Однажды, теплым весенним утром...

      Лондон.       Город, жизнь в котором не останавливается ни на секунду. День в нем не начинается с первыми лучами солнца и не заканчивается — с последними. В любое время суток выйди на улицу — там будет достаточно многолюдно. И, хоть в мире бытует мнение о строгом распорядке дня англичан, на деле же все уже давным-давно обстоит иначе.       Взять хотя бы мистера Шедвелла, корпящего до четырех утра в своем офисе в попытках обнаружить очередную ведьму. О, или мадам Трейси, проводящую по четвергам специальные полуночные спиритические сеансы. А что насчет Ньютона Пульцифера, который в пять утра уже бодро направляется к остановке общественного транспорта, чтобы не опоздать на работу?       Пожалуй, на весь Лондон найдется лишь один человек, все еще остающийся верным старым-добрым привычкам.       Ну, или не совсем человек…       Тишину в комнате не нарушает ничего — даже птицы не запевают, будто боятся потревожить сладкий утренний сон хозяина старой книжной лавки. Его размеренное дыхание едва уловимо, как и легкая улыбка на губах — наверное, снится что-то хорошее, теплое.       На старинных ажурных часах, что стоят на прикроватном столике, начало седьмого.       Но вот, первый солнечный луч заглядывает в окно, пока еще нерешительно, будто предупреждая… Комнату постепенно наполняет свет. В его лучах даже пыль, кружащаяся по комнате, выглядит очаровательной — переливаясь на просвет и ни на секунду не прекращая своего танца. Солнечные зайчики, отражаясь от старой хрустальной вазы, занятой сейчас ароматными веточками мимозы, весело разлетаются по поверхностям. Один из них падает прямо на лицо спящего, некоторые путаются в светлых кудрявых волосах.       Ангел забавно морщится, но не отворачивается, как сделал бы любой смертный, а лишь улыбается чуть шире и сладко потягивается.       Он с радостью встречает этот день и этот мир.       Светлый паркет приятно холодит ступни, помогая Азирафаэлю окончательно сбросить с себя остатки сна. Пока он приводит себя в порядок, старается вспомнить, что же снилось прошлой ночью? Определенно, что-то очень теплое и очень уютное… Может, сегодня ему повезет найти новую книгу с предсказаниями? А, может быть, это будет именно тот томик «Превосходных и Недвусмысленных Пророчеств Агнессы Псих, Ведьмы»? О, тогда он заварит себе чашку особо вкусного какао!       А может... Или нет?       Когда с утренними процедурами покончено, ангел с любопытством заглядывает в зеркало и, довольно улыбнувшись, направляется на кухню. Конечно, можно было не тратить время на такие совсем уж человеческие мелочи, но ему это доставляло удовольствие.       Маленькая слабость — как у Кроули к гаджетам.       На кухне букинист распахивает небольшое окошко, выходящее во внутренний дворик, и помещение тут же наполняет пение птиц и приглушенный шум города. Теплый весенний ветерок тут же путается в легком прозрачном тюле.       Пару минут ангел наблюдает за разлегшемся на ветке старой вишни рыжим котом. Тот, видимо, почувствовав взгляд, недовольно поворачивает голову и приоткрывает большие золотистые глаза, щурится даже. Но Азирафаэль не вызывает у него никакого интереса, и кот, перевернувшись на другой бок, вновь расслабляется.       Ангел тихо смеется над этим и, поддавшись минутному порыву, впервые включает радио — не особо надеясь на его работоспособность. Но, похрипев несколько секунд и, видимо, найдя нужную волну, старенькая музыкальная коробка тихонечко начинает петь голосом…       — И здесь этот Фредди! Подумать только! Кроули бы оценил, — он усмехается, но решает оставить песню играть, пока будет готовить завтрак.       Мысли вновь переключились на мечты о томике предсказаний Агнессы Псих, пока ангел ждал, когда закипит чайник и выбирал, какой чай будет пить сегодня.       Или ему все же снилось что-то другое?       Спустя несколько минут кухню заполняет аромат жареных тостов.       Мало, кто знает, но к тостам идеально подходит мед — особенно липовый. А в сочетании с зеленым чаем…       Азирафэль жмурится от удовольствия.       Перед тем, как надеть костюм, ангел, как всегда, раскрывает свои белоснежные крылья, разминая их после сна и перед еще одним долгим днем в книжной лавке, в которой уже давно никто ничего не покупает. Он пару раз расправляет их и собирает обратно перед зеркалом, будто проверяя — не появилось ли хоть одного серого перышка? Но, право слово, откуда ему там взяться?       Удовлетворившись результатом, Азирафэль прячет крылья, но, надевая любимый бежевый костюм, замечает на полу одно перышко. Поднеся поближе к глазам, он долго рассматривает его, но, наконец, тяжело вздыхает и прячет в шкатулку к остальным таким же — за шесть тысяч лет это уже восемнадцатое перо…       Все-таки, Земной климат и Эдемский очень отличаются.       Повздыхав еще немного, ангел заканчивает со сборами.       Уже на пороге квартиры он вспоминает, что опять чуть не ушел, не уделив внимания своему новому «сожителю» — совсем недавно Кроули расщедрился и вручил старому другу в подарок небольшой, но очень милый цветок в горшке, о котором букинист, никогда не державший растений, теперь все время забывает. Но, чувствуя себя из-за этого виноватым, каждый раз извиняется — и перед цветком, и перед Кроули, на что последний только цокает своим змеиным языком и ворчит что-то в духе: «ох уж эти ангелы».       И кто бы понял этих демонов…       Сняв мягкие туфли, Азирафаэль возвращается в гостиную, чтобы полить растение, и совершенно неожиданно замечает, что тот расцвел. Маленький беленький цветочек, совершенно очаровательный в своей простоте. Наклонившись, он вдыхает сладковатый аромат и снова улыбается.       — Ох, Кроули, Кроули, — ангел качает головой, поливает цветок и, наконец, покидает квартиру.       Забытое радио голосом Фредди отчаянно просит найти ему любовь…