Чёрные Розы (книга 2)

«Даже не думай об этом», – одёргивает меня внутренний голос. Каждый раз забываю, что футфетиш – это извращённая форма секса. Подружки друг другу такого не делают. Нельзя просто подойти к девушке и предложить полизать ей стопы. Но зачем тогда этому сказочному созданию такие ножки, которые мне целовать хочется? Это нечестно, хотя… мои ножки ничуть не хуже. Так что всё справедливо. Вика надолго отвернулась и не заметила, что я их поцеловала, или сделала вид, что не заметила. А может, решила, что это ей показалась. Интересно, ей когда-нибудь целовали ножки? Мне – да. А ей их поцеловала я, не смогла удержаться, долбаные гормоны сводят меня с ума. Я, будто пьяная, заканчиваю педикюр. Так перевозбуждаться просто недопустимо. Это банально вредно для моего юного тела. Сашка... Срочно звоню ему, а то у меня недотрах случится. – Каким лаком поверх накрасить? – Красным, – пожимает она плечами. И наивно так на меня смотрит. Я стою перед ней почти на коленях. – Не-ет, нет, тебе не пойдёт красный: ты вся такая лёгкая, изящная, волнующая. – Я что, её уже комплиментами обсыпаю? Надо прекращать с этим лесбосом. В конце концов, у меня есть парень, и я не собираюсь ничего менять. Поигрались и хватит. – Думаю белый матовый тебе подойдёт. Вынимаю из тапочки и показываю свою ножку. Она пристально на неё смотрит; хоть я и в колготках, но там всё отлично видно. – Ну, давай белый, – соглашается Вика. Достаю свой любимый белый лак, взбалтываю и аккуратненько наношу поверх бесцветного. Надо ещё время, чтобы высох. Ставлю лак назад, беру свой телефон; три пропущенных от Сашки. Я забыла про телефон на целых полчаса – такого со мной ещё не случалось. – Сейчас, – говорю Вике и отхожу в сторону. Понимаю трубку. – Да! – раздражённо отвечаю Сашке. – Ты дома? Я сейчас подъеду. Оборачиваюсь и смотрю на Викулю. – Нет, нет, не сейчас… давай позже, я сама тебя наберу. Окей? – А что случилось? – Ничего, просто я сейчас не могу. – Ты не сама? Ты там с кем? – волнуется Сашка. – Да сама я, сама, просто мама попросила с ней посидеть, у неё сегодня температура, – на ходу сочиняю я. – А, ну ладно, тогда давай завтра увидимся. Передай маме, чтобы выздоравливала. «Обязательно передам, конечно же», – ухмыляюсь я, хочу положить трубку, но резко передумываю. – А у тебя сегодня свободно? – спрашиваю. – В смысле? – не понимает он. Я уже говорила о том, какие мужики непонятливые. – У тебя квартира свободна? А то у меня мамка. – А-а-а, хата? Нет. «Блин, а так сегодня хотелось!» – Ну, Саш, мы так давно не встречались! – Канючу я. – Придумай что-нибудь. – Можем в машине, – растерянно предлагает он. – Са-аш, ну ты что, дурак? Давай снимем комнату. – И мысленно добавляю: «ты меня трахнешь, и по домам разбежимся». – Ты это серьёзно? – Абсолютно, – говорю. – Я скину тебе ВКонтакте список хостелов. Договорись и заходи вечером. Буду ждать, – улыбаюсь я. – Люблю, целую, – отвечает. – И я тебя люблю. – Я кладу трубку и возвращаюсь к Вике. – Слушай если у тебя дела, то я домой пойду, я и так злоупотребляю твоим гостеприимством, – суетится она. – Что ты, нет, чувствуй себя, как дома. – Забираю из её рук конспект. – Вижу, как ты устала, давай массаж тебе сделаю. – Мне сто лет массаж никто не делал. – Тогда для своего возраста ты хорошо сохранилась. – И мы смеётся. Вика ложится на живот, а я сажусь сверху на неё и прижимаюсь к ней всем своим телом. – Расслабься, – шепчу я ей на ушко. Она улыбается и закрывает глаза. Я смазываю руки кремом и начинаю втирать его в её кожу. Кожа у неё идеальная, чистая, нежная – одно удовольствие к такой прикасаться! – Ты лучшая подруга на свете: согрела, накормила, педикюр мне сделала, массаж. Может, я к тебе жить перееду… – мурлычет Викуся.– И у тебя такие мягкие руки? – Ты можешь расслабиться и помолчать, – говорю. – Только не засыпай. Смотрю в окно, а за окном уже темно. И ту слышу поворот ключа в замке. «Это мамка. Нас спалили», – первая мысль. Вскакиваю и начинаю судорожно застёгивать пуговички на её блузке, джинсы ей подтягиваю. – Спасибо за заботу, конечно, но я и сама могу застегнуться, – улыбается Вика. В комнату заходит мамка. – О-о-о, смотрю у нас гости! Добрый вечер! – кивает она. – Добрый! – здоровается Вика, а я стою рядом, красная, словно меня застукали за чем-то постыдным. – Юль ты чего замерла? Познакомь меня с твоей подругой. – Мать смотрит на меня и не понимает, что происходит. – Это Вика, она новенькая в нашей группе, – тараторю я. – Очень приятно! – А это моя мамка, тётя Ира, – указываю на неё. – Мне Юля о вас рассказывала, – улыбается Вика. – А чего это вы тут в темноте сидите? – Мама включает в комнате лампу. Я жмурюсь от яркого света. – Мы занимались, – оправдываюсь я.– Вику перевели из другого института, и она немного отстала от программы. – Ага, понятно. И ты как отличница вызывалась ей помогать, правильно? – Да, конечно… – Я не успеваю договорить, как меня перебивает Викуля: – Ваша Юлечка, такая умница, помогает мне, город показала, а ещё мы в кино ходили, и она мне педикюр сделала. – Она тянет ножку и показывает мамке. – Молодец, Юлечка! – качает головой мамка. – А я уже столько времени прошу мне педикюр сделать. Но, понятное дело, друзья-то дороже, чем родная мать, – смеётся она. – Хорошо, сделаю… – отвечаю я. К счастью, никто и не заметил, в каком я замешательстве. Спокойно выдыхаю. – Хватит тут сидеть, глаза портить, – говорит мамка. – Я тортик купила, идём за стол, чай пить. – Идём. – Я протягиваю Викуле руку. – Спасибо, но мне уже домой пора, – резко засобиралась она. – Ну, начинается: как только я пришла, так сразу и пора, – возмущается мать. – На завтра много учить надо… – Что, даже кружечку со мной не выпьете? – Ну давай, оставайся, – уговариваю я её. – Ладно, посидим ещё пятнадцать минут, и я пойду, – соглашается Вика. – Я провожу тебя, – говорю. – Не надо, мне здесь недалеко. – Да нет, за мной Сашка должен заехать, – говорю. – Может, он и тебя домой закинет, если на машине будет. – А, если так, то да, – соглашается Вика. Я пишу Сашке эсэмэску: «Заезжай за мной через полчаса», и мы идём пить чай. Через пять секунд приходит эсэмэска: «Понял». Он у меня такой понятливый! Жду эсэмэс от Сашки о том, что он подъехал, и смотрю на часы в телефоне. Вика тоже в своём кому-то что-то пишет. – Ну что, вы так и будете молчать? – пытается разговорить нас мамка. – Да нет, мы просто устали, домашка была сложной, – несу я, как обычно, какую-то околесицу. – Если устала, то посиди дома, куда на ночь глядя? – Она смотрит на меня. – Ну, ма-ам, ко мне же Сашка должен приехать, мы ж почти неделю не виделись. – Пару дней назад он был у нас дома, когда меня не было. – Откуда ты знаешь? – Краснею я. – Ты думаешь, я не знаю, когда он приходит и чем вы тут занимаетесь? «Так, дома больше этим не заниматься», – ставлю пометку в своём воображаемом ежедневнике. – Да приходите, что уж там! – машет рукой мамка. – Типа я ничего не понимаю. Как будто сама такой не была. Думаю только об одном: лишь бы мамка не догадалась, чем мы тут с Викой занимались. Не хочу, чтоб меня спалили. Я ещё не готова «каминг аут» делать. – Сейчас вернусь… я на пару минут. – Встаю из-за стола и захожу в ванную. Смотрю на себя в зеркало, беру щётку, намазываю на неё толстый слой зубной пасты и чищу зубы. Я всегда чищу их дважды – утром и вечером, а ещё после еды, и перед выходом на улицу. Зубки должны быть всегда идеальными, тем более мне сегодня целоваться. Думаю про Сашку, а представляю Вику. Всё равно не могу поверить, что я лесбиянка. Я читала что-то такое: мол все девушки испытывают симпатию друг к другу, и иногда это выливается в нечто большее, но не все же из них лесби. Некоторые просто экспериментируют. Но это не про меня, я влюбилась, влюбилась по уши, как никогда ещё не любила. Сравниваю эти чувства с чувством к Сашке. Тогда это было нечто приятное, как тёплый душ, который обволакивает тебя со всех сторон и согревает. И так не хочется из-под него выходить! А сейчас это водопад, из которого мне одной ни за что не выбраться. Если я целую ей ноги, когда она не смотрит, что будет, если она мне прикажет их целовать? Даже подумать страшно! Я уже целиком и полностью в её власти. Выхожу из ванной и возвращаюсь на кухню. – Ну что, уже пора? – улыбается мне Вика. – Не знаю, Сашка не отписался. – Окей. – Она рассказывает мамке какую-то историю. А я сижу и просто слушаю; мне нравится её голосок и её манера говорить, и больше мне ничего не надо, только сидеть и слушать её, а ещё любоваться ею, касаться её тела. Господи, какая же она идеальная! Мне срочно нужны таблетки от идеализации. Меня приводит в чувство звонок на телефон. – Я уже внизу. Ты скоро? – говорит Сашка. – Сейчас, сейчас, только спущусь. – Смотрю на мамку. – Всё мы идём, – говорю. – Когда вернёшься. – Как всегда, под утро, не жди меня, – улыбаюсь я. – Под утро? Когда это ты под утро возвращалась? – говорит мне мамка вслед. Мы с Викой выходим в коридор и бегло начинаем собираться. Я несколько секунд кручусь пред зеркалом, опять что-то подрисовываю. Она тоже смотрит на себя, но ничего не делает – так, локон поправила, и всё, просто любуется собой. Честно говоря, ей есть чем любоваться. – Готова? – спрашиваю я её. – Ага. – И мы выходим за дверь. Вызываю лифт и смотрю на Вику. – Позволь за тобой поухаживать, – произношу я фразу, непонятно как родившуюся в моей голове. Поправляю воротничок, шапку, волосы. А она просто стоит и не шевелится, внимательно так на меня смотрит. – Мне уже можно идти, мамочка? – спрашивает Вика. – Да, – как раз лифт приехал. Мы заходим в лифт, а я волнуюсь. Рядом с ней я почему-то постоянно волнуюсь. – Он тебе понравится, – говорю я. – Кто он? – переспрашивает Вика и тут же поправляется: – Ой, прости, твой парень. Что-то я перезанималась сегодня. – Ничего бывает, – улыбаюсь я, и мы выходим из лифта.