Лучший день

Магнус стоял на своём месте у алтаря, не в силах сдержать широкую улыбку. Его охотник стоял перед ним такой же во всех смыслах сверкающий. На нём был классический свадебный костюм Сумеречного охотника: золотистый, но с чёрной бабочкой. Хаотичное воронье гнёздышко на голове усмирить так и не удалось, но это, будучи его изюминкой, только сильнее притягивало Магнуса. Руки так и чесались дотронуться до мягкой тёмной гривы, зарыться в неё пальцами, перебирая пряди. Магнус часто позволял это себе, когда после бурного вечернего воссоединения в спальне, они лежали, молчали, переводя дыхание, и наслаждались ощущением близости друг друга. В такие моменты он любовался чеканным профилем своего бойфренда, разглядывая его в самом подходящем ракурсе, и игрался с его волосами, временами потягиваясь и целуя охотника в щеку или уголок губ. Неужели этот день настал? Он так долго ждал своей свадьбы, что почти не верил во всё происходящее, однако и совершенно не волновался. Они постарались на славу, сделав всё идеальным: украшения, закуски, музыку, костюмы. Всё было так, как и задумывалось. Костюмы Магнус выбирал почти все полгода, что они в принципе занимались организацией. Приглядывался к ткани, сочетал цвета, декорировал, искал более подходящие блёстки, спорил с ателье, в котором согласились (и потом точно об этом пожалели) сделать его заказ. Конечно, он мог и сам всё сшить. Ничего сложного: всего несколько взмахов руки. Однако предсвадебные хлопоты, как оказалось, затягивают сильно. Магнусу же было важно всё «от» и «до». Сколько раз он пересматривал список гостей, надеясь тихонько вычеркнуть оттуда Роберта, который так и не одобрил выбор сына и который, на радость магу, не появлялся. Делал перестановку в зале, отведённом им. Настаивал, что жениху строго-настрого запрещено появляться на церемонии в облачении Сумеречного охотника или, того хуже, в шерстяном свитере и босиком, если тот, конечно же, не хочет медовый месяц проводить где-нибудь далеко-далеко, где совсем нет связи, охотничьих замашек и брата с сестрой, которые могли бы прийти на помощь. Магнус пересмотрел, кажется, миллион вариантов собственных укладки и макияжа. Всё должны быть идеально, твердил он постоянно. Идеально, идеально, идеально. И говорить не стоит, сколько пыток с примеркой той же обуви стерпел Алек, пока его жених наконец-то не определился. Охотник себе и представить не мог, что в мире существует оттенок «берлинская лазурь». И уж точно зря он тогда ляпнул, что это просто тёмно-синий. Магнус никогда не выходил из себя так сильно, как когда услышал это заявление. Алеку пришлось тогда ещё три часа слушать лекцию по цветоведению, дивясь откуда маг это вообще знает и подмечая, что надо бы ещё разок подробнее изучить биографию будущего супруга, а то с этой подготовкой к свадьбе столько нового узнаётся. Он точно не удивится, если окажется, что Магнус когда-то там, в далёком или не очень прошлом, собирался поступать в колледж на дизайнера. Иначе откуда это всё всплыло ещё просто непонятно. Также открытием века для будущего мистера Лайтвуд-Бейна стало то, что слоновая кость совершенно не подходит к столу, а морская волна смотрится слишком вульгарно. Всё это было за гранью понимания парня. Джейс как-то неудачно пошутил, что у Магнуса уже крыша едет, когда они увидели, с каким тошнотворным перфекционизмом маг выбирал салфетки. Так нефилиму потом пришлось ещё неделю прятаться в комнате. Видимо, в тот день желание дожить до свадьбы брата пересилило желание побыть чудесной уточкой лет эдак пять-шесть. Магнус столько сил вложил в организацию своей свадьбы, что иногда зеркало, издеваясь над ним, показывало дёргающийся правый золотисто-карий глаз. На самом деле это заметил и Алек тоже, но предпочёл умолчать о своём наблюдении. Иначе он рискует жениться ещё года через три, когда Магнус совершенно будет уверен в безупречности своей внешности и проделанной им работе. В главном зале соорудили нечто вроде банкетного зала, расставили цветы (строго те, на которых у жениха и его сестры не было аллергии), столы с угощениями, декорации и построили некое подобие арки. Они не стали уходить от классического и, наверное, немногим готического стиля, в котором был построен Институт, но сделали всё так, правильно расположив акцентирующие внимание вещи, чтобы, например, белые розы по обеим сторонам от входа и те смотрелись к месту. Несмотря на то, что женился Сумеречных охотник Безмолвные Братья присутствовали в большей степени как гости, хотя один из них был вызван проводить церемонию. Алек и Магнус сошлись во мнении, что не смогут объединить два торжества в одно, да и не хотят, поэтому было решено устроить более традиционный праздник, взяв на заметку только свадебные цвета: золотой от охотников, и синий от магов. И кто же знал, что они смогут так сочетаться. Золотая нашивка на скатертях и синие искусственные цветы, блестящие золотистые ленты и полуночно-синие шары и далее, далее, далее. По правде говоря, так когда-то было и с женихами: никто не понимал, как два во всех смыслах настолько разных человека могли сойтись, а они возьми и объяви через пару лет отношений о свадьбе. Вот и понимайте, как хотите. Магнус и сам считал это немыслимым до поры до времени. Будучи с собой откровенным, у него было мно-о-о-ого партнёров: магов, примитивных, вампиров и даже оборотней, — но он не думал никогда, что в итоге женится на нефилиме, Сумеречном охотнике из рода Лайтвуд, да ещё и таком вредном. Нет, это определённо было на грани фантастики. И всё-таки вот она, его свадьба с самым сильным, красивым и милым парнем во всём мире. Бейн никогда и ни на миг не сомневался, что крепость «Александр Гидеон Лайтвуд» ему нравится во стократ больше с её этой командирской жилкой. Порой серьёзность жениха, конечно, заставляла его возмущаться, но по большей части она не играла значительной роли. Алек, каким бы он не был на глазах у всех, дома становился мягким и послушным, а властвовать Магнус разрешал ему лишь изредка в постели. Маг чувствовал, что улыбается, как сумасшедший учёный, видящий перед собой результат своей кропотливой работы. И эта мысль почти его рассмешила. Почти. Свадьба с Александром Лайтвудом действительно была результатом его работы. Их общей работы. В зале сидело так много гостей. Доля Нежити на долю охотников в Институте была крайне неравна, но всё-таки этого хватало, чтобы концентрация напряжения и нервозности зашкаливала. Все изначально понимали, на что идут, и каждый был предупреждён, но это не избавляло от ощущения, что в любую минуту что-нибудь может случиться. Где-то кто-то не то слово скажет и развернётся Третья Мировая Война, только уже с непосредственным участием сверхъестественных существ. Однако Магнус даже мельком на них не посмотрел, как и на Безмолвного Брата, что-то говорящего в их головах. Всё внимание мага было приковано к своему жениху с того самого момента, как он вошёл в зал. Ещё до начала Бейн довёл до ума каждого гостя, что он, между делом, всё ещё Верховный Маг Бруклина, который, в случае чего, не убьёт, но сильно навредит любому, кто посмеет сорвать сие предприятие. Он в прямом смысле по слогам продиктовал всем, что с ними может произойти, если они посмеют испортить самый лучший день в его жизни. Его Александр сейчас был таким важным, уверенным и невыносимо прекрасным. Черты ангельского лица заострились, пухлые губы растянулись в такой улыбке, что ноги подкашивались, в глазах, обыкновенно имеющих тепло-синий цвет, сверкала белоснежная мгла, придававшая им вид двух опасных ледников, способных потопить как любые корабли, так и любые сердца. Непростительно хорош, как счёл Магнус. В глазах Алека плескался такой океан восхищения, что сердце Магнуса пропускало один удар за другим, грозясь рано или поздно не выдержать. Он, как ему всегда казалось, любил многих, но это было не тем. Прошлые чувства меркли в сравнении с тем, что он испытывал к Сумеречному охотнику. Не имело значения сколько раз в день они говорят «Я люблю тебя», сколько поцелуев дарят друг другу по утрам, и даже секс не стоял в первых рядах. Одних взглядов, брошенных ими, хватало, чтобы понять — это именно любовь, а не пустое влечение. Под белоснежно-золотым пиджаком наверняка всё ещё красовались алые следы, оставленные недавней репетицией первой брачной ночи. Во всяком случае, на теле Магнуса они прекрасно сохранились. Мысль об этом заставила мага испытать острую, но такую приятную боль внизу живота. Взбесившиеся и раззадоренные бабочки размером с кулак и весом с добротный булыжник, казалось, устроили внутри него настоящую вечеринку. Только Алек мог вызывать у Магнуса такие эмоции и чувства. Только ему было позволено заставлять сердце мага ускорять темп. Только Александр Лайтвуд имел право подходить, даже ни к самому Магнусу, а к его душе так близко. Невидимая духовная связь ещё более интимна, нежели телесная. Когда они стояли рядышком, Магнусу казалось, что он взлетает и падает, появляется в этом мире и снова исчезает. Его сознание не могло должно держаться, снова и снова ускользая в неким другой мир, где центром Вселенной, самими Солнцем и Луной в одном лице, был его Александр (стоит заметить, что сам охотник был абсолютно солидарен с женихом в ощущениях). Магнус никогда и ни с кем другим не испытывал подобного. Алек часто признавался ему в любви, говорил, какой Магнус особенный. Но разве его особенность не состоит в том, что его любовь рядом с ним? Александр, его вторая половина, как это называют смертные, его соулмейт, делает его особенным — таким, какой он есть. Никаких масок, никаких больше стен вокруг. Магнус обнажён перед своим нефилимом. И будущее больше не кажется таким туманным — будущее с Александром имеет только яркие краски. За несколько лет Алек и Магнус научились проводить небольшие диалоги с помощью взглядов. Когда говорить вслух нельзя было (например, во время собраний) или просто не было сил (например, в момент близости), это очень помогало. «Ты опоздал», — в голубых льдах промелькнуло недовольство. «Прости, сладкий. Я хотел выглядеть безупречно» «Ты и так всегда безупречен» «Сегодня особый случай» «Я уже испугался, что ты сбежал», — признался Алек. «И лишил себя всего вот этого, — Магнус словно мысленно указал на всего охотника: с макушки до пят. — Ну же, милый, я не глуп, чтобы отказываться от такого счастья» На щеках брюнета проступил румянец. Они пропустили абсолютно всю речь Безмолвного Брата, однако, каким-то чудом, в нужный момент произнесли слова согласия. Гости и друзья поднялись со своих мест и начали аплодировать, а Магнус наконец-таки дождался самой приятной части сегодняшнего дня: первый брачный поцелуй. Все его внутренние органы разом сжались в тугой узелок, когда Александр дарил ему поцелуй. Обычно всю инициативу всегда брал в свои руки Магнус, однако он никогда не был против другого развития событий. Их первый брачный поцелуй не был, как это всегда у них бывало, страстным или жарким; нет, скорее, игривым. Алек поддразнил мужа, меж поцелуев укусив его за нижнюю губу и тут же языком убрав малюсенькую капельку крови. Сделанное заставило Магнуса оторваться от приятного и удивлённо посмотреть на охотника. Александр только озорно улыбнулся ему, взглядом говоря: «То ли ещё будет». Наверное, это на него так свадебные шарики повлияли, или Изабель добавила в чай брата слишком много успокоительного. В любом случае Магнус решил позже докопаться до истины, чтобы заполучить орудие, способное производить с его любимым такие метаморфозы, в свои руки. Ох, он разгуляется тогда! Зал продолжал аплодировать. Магнус и Алек, счастливо улыбаясь и взявшись за руки, повернулись лицами к гостям. Они ловили взгляды каждого, слышали поздравления и продолжали улыбаться. Безгранично счастливые и по уши влюблённые они наслаждались этим моментом, этим днём — лучшим днём в их — теперь уже — совместной жизни.