Весенний день

***

      Наконец наступила весна. На снегу появляются проталины, сквозь которые проступает черная, влажная земля. Пока все еще прохладно и зябко, слегка противно, но от яркого солнца все наконец приобретает цвет и меняется — все, кроме хрущевок — у них меняется лишь только то, что с них штукатурка обваливается еще больше на головы прохожим.       Но, на самом деле, все не так уж плохо. Особенно, так кажется подросткам, у которых начинается несчастное весеннее обострение. Повышенные возбудимость, непослушность и все такое.       Парни, идущие рядом плечом к плечу, одеты в куртки, порванные джинсы, один из них в шапке, другой в шарфе; у одного на ногах черные сникерсы, которые тот уже успел угваздать в лужах, а у другого лаковые туфли — стыренные у бати — с острым носом, но он лужи старался обходить по мере возможности.       Это Денис Громов и Харитон Серый — самые обычные парни, живущие в самых обычных семьях.       — Хей, а го сухарики спиздим в «пятерке»?       Подталкивает Денис брюнета локтем в бок и поворачивает голову в его сторону, хитро ухмыляясь и щуря глаза от яркого солнца до морщинок, но переносице, но после догадывается опереть ребро ладони на лоб, дабы перекрыть лучи солнца и смотреть на парня более адекватным взглядом. Серый повел головой и тяжело вздохнул, опуская ее вниз и безнадежно мотая.       — Эх, ну снова ты за свое.       Он знал, что отказаться он вряд ли сможет от столь «экстремального» занятия, поэтому стал шариться по карманам в поисках денег, дабы не казаться бомжами перед старенькими кассиршами — хотя, лол, только одной единственной среди пяти касс — и не дать им понять, что они сперли что-то.       — Ой-ой, слишком правильный мальчик тут нашелся. — Отмахивается рукой блондин и пренебрежительно-показушно фыркает себе под нос, не менее показушно вздергивая подбородок к верху. — Такая… ам… эх… такая… особа. Вот такая вот особа!       Парень не находит нужного прилагательного, чтобы вставить его в словосочетание, и из-за этого машет руками, дабы объяснить, что он хотел сказать какое-то очень замудренное, ну, только для него, слово.       — Интеллегентная. — Вставляет Харитон и потирает переносицу, смотря на своего глуповатого одноклассника. — Интеллегентная особа. Ты это хотел сказать?       Он растягивает насмешливую лыбу, хмыкает и хлопает Громова по плечу, будто говоря «да, чувак, ты снова облажался».       — Как обычно. — Уже вслух произносит крючконосый, догадываясь, что Деня понял, что он хотел сказать.       — Хмф. — Блондин хмурится и дует щеки обидчиво, и предпочитает вернуться к теме. — Ну так пойдем или нет?       — Ну пойдем, пойдем, гном.       Со смешком произносит Серый.       — Да не гном я, хватит меня так называть из-за моего роста и шапки, надоел ты уже! Сам ты дылда, хорек, бля!       И правда, чем-то Хоря был похож на хорька — своим вытянутым стройным телом, как палка, скорее всего, да и имя удачно так совпало.       — Ладно-ладно, только матом не ори на всю улицу, придурок.       Наконец заканчивает разговор брюнет и напоследок натягивает эту желтую жапку гнома прямо на нос другу.       Девятиклассники наконец дошли до той самой «пятерки», стоявшей за углом. Зашли, в стареньком магазе попахивает влагой, плесенью, противными духами работниц и, почему-то, хлебом. Все коврики, предназначенные для того, чтобы посетители вытирали ноги, давно промокли, и все следы оставались на треснувших плитках. Но расходиться они не стали, надо же Дениске прикрытие, чтобы его не спалили. Все произошло довольно быстро: две пачки сухариков, запиханные в карманы, и кола, уместившаяся во внутренний карман куртки. А просто, чтобы именно купить, честно купить, они взяли бутылку сока и жвачку, уже на кассе, и, оплатив, вышли.       Блондин вытаскивает из куртки всю ту вкусную гадость, что он набрал, протягивая одну пачку Серому, а второй оставляя себе и раскрывая прямо в кармане, дабы не носить в руках.       Доев и допив эту «хрень неполезную», как говорит Хоря, и выкинув упаковки, он дает Громову пластинку жвачки, и сам закладывает одну себе в рот, дабы маман потом не ругала его а-ля «ах ты, снова ел эти консерванты и красители! Второго сегодня не жди!» Пф, ругает, прямо как первоклашку. А Громов, такой поганец, вообще ничего не боится, и даже взбучки от своего друга, и достает из того же внутренного кармана свой вейп. Ага, а брюнет-то думал, что он наконец просил, не тут-то было.       — Ты серьезно? Ты же сказал, что бросил.       Рычит Харитон сквозь зубы, тяжело выдыхает и презрительно смотрит на одноклассника, который так искренне клялся, что «больше парить не буду и вообще нафиг выкину вейп». Да счас прям.       — Ну сказал и сказал, чего дальше-то? Не могу ж я выкинуть вейп за три косаря, я не зря на него пол года копил, вообще-то.       Долговязый долго ничего не отвечает и отворачивает голову, слегка ежась и закрывая нос воротом легкой куртки.       — Гм, неполезно это… — А тот, в свою очередь, уже спокойно затягивается, а ветер как нарочно несет этот пар с запахом черники прямо в лицо брюнету, отчего тот откашливается и ему приходится перейти на другую сторону от Дениса. — Ну ты и педик, конечно…       — Ага, ага, весь в тебя.       Парень звонко смеется и, на этот раз, специально выдувает пар в лицо Серому, и он жмурит глаза, даже задерживая дыхание, чтобы не чувствовать этого никотинового облака.       — Все, блин, хватит, давай ты как-нибудь не в моем присутствии парить будешь. Это противно.       — Не-а, хочу прямо сейчас и с тобой.       Золотоволосый ухмыляется, щурит глаза и вдыхает пар вновь, слегка откашливаясь после.       — Ага, вот-вот.       — Ну отстань ты, хочу парить — буду парить.       Еще через минут пятнадцать таких споров одноклассники доходят до своего дома, где они, по счастливой случайности, жили в одном подъезде и на одном этаже.       Подъезд, как можно ожидать от спальных районов, отстойный. Воняет даже похуже, чем на помойке, хотя это не мешает парням наслаждаться обществом друг друга.       Расходятся они все равно с улыбками на лице, довольные своей прогулкой: Хоря не обиженный на Деню за то, что тот парил чуть ли не ему в лицо, а Деня не обиженный на Хорю за то, что тот чуть ли не расфигачил его вейп. Завтрашний выходной день будет еще круче, это точно.