Вечная любовь, или игра двух упрямых уток

Прошлое, 14 февраля: Скрудж как обычно нашёл какую-то карту и уже планировал новое приключение. Он направлялся в свою комнату, чтобы взять некоторые вещи. В тот момент, когда он открыл дверь, Голди хотела положить валентинку на кровать Скруджа, но, увидев, как он заходит, прилегла на кровать, спрятав бумажное сердце под подушку. — Привет, Скруджи! — произнесла Голди так, чтобы отвести от себя подозрение. — Что ты здесь… — хотел было спросить Скрудж, но тут сам себя перебил, — а в прочем, ничего удивительного, О’Гилт. — Денежный мешок, не хочешь присоединиться? — ухмыльнулась Голди. — Присоединиться к чему?.. — Скрудж посмотрел на то, как Голди лежит на его кровати, закатил глаза и продолжил, — обойдусь, Голди! — Как хочешь! Мог бы отдохнуть со мной! — Знаю я этот отдых, Голди! Стоит мне расслабиться, ты тут же воспользуешься этим и стащишь то, ради чего пришла! — Да было бы что красть! Все, что я могла — я уже стащила! — невозмутимо ответила Голди. — Ч-что? А вообще, есть кое-что… Карта лабиринта бога любви! Именно сегодня гранатовое сердце откроется для двух человек! А это случается раз в пятьдесят лет! — Гранатовое сердце? — Голди вдруг перестала ухмыляться и сосредоточила все своё внимание на словах Скруджа. — Ты могла бы помочь мне добыть его. — С чего бы мне помогать Скруджу МакДаку? — снова расслабившись, спросила Голди и наигранно зевнула. — Может просто потому, что ты Голди О’Гилт? — Скрудж уставился на неё, прищурившись. Голди помолчала несколько секунд, а затем спросила: — Стоп. Там будет золото? — Полагаю, что да, — ответил Скрудж, вздохнув. — Ну тогда мне придётся поехать с тобой, Скруджи, а иначе все как всегда достанется тебе, а это будет нечестно! — Ты так говоришь, будто все золото Земли должно принадлежать только тебе. — А кому же ещё? — Голди нарочно мило улыбнулась и начала смотреть на Скруджа так, будто она абсолютно святая. Скрудж лишь ещё раз вздохнул и произнёс: -Ладно, пошли в самолёт! Голди уже хотела встать, но вспомнила про валентинку и мягко произнесла: -Ты иди, Скрудж, я подойду буквально через минуту! -Почему? Сразу говорю, в комнате нет никаких тайников, если ты… -Собираюсь что-то стащить? — перебила его Голди, — не беспокойся, Скруджи, я уже говорила, что стащила все, что могла! Скрудж лишь закатил глаза и оставил Голди одну в комнате, сказав: «Не задерживайся!». Голди выдохнула с облегчением и встала с кровати, сказав самой себе: «Пусть валентинка останется под подушкой…» Через полчаса они сидели в самолете. Скрудж, разглядывая карту, начал: — Не понимаю я всех этих «лабиринтов для двоих», «ловушек Купидона» и «сердечных оврагов»! — Это они обычные ловушки со стрелами обозвали «ловушками Купидона»? — спросила Голди. — Да! Дурацкий день всех влюблённых! — Так это из-за дня влюблённых вся эта глупость с сердцами в лабиринте? — Ты такая догадливая, О’Гилт! — подколол её Скрудж в ответ. Голди лишь обиженно на него уставилась, но тут же ухмыльнулась из-за того, что ей в голову пришла одна идея. — Денежный мешок! — она вдруг присела рядом с ним, — Раз уж сегодня же День Святого Валентина… Скрудж удивленно посмотрел на неё и спросил: — Тебе интересен этот глупый праздник? О’Гилт, теряешь форму! — Брось, Скрудж! Причём здесь форма? — Да притом, что тебя заинтересовала такая глупость, как бумажки со штампованными посланиями, — ответил МакДак и убрал карту в карман. — Меня? А может тебя? Если ты решил вдруг потащиться в лабиринт, который, между прочим, называется лабиринтом для двоих, денежный мешок! — Мне нужно гранатовое сердце! — Или я? — Голди снова ухмыльнулась и пододвинулась ближе к своей «жертве». Скрудж посмотрел на неё, нервничая, и стал отнекиваться: «Что за глупости ты…», но тут Голди перебила его поцелуем… И конечно же, стащила карту из кармана. А затем встала и отошла от него как ни в чем ни бывало. — Что это было, О’Гилт? — Так, — бросила Голди и отвернулась от Скруджа. А сам Скрудж, как это ему свойственно при подобных выходках Голди, стал витать в облаках до тех пор, пока пилот не воскликнул: «Садимся!» Когда оба вышли из самолета, Голди уставилась на Скруджа с ухмылкой. — Что с тобой, Золотце? — спросил Скрудж. — Ведёшь себя, как наивный глупый подросток, Скруджи! — В каком это смысле? — Я про поцелуй. — Но ты сама набросилась на меня! — Глупый денежный мешок, как всегда дальше своего носа не видишь… Да и не учишься на ошибках… Только глупый подросток поведётся на такое! — Тут Голди достала карту и хихикнула. — Ах ты хитрая лисица! — Воскликнул в гневе Скрудж и побежал за Голди, которая уже бросилась бежать в пещеру. Они оба забежали внутрь, Скрудж догнал Голди и схватил её за запястье, она пыталась вывернуться, однако не очень выходило. — Отдай карту, Голди! — воскликнул Скрудж. — Нет уж, Скрудж! Отпусти карту, ты хочешь порвать её? — Не раньше, чем отпустишь ты! Вдруг откуда-то вылетели стрелы. И не обычные стрелы, а стрелы, преследующие свою цель, Скрудж и Голди на секунду замерли и, заметив стрелы, хором крикнули: «Бежим!» и бросились наутёк. Они пробежали довольно большое расстояние и скрылись за первым попавшимся углом, а стрелы улетели дальше. — Так эти «стрелы Купидона» необычные… — произнесла Голди. — Безумие какое-то… Стоп, где карта? — Не знаю, Скруджи, ты её держал! -К ак я, если ты убежала с ней от меня! — Но держали то мы её оба! Но… Все равно виноват ты, что нам теперь делать? — Ничего, мы сами найдём Гранатовое сердце! — Какой ты глупый! — Никто не просил забирать мою карту, О’Гилт! И на этих словах откуда-то далеко раздался дикий рёв. «Пара» испуганно посмотрела в глубь пещеры, которая находилась рядом с ними, и решила убегать, ведь их бросился догонять ревущий на всю пещеру огромный червь. — Если бы ты не кричал, червь бы не проснулся! — упрекнула Скруджа блондинка. — Брось эти обвинения, лучше бежим скорее! Они были загнаны в тупик. Червь замер на месте и время от времени издавал бешеные звуки. А затем он потихоньку стал приближаться. — И что теперь делать? — спросила О’Гилт, — из-за тебя мы умрем прямо здесь! — Я не знаю, О’Гилт! И перестань во всем винить меня! Червь вдруг заревел громче прежнего. Скрудж посмотрел на него, а затем перевёл взгляд наверх, ухмыльнулся и вдруг наигранно продолжил фразу: — Ладно, Голди, ты права, я не знаю, что нам делать! Кажется, это действительно последние минуты нашей жизни! — Что? Ты Скрудж МакДак! Ты не можешь просто так сдаться! — Голди посмотрела на Скруджа и вдруг утихла, добавив: — Если это действительно наши последние минуты, Скруджи… — То…? — Я всегда любила тебя… — Голди обняла на этих словах Скруджа. И вдруг он не выдержал и засмеялся, — Что ты смеёшься, Скруджи? Нас сейчас разорвет немыслимый червь! — А то, Голди! — Скрудж вдруг достал абордажный крюк, — Хватайся за руку! Они поднялись наверх до того, как червь набросился. Голди только-только пришла в себя, а Скрудж снова засмеялся. — Ты нарочно, Скруджи? — разозлившись, спросила Голди. — Неужели ты поверила в то, что я не знаю, как нам выбраться? — МакДак никак не мог перестать смеяться. — Прекрати, пока я тебя не убила! — Такая расчетливая и хитрая, и даже не заметила, что наверху был этот выступ! — Забудь, Скрудж! — Глупый подросток, помнишь, Голди? — Скрудж только перестал смеяться и перешёл на подколы. Голди злобно уставилась на него и пошла вперёд. Он пошёл за ней, и минут через пять они оказались перед золотыми воротами. — Ну наконец мы добрались до сокровищ! — радостно воскликнула Голди. — А я думал, что ты даже перед лицом смерти не дашь слабину своим… — Скруджа перебила Голди: — Прекрати, Скрудж, или перед лицом смерти окажешься ты! — Ладно-ладно! Но надо сказать, что было приятно слышать от тебя эти слова. — Какие слова? Бедняге Скруджу слышится! — Голди ухмыльнулась. — Как всегда в своём репертуаре, О’Гилт. Ладно, идём! Они вошли. Перед ними раскинулся шикарный вид: огромные танцующие цветные фонтаны, розовые деревья. И почти все было освещено розовым светом. А ярче всего было освещено Гранатовое сердце, находящееся на пьедестале в конце дорожки. Скрудж и Голди подошли к сердцу. Случайно или нет, но они дотронулись до него одновременно, от чего оно раскололось. — Что за чертовщина? — Спросил Скрудж. — Тебе лучше знать, меня больше интересует золото… — Ты всегда думаешь только о золоте! Внутри сердца пусто… А знаешь, оставь вторую половину себе… — С чего это вдруг ты уступаешь мне самое главное сокровище? — Тут же две половины! — Спасибо, Скруджи! Буду считать это Валентинкой! — Чем? — Валентинкой! Ну то, что ты называешь глупыми бумажками! — Я не дурак, Голди! — Тогда не веди себя как дурак! — Ладно, считай это подарком на глупый праздник для дураков! — Это признание, Денежный мешок? — Голди хитро улыбнулась. — И не надейся! Сегодня признаётся кое-кто другой… — Скрудж провокаторски посмотрел на неё. — Не напоминай! Скрудж снова засмеялся. Голди с обидой смотрела на него. Спустя несколько часов Скрудж оказался у себя в спальне. Голди до этого каким-то образом исчезла из самолёта. Как всегда. Скрудж лёг и уже собирался засыпать, сунул руку под подушку и почувствовал оставленную Голди валентинку. Он достал её из-под подушки и увидел надпись: «Денежному мешку». И снова стал витать в облаках. Снова выдохнул мечтательно, вспомнив о хитрой блондинке.