чем в изрядно запыленных рамках — вот и вся роскошь. На месте любого магла Гарри ни за что не стал бы говорить о своих деньгах в такой нищенской обстановке.       Сам хозяин тоже не добавлял заведению респектабельности — маленький, неряшливый, всклокоченный, до смешного похожий на комедийного итальянского сапожника. Почему именно сапожника — Гарри не знал, но уж точно не на специалиста по финансам. — Доброго! Добрейшего! Денечка! Уважаемый сэр! Счастлив! Буду! Оказаться вам! Полезным! — мистер Панталетти выскочил из-за стола и бросился пожимать посетителю руку. Выглядело так, будто живой человек к нему забрел впервые за пару-тройку лет, и финансовый консультант просто не в силах сдержать свой восторг по этому поводу.       Он тряс руку Гарри, преданно заглядывая в лицо, и в этом была его ошибка. Если бы он продолжал просто скакать вокруг, то Гарри не успел бы разглядеть цепкий прищур и явное узнавание во взгляде. Панталетти знал Того-Самого-Гарри-Поттера и был совершенно не рад встрече. Так что Гарри в свою очередь крепко сжал его руку и, дождавшись просвета в изъявлениях радости от встречи, коротко скомандовал: — Палочку на стол, медленно. — Я не понимаю, о чем вы, уважаемый сэр? — растерянность на лице мистера Панталетти выглядела весьма натурально, но Гарри уже сделал все необходимые выводы. — Будем разговаривать здесь, или аппарировать вас в Аврорат? — Ох. Ну что же вы сразу не сказали, что зашли по ТАКОМУ делу! Ну я же не могу знать в лицо каждого аврора! Хотя... Мерлин величайший, да ведь это же вы! Сам Гарри Поттер, вставший в ряды мракоборцев! Ох! Мистер Поттер, позвольте автограф для внучки, будьте милостивы! Она же меня просто проклянет, если узнает, что я пожал руку самого Гарри Поттера и не... — Позволяю! — прервал Гарри этот новый словесный залп. — Как только мы с вами поговорим о том, что меня интересует, так сразу и распишусь, где надо будет.       Намек на протокол задержания вышел прозрачнее некуда, и Панталетти наконец-то сдался. Сел за стол, демонстративно выложил на его край волшебную палочку, безуспешно пригладил взъерошенные жиденькие волосы и чопорно сказал: — Я вас слушаю, господин аврор. Что от меня требуется? — Честно отвечать на вопросы. — Разве мне пришло бы в голову обманывать аврора при исполнении? Тем более самого Га... — Отлично. Расскажите о вашей деятельности у маглов, мистер Панталетти. — О, ничего серьезного и тем более! — финансовый консультант снова принялся перемежать свою речь восклицательными знаками в самых неожиданных местах: — ТЕМ БОЛЕЕ! Ничего противозаконного! Только маленькая помощь! Я угощаю посетителя чаем! Выслушиваю его проблемы и назначаю следующую встречу, чтобы дать ответ! У меня некоторый, о! Совсем небольшой! Талант к прорицаниям, видите ли. Я смотрю в чашку, оставленную клиентом! Вы же знаете, мистер Поттер, что область прорицания во многом определяется тем, о чем вы думаете, выпивая чай? Клиент думает о своих финансовых проблемах, а я потом смотрю на чаинки и на основании того, что в них вижу, даю ему несколько рекомендаций. Ничего противозаконного! Ничего нарушающего Статут, уверяю вас! — Я вам верю, мистер Панталетти. А какие у вас дела с волшебниками? — Совсем никаких, только семейные! Друзья, родственники, но не бизнес, понимаете? Увы, я был недостаточно успешен в учебе, чтобы попасть в Министерство, и недостаточно одарен магически, чтобы пробить себе дорогу каким-либо мастерством, увы, увы! — Совсем никаких? — дружелюбно переспросил Гарри. — Совсем! Совершено! Абсолютно! — проскандировал Панталетти и уставился на него с преданным обожанием домового эльфа. — Хорошо. Наверное, кто-то просто использовал ваш фирменный знак, да? — все так же дружелюбно предположил Гарри и предъявил собеседнику найденный Малфоем кошелек. Этому кошельку Панталетти обрадовался еще меньше, чем аврору Поттеру. Но выразилось это только в еще ярче засиявшей улыбке. — О, это сувенир! Просто милый сувенир, который я дарю некоторым клиентам! Милый сувенир, символизирующий богатство! — Кажется, нам все-таки надо отправляться в Аврорат. Допрос под веритасерумом... — За что? — Панталетти заломил руки, а глаза у него стали даже больше, чем у домовика. — Вы так и не сказали, в чем меня подозреваете! Я честный человек! Вы не имеете права! — Я? — мягко спросил Гарри. — Не имею права? А знаете, да, пожалуй, не имею. Как вы думаете, мистер Панталетти, меня это остановит?       И улыбнулся. Эту ангельскую улыбочку он тоже спер у Малфоя и хотя не достиг в ней особых успехов, но вот на преступников она почему-то производила совершенно убойное воздействие. Панталетти мигом подобрался и опустил руку под стол. — Не советую, — сказал Гарри. — Я все еще не предъявлял вам никаких обвинений, вы заметили? А вот нападение на аврора — это уже статья. Может, все-таки попробуем договориться? Без угроз, но и без вашего кривлянья.       Пару секунд Панталетти глядел на него оценивающе, потом откинулся на спинку стула и как-то разом преобразился из комедийного сапожника в престарелого бандита, по которому Азкабан плачет. — А вы ведь тоже не хотите, чтобы я попал в Аврорат, не так ли, мистер Поттер? Тогда все-таки объясните, что вам от меня надо?       Теперь от собеседника неприкрыто веяло опасностью, но все равно в таком амплуа он нравился Гарри куда больше. — Я просто хочу знать, что вам известно об этом кошельке. — Чем он вызвал ваш интерес? — Один человек нашел его в своих вещах, — сказал Гарри, осторожно подбирая слова. — Он уверен, что это значит нечто важное, но странным образом забыл, что именно. Я хочу помочь ему вспомнить. — Вот это уже ближе к делу, не так ли? — Панталетти еще пару секунд буравил Гарри взглядом, а потом мгновенно расплылся в прежней жизнерадостной улыбке. — Это сувенир, мистер Поттер, символический подарок для клиентов! Маленький комплимент от заведения, если вы понимаете, о чем я. Предъявитель этой безделушки имеет право принять участие в нашей лотерее, испытать судьбу, так сказать! Хотите попробовать? — Судьбу? — скривился Гарри. — И результат зависит только от удачи? — Разумеется! — Панталетти закивал с таким энтузиазмом, что поверить в его искренность смог бы разве что Хагрид. — Только удача и ничего иного!       Жестом фокусника он выудил из-под стола другой кошель — с тем же знаком «богатство» у горловины, только размером заметно больше — и буквально пихнул его Гарри в руки. — Прошу вас! Уколите палец и опустите руку в кошель. Возможно, увы, я не могу гарантировать! Это же лотерея! Но возможно! Вы вытащите золотую табличку с суммой вашего выигрыша. Прошу вас, попробуйте!       Целый хор Драко Малфоев в голове у Гарри прямо-таки бился в истерике, выкрикивая, что совать свою кровь в неизвестный артефакт, да еще предложенный в таком подозрительном месте — это чистое самоубийство по-гриффиндурски. Но на то Гарри и Герой, чтобы игнорировать подобные мелочи, верно? Наскоро махнув над предложенным кошелём палочкой и убедившись, что очевидных враждебных чар на нем нет, Гарри полоснул по пальцу коротким Секо и запустил руку вовнутрь. Тут же взвыл в голос от зверской боли и выдернул руку обратно. Зажатая во второй руке палочка в этот момент уже была направлена на Панталетти. Лицо последнего выражало самое искреннее сочувствие. — Увы, увы, мистер Поттер, выигрыша вам не досталось. — Какого фестрала это было? — Сигнал проигрыша всего лишь! Видите ли, многие люди готовы испытывать свою удачу снова и снова, в надежде, что хоть на сотой попытке им повезет. Это не совсем честно, если каждая попытка совсем ничего не стоит, не правда ли? Так что пришлось зачаровать кошель так, чтобы попытка не казалась совсем уж бесплатной! Но вы можете попытаться снова, разумеется, ведь такой бравый аврор наверняка презирает боль!       Гарри почувствовал, что свирепеет, и в голосе его отчетливо прорезался парселтанг: — Вы, кажется, все-таки хотите посетить Аврорат? — За то, что вы не выиграли в мою маленькую лотерею? — карикатурно округлил глаза Панталетти. — Как вы оформите это в протоколе, мистер Поттер? Умоляю вас, не позорьте ни меня, ни себя! — Не морочьте мне голову! Сказка про лотерею уже отработала. — Вы мне не верите! — в голове Панталетти прозвучали неизлитые слезы оскорбленной невинности. — Жизнью и магией своей клянусь, что у меня не было достоверных сведений о том, получит ли Гарри Поттер в результате своей попытки доступ к галлеонам или Пыточное заклинание в руку! Вот! Честность, абсолютная честность в делах! Вот то единственное, что держит на плаву мой маленький бизнес!       Гарри был почти уверен, что произнесенная клятва не обладает магической значимостью. Однако кое-что в ней намекало на правильный вопрос: — Достоверных сведений? — переспросил он с нажимом. — А недостоверные, значит, были? — О, сразу, СРАЗУ! Видно опытного аврора! — умильно восхитился Панталетти. — У меня было подозрение, мистер Поттер, совсем маленькое подозрение, ничего больше! Но весь мой опыт говорит, что шансы на выигрыш куда выше у законных владельцев моих сувениров. Если бы вы сами были моим клиентом, получили эту безделушку из моих рук, или, скажем, вам бы ее подарил престарелый дядюшка! Но когда ко мне приходят люди — я не о вас, НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ! Разумеется! Приходят люди, которые у кого-то отняли мой подарок, или, скажем, конфисковали у кого-то при аресте! Мое кредо — честность, и магия тоже любит честность! Так что очень часто такие люди проигрывают, увы, увы! — Ну так вы ошиблись дважды, — Гарри успел уже совладать с гневом и говорил скорее иронично, чем зло. — Мой случай — это как раз подарок дядюшки. Вернее, друга, как я уже сказал. — Конечно, конечно, — преданно закивал Панталетти. — Я же сразу сказал, что вовсе не вас имею ввиду! Но, возможно, если бы ваш друг попытал счастья сам, результат был бы куда более приятным! Если, конечно, сам он получил его честным путем! Магия очень любит честность! — Кстати о магии, которая любит честность, — задумчиво проговорил Гарри. — Вы сами зачаровывали вот этот свой лотерейный кошель? — Отличный вопрос, просто в яблочко! Сразу видно опытного аврора, я так и сказал, да-да! — восхищенно затараторил Пантолетти, а потом снова мгновенно скинул маску и глянул на Гарри в упор, тяжело, предупреждающе. — Этот кошель зачаровывали гоблины. Я всего лишь предоставляю клиентам результаты их трудов. Так вам понятно, мистер Поттер? — Более чем. Как насчет познакомить меня с этими мастерами? — Исключено. Непреложный. К тому же гоблины очень не любят, когда люди лезут в их дела. Вам еще не простили скандал в Гринготсе, мистер Поттер, так что не советую упорствовать. Но в любом случае от меня вы ничего не добьетесь, Непреложный убьет меня раньше.       На этот раз Гарри ему поверил безоговорочно. Есть очень специальный тон, которым говорит тот, кто действительно связан Непреложным и действительно может умереть, если собеседник окажется слишком настойчивым. — Известен ли вам сквиб по имени Цеппер? — Слыхал о нем, но непосредственно дел не вел. — Известно ли вам что-либо о крупных проигрышах на квиддичных ставках в девяносто пятом? — Непреложный. — Что ж, благодарю за консультацию, мистер Панталетти. Сколько я вам должен? — Гарри издевательски осклабился.       Однако тут Панталетти переиграл его. Он снова преобразился и затараторил еще восторженнее: — Ах, консультировать вас было одно удовольствие, одно сплошное удовольствие! Такой приятный молодой человек! Такой понимающий! Только чтобы мне было на что купить леденцов моей милой внучке! Чисто символически! Пять галлеонов!       Гарри поперхнулся и чуть вслух не озвучил, что у девочки обязательно случится диатез. А Панталетти насладился его реакцией и добил: — Чисто символические пять галлеонов и автограф для моей любимой малютки! Не откажите, Мерлина ради!       Однозначных выводов о роли Паталетти Гарри так и не сделал. Позор для аврора, конечно, но в этих играх вокруг больших денег и еще бОльших недомолвок он понимал крайне мало и побоялся наломать тех самых дров, от которых его предостерегал Фальк. Надо отнести результаты разведки Люциусу или хотя бы Драко, возможно, они смогут объяснить расклад. А в случае необходимости можно нагрянуть повторно — вряд ли контора, стоявшая на одном месте более пятнадцати лет, мгновенно уйдет в подполье из-за одного единственного навязчивого аврора.       Так что Гарри просто рванул домой.       Там его ожидали записка от Драко, сообщающая, что оный Драко все еще помогает отцу искать следы загадочного кошелька в собственных малфоевских архивах, и недовольная сова на подоконнике. На последнюю Гарри сперва даже не обратил внимания, потому что всю почту в доме традиционно принимал Басси, но появившийся рядом домовик отрапортовал: — Сова не отдает письмо, хозяин Гарри! Наверное, оно под чарами конфиденциальности.       Действительно, стоило Гарри подойти к окну, сова ухнула и протянула ему лапу с небольшим мешочком. А избавившись от груза, куснула за палец и улетела, не дожидаясь угощения.       В мешочке оказалась латунная подвеска с двумя бусинками на шнурках и краткая инструкция: «Красная — туда, зеленая — обратно. Если будешь отсутствовать на службе, предупреди Лонгюссона. Н.Ф.».       Уже имея в руках портключ, Гарри едва уговорил себя потратить время на два коротких письма: Драко сообщил, что секрет кошелька разгадан, но подробности последуют позже, а Лонгюссону написал виноватое и жалобное сообщение о том, что завтра может опоздать. В общем-то, задерживаться в Америке надолго он не планировал, но тут еще неизвестно, сколько придется добираться от международного аппарационного пункта до расположения «Гиппогрифов», и насколько Мабела будет склонен к быстрому и конструктивному диалогу. Представив себя в образе рогоносца, рванувшего через океан, чтобы посмотреть в глаза обидчику, Гарри тяжело вздохнул: как-то ведь придется объяснять парню, что никаких претензий он не имеет, а поговорить хочет только о благополучии Джин. Оставалось надеяться, что с дураком Джинни не связалась бы, и Мабела все поймет правильно.       Поручив Басси отправить письма: Лонгюссону — совой, а Драко — передать с мэнорским эльфом, он заспешил еще сильнее. А то ведь Малфой сейчас вернется домой, и быстро удрать без объяснений тогда не получится. Так что Гарри рысью рванул в аппарационную и дернул с подвески красную бусину.       Международное перемещение и так было делом неприятным, а уж путешествие через океан и вовсе било все рекорды по мерзотности ощущений. Так что из аппарационной зоны Гарри вытолкали ко всему привычные служители, а он сам только переставлял ноги и потом больше минуты просто дышал, давая время внутренностям распутаться и вернуться на свои законные места. Продышавшись, огляделся и понял, что у американских магов все устроено на диво толково: всю дальнюю стену зала прибытия занимала карта США с метками аппарационных точек, а прямо под нею представительный волшебник продавал всем желающим готовые порт-ключи в любую из них. Так что расставшись с десятком галлеонов и зарегистрировав палочку на специальной стойке, Гарри уже через пятнадцать минут оказался на магической улице Оклахома-сити. Вызнать место расположения местной квиддичной сборной было делом еще получаса времени и пары кружек пива в ближайшем пабе, а заодно Гарри осознал, что из-за разницы во времени здесь только-только заканчивается рабочий день, и, значит, ему не требуется шокировать Мабелу ночным визитом. Может, еще и придется подождать конца вечерней тренировки, но это в любом случае лучше, чем вытаскивать приятеля жены из постели. Больше располагает к взаимопониманию.       Так что еще через час он стоял неподалеку от ворот квиддичной базы «Оклахомских гиппогрифов» и вдохновенно убалтывал какого-то местного служителя, очень удачно занимавшегося покраской внутренней стороны забора в непосредственной близости от этих самых ворот. К счастью, тот же «Листок квиддичиста» снабдил Гарри всей необходимой для образа информацией. — Я был на всех играх чемпионата, и знаете, я не видел лучшего загонщика! Даже в командах-лидерах! Как он ссадил охотника французов, Мерлин мой! Лучшего удара я в жизни не видел! А как закрутил метлу вратарю японской сборной? И Мерлин мой, при этом какая недооцененность у зрителей! — тут Гарри понял, что копирует восторженные интонации Панталетти, и чуть сбавил накал страстей. Бедняга служитель уже и так смотрел на него подозрительно. Гарри вздохнул и продолжил уже просительно: — Я понимаю, что у мистера Мабелы сейчас очень напряженный график. Но на этапах Кубка к командам вообще не пробиться! Может быть, он уделит мне буквально десять минут? — Не я распоряжаюсь временем игроков! — недовольно буркнул служитель. — Мне забор докрасить надо! Тружусь с утра, а оплата — слёзы одни...       Гарри понятливо закивал, и несколько сиклей из его кармана перекочевали в ладонь сразу подобревшего маляра. — Скажу ему. Тренировка у них скоро закончится, я так думаю, тогда и скажу. Подождите пока вон там, — он указал рукой на вывеску кафе, расположенного неподалеку от ворот базы. — Если согласится, так туда и подойдет.       Кафе Гарри устроило — во-первых, выпитое пиво уже требовало выхода, а во-вторых, выветриваясь, нагоняло сонливость, и кофе был сейчас очень уместен.       Он успел выпить кофе, съесть кусок пирога с курятиной и огромную порцию блинчиков с кленовым сиропом под еще один латте, когда в кафе завалились «Гиппогрифы» в полном составе. Чернокожий парень, высокий и, пожалуй, слишком массивный для квиддичиста, глазами обшарил зал, нашел Гарри и тут же заиграл желваками, а взгляд его стал холодным и предостерегающим. В Америке никто не узнавал «Того-Самого-Поттера», но Мабела явно знал, как выглядит законный муж его нынешней подружки, и логично не ожидал от встречи с ним ничего хорошего. Гарри в ответ театрально продемонстрировал пустые ладони и сделал приглашающий жест рукой. Мабела еще секунд пять посверлил его тяжелым взглядом, потом буркнул что-то своим товарищам и неспешно, вразвалочку подошел к его столу. Остановился, нависая черной тучей и неприязненно констатировал: — Поттер. — Садись, — сказал Гарри, автоматически подхватывая тон. Понятно, что ситуация странная, но этот парень мог бы быть и чуточку повежливее. — Допустим, — хмыкнул Мабела и нарочито неспешно опустился на стул напротив Гарри. — И что? Кофе угостишь? — Только если попросишь. Вежливо, — разговор все больше напоминал взаимное рычание двух самцов, не поделивших территорию. Гарри усилием воли притормозил, отвлекся на то, чтобы установить над столиком сдвоенный купол тишины, и тогда уже продолжил более ровно: — Прежде всего, две вещи: во-первых, я знаю о твоем Непреложном и не планирую убить тебя с его помощью. Так что говорить будем аккуратно. И во-вторых, что бы ты ни думал, но Джин мне вроде сестры. Наезжать на ее парня я не планирую. До тех пор, пока он не обижает Джин, разумеется. Это понятно? — Допустим, — издевательски повторил Мабела, отмахнувшись от подошедшего официанта. Подождал, пока тот уйдет и продолжил: — Ну, и чего тебе тогда?       Не сорваться на грубость было довольно сложно, но Гарри справился и ответил вполне мирно: — Однажды, во время испанского этапа Кубка Мира, Джин ходила во сне. Помнишь такое? — Допустим, — повторил Мабела в третий раз, но теперь его тон стал менее агрессивным и более заинтересованным, даже чуть взволнованным, пожалуй. Гарри это ободрило, и продолжение в мирном ключе далось уже легче: — В ту ночь с ней произошло нечто... странное. Плохое, — слова он подбирал крайне аккуратно. — Я хочу знать, кто это сделал. — Думаешь, я? — снова ощетинился Мабела. — Не знаю, — честно ответил Гарри. — Джин считает, что нет. — Что с ней случилось? — Это ее дело, захочет — расскажет. Но не скоро, сейчас она попросила об Обливейте на время Кубка, чтобы не отвлекаться на нервы во время игр. — Сама попросила? — Сама. — Звучит как полная лажа. — Знаю. Могу поклясться, что не вру.       Некоторое время Мабела рассматривал его изучающе. Потом неуловимо изменился в лице и перестал напоминать разозленного носорога. — Джи всегда хорошо о тебе говорила. Не то чтоб мне это было приятно, сам понимаешь! В общем, у меня нет причин тебе верить, но я поверю ее мнению о тебе. Что конкретно ты хочешь знать? — Все, что касается той ночи. Джин говорила, ты тоже плохо спал, что-то вроде того? — Вроде того, — кивнул Мабела. — Ладно. Возможно, я тоже ходил во сне в ту ночь. Я вечером выставил за порог ботинки, чтоб эльфы их почистили, у нас на базе эльфы не заходят в личные комнаты. А утром ботинки были в комнате и грязные. Домовик сказал, что в коридоре их не было. А сам я помню только очень беспокойный сон. Я сразу же проверился на проклятья, все было чисто. Но проверить остаточные следы наш медик толком не смог, а вызывать профессионала-менталиста в разгар этапа Кубка, сам понимаешь. — Понимаю, — задумчиво кивнул Гарри. — У Джин похожие симптомы. Но ясности не прибавилось. — Есть еще кое-что, — осторожно сказал Мабела. — Но только под клятву о неразглашении. — Взаимную! — тут же поддержал Гарри, запоздало сообразивший, что он тут уже наговорил на неслабый такой скандал в прессе, если Мабеле придет в голову трепаться. — Все, что сказано за этим столиком, остается между нами, идет? — Исключение из клятвы — Джи, — тут же добавил Мабела. — Но только после финала Кубка, — поправил Гарри. — Обливейт же.       Мабела понимающе кивнул.       Когда двойное заклятье конфиденциальности было произнесено, Мабела заговорил: — Было еще кое-что. Я как раз выходил от нашего медика, когда засек, что меня обсуждают. Ваш британский наблюдатель, Баг... Бигман, как-то так, да? Так этот Бигман стоял с еще одним человеком и указывал ему на меня. Ерунда, в общем, но я был на паранойе, сам понимаешь. Пошел в их сторону, и они сразу разбежались, вроде как каждый по своим срочным делам. Но с незнакомого мужика я успел приманить несколько волосков, — Мабела осклабился. — Вы, европейцы, чертовски безалаберные. Совсем не понимаете, что такое Вуду. — Ты его проклял? — изумился Гарри, и Мабела покачал головой. — Не за что вроде. Пока. Один волосок потратил на установление личности. Дэвид Кэмпбел, аккредитованный репортер. Репортера проклинать за то, что Бигман ему про меня рассказывал? Только вот ни до, ни после я этого репортера больше не видел. И остальные волоски я сохранил. Поделиться? — Давай! — Жди здесь, — Мабела встал и отправился в сторону туалета. Через несколько минут он вернулся, снова плюхнулся за стол и незаметно пихнул в сторону Гарри бумажный жгутик. — Два, еще один я себе оставил, на всякий случай. — Спасибо! — Не спеши благодарить, возможно, это полная пустышка. Но если узнаешь что-то интересное, маякни мне. — Окей. Всё равно спасибо. За понимание. — Ага, и тебе тоже, — хмыкнул Мабела, но тотчас посерьезнел и уточнил: — Так сейчас с Джи все нормально? — Более-менее, — заверил его Гарри, а помедлив секунду, спросил: — У вас тут английские газеты можно достать? — Да без проблем, было бы желание. А что? — Хм. В общем, если до тебя доползут слухи о Джин, ты помни о той ночи, ясно? — Объясни нормально! — снова набычился Мабела. — Не хочу. У нас в прессе поползли вонючие сплетни, я просто предупреждаю, чтобы ты внезапно не принял их за чистую монету и не подставил случайно Джин. — Да что у вас там творится-то? — Мы же еще под клятву разговариваем, верно? Мабела кивнул. — Вокруг Джин пытаются раздуть скандал. Скорее всего, чтобы Гарпии запороли Кубок. — Бывает такое, да, — хмуро вздохнул Мабела. — Ну вот и держи это в голове. Потому что может быть не только скандал, — Гарри сделал паузу и задумчиво посмотрел на собеседника. Теперь, без носорожьей злобы, тот казался вполне приличным парнем, да и правильно он же сказал: стоит довериться мнению Джинни. Гарри решился и закончил: — Бэгмен убит вчера. Мабела присвистнул. — Даже так? Все серьезно? — Угу. А Джин уже ничего не помнит, так что предупредить ее толком я не могу. Присмотришь за ней в Австралии? — Глаз не спущу! — коротко кивнул Мабела, снова на миг становясь похожим на крупного зверя. И пусть это было художественное преувеличение — ясно же, что в дни Кубка у всех команд свой график игр и тренировок, выпадать из которого загонщику Гиппогрифов никто не позволит, — но все же у Гарри стало чуть спокойнее на душе. — Спасибо, — искренне поблагодарил он. — Ну, я пойду тогда? Гарри встал, Мабела тоже поднялся и протянул ему руку. — Было интересно познакомиться! — Взаимно! — они синхронно усмехнулись, и на этом Мабела отправился к сокомандникам, а Гарри — на улицу и в тихий уголок, где можно будет спокойно сдернуть с подвески зеленую бусину.       Его выкинуло в министерский Зал международных перемещений. Дремавший у круга дежурный ойкнул и завел было шарманку про Того-Самого-Гарри-Поттера, но старший в смене быстро одернул его и просто вежливо указал Гарри, где выход к общественным каминам. Похоже, Фальк и тут подсуетился, заранее прикрыв говорливые рты. Невольно закрадывалась мысль, что за такое покровительство придется чем-то отдариваться, и хорошо бы, чтоб нашлось чем. Но в очередной раз пошатнувшись от остаточной тошноты, Гарри решил отложить эти сложные мысли на завтра.       В коттедже его ожидала ярко освещенная гостиная и физиономия Драко, на которой нервное напряжение мгновенно сменилось искренней радостью, а потом — столь же искренним негодованием. Он не спеша поднялся с дивана и надвинулся на Гарри, протягивая ему брезгливо зажатую двумя пальцами записку Фалька, прилагавшуюся к порталу. Ну не умел Гарри заметать следы, да и не пытался вообще-то. — Куда «туда»? — ласково прошипел Хорь. — Что значит «отсутствовать на службе»? Лонгюссону ты, значит, отписался, а меня предупредить забыл? Я срываюсь домой за новостями, а ты... — Виноват, — согласился Гарри, падая на диван. — Исправиться не обещаю. Вчера Бэгмена убили, и я рванул поговорить с джинниным Элме. Ничего такой мужик оказался. Драко, у тебя есть поисковое зелье, работающее на волосе, а не на крови?       Малфой несколько секунд переваривал услышанное, а потом выдал Гарри символическую затрещину. — Скажи спасибо, что ты ни во что не встрял! Если бы браслет меня к тебе потащил в Америку, я бы либо сам сдох по пути, либо тебя убил, оклемавшись. — Мордред, я не подумал, извини! — Как обычно, я уже привык! Есть специальная донастройка для сверхдлинных дистанций, но для этого я должен знать, что тебя куда-то понесет! Гриффиндурок! Голодный? — Не-а. Мы с Мабелой в кафе посидели. — Ну тогда давай-ка все с самого начала. Почему ты мне еще вчера не сказал про Бэгмена?       Пришлось рассказывать все с самого начала. И про Бэгмена, и про Панталетти, и — аккуратно, с поправкой на клятву конфиденциальности — про Дэвида Кэмпбела. Повествование получилось на диво длинным, и под конец Гарри уже отчаянно зевал. Драко вытряс из него еще несколько уточнений и наконец сжалился: — Всё, спать. Отцу я завтра расскажу, а ты проверяй репортера. Зелье можно сделать, но с точностью могут быть проблемы, так что лучше по-простому, по адресной книге. Про душ не забудь, путешественник!