***
На премьере каждый считает своим долгом произнести, как хорошо они смотрятся вместе, и это вызывает на их лицах двусмысленные полуулыбки. Хопперу кажется, оба не-разлей-вода-парня скрывают какой-то свой секрет, до которого он [давно семейный человек] обязательно доберется. Роберт приобнимает Дэйва за плечи, не боясь слухов и осуждений; Дэвид мило чмокает Роберта в щеку, когда вокруг полно любопытных глаз, мол, вот он, он — мой, а вы только невольные зрители. Во время бесконечных подкастов стирается грань между реальностями, Роб сжимает его за плечо и хохочет в экран телефона. Чересчур истерично и громко, что замечает Дэвид, решив на минуту прервать трансляцию. — Ты точно в порядке? — смотрит в глаза, и едва ощутимо хлопает по щеке, когда Роберт жмурится. Кивая в ответ, ирландец выпивает залпом стакан холодного сока и заставляет себя держать эмоции под контролем. Нихуя не получается. За каким хером они вообще начали тянуться друг к другу? Вопрос, оставшийся без ответа потому, что Шиэн трусит докопаться до правды. Он всегда немного трусит вне камер, зато перед ними включается определенный образ, который Дэвиду, честно, хочется сбить с прелестной мордашки.***
— Тот факт, что мы играем братьев, означал, что нам нужно было подавить эту сексуальную химию между нами. — Это как Титаник. — Было слож...— Роберт чуть хмурит брови, вглядываясь в хитрое лицо с боку от него. — Он, вообще-то, утонул! — А наша химия — нет.***
Роберта из-за Дэвида бросает то в жар, то в холод, и происходящее между ними давно не притворство. Понарошку с мексиканцем не получается, зато можно по-настоящему; запустить по венам, как змеиный яд, и увязнуть по самую макушку, без шанса на спасение. Охерительно и страшно попеременно, он почти слился с образом Клауса, не отличая выдумку от реальности. Чаще невзначай касания, ничего, как ему видится, незначащие для второго, но первый (четвертый) старается не сгореть дотла, держится, из последних сил показывая, какие они друзья. И как все просто вылетает в трубу, когда один из «друзей» во второго со всего маху. Частей не соберешь, только усмешка усталая срывается с губ, стоит на мгновение Дэвиду отвернуться. «Просто спроси!» — Какой же ты, блять, очаровательный! Полу вскрик, полу визг, когда остаются вдвоем за кадром одного из многочисленных интервью. Кастанеда смеется, словно бы это не про него; в ухе поблескивает серьга, и Шиэну очень хочется перестать существовать сию секунду, перестать зацикливаться на чертах родного лица. — Серьезно! Апокалипсис по сравнению с тобой ничто, пыль! — Возможно, ты прав. Пожимает плечами, не прекращая улыбаться искренне и широко. Вечно «душа нараспашку», раскрытая книга — возьми, прочитай, но Роберт никак не может прочесть самого главного. — Сегодня косплеишь Фредди Крюгера, но лучше бы Меркьюри. — Прихожу к тебе по ночам во с...чего? — засмеется, доводя друга до едва заметного румянца на левой щеке. Здесь как-то очень душно, нужно выйти на улицу. — Что за тонкие намеки, эй! Легкий тычок в плечо, Роб бубнит всяческую несуразицу про венку на его шее, шепчет в самое ухо. Дэвид закусывает губу, всеми силами держась, чтобы не расхохотаться. Из-за ширмы вылетает девчонка-интервьюер, громогласно извиняясь за опоздание, а Шиэн считает — горячий мексиканец воспринимает его не больше, чем приятеля, с которым можно скоротать вечерок-другой за бутылочкой пива. — «Безнадежно», — не переставая улыбаться, думает Кастанеда и, вдохнув поглубже, погружается в рабочие будни бесконечных вопросов.***
— Твой предел — фанбой, — как-то между делом произносит Джастин, крутясь возле аудиоаппаратуры на своей съемной однушке. Роберт кидает в него мягкой игрушкой. — Тебе стоит применить детектор лжи, который никто не сможет обойти. И не трогай моего осьминога. Роб вопросительно приподнимает бровь, покручивая браслет на запястье. — Я не понимаю метафор. Что-то с грохотом отваливается от барабанной установки. Джастина едва не хватает инфаркт. — Напои его, чего мелочиться! Шиэн фейспалмит с такой силой, что красная пятерня отпечатывается на лице. Столько раз оставались вечерами перед домашним кинотеатром, а информацию выведать на пьяную голову не додумался. Его совсем закоротило в собственных ощущениях, рядом нужен был только мексиканец, никаких ряженых девиц. Оставалось принять неизбежное с гордо поднятой головой. — А ведь...гениальная идея. — Все гениальное — просто. Не за что. Джастин облегченно выдыхает, продолжая настраивать звук. Завтра концерт в местном клубе, нужно готовиться, но кто, если не он? И как Шиэн все эти годы без его советов справлялся — не понятно. Роб настроен, как перед взятием Бастилии. Сегодня игривый ирландский нрав уступит место еврейской уверенности, и он узнает ответ на вопрос, днями напролет терзавший его чуткую душу. Осталось только вызвонить ту самую крепость, чтобы назначить время встречи... Наспех попрощавшись с Джастином, он вылетает из квартиры и несется выполнять план, но чем ближе отель, тем больше растворялась напускная уверенность. Роберт, зайдя за угол в переулке, припадает спиной к стене, задаваясь, вероятно, более важным вопросом на данный момент: — Бля, а мне оно действительно нужно?***
Обстановку с натяжкой можно назвать интимной, но Роберт правда старался: прикупил ароматических свечей, приглушил свет, разве что нежное порно не включил на фоне и на том, так сказать, спасибо. Дэвид сделал вид, что все, как всегда и никакие благовония не могут его насторожить. Спустя три часа им обоим плевать, пусть хоть вселенная схлопнется. Хмель расслабляет, контроль сходит на нет и разговоры ни о чем льются, как из рога изобилия нескончаемым потоком. — Кто я для тебя? — Шиэн пьет темное по привычке, ведь вкус гиннесса, как вкус откуда-то из детства, и по мозгам ударяет не слабо. — Только честно. Кастанеда полулежит в кресле, потягивая ром с колой через трубочку, и щурится на услышанное. Надо же, Шиэн набрался до зеленых человечков, несет какую-то чушь... Или же, аллилуйя, до него начинает доходить очевидное. — Как тебе сказать... — Как есть. — Ножом и вилкой, — парирует он, прикрывая глаза и фыркает, взмахивая рукой в воздухе. — Чего ты от меня добиваешься, лепрекон? — Прекрати свои бородатые каламбуры. И не уходи от ответа, перчик. Я не отстану. Пьяный Кастанеда — милейшее зрелище, ничего не скажешь: вырубается, фактически съехав с кресла и устраиваясь на ковре. Роберт тихонько подкладывает диванную подушку под его голову, и, решившись, ложится за спиной, утыкаясь носом куда-то между лопаток, обнимает поперек туловища. В ответ чувствует, как их пальцы сплетаются в замок. Просто Роберт намеков не понимает совсем, а Дэвид без них не умеет.