Сбежавшие

Настала пора соревнований. Отабек благополучно укатил на первый этап Гран-при в Куршавель, во Францию. Юра, притянув Беку к себе за ворот рубахи, прошипел: «Будешь заглядываться на французов, оторву всё, что ниже пояса» и горячо поцеловал, прикусив напоследок нижнюю губу. Чтобы знал, как делать нельзя. На все это он получил выразительный взгляд, которым Отабек окинул Юри, Юру и детей, которые что-то лопотали на своем и игрались на руках Юри. Казах чмокнул малышей, что весело фыркнули от этого, а затем нежно поцеловал чуть разомлевшего Юри. Затем, по настоянию японца, перепроверил все документы и, обняв напоследок всё семейство, подхватил рюкзак с пола и пошел на посадку. Заметив Отабека, Виктор понял, что казах — последний человек, к которому можно обратиться и узнать где Юри и Юра. Сто процентов же знает! Но тот, откатав программу на второе место, быстро скрылся от Виктора, репортёров и всех, кто вопрошал о пропавших фигуристах. Тренер Отабека ничего не сказал, убегая по следам казаха. Каждый вечер, на протяжении четырех дней нахождения Беки во Франции, он звонил своим мужьям по Скайпу, быстро пересказывая все, что прошло за день, и зависая на два часа, слушая, как прошел день у омежек. Что из одного, что из другого эмоции выплескивались фонтаном. Уже засыпая, он улыбается Юри и Юре, что тихо укачивают детей на руках, говорит, что безумно любит и засыпает, роняя телефон на соседнюю подушку. Отабек возвращался домой между этапами Гран-при всего лишь на несколько суток и улетал на следующие этапы. Бывало, когда домой залететь было ужасно неудобно и невыгодно, из-за чего видели его лишь урывками. Так и мотался он с октября по декабрь, пока наконец-то не встретил его в аэропорту Юра, с чуть саркастичной, но безумно любящей улыбкой «Ну что, с возвращением, серебряный призер, когда этого седого козла с первого место спихнешь? Пошли уже, Юри с детьми заждались». Шоу, в котором участвует Юра, стремительно набирает обороты. Знаменитых фигуристов приглашают посмотреть, пытаясь заинтересовать и привлечь к возможному сотрудничеству. Виктора и весь «детский сад» Якова не обошли стороной. После всех изматывающих этапов, небольшой передышки сроком в неделю, и поздравлений от вертлявого Криса, что занял третье место «Витенька, ну что ж ты такой жадный? Подвинься уже, пройти не даёшь», их всей группой направили направили посмотреть новое шоу, с которого организаторы гребут деньги лопатой. Выступления интриговали, заставляя смотреть, пока челюсть не упала и хлопнула об пол. В ведущем номере Виктор узнал того, кто в наглую скрылся однажды от неусыпного взгляда Якова. Юра. Юрий Плисецкий. А он не сильно изменился, не считая прически. Тонкий, изящный, с непонятным агрессивным энтузиазмом откатывающий номер. Виктор вскочил, потревожил Якова, что неотрывным взглядом следил за Юрой. Тоже узнал. Спускаясь по рядам вниз, к выходу со льда, русский увидел то, от чего он чуть не запнулся за собственную челюсть. Юри. С маленькой девочкой на руках. И Отабек, с мальчишкой, что не хотел сидеть на руках, полной копией папы и сестры. Что девочка, что мальчик были полнейшими копиями Юри. Ни прическа, ни парочка набранных килограмм, наверно, после родов, совсем его не меняли. Он все такой же улыбчивый, смущающийся и влюбленный. Вот Юра, докатав номер, вышел со льда, чмокнул ещё больше завертевшихся детей в макушки, прижался к Юри с Бекой и поднял взгляд, который сразу же похолодел. Увидел. Вспомнил. Разозлился. За ним свои взгляды на него перевели и Юри с Отабеком. — Юри, можно с тобой поговорить? — боясь сделать хуже, произнёс Виктор. — Да ты..! — хотел было гаркнуть Юра, но его остановил очень спокойно Юри. — Shin'ainaru¹, идите домой, я когда освобожусь — приду. Рини и Луку нужно спать укладывать, они скоро капризничать будут, — Юри осторожно передал дочку Отабеку, — Не переживайте, все будет хорошо. А с тобой, Виктор, — он перевел взгляд на пораженного русского, — пойдем в кафе, здесь за углом есть. Размеренно попивая какао, Юри ждал, когда Виктор перестанет крутить кружку в руках, соберётся с мыслями и начнет диалог. — Юри, как ты? — Единственный вопрос, который смог задать Виктор. Японец хмыкнул. — Хорошо, мирно. Я рад тебя видеть, Виктор, после столького времени. — Ты сильно изменился, Юри… — Да, жизнь преподнесла мне много сюрпризов за последний год. — Юри сделал глоток. — А ты как? Вновь на первом месте, поздравляю, — миролюбиво произнес он. — Я хорошо, и, Юри… Мне жаль!.. Прости меня, я так перед тобой виноват! Прости, если сможешь, но я был таким жутким придурком, как ты меня терпел? — наконец-то Виктор смог собрать волю в кулак и извиниться. Юри добродушно усмехнулся. — Я давно тебя простил и не держу на тебя зла. Но я рад, что ты это осознал. — Юри, а эти дети они… мои? — Виктор не знал, какие эмоции он испытывал, задавая этот вопрос — Это мои дети, — интонацией выделяя слово «мои», Юри сделал ещё один глоток. Виктор выдохнул. Он не понимал, испытал ли он облегчение или же печаль. Но счастье за Юри не покидало его. — А ты с Юрой и Отабеком? — Виктор не знал, как корректно задать вопрос. — Мы с Юрой женаты за Отабеком, — мечтательно произнес японец, бывший Кацуки. Пока Никифоров пытался подобрать челюсть с пола, Юри принесли какое-то воздушное пирожное, которое тот с большим аппетитом начал поглощать. — А как там Маккачин? Он же у тебя? — с затаенной надёжной спросил он. — Ох, он очень даже ничего. Стареет, но все так же позитивен. Безумно любит детишек, вечно готов с ними сидеть и играть, — что-то вспомнив, улыбнулся Юри. — Наконец-то у него постоянный дом и он не живёт вечно в гостиницах. Думаю, он просто счастлив! — тут Виктор задумался, вспоминая о чем ещё хотел спросить, — А Юра? Он собирается возвращаться в профессиональный спорт? — Честно, я не знаю. Но он знает, что мы с Отабеком поддержим любое его решение. Да и сам он говорит, что устал по соревнованиям таскаться, да и радуется постоянно растущей зарплате. Чуть помолчав, Юри охнул, посмотрев на часы. — Прости, Виктор, скоро детей кормить и укладывать, а они без меня не справятся, — усмехнулся японец, — Нужно бежать, да и домашние дела никуда не денутся. Аккуратно отодвинув стул, Юри встал, небрежным движение оставив на столе пару купюр. Виктор, словно очнувшись от транса, вскочил за Юри. — Юри… А мы ещё встретимся? — взволнованно спросил он. — Не знаю, Виктор, все возможно. Лёд всех сведёт, ты же знаешь. И, нежно улыбнувшись напоследок, покинул кафе. • • Shin'ainaru¹(яп.親愛なる) — любимые, дорогие.