Отвратительная любовь

Он ворвался в идеальный мир так громко, что первые несколько секунд я растерялась и не знала, что от него ожидать. Каин… Ну почему же, ты всё не можешь оставить меня? Бросить, как и это бессчётное количество красивых кукол, что постоянно подбирал у дороги, привозя в квартиру на своём дорогом автомобиле? Переступая через порог квартиры, ты скидываешь тяжёлые кожаные ботинки, сдёргиваешь с себя плащ на пол, несколько секунд смотришь на меня сверху вниз. И уничтожаешь тишину своим монотонным голосом. Не хочу тебя слушать. Ты хватаешь за руку, насильно заставляешь сесть на обеденный стол и смотреть тебе в глаза, походя на загнанного зверя, готовившегося к прыжку в бездну. Эти серые глаза… Нет, даже и думать не хочу! Просто отпусти и уходи! Да, именно через ту дверь, через которую так бесцеремонно вошёл! — Я не закончил! — густые тёмные брови сведены к переносице. — Думаешь, что вот так отмажешься от меня этим огрызком с извинениями?! Я не успеваю что-либо сказать в ответ, как твой голос повышается, и я чувствую себя провинившимся ребёнком. Ты знаешь на что давить, ведь давно изучил меня вдоль и поперёк — мои странности, мои слабости, мои желания. Он припоминает всех партнёров, что смотрели на меня иногда слишком часто, что ходили со мной на пресс-конференции и имели право флиртовать. И особенно как я им улыбалась. Но чёрт возьми, я просто улыбалась! Улыбка — показатель воспитанности и терпения! А не желания провести вечер вместе с ним в ресторане! Он продолжает орать громче, и когда я пытаюсь оспорить все бредовые домыслы, его рука вздрагивает и на пол летит дорогая ваза, что подарил Такарада-сан в честь заселения в новую квартиру. Рассыпавшись мелкими кусочками на плитке, прекрасные осколки блестят от воды. В ней стояли подаренные цветы от Нагисы-сана, и я понимаю — ты специально. Нарочно ты бы не размахивался так руками, чтобы уж точно что-нибудь сломать. И это раздражает больше, чем твои упрёки в мою сторону. — Уходи. — толкаю руками в грудь. — Иначе я сейчас вызову полицию. — Вперёд. — съязвил Хилл. Я попыталась подвинуть рукой — он сжал сильнее. — Отпусти. — Не обязан. — он усмехнулся. — К тому же, ты вроде хотела полицию вызывать из-за меня. Разве нет? — Как я её по-твоему вызову, если ты меня держишь?! — Значит не вызывай. Господи, ну почему я влюбляюсь в законченных эгоистов, либо в безумных громил?! Я пытаюсь извернуться чтобы вытащить хотя бы одну руку, но ничего не получается, и он усмехается. Горячие дыхание попадает на лицо от чего меня бегут мурашки по спине. То ли от страха, то ли от ощущения близости… В глазах смех и надменность. Браво, стоять над маленькой девушкой, что едва до верхней полки шкафа достаёт — вот она вершина вашей гордости, Каин Хилл. — «Нам стоит прекратить эти отношения» — процитировал мужчина, да с таким выражением, будто плюётся этими словами. — Так ты меня послала? Ничего оригинальные придумать не могла? — Я тебя не посылала. Я лишь отказалась от продолжения отношений. Нижняя губа поджалась, он злобно посмотрел на меня и отпустил одну руку, потянувшись к моей ключице. — Что ты-- — не успела я спросить, как он дёрнул тонкую ткань и крохотные пуговицы с тихим стуком попрыгали по ламинату. — Каин! Никогда в жизни я не кричала так, как сейчас. Я была ошарашена. Всё внутри рухнуло и провалилось куда-то под ноги. Именно сейчас, я осознала, что мной владеет не обида или злость от его поведения, а самый настоящий страх. Я знала, с кем имею дело, точнее думала так — Каин Хилл был неформалом, но это не означает, что за стильной одёжкой был обычный парень. Отнюдь. Этот человек… — Снимай. — строго потребовал он. — Ты с ума сошёл?! — я попыталась прикрыть свободной рукой грудь. — Отпусти, сейчас же! — Я сказал — снимай. — Каин прижал руки обратно к стене. — Иначе это сделаю я. Каин — чудовище. Пугающий, заставляющий плакать всё моё существо. Настоящий монстр, который не желает оставить меня в покое, даже после расставания на последнем проекте год назад. И если раньше я закрывала на это глаза — он был единственным за последние время, что не желал лезть ко мне в душу, шепча сладкие речи о прекрасной любви — то сейчас, я всецело понимала, что моё отчаянное желание забыть сэмпая привело меня в объятия монстру. — Прекрати… — на глаза набегают слёзы, я нервно стёрла дорожки слёз свободной рукой. — Ты никогда не носила рубашки. — он подтянул задний край ворота, чтобы что-то посмотреть. — На два размера больше. С какого чёрта ты их вдруг решила носить дома? Потому что это единственная вещь сэмпая, оставленная здесь совершенно случайно. Я сдалась доказывать себе, что не люблю его. Да, я не достойна, да, я не имею права быть с ним, но хотя бы так… — Могами, советую ответить. — схватив под подмышки он поднял меня на уровень глаз. Я никогда не признаюсь тебе в этом! Ты не знаешь каково это — не иметь возможности быть с тем, кого ты любишь! Не знаешь, как это больно — находить спасение в старой вещи! Потому что у тебя всегда были пассии и красивые дамы, которые готовы были сделать для тебя всё что угодно, лишь бы ты обратил на них внимание! — Это не твоё дело… — тот хмыкает. — Не надо лезть в мою душу. — Ах… — его смех звучит едко. — Так это так теперь называется? Да как же… Нет, чёрт тебя дери, хватит! Я не настолько низко пала, чтобы снова выслушивать нотации от таких как он! Стукнув со всей мочи ногой по коленке, я отталкиваю его в грудь и желаю уйти на достаточно приличное расстояние, чтобы он снова не смог меня зажать в углу, и творить… Творить такое… — Каин, я прошу тебя, остановись. — мне ужасно неловко убирать руку от порванной рубашки, но по-другому, я не смогу отгородиться. — Нам надо прекратить всё это. Ты ведь сам прекрасно знаешь. — Знаю что? Стой на месте. Прошу тебя. Стой. Подальше. От. Меня. — Посмотри на меня. — Я и так это делаю. — Смотри прямо на меня, а не на своё злодеяние! — его прямой взгляд на моё кружевное белье порядком ошеломляет. Хотя бы смутился для приличия! — И на себя. — И что? — Каин, мы абсолютно разные. Начиная с одежды, заканчивая жизненными целями. — Я не хочу ему врать, и говорю так, как и думаю. — Через месяц, а то и меньше, нам надоест играть незаинтересованных в друг друге. Настолько, что это может стоить карьеры. Поэтому, прошу — оборви со мной все связи и просто уходи. На миг, мне кажется, что в его глазах — безжизненных, пустых — проступило ясное осознание. Но всего лишь на миг — бледное лицо становится злостным и рассерженным. Между двух бровей проступает глубокая морщина, нижняя губа поджалась. Он посмотрел мне в глаза, после чего отвернулся. — Каин… Хилл, будто, не услышав меня с размаху ударил ногой по кофейному столику, который зашатавшись развалился прямо у меня на глазах. — Каин! — его надо остановить! Я схватила его за руку, но он оттолкнул меня. — Как пожелаешь. — ярость, отвращение и желчь — всего лишь одной фразой он заставил меня вздрогнуть и упасть на колени. — Вам япошкам так весело сначала болтать о прекрасной любви, а как до дела доходит вы жмётесь в углы и хнычьте. Даже расставаться не умеете. Но не волнуйся, я научу. Я зажала рот рукой, смотря как прекрасная квартира превращается в руины. Я не могла остановить его, не могла и слова ему сказать — он бы не послушал. Единственное что я могла сделать — смириться и смотреть как он отыгрывается на всём что попадётся на глаза, кроме меня. С каждой минутой, мне казалось он становился только злее. Меня хватает ровно до того момента, пока дело не доходит до красивых рамок, стоящих на тумбе около разбитого зеркала. — Каин! — обхватив его спину руками, я крепко прижалась к нему. — Хватит… Мужчина шикнул и повернулся ко мне. — Твоё самопожертвование делает из тебя идиотку — он поднял одну из фотографий. — Ради этого псевдо-хорошего актёришки, ты готова притворяться правильной? Жёсткие пальцы впились в плечи. — Так не пойдёт. Я не успеваю и слова сказать, как он опрокидывает меня на пол. Прямиком на те злополучные осколки. В горле замирает крик, когда я едва успеваю вдохнуть воздух, как холодные губы притрагиваются к моим. Уже всё равно, что ты таким образом затыкаешь меня. Плевать, что наверняка соседи снизу вызвали полицию и я чувствую, как самые маленькие куски стекла глубже вдавливаются в мою спину. Потому что… Мне хочется забыться. Я перестаю чувствовать боль. Не важно что хочется кричать, когда твои руки дотрагиваются до моей кожи и поднимаются к лицу. Ты достаёшь до щёк и улыбаешься — впервые за всё наше знакомство. Но не ярко и радостно, а отчаянно, будто понимаешь, что нам нет дороги назад. Мы не сможем оторваться от друг друга, жить на разных материках и смотреть также на других. Потому что мы похожи — ты и я. Мы одно и тоже. Сироты, что разочаровались в мире, не смогли поверить в детские мечты и пытаются зацепиться хотя бы за тех, кто видит нас настоящими. Горячее дыхание переходит на шею, я слышу, ты что-то шепчешь, что-то про то, что тебе плевать на рейс, ты остаёшься. Но мне тоже плевать, слышишь?.. Пусть со скандалом в квартиру вломится Сецука и будет поносить меня на чём мир стоит, лишь бы ты остался сегодня со мной. Крупные острые осколки впиваются в кожу, и я вскрикиваю. Твои глаза нервно осматривают меня и руки вздрагивают. Я перехватываю ладони и притягиваю их к лицу. Плевать. Сейчас мне нужны твои прикосновения, твоё дыхание. Мне нужен ты. Прошу, не отталкивай меня, не останавливайся… Ты сдираешь с меня рубашку попутно портя на ней оставшийся пуговицы. — Пойдёт на тряпки… — томно вздыхаешь рядом с ухом. Продолжай ехидничать дальше, маньяк… Сухие губы тянутся к ключице. Ты вздрагиваешь и отстраняешься. — Кёко… — проведя правой рукой, ты протягиваешь её к моим глазам. — Кровь. Я с трудом нахожу силы встать и дотянуться до тебя. — Всего лишь кровь… — отрешённый взгляд будто не верит моим словам. — Каин, это всего лишь кровь… Я притягиваю ладонь к своей щеке. Все тело покрывается мурашками от ощущения влажности и небольшого привкуса металла. — Каин… — мне не хватает воздуха, чтобы сказать всё, что хочется. — Прошу, не уходи от меня. Мне не нужно больше, чем ты… — Лгунья. — твёрдые пальцы перекачивают со щеки на волосы. Властно притягиваешь и также целуешь. — Ты всё равно убежишь к своему учителю, как только он захочет увидеть тебя. — Даже если так… — я не буду спорить. — Я не могу так просто отпустить тебя…