Повод

      Им нравилось делать намёки, разжигать интерес. И если для Жени это была всего лишь игра, то для Толи это было нечто большее. Исаенко хотелось воплотить в жизнь все те фанфики, которые он читал. Все те мыслишки, возникающие в головах фанатов, когда они видят их фотографии. О да. Он влюбился, словно маленькая девочка.       Каждая фотосессия- пытка, а посиделки с друзьями- повод для ревности.       Он понимал, это игра для фанатов, и ничего большего. Но не мог заставить себя забыться, окунуться с головой в учёбу. Найти что-то новое. Но нет. Раз за разом он возвращался к Васильеву, прибегая по первому его зову.       Последняя фотосессия Грейсона становится финальной каплей. Леон Кенеди и без того горячий, а Женя делает его ещё более желанным.       Толю все это достало. Он влил в себя пару бокалов виски и вызвал такси. Мысли путались, сплетаясь в совершенно ненормальные идеи, а сердце колотилось так, что казалось пробьёт грудную клетку.        Васильев открыл дверь и увидел на пороге пьяного друга. Растрёпанные волосы и кое как застёгнутая куртка, полный набор, только бутылки не хватает. — Толя? Ты че…- Евгений не успел договорить. Исаенко накрыл его губы своими, прижимая к первой попавшейся стене. Женя немного прифигел и не сразу оттолкнул друга. Анатолий отшатнулся. Впервые Толе было так больно от отказа, настолько больно, что он готов был заплакать и провалиться сквозь землю. Но Исаенко собрался с духом и постарался успокоиться. — Толя? Прости, — Женя протянул руку, но вовремя остановился. — Ничего, — бросил Исаенко, направляясь к выходу. — Толь, стой. Парень даже не обернулся, целенаправленно направляясь к двери. Для Исаенко это был единственный выход, но не для Грейсона. Евгений обнял друга за плечи, прижимая к груди: — Останься, пожалуйста, — шепчет он. — А смысл? Жень, я не хочу быть просто твоим другом. Прошу, не давай мне ложных надежд. — А я хочу, — Васильев уткнулся носом в шею другу, — Точнее, я тоже хочу быть для тебя не просто другом, но и чем-то большим. Анатолий всхлипнул и, повернувшись на сто восемьдесят градусов, прижался щекой к груди Васильева.

***

— Жень, ты уверен? — Спрашивал Исаенко в коротких перерывах между поцелуями. Васильев не отвечал, только крепче прижимал парня к себе. Не отрываясь друг от друга, они добрались до дивана. Женя впился в шею друга, оставляя яркий след на самом видном месте. Теперь Толе придётся прятать метку под слоем косметики, но сейчас на это плевать. Васильев избавил Толю от футболки, запуская пятярню в волосы. — Стой. Диван не самое хорошее место для… — очередной поцелуй не дал юноше договорить, и он, наплевав на всё, поддался чувствам. Ощущения накрыли с головой. От захлестнувших эмоций Толя даже не почувствовал, как его толкнули на твёрдый и совершенно неудобный диван, который жалостливо заскрипел, стоило парню упасть на него.        Исаенко попытался поудобнее устроиться, прежде чем его рот вновь заткнули властным и требовательный поцелуем. Женя завёл руки своего партнёра над его головой, одной рукой сжимая запястья, а второй, лаская талию и впалый живот, постепенно опуская ладонь всё ниже и ниже. Толя застонал, прогнувшись в спине. Васильев усмехнулся, отпустив руки Толи, он начал стягивать с него джинсы. Как только парень с ними расправился, откинув куда-то в сторону, он коснулся оголённой кожи бедра, невесомо проводя по нему пальцами, чем вызвал ещё один стон из уст Исаенко, который уже вовсю извивался на диване, сгорая от желания.       Евгений ликовал, перед ним лежал объект воздыхания, для многих. Но сейчас он принадлежал ему, и только ему. Это чувство нельзя было передать словами. Ещё ни разу в жизни Васильев не хотел чего-то или кого-то так сильно. Женя избавился от собственной одежды и вернулся на диван, потянулся за очередным поцелуем. Исаенко невольно засмотрелся на это безупречное тело, с идеальными кубиками пресса.       Толя перевернулся на живот, вставая в коленно-локтевую позу, устроился поудобней. — Не томи, — молил Анатолий. И Евгений повиновался. Он облизал пальцы и приставил к тугому колечку мышц. — Расслабься, — скомандовал Евгений. И Толя принял в себя сначала один, а потом и два. Как ни странно боли не было. Был лёгкий дискомфорт, который быстро сменился на удовольствие. Посчитав, что этого будет достаточно, Васильев заменил пальцы на собственную плоть, стараясь двигаться медленно, чтобы не причинить боль. Постепенно толчки становились всё более быстрыми и рваными. Толя плавился от этих ощущений. Он прогнулся в пояснице, откидываясь на грудь партнёра, стонал, уже самостоятельно насаживаясь на член.       Наслаждение накрыло с головой, Исаенко кончил, так ни разу к себе не прикоснувшись, и обессилено упал на диван. Вслед за ним, с громким стоном-криком, кончил и Женя, наваливаясь на уже не просто друга.       Так они и лежали несколько минут, не произнося не слова, а только громко дыша. А зачем разговоры? Всё и так ясно. Теперь между ними не будет недопонимания, а для шиперов найдётся новый повод.