Тюремное танго, или 8 мужчин

Исполнители: Копчёный. Кирпич. Ручечник. Фокс. Груздев. Промокашка. Горбатый. Левченко. Помогающие в создании зрелища (подтанцовка): Манька Облигация. Глеб Жеглов. Пасюк. Аня. Гражданка Желтовская. Тараскин. Клаша. Владимир Шарапов. Также в середине сцены лежит труп Ларисы Груздевой, который освещается во время партий Фокса и Груздева. Копчёный: Змейка! Кирпич: Метод! Ручечник: Семь-восемь! Фокс: Астория! Груздев: Байярд! Промокашка: А-а! Горбатый: Чик! Левченко: Ротный! Жеглов: А сейчас, дорогие граждане уголовнички, восемь жизнерадостных подследственных из нашей КПЗ исполнят для зрителей «Тюремное танго». Исполнители повторяют свои слова еще 6 раз. Все хором: На МУР нарвались, на МУР нарвались, За что же нас сгребли менты?! И насмеялись, и надругались! Не наступили бы нам кранты! Копчёный (выполняет гимнастические упражнения с кием в руках): Знаете, в некоторых играх тебе кажется, что ты выиграл, а на самом деле – проиграл. Разочек я перекинулся в картинки с Котькой Кирпичом. Вот какой чёрт дёрнул Котьку отдавать выигрыш браслетом в виде змейки?! Я его подарил хорошей девушке Марии. И что б вы думали? Сдала мусорам, сука! Копчёный, отбросив кий, танцует с Манькой, поёт: Она нарвалась, она нарвалась, Хранить молчанье не смогла! Покрасовалась, поулыбалась И с лёгким сердцем меня сдала! Кирпич: Мозет, я цего-то не понимаю в работе уголовки, но это прос-сто возмутительно. Я стою в трамвае, резу сумку, занимаюсь своим делом – и тут эти двое хватают меня и говорят про какой-то коселёк! Но я им, конецьно – обысси! Нет у них методов против Кости Сапрыкина! Кирпич танцует с Жегловым, тот незаметно во время танца подбрасывает Косте кошелёк. Костя поёт: Вы обыссите! Вы обыссите! И ницего вам не найти! Но вот Мураско вы не звоните – Ведь мне под суд тогда итти! Ручечник (с тростью): Я уже не первый год с напарницей подвизаюсь на поприще искусства. Ну, как?.. В театрах берём номерки, получаем шубы. Лучше, конечно, заграничные. И тут любители балета в МУРе отыскались, не дают культурно отдохнуть, на лесоповал собирают. Указ семь-восемь шьёте, начальники?! Ручечник, скривившись, танцует с Пасюком и поёт: Я в гардеробе, я в гардеробе Те номерочки добывал. Ходить уж лучше в тюремной робе, Чтоб на перо Фокс не сажал! Фокс: Как-то раз я зашёл в ресторан «Астория». Выпить, повеселиться, потанцевать. Меня там все знают, не скрою. Какая же наглость со стороны угро заставлять меня прыгать из окна и вообще устраивать погоню за мною с дешёвыми спецэффектами! Что они там делали, не спрашиваю. Но знаете, почему я там оказался? Просто ты не умеешь готовить, Анна! Фокс танцует с Аней очень страстно. Поёт: Я пристрелялся, я пристрелялся, Но в «фердинанд» я не попал! А только в лапы к ментам попался, И мне теперь шьют криминал! Груздев (всю его реплику Фокс ухмыляется): Не понимаю, почему я здесь? Наша знаменитая доблестная советская милиция сказала, что это я убил свою бывшую жену Ларису, но я этого не делал! Я врач, военный человек, в конце концов! Конечно, главная улика говорит против меня – пистолет «Байярд», из которого я якобы застрелил Ларису. Но я не-ви-но-вен! Шарапов: Да, но вы… всё-таки убили её? Груздев: Нет! Нет… Невиновен… Груздев медленно и печально танцует с Галиной Желтовской. Все: Ты сам нарвался… Груздев: Не тычьте мне!.. Промокашка: А-а-а! Ш-шо? Я вам не сдамся, волки позорные! Волки!.. Я вот к Лёле с Елоховской сбегу… ну да, р-раз пошли на дело, выпить захотелось, грабил-убивал, кошку рисовал… Да если б я знал, кто ты такой, еще бы в кинишке тебя насадил бы! Не ха-ачу! Не ха-ачу! А-а! Промокашка пляшет с Тараскиным, изо всех сил пытаясь вырваться из его объятий. Поёт: А на чёрной скамье, на скамье подсудимых, Его доченька Нина и какой-то жиган! Горбатый: Засохни, Промокашка! Я был главарём банды «Чёрная кошка». Организовывали и исполняли мы преступления чётко и быстро. Но однажды к нам на малину забросили одного… Володеньку. Я сказал ему сразу: не бойся, мы тебя небольно зарежем – чик! – и ты уже на небесах. Надо, надо было мне бабы своей слушаться!.. Жеглов: А теперь Горбатый! Я сказал… Горбатый: Да без тебя знаю! (Танцует с Клашей и поёт.) С собою взяли того Володю, Спустились вместе с ним в подвал, А он подставу нам всем устроил И мигом банду ментуре сдал! Левченко: Во время войны я был рядовым штрафроты. С нашим комроты, Шараповым, мы немало повидали. Но как война закончилась, из-за этих проклятых бюрократов – крыс тыловых – пришлось на прежнюю бандитскую дорожку вернуться. И вот смотрю – он! Здравствуй, ротный! Окропим снежок красненьким? Левченко начинает было танцевать с Шараповым, но вдруг срывается и бежит. Шарапов: Левченко, стой! Жеглов: Уйдёт… (Стреляет в Левченко. Тот падает замертво.) Шарапов: Ты убил… Жеглов: Не продолжай, Шарапов! У нас оперетка, а не трагедия. Все (в сторону Левченко): Виновен сам, сам, сам, сам, сам, Виновен сам, сам, сам, сам, сам!.. (к зрителям) На МУР нарвались! На МУР нарвались! Мы не хотели преступать! Но жизнь такая, да, непростая! И не посмейте нас осуждать! На МУР нарвались, на МУР нарвались, За что же нас сгребли менты?! И насмеялись, и надругались! Не наступили бы нам кранты! Копчёный: Совсем за ссученного держите… Кирпич: Коселёк, коселёк, какой коселёк?.. Ручечник: Тебе бы не картины, начальник, тебе бы книжки писать… Фокс: Ножичков у нас на всех вас хватит… Груздев: Плохой человек твой Жеглов… Промокашка: Собака лаяла на дядю фраера… Горбатый: Дурилка картонная… Обмануть хотел… Левченко: Семи смертям не бывать, а одной не миновать… Копчёный: Змейка. Кирпич: Метод. Ручечник: Семь-восемь. Фокс: Астория. Груздев: Байярд. Промокашка: А-а… Горбатый: Чик. Левченко: Ротный.