In the office on the table

Сейчас. Или никогда. Тэхен заходит в кабинет к своему директору, Пак Чимину. Дыхание сбивается, руки потеют. Он так хочет своего директора, боже, сил нет. Ну он же пытался намекать. Задабривал конфетами, покупал цветы, старался работать усерднее. Но со стороны Чимина ничего, будто он не замечал. Или не хотел. И дверь закрывается. — Вызывали? , — старается не смотреть. Ведь невозможно же. Строгий Пак Чимин — сексуальный до одури, до звёзд в глазах. — Да, Тэхен-щи, я вызывал вас. Что случилось с вашим отчётом? Что на этот раз? Съела собака, которой нет? Или может, выпал из сумки? Что скажете? , — и усмехается. Вот сучка, думает Тэхен и поднимает глаза. Не стоило этого делать, следующая его мысль. Это чертовски сложно, колени сводит. Сложно смотреть на такого Чимина. На него вообще смотреть сложно. Костюм сидит так, как будто он в нём, блять, родился, блядские сочные губы, растянутые в усмешке. Хотелось бы видеть их растянутыми вокруг члена. Хочется видеть Пак Чимина, грубого начальника, на коленях. С Тэхеновым членом во рту. Вот блять. Теперь возбуждение не даёт покоя. — Ким Тэхен, я жду объяснений, — да каких объяснений он ждёт? Тэхен не сделал отчет. Тэхен пол ночи дрочил на своего святого начальника, будто это, блять, молитва перед сном. Потому что, кажется, Тэхен видит бога. А если Пак Чимин не бог, то нахуй так жить вообще? — Я не могу ничего сказать вам по этому поводу, — и замолкает. Пытается прикрыть возбуждение. — Что значит ваше «не могу ничего сказать»? Это, блять, работа, Ким Тэхен, не детский сад. С вашей несерьезностью вы можете её лишиться! , — и кулаком по столу. Пак Чимин злой, от этого едет крыша. Простодаймнеблятькончитьилиумеретьиливсёсразу. Ким сглатывает ком в горле. И смотрит так виновато, что даже самый грубый человек смягчился, но не Пак Чимин, что вы. — Директор, простите пожалуйста, я исправлюсь. Я правда сделаю этот отчёт, я правда его сделаю. — Дело не в этом. Вы его не делали, я правильно понял? Тогда мне нужны причины, почему, — блятьблятьблятьблятьблять в голове Тэхена. Он же не может сказать правду. — Я не могу ответить на этот вопрос. Это личное, простите, — а сам прикрывает пах как может, потому что на такого Чимина стоит безбожно. Потому что ещё чуточку, и штаны начнут трескаться. Как это делает Тэхен. — Надо же, личное? , — встаёт из-за стола, обходит его и приближается. Прямо к Тэхену, ведь никого больше в кабинете. — Это тоже личное, да? , — ухмыляется и кладёт руку на Тэхенов пах. Тот рвано вздыхает. — Да, директор, это личное, — а в голове просто не-останавливайся-блять. И будто Пак Чимин читает мысли. И начинает поглаживать Тэхенов пах. — Ты такой твёрдый, малыш. И это из-за меня, да? Ведь стараешься угодить мне. Цветы, конфеты. Да у тебя же безбожно стоит, — чуть сжимает руку, у Тэхена выбивает воздух из лёгких. Голову кружит, будто взяли за горло и хорошенько сжали. У него, блять, стоит, а Пак Чимин, на минуточку, его начальник, сейчас вытворяет ЭТО. — Тэхен, ты можешь не бояться меня. Просто расслабься. И лучше присядь, — и толкает Тэхена к столу, вынуждая сесть на него. А потом опускается на колени. Нет, не так. О п у с к, а е т с я н, а к о л е н и. Уже лучше. Облизывает свои блядские губы, зачем, просто зачем. Смотрит Тэхену в глаза, вот так, снизу вверх, стоя на коленях, расстегивая его ширинку. Это просто, блять, безумие. Думает он. Белье уже отброшено в сторону. Боже. Думает Чимин. Он знал, что Тэхен желает его. Знал, как ему тяжело добиваться Пака. Но он неприступный, далёкий. Кто бы говорил. Он ведь сейчас на коленях стоит перед Тэ. И оба, блять, приятно удивлены. Тэхен от такого Чимина, Чимин от размера Тэхена. Потому что, блять, он огромный. Ну, всмысле, Пак знал, что Тэхен высокий, у него большие руки, шикарные длинные ноги, но чтобы бы блять такое. Потому, что походу 25. И это не про возраст. Красивый ровный член с багровой головкой. У Чимина рот слюнями наливается. Ухмыляется и смотрит Тэхену в глаза. А затем начинает отсасывать. Вбирать наполовину, играться языком с уздечкой. Пытается заглотить член до конца, давится. Он же не может, просто не может. Но он блядски старательный, так что пытается сделать больше. Давится членом, слюни текут по подбородку, капают на пол. Тэхен стонет. Громко и басисто, и, кажется, слышит весь отдел. Ему плевать, ведь Чимин — нечто. Тянет за волосы, вынуждая подняться с колен. Паку хочется подчиняться. Только на работе он строгий директор, всем начальникам начальник. Сейчас он податливый. Поэтому его целуют опьяняюще, и кажется, он не может думать. Тэхен невероятный. Потому что сажает на стол и ставит колено между ног. Потому что срывает с губ блядский стон, его хочется слышать чаще. Высокий и красивый. Ким толкает Чимина в грудь, прося лечь на стол. Как можно скорее снимает с Чимина пиджак, рубашку с непослушными пуговицами и смотрит, смотрит, смотрит. Наклоняется, накрывает губами отвратительно чувствительную горошину соска. Чимин стонет. Просто вау. Расстегивает ремень, ширинку штанов, потом и вовсе их снимает. Пак Чимин не носит нижнего белья. Охуеть можно. И Тэхен у просто открывается вид на искусство. Потому что, что это блять если не оно. Потому что маленький и блядски м-и-л-ы-й член Пак Чимина стоит, истекая смазкой. Потому что идеально очерченные кубики пресса и розовые бусины сосков. Потому что когда Тэхен раздвигает его ноги он видит о-боже, пробку. Чёртову пробку, с розовым кристалликом. Фу, банальщина. Тэхену нравится. -Маленькая дрянь, — вынимает пробку. И загоняет обратно. Вынимает снова и подставляет член в розовой дырочке. -Шлюшка. Скучала по члену, да? — ведь наблюдает, как Пак пытается насадиться на него. Хнычет. Тэхен усмехается и играется со входом. Входит лишь головкой и выходит сразу же. -Тэхен~а, пожалуйста, — мило. Тэхен входит медленно, ведь Чимин маленький и хрупкий. Ведь Тэ просто огромный. Чимин принимает член, насаживаясь все больше, и стонет так громко, что кажется, не только Тэхен узнал, как может Пак. Набирает темп, Чимину так нужно, он почти плачет, просит быстрее, сильнее. Он потерял себя. Член долбится в простату, Тэхен рычит. Чимин, кажется, плачет от удовольствия. Его трясёт, будто при лихорадке, ему жарко, но так хорошо, что ему кажется, что он попал в рай. Воет, как сука, Тэхен любуется. Чимин под ним. Его кожа блестит от пота, волосы растрепаны, а глаза слиплись от слез, он кричит. Он на грани, Тэхен тоже. От так долго мечтал, что не сможет продержаться больше. И кончает. В Чимина. Тот стонет так громко как может, к черту приличия, и кончает без рук. Боже. Теперь они приходят в себя. Нежатся, улыбаются друг другу как дураки, целуются медленно и одеваются не спеша. И всю оставшуюся жизнь дарят друг другу улыбки, цветы и себя.