Тонкости совместной жизни с хвостатым

Шла грандиозная эпопея под названием «Генеральная уборка». Нанами пришлось настоять, чтобы в ней участвовали все, но Мизуки всё равно объявил, что он не генерал, и вообще, следить за чистотой — привилегия Томоэ, и благополучно слинял из храма, дожидаясь окончания приступа Нанами любви к чистоте. Ворчание Томоэ, который сперва порывался догнать Змея и надавать ему по щам, плохо поднимало настроение, но неиссякаемый оптимизм Нанами перекрывал его с лихвой. Они закончили затемно; буквально вылизав каждый сантиметр пола, стен и прочих поверхностей, богиня валилась с ног от усталости, а Лис снисходительно поглядывал на неё, доготавливая ужин. Когда он наконец позвал девушку к столу, она вдруг поняла, что если сейчас отправится в ванную мыть руки, то попросту не сможет больше никуда дойти. Она ляжет на пол прямо в ванной и просто уснёт. К счастью, Нанами вдруг вспомнила, что в сумке на кухне лежит антибактериальный гель для рук. Оставался сущий пустяк: добраться до туда, не вырубившись по дороге. — Эй, Нанами, ты есть будешь? — не оборачиваясь, спросил Томоэ. — Угу… — выдохнула девушка, плюхнулась на пол и шаря рукой в сумке, — Я жутко голодная. Пока Лис раскладывал по тарелкам что-то очень заманчиво пахнущее, девушка достала наконец из бокового кармана бутылочку с прозрачным гелем и выдавила немного себе в ладонь. — Что это? — с подозрением и искоркой любопытства во взгляде настороженно спросил Томоэ, покосившись на бутылёк. — Это? — Нанами была удивлена. С каких это пор Лиса интересуют человечьи штучки? — Это антисептик. Ну, бактерии убивает. Им руки протирают ещё. — Ясно, — просто ответил Томоэ с некоторой ноткой высокомерного любопытства, Нанами же, хитро прищурившись, переспросила: — И что же тебе ясно? Лис слегка надменно усмехнулся и поставил перед девушкой тарелку. — Что человеческие вещи абсолютно бесполезны. И что ты, похоже, уснёшь сегодня лицом в еде. И отстирывать твои вещи я потом не собираюсь.

***

Спустя несколько дней Нанами благополучно заболела, и, несмотря на недовольное ворчание Томоэ, было понятно, что он беспокоится по этому поводу. Так что девушка, чихая и кашляя, отправила его (опять же под угрюмое бухтение), в аптеку за «хоть чем-нибудь от этого грёбанного кашля». Ну, а Лис, скрепя сердце и с горем пополам вынужден был уступить, хоть сначала этого делать категорически не собирался. Хотя бы потому, что по-прежнему презирал человеческий мир и вообще почти всех людей. Почти. Нанами всё же надеялась на то, что Томоэ хоть в этот раз переступит через себя, а потому беспокойно ждала его возвращения, гадая, что же может пойти не так? Ну, судя по скорости его возвращения, могло, ещё как. Лис влетел в комнату, не постучав, и, не произнося ни слова, принялся рыться в вещах Нанами. Пока девушка остолбенело наблюдала за судорожным уничтожением наведённого с таким трудом порядка, хранитель успел откопать откуда-то потерявшуюся среди внезапной чистоты ту самую сумочку, засунуть туда руку и вынуть бутылёк с обеззараживающим гелем. — Эй, ты чего? — не без опаски осторожно спросила Нанами, пытаясь заглянуть Лису в глаза. — Меня за руку схватил человек! — сквозь зубы выплюнул Томоэ, едва сдерживая раздражение и втирая гель в запястье, словно хотел начисто его простерилизовать. — Томоэ, ну, что ты? Не преувеличивай, — девушка подошла к угрюмо нахмурившемуся Лису и с мимолётным сожалением вынула у него из рук пустой бутылёк из-под геля. А ведь ещё вчера он был заполнен наполовину! Лис стоял с жутко недовольным лицом и продолжал машинально втирать антисептик в руку. — Пора бы тебе уже привыкнуть, — пожала плечами девушка и улыбнулась, — Я же постоянно до тебя дотрагиваюсь — и ничего с тобой не сталось. Хватит уже капризничать. Томоэ насупился и стал похож на обиженного ребёнка. Он пристыженно дёрнул ушами, отводя взгляд в сторону и небрежно растягивая слова: — Ну, ты… — девушка наклонила голову, ожидая, что скажет Лис, который по-прежнему смотрел куда угодно, но не на неё, — Ты особенная. Нанами удивлённо уставилась на хранителя, всё так же глазевшего по сторонам, словно видел этот храм впервые в жизни. Краем глаза девушка заметила Котецу, который хотел войти, но услышал последнюю фразу и тактично исчез из поля зрения, хотя наверняка притаился за дверью и заодно позвал Оникири послушать. — Что-что? У девушки аж дыхание перехватило. Чего уж говорить, Томоэ редко прорывало на нежности, а тут такое… Её глаза счастливо заблестели, Лис наконец повернулся к Нанами и тоже тепло улыбнулся. — Нанами, я… Хранитель протянул руку и погладил девушку по щеке. Так, а вот это уже было совсем неожиданно, потому что… «С чего вдруг такое? Может, он издевается?» — подумала Нанами, но тут же отмела эту мысль; слишком уж счастливой выглядела его бессовестная морда. Томоэ повторил: — Да, особенная… Щёки девушки залил румянец, она чуть не захлебнулась счастьем и

вдруг…

— Апчхи!!! Громогласный чих и последовавшее затем хлюпанье испортили весь момент с таким оглушительным треском, что даже Томоэ-мистер-невозмутимость страшно удивился. Нанами, фыркая и отдуваясь, расхохоталась неожиданно для самой себя, потому что на физиономию Лиса посмотреть определённо стоило. Он приподнял бровь и скривил губы в насмешливой ухмылке. — Ну и ну… Действительно особенная, я такого громкого чиха ещё в жизни не слыхал. — Ну так что? — давясь смехом и откашливаясь, спросила Нанами, — Признай уже, что люди не так уж плохи. — Может быть, — кивнул Лис и всмотрелся в своё запястье, — Но руки я всё же пойду помою. Лис подошёл к двери очень тихо и резко открыл её. Оникири и Котецу сгинули с глаз настолько быстро, что вместо них самих была видна только призрачная дымка. Нанами рассмеялась. Томоэ немедленно рассердился и свирепо рявкнул на них: — Эй, вам не положено себя так вести! Вы не люди, а духи, так будьте добры — соблюдайте приличия! Девушка нахмурилась и крикнула ему вслед, сдерживая смех: — И что ты за расист, Томоэ?!