i've got demons too

Я натягивал душные толстовки, не позволяя другим видеть свои изрезанные, вены. Надевал на голову капюшон, не позволяя себе улыбаться. Я кусал губы до крови, лежа в темной комнате и все, кто видел меня тогда были рок-звезды с плакатов на стенах. Ты улыбался абсолютно всем людям на улице. Россыпи, целые галактики веснушек на твоих плечах, нежно-розовые волосы, сильные руки, бледные, но такие красивые губы – это все чертовски вдохновляло меня, Джош. Знаешь, я был готов жить ради тебя. Ты заставлял меня улыбаться, говоря, что я красивый, но никогда не давал себя поцеловать. Ты дарил мне цветы, что срывал с клумб по пути к моему дому. Маленькие желтые цветочки, помнишь? Я до сих пор храню их. У тебя даже была девушка. Я считал Дебби самым счастливым человеком на земле, когда ты целовал и обнимал ее. А еще мне хотелось выцарапать ей глаза. Мы были прекрасной компанией и именно вы стали теми, кто слушал мой смех. Раньше я ненавидел его. Но ты научил меня любить самого себя. Я будто, влюбляясь в тебя, вновь и вновь, влюблялся в себя. Без памяти, проваливаясь в глубокую яму. Не думая о том, что будет после. Похоже, ты научил меня жить. Но что-то от моей прошлой жизни осталось. Меня до сих пор трясло при виде темных комнат, а иногда случались и полноценные истерики, когда я бился головой о стены и вновь тянулся за старым лезвием. Тогда помогал только ты. Интересно, на твоем теле еще есть те ожоги от сигарет, следы от моих зубов, тонкие царапины, что оставили мои обгрызенные ногти?.. Если да, то прости. У меня остались только твой запах, навсегда осевший в легких, и воспоминания. Ты всегда пах чем-то особенным, теплым, уютным. Как лазурно-голубая речка летом, или медовая акварель. Истерики всегда случались у меня, верно? Ты был Солнечным мальчиком, светлым пятнышком в жизни каждого, кто знал тебя. Казалось, ничего не может задеть тебя или заставить плакать. Но это сделал я. Я так ненавижу себя, Джош. Мои воспоминания слишком четкие, чтобы забыть это. Я помню каждую деталь того вечера, каждый бокал вина и каждую слезу, упавшую на любимый белый ковер моей матери. Ты сказал тогда что-то про Дебби, а я, не сдержавшись, облил ее грязью. Оказалось, вы расстались. Мне было стыдно, чертовски стыдно, когда, придя в себя, я обнаружил себя на полу, рядом с тобой. Я не знаю, почему ты плакал. Я обнял тебя и шептал что-то, пытаясь успокоить. Ты лежал молча, иногда всхлипывая и позволяя мне разглядывать себя. Розовые волосы разметались по ковру и на них попало немного вина, а я все равно зарылся в них носом. Мне было так хорошо. Оказалось, у Солнечных Мальчиков тоже есть демоны. Ты тихо рыдал мне в грудь, позволив обнять себя и прижать ко мне, а я думал лишь об одном – я до сих пор чертовски хотел поцеловать тебя, Джош. Я помню, как заглянул тебе в лицо, а затем, прикрыв глаза, коснулся твоих губ. Ты слабо ответил, переплетая наши пальцы и разрешая мне аккуратно целовать себя. Тогда мне хотелось, чтобы это мгновение не заканчивалось никогда. Я не знаю, сколько мы пролежали так. Ты уже не плакал, а наоборот, улыбнулся и, проведя линию моих скул, сказал, что я красивый. Ты не знал, как красив был тогда сам. Мы были слишком похожи, Джош. У тебя тоже были демоны, только ты прятал их за широкой улыбкой, удерживая внутри себя, пока я тешился физической болью. И нам обоим стало лучше, стоило понять, что мы не одни. Гиблое дело – бороться с самим с собой. Я помогу тебе, Джош. А ты – мне, ладно?