love notes

      Сначала это не кажется какой-то милой игрой. Небольшое сердечко расположенное на стекле почти попадает в слепую зону зрения, и Шепард ужасно злится когда раздражающее пятно не получается стереть. Она не знает, прилипший ли это кусок грязи, или же капля чужой крови, но старательно и очень упорно трет перчаткой по шлему, чем очень забавляет Гарруса, который насмешливо пялится на неё из своего укрытия.       — Что ты делаешь, Шепард? — он честно пытался уместить свое немалое турианское тело за довольно низкой преградой, но его все равно выдавал торчащий кверху гребень, который, нет-нет, да выглядывал из-за укрытия.       — Пытаюсь проковырять стекло, умник, — она оторвалась от своего занятия и зло зыркнула на друга. — Знаешь, чтобы глаз почесать.       Сидящая рядом Лиара лишь саркастически хмыкнула, даже не глядя в её сторону и одновременно перезаряжая пистолеты. Чертов Цезарь, никак иначе. Успевает и слушать, и хмыкать, и сражаться.       Бросив попытки избавиться от пятна, Джейн вытягивает снайперскую винтовку и метит сквозь небольшую щель в щите одного из бойцов Цербера. Лиара задумчиво качает головой и подбрасывает сингулярностью в воздух сразу нескольких штурмовиков, играя в стрельбу по тарелочкам. В конце концов, кто сказал, что нельзя целиться с двух рук?       Когда они возвращаются на Нормандию, Шепард, наконец, стягивает шлем и раздраженно рассматривает развод на стекле, пытаясь понять, что же это было.       А Лиара в свою очередь осознает сразу несколько ошибок.       В следующий раз два сердечка большего диаметра появляются почти в самом центре, нарисованные изнутри. Перманентным маркером. Чтобы наверняка.       Потому что Т’Сони слишком быстро учится.       Потому что Шепард слишком быстро привыкает к мельтешащим на переферии пятнышкам.       Потому что вскоре маркер Лиары куда-то девается, но взамен на одном из её пистолетов появляется признание в любви.