Легенда о Летучем дриксе

      Жара охватила все побережье. В дни Летних Волн, даже у моря не было спасительной прохлады. Полуденное солнце заставляло все живое прятаться в тень. Но двум мальчишкам лет по тринадцать-четырнадцать его лучи были нипочем. Покрытая несмываемым загаром кожа была едва ли не темнее, чем у холтийцев и багряноземельцев. Да и ветер от воды создавал небольшую свежесть. Босые ноги лениво лизали прибрежные волны. - Берто, а ты слышал о Летучем Дриксе? – спросил тот, кто казался немного ниже ростом. Черты его лица были тоньше, а руки изящнее, чем у приятеля. - Слыхал, Паоло, и эта история обросла домыслами, как днище корабля ракушками. - А вот спорим, что ты не все о нём знаешь? – запальчиво воскликнул Паоло. - Только то, что звали его фок дер Беркен, был он дрикс по происхождению, но родом был с юга. Жил в Фельпе, водил корабль, который назвал «Черное счастье». И попал в жуткой шторм, решив переплыть пролив, и оказаться в Устричном море. - А то, что он был пират и возил рабов на продажу в Багряные Земли, это ты знал? - Ну-у… Альберто не слышал об этом, но не признаваться же теперь. - Было что-то такое… Он неопределенно покрутил в воздухе рукой. - Вот потому он и поплыл в шторм – чтобы не догнали военные корабли. Он уходил от погони. И в шторм военные ушли в порт, под укрытие, а он не мог. Иначе бы его арестовали и судили. По законам того времени торговля живым товаром каралась смертью. - А сейчас? Альберто спросил с некоторой насмешкой, но Паоло, казалось, ее не заметил. Он вообще часто «витал в облаках», в отличие от своего друга-марикьяре. - Сейчас уже давно нет рабов, даже в Багровых Землях. Но слушай, фон дер Беркен пытался выйти в пролив, а ты же видел на карте, что он очень узкий. И в ненастную погоду там легко разбиться о скалы. - Думаешь, он не знал? - Ясное дело, знал. И матросы стали просить его переждать шторм, на что дрикс ответил им отборной руганью. И поклялся пересечь пролив, даже если Леворукий и все Изначальные Твари покинут Закат и встанут у него на пути. - А потом на капитанском мостике появился человек с золотыми волосами и мечом в левой руке. - Точно! И тоже стал утверждать, что пересечь пролив невозможно. А дрикс пустил в него пулю. - Но она не принесла ему никакого вреда. - Разумеется, это ж Чужой. Его и серебряной пулей не убить. - А что было дальше, Паоло? Теперь и Берто заинтересовала эта история. Агатовые глаза блестели от восторга. - И вот Леворукий, сильно разозлившись, сказал. Теперь твой корабль будет бороздить просторы океанов и морей до тех пор, пока ты не вымолишь прощения у всех тех, кого погубил. И всех родных и близких, кто вынуждены были оплакивать погибших. - Но там же были рабы. - Они спаслись…. Только в легенде не сказано, как. - Если бы это было взаправду, они б утонули. Или погибли в трюме. - Ну да, я тоже так думаю. А дальше? - А дальше фок дер Беркен превратился в Изначальную Тварь. На его голове выросли рога, лицо покрылось шерстью, зубы стали клыками, что торчат изо рта. А «Черное счастье» скитается по волнам, даря беды всем, кто встретится на пути. Те, кому довелось видеть самого капитана, утверждают, что он стоит на мостике, вцепившись в штурвал, наконец-то раскаявшись, и умоляя небо о прощении. Некоторые рассказывают, что видели его команду — это скелеты, которые, улыбаясь, поднимают все новые и новые паруса. Море лениво плескалось, маленькие волны ложились на песок. И легенда казалась красивой далекой от реальности сказкой. - А вот сейчас, - Паоло, прищурившись, посмотрел на приятеля, - я скажу тебе то, о чем ты, наверняка, никогда не слышал. - И что же? - То, что «Черное счастье» появляется у здешних берегов – но только при трех условиях. Это должна быть середина месяца Летних Волн, полнолуние и небольшой шторм. Конечно, шторм может быть и большим – но тогда мы на лодке вряд ли доберемся до корабля. - Паоло, ты перегрелся на солнцепеке, - вздохнул Альберто, - зачем тебе «Черное счастье»? - Во-первых, мы увидим знаменитый корабль. Во-вторых, если мы поднимемся на борт вдвоем, то нам могут предложить золото. Его там полные трюмы. А еще… Там же должен полностью прогнить корпус. Мне интересно, как корабль держится на волнах. - Так же, как спаслись рабы из трюма дрикса. - Берто, скажи – ты со мной? - Да, - выдохнул тот. Альберто понял, что друга не отговорить. Но и отпускать Паоло одного – не годится никуда. Они друзья, а значит, будут держаться вместе. ... Капитан фок дер Беркен шутить был мастак: Он не раз опускал свой могучий кулак На макушку хмельного матроса. Если хоть усомнился однажды щенок, В том, что он невозможное выполнить смог: От погони уйдя из-под носа. Но смеялись втихую всегда моряки: "Эти враки от правды совсем далеки". И не верил никто капитану. Потому как в тот шторм берега обогнуть И, минуя грозу, судно в гавань вернуть, Все ловушки пройдя океана. Но упорно твердил капитан об одном: Одолеть он сумел тот губительный шторм. Только все же о главном смолчал он: Как, утратив команду, сумел уцелеть, Победить хитроумную злобную Смерть, Возвратиться к родному причалу.... ... Чтобы пролив переплыть, вопреки всем ветрам, Богохульно проклятья кричал капитан, И с небес ему сказано было: "Обогнешь этот мыс, но вернешься один, Будешь жить, недоверием вечным гоним, И уйдешь ты бесславно в могилу". Смерть смеялась в лицо, расставляя силки, И один за одним гибли все моряки, И отчаянье лезло наружу. А все лишь потому, что в бахвальстве своем Капитан, проклиная губительный шторм, Согласился продать Тварям душу… … Капитан фок дер Беркен шутить был мастак: Он не раз опускал свой могучий кулак Разбивая неверящим лица И давно уж его не видать в той корчме, Говорят, утонул в море он по весне. Нужен ведь капитан (так вот кажется мне) На корабль "Летучего Дрикса". *       Шлюпка была готова. Эта лодка в свое время принадлежала рыбаку, имя которого все забыли, а прозвище было Туньо. Весной Туньо умер на пороге собственного дома – от старости. Родных у него не было, и шлюпка рассыхалась и гнила в паре бье от его хижины. Паоло и Альберто решили взять «бесхозную» шлюпку, починили её, как умели, и вот к плаванию всё было готово.       Ночью оба сумели выскользнуть за двери и пробраться на берег моря. Ветер крепчал, волны накатывали на берег уже сердито, пенясь на песке. Холодная луна ярко светила с мрачных небес, порой ее закрывали бегущие тучи. Оба мальчишки выросли в море, и умели управляться с веслами. Так что вскоре берег скрылся, и они увидели в неясном лунном свете очертания незнакомого корабля. - Летучий дрикс, - выдохнули оба. Им бы повернуть обратно, но оба, не сговариваясь, налегли на весла. И вот перед ними борт, с которого свешивается канат. - Я полезу первым, - шепнул Паоло. И, зажав в зубах нож, он ловко стал карабкаться на борт. Альберто за ним. Страха не было. Их взору открылась удивительная картина. Скелеты, одетые в лохмотья, живо ставили паруса. За штурвалом стоял тот самый фок дер Беркен. Он был именно таким, как описывали его легенды – морда Изначальной твари с рогами и шерстью. - Добро пожаловать, юнги. Что надо живым в мире мертвых? - проскрипел он. Все мертвецы повернулись к мальчишкам. И в этот момент налетела волна, особенно сильная, корабль качнулся, и Альберто, не удержавшись, вылетел за борт… …Солнце светило в окно комнаты. Берто открыл глаза – рядом сидели матушка, отец и дядя. Бланка Салина, увидев, что сын пришел в себя, заплакала – от счастья. - Какого Леворукого вас понесло в море на чужой лодке в шторм и ночью? – строго спросил отец. А дядя добавил: - Паоло Куньо так и не нашли. Лодку старого Туньо выловили у Белых скал. И Берто, еле разлепив непослушные губы, прошептал: - Он остался на «Черном счастье» - в команде Летучего дрикса. Разумеется, ему не поверили. Решили, что бредит после долгой болезни. Тело бедного Паоло еще долго искали. Легенду о «Летучем дриксе» знали все на Марикьяре и в Кэналлоа. Чувство вины с тех пор не покидало душу юного Салины. Хотя со временем боль потери притупилась.       Альберто вырос, и после полугода в Лаик стал оруженосцем адмирала Альмейды. И по ночам, неся вахту, зорко вглядывался вдаль, ища оборванные бурей паруса призрачного корабля. Но, разумеется, не говорил об этом никому. Лишь мечтал увидеть на мачте «Летучего дрикса» знакомую невысокую фигурку – друга Паоло, оставшегося навеки тринадцатилетним.