Жертва

С того… инцидента… Стив не знал, как это еще назвать, не употребляя грубых слов, с того инцидента прошел месяц, они успешно завершили совместную миссию в Асгарде, вернулись в Нью-Йорк, вернулись на работу, будни снова вошли в свою привычную колею. Почти привычную. Стиву казалось, что с той ночи что-то начало сбоить в его отлично налаженном организме. Как будто храм, приняв жертву, взамен перевернул его душу, расшевелил хорошенько, вытряхивая на свет глубоко запрятанные, не осознаваемые раньше желания и мысли. Все чего он, воспитанный матерью-католичкой, сторонился до этого, не давал себе времени и возможности обдумать и проанализировать, все будто разом заявило о себе, подняло голову, не желая и дальше прятаться в омуте добропорядочности и традиционности. В ту ночь Стив сделал все, что мог, а Брок переступил через себя, чтобы они выбрались из ловушки. Минимум, что он обязан сейчас сделать, это ни единым словом или поступком не намекнуть Броку о случившемся. И уж тем более не… не вспоминать, каково это было – держать его в руках, брать, чувствовать, как он выгибается навстречу, сжимается вокруг члена и требует еще сильнее… Стив с силой саданул по груше, сбив ее с цепей и порвав обивку. Третья за неделю, он идет на повторение рекорда первых дней после разморозки. Конечно, условием было обоюдное удовольствие, но, черт побери, Стиву не следовало так наслаждаться этим. Он едва себя контролировал, следя только за тем, чтобы обуздать суперсолдатскую дурь и не покалечить Брока в процессе. И если сначала он думал, что придется пересиливать себя для достижения необходимого настроя, то потом главным стало не показать, как ему нравится. Господи, Брок и так был в унизительном положении, не хватало еще демонстрировать, насколько сильным оказалось желание Стива. Ведь он же не гей! Совершенно точно! Стив не был бы Стивом, если бы не проверил, вызывают ли в нем те же эмоции и желания другие мужчины. Даже, сгорая со стыда, попросил Баки поцеловать его. Тогда же пришлось выложить все как на духу, испытывая краткое облегчение от разделенного секрета. Эксперимент с поцелуем провалился, правильная ориентация по-прежнему была на месте. Правда, в список желаемых партнеров, кроме женщин, теперь добавился Брок, взлетев сразу на первое место. Насколько Стив ненормален, если не только не жалеет о произошедшем, но и хочет повторения? Конечно, без принуждения со стороны древних сумасшедших богинь. Фантазия, в которой Брок добровольно, по собственному желанию отдается ему, давно стала постоянным спутником одиноких ночей в пустой постели. Один раз Стив все-таки коснулся того случая в пещере. Предложил, если Брок хочет, больше не работать с ним и не участвовать в совместных миссиях. Стив смог бы придумать для Фьюри правдоподобную причину. Брок отказался, сказав, что не позволит «этой ублюдочной старой тетке еще раз управлять его жизнью». Если Брок смог справиться с произошедшим, оказавшись в подобном положении, то и Стив должен собраться, задвинуть подальше всплывшие неправильные желания и продолжить работать, выполнять свои обязанности как всегда, трезво и четко. *** Роджерс был идеален. Чертов эталон правильного поведения после того пиздеца, который накрыл их в ебаной асгардской пещере. Первую неделю Брок дергался, подспудно ожидая, что Роджерс захочет обсудить, разложить все полочкам, тысячу раз сказать, что в этом стечении обстоятельств и распределении ролей никто из них не виноват. Однако Роджерс вел себя абсолютно так же, как и до того, как видел Брока практически с изнанки и слышал его команды засаживать сильнее… Брок принял решение – тот факт, что ему понравилось, не делает его гомиком. Один раз, как говорится, не считается. Тем более с Роджерсом. Его вообще можно за мужика не принимать, он же национальное достояние, символ, икона, блядь, Америки. Это то же самое, что переспать с Миком Джаггером – ты будешь дебилом, если упустишь такую возможность, не важно, девчонка ты или парень. А вот тот факт, что Брок не прочь повторить, уже делает его геем? Педиком становиться ужасно не хотелось, как-то Брок их недолюбливал, и похуй на толерантность. И с девчонками не складывалось – не то чтобы не стоял, однако прежнего кайфа не было. Или теперь у Брока завышенные ожидания? Роджерс его сломал. Определенно. Так, как он переделывал людей под свои недостижимые идеалы, и те шли за ним на войну и к черту в пасть, так же он переделал под себя Брока, показав, насколько хорошо может быть, если позволить кому-то… нет, не кому-то, Роджерсу. Как уже говорилось, Роджерс вел себя безупречно. Еще и предложил перевестись на подстраховку к Зимнему, чтобы «не доставлять психологический дискомфорт своим присутствием». Своим присутствием Роджерс доставлял только дискомфорт физический, то облизывая свои блядские губы (Брок хорошо помнил их мягкость и нежность), то зависая в зале в тонкой пропотевшей форме, выколачивая дерьмо из груши. Да, работать с перманентным стояком было очень некомфортно, но не скажешь же Роджерсу быть менее охуенным? Жаль, Кэп уничтожил подчистую все кресла для обнуления, а то Броку не помешал бы один лечебный сеанс. Барнс точно был в курсе, но Брок и так знал, что Роджерс расскажет все своему мрачному близнецу. Хорошо, что Барнс уехал тогда на очередное обследование в Ваканду, иначе Роджерс попал бы в ловушку вместе с ним. И они бы там убились. Ну или вывели отношения на новый, еще более близкий уровень. Поймав себя на этой мысли, Брок понял, что она ему не нравится. Очень сильно не нравится мысль, что Роджерс будет с другим мужиком. Не с Броком. Бля-я, надо что-то с этим делать… Напиться – отличная идея. *** Если бы Роджерс не был ярым противником жестокого обращения и пыток, то Брок бы решил, что он издевается. То неделями не показывался на глаза, виртуозно избегая любых пересечений на базе, на полигоне и даже, блядь, в кафетерии. То маячил в десяти метрах, периодически зыркая на него и умудряясь не дотрагиваться даже в спаррингах. При случайных (будем честны, нихуя не случайных) прикосновениях – отстранялся за доли секунды: вот есть Кэп, моргнул, и нет Кэпа. Неужели ему настолько противно? Может, и перевод он тогда предложил не столько для Брока, сколько для себя? Наверняка не круто, когда перед глазами постоянно ошивается мужик, которого тебе пришлось не только трогать за член, но и пробовать тот на вкус. Правильный Роджерс, конечно, ни слова ему не скажет, однако психологического напряжения никто не отменял. Они профессионалы, да. Могут профессионально поучаствовать в зачистке группы террористов и потом перекусить недалеко от трупов. Но не могут профессионально поучаствовать в принудительном сексе и остаться с вынужденным партнером в прекрасных отношениях. Это Броку первый раз в жизни перепало столько ласки, внимания и направленного страстного желания, пусть и от мужика. Для Роджерса же весь тот долгий час был распланирован, а каждый фактор, способный завести их не туда, учтен и проанализирован. Только один раз, в Аззано, Роджерс рванул с шашкой наголо, надеясь на авось. Брок не Барнс, чтобы ради него выпасть из своей бронированной бесчувственной скорлупы. – Рамлоу. – Кэп. Все четко, выхолощено, до зубовного скрежета правильно. Иногда Броку до боли хотелось взять Роджерса за грудки и встряхнуть хорошенько, а то и врезать, расколоть этот поганый панцирь, выковырять оттуда Стива, настоящего, каким он был с ним в том богом забытом храме. Это точно не было маской, Брок видел, каким Роджерс становился с Барнсом и иногда с Романофф. Пришлось вспомнить все навыки слежки, чтобы застать его таким. Таким открытым. И Брок хотел его себе, хоть один раз, но лучше навсегда. К черту, быть гомиком не так плохо, как быть, мать твою, нацистом. Уж кто-кто, а Брок может сказать наверняка, после десяти лет в злоебучей Гидре. А может, и правда попросить перевод? Уж больно тяжело стало в последнее время пересекаться с Роджерсом, натыкаться на его стеклянный взгляд. Если в первые недели для Брока такой игнор было облегчением, то теперь он все чаще задумывался, что Роджерсу, похоже, реально все равно, и единственная проблема в том, что ему пришлось переступить черту с младшим по званию. *** Зря Стив тогда рассказал все Баки. Сначала друг отнесся с полным пониманием, выслушал, но не стал лезть в душу, милосердно давая переварить все эмоции самостоятельно. Однако потом, спустя несколько недель, он ни с того ни с сего принялся доставать Стива советами и идеями, как ему следует подкатить к Броку. Господи помилуй, Баки так и сказал – «подкатить»! – Ты хуже Наташи, – раздраженно сказал Стив. – Ее я вижу только на работе и нечасто, а с тобой живу в одном доме. Прекращай озвучивать свои безумные идеи, это только мои проблемы. Броку сейчас не хватало только нездорового интереса от начальства. – Да ты ему нравишься! – Баки, натурально, постучал Стиву по макушке металлическими пальцами. – Что ж ты слепой-то такой, мелкий? – Не нужно преувеличивать обычную человеческую симпатию, – упрямо ответил Стив. – Мы смогли выйти из той ситуации с минимальными потерями, сохранив жизни и достоинство. Разумеется, Брок благодарен. И только. Он не гей, да и я тоже. Вопрос закрыт. Баки участливо смотрел на него. – Проебешь все, глазом не успеешь моргнуть, – ласково сказал он. – И опять мне тебя успокаивать. *** Работать с Броком становилось все сложнее. Нет, никаких намеков или неприятных комментариев от него не исходило, он вел себя идеально профессионально. И именно это настораживало. Обычно Брок не упускал возможности проехаться по любым недостаткам в организации работы, в подготовке бойцов, умении (неумении) Стива соблюдать технику безопасности и всего прочего, никогда не стесняясь в выражениях. Теперь же Брок больше отмалчивался в его присутствии, даже сторонился, не допуская сближения. Редкие случайные прикосновения во время тренировок, которые только недавно мучили Стива, полностью прекратились. Наташа как-то обронила в разговоре, что Брок узнавал про вакансии в филиале ЩИТа в Сан-Франциско. Все-таки Стив не смог обеспечить комфортную совместную работу, наверняка напоминая Броку одним своим видом о пережитом унижении. А может, все еще хуже, и Брок догадался о непорядочных мыслях Стива и задумал уехать, пока Стив не решился… на что?.. Брок же не думает, что Стив попробует снова его принудить? Господи, и ведь не спросишь. А может, все еще проще, и Брок просто решил переехать, по собственным причинам, не имеющим отношения к Стиву. Может, у него там родители или девушка… семья. Брок пережил случившееся, отнес его в разряд, например, неизбежных профессиональных рисков и похоронил в памяти, оберегая психику. И только Стив все время вспоминает, и все время пытается прекратить вспоминать. И только для Стива их близость имела значение, пусть и такая… неправильная, вынужденная, с партнером одного пола, с мужчиной. А для Брока это был просто секс, физиологический процесс, неприятный, но который можно повернуть к своему удовольствию, чтобы спасти жизнь. Пусть так, ладно. Но и Стив больше не желает прятаться от самого себя. Он Капитан Америка и его не пугает желание любить мужчину. И не такое переживали. Но все-таки надо прекратить исподтишка следить за Броком, сберегая в памяти мелкие подробности о его жизни, друзьях и увлечениях. *** Новая миссия до боли напоминала ту, четырехлетней давности, когда они должны были освободить заложников на «Лемурианской Звезде»: Кэп спрыгнул без парашюта с пятиэтажной высоты в ледяную воду, выявил Гидру в ЩИТе и обрушил Трискелион вместе с новой программой безопасности. Если бы Брок вовремя не переметнулся на правильную сторону, возможно, его история тогда бы и закончилась. Снова захваченный корабль, снова заложники, снова Романофф куда-то съебала. Дежавю, блядь. Брок понадеялся, что в этот раз обойдется без масштабных разрушений: Гидры больше не было, а что еще могло привести Роджерса в состояние боевого берсерка, он не знал. Разве что, какие-нибудь имбецилы додумаются и смогут похитить Барнса. Мир и покой им в этом случае. Брок вывел освобожденных людей на корму, откуда их всех заберут джетом. Оставив за себя Роллинза, Брок метнулся на верхнюю палубу, куда до этого умчался Роджерс и подозрительно долго не подавал команд через рацию. Уже пару минут как. Ну конечно. Среди похитителей оказался один мутант, готовый помериться силой с суперсолдатом. Они сцепились с Роджерсом и валяли друг друга по всей палубе. Брок прицелился, выжидая момент, когда они разойдутся хотя бы на полметра. Жаль, Барнса не было, он бы уже давно открыл ублюдку третий глаз во лбу. А тут как бы не задеть Кэпа. Брок выстрелил, мутант шатнулся, схватился за грудь. Не в голову, конечно, но хоть не промазал, и этот утырок не успел достать Роджерса. Слева мелькнуло – и плечо полоснуло болью. Еще один мутант, двигающийся с запредельной скоростью. Винтовка выпала из сломанной руки, справа прилетело чем-то острым в живот, кровь потекла вниз, пропитывая форменные штаны. Брок согнулся, падая на колени, не в силах сдержать стон боли. – Брок! – дикий крик Роджерса, отдаленный звон срикошетившего щита, звук сломанных шейных позвонков, и вот уже лицо Стива заслонило весь обзор. – Боже! Не двигайся, рана серьезная… – Стив… – выговорил Брок, боль затапливала сознание, зрение начало стремительно угасать, и мир завалился на бок, когда Стив подхватил его на руки. – Стив… – Не отключайся, – сказал Стив. – Господи, сколько крови, – отчаянно добавил он. Брок честно попытался выполнить приказ, наверное, последний приказ, но не смог. Вокруг засветилось золотым, раздался пораженный вздох Стива, а дальше он ничего не помнил. *** Все тело адски затекло, так что, наверное, он не умер. Хотя, судя по той ране, должен был сдохнуть в течение пары минут. Брок разлепил глаза, огляделся. – Тебя спас тот ритуал, который мы провели в Асгарде, – раздался слева голос Роджерса. Брок с трудом повернул голову, Роджерс сидел на стуле, весь бледный, уставший. – Ты уже умирал, разрез был слишком большой и глубокий, быстрая кровопотеря и повреждение внутренних органов. Те руны, что были у нас на груди, снова появились. У тебя и у меня, засветились золотым, и рана закрылась, просто исцелилась, моментально. Остались только последствия от потери крови. С этим мы уже могли справиться в джете. Влили тебе два литра моей, подошла отлично, никаких неприятных последствий. – Как? – сипло спросил Брок, во рту пересохло, язык с трудом шевелился. Роджерс подал ему стакан с трубочкой. – Тор сказал, такое бывает только в случаях, если между людьми, побывавшими в жертвенном круге, развилась эмоциональная связь. Фрейя специально сделала так, чтобы не разлучать… влюбленных, – Роджерс замолчал, давая словам впитаться. Вот оно как. Влюбленных. Когда желание просто заполучить Роджерса в постель успело, блядь, перерасти вот в это? Брок прикрыл глаза. Сам себе он врал крайне редко и мог признать, что уже давно не смотрел на Стива только как на объект для секса. Получается, это еще и взаимно было. – Ничего не хочешь мне сказать? – после продолжительного молчания спросил Стив. – А ты? Вместо ответа Стив наклонился к нему, и Брок схватил его за ворот, подтаскивая ближе. Господи, наконец-то, а ведь Брок серьезно думал, что уже больше не прикоснется к нему. Целовал Стив так же сладко, как отсасывал. А может, тут главное было – с кем? *** Стив с нажимом провел Броку по спине, сдвигая вниз одеяло, в которое завернулся его любовник. За полгода Стив успел привыкнуть к его разнообразным причудам. Например, Брок не признавал холодных тонких простыней («Мы не в морге, Стив») и спал всегда, замотавшись в теплое одеяло по самые глаза. Это если Стив не успевал подлезть к нему до того, как Брок уснет, в этом случае он укутывался в объятия Стива. Брок вздохнул сквозь сон, промычал что-то одобрительное. Стив откинул одеяло полностью, добрался до обнаженных ягодиц, промял хорошенько, вызывая приглушенные стоны. Вид мелькнувшего между половинок темного отверстия мгновенно разогрел кровь до точки кипения. Во рту пересохло, Стив потянулся за смазкой, но сначала надо было спросить. – Как ты хочешь? – шепнул он на ухо, сразу целуя мочку и местечко под ней. Брок простонал в подушку, поднимая зад, красноречиво показывая, как именно Стиву следует продолжить. После ночного сеанса долгая подготовка не требовалась, и уже скоро Стив, задержав дыхание и сжав челюсти, следил за тем, как член протискивается внутрь, раскрывая и растягивая под себя кольцо мышц. Брок лежал на боку, прижав руками подушку и подогнув колено, глухо постанывал и покачивал бедрами. Натянув его полностью, Стив остановился, выжидая, глубоко дыша и не отрывая взгляд от точки соединения их тел. Наконец Брок дернул бедрами, и Стив начал двигаться, придерживая его и проникая сразу под тем углом, который вызывал больше всего хриплых стонов и рывков навстречу. Через несколько минут Брок задышал чаще, выгнул поясницу сильнее, и Стив сразу сместился, крепко сжал его бедра, фиксируя, задвигался коротко и резко, входя едва наполовину. Брок запрокинул голову и хрипло вскрикивал на каждый толчок, сильно и сладко сжимаясь там, внизу. О, Господи, лишь бы продержаться… Стив зажмурился, уткнулся Броку в стык плеча и шеи, прихватил губами кожу. – Стив, Стив, черт… – задыхаясь, начал Брок, и Стив скользнул рукой ему на живот и вниз, обходя член. Взял в ладонь мошонку, мягко сжал, аккуратно массируя. Брок издал долгий ноющий звук, резко подался назад, насаживаясь до упора, стискивая член внутри себя в такт выстреливающим струйкам спермы. Стив принялся быстро и жестко двигать бедрами, трахая Брока сквозь оргазм так, как тот любил, и догоняя свой в несколько толчков. Стив прижался носом к шее, вдыхая запах кожи и вздрагивая, чувствуя, как член выплескивается глубоко внутри. Брок в его руках расслабился, дыхание выровнялось. Стив позволил себе еще несколько секунд внутри него, прежде чем высвободить член. Брок вздохнул облегченно, развернулся к нему, положил голову на плечо. – Поспим еще, все-таки выходной, – попросил он хрипло и, уже проваливаясь в сон, добавил: – В следующий раз я сверху. – Конечно, я только за, – улыбнулся Стив, притягивая его ближе. Брок говорил эту фразу после каждого их секса, однако этот следующий раз все никак не наступал. Впрочем, Стива все устраивало, как, похоже, и самого Брока. *** P.S.: – О, я не знал, что Фрейя и до Мидгарда успела добраться, – сказал Тор, пытаясь изобразить виноватое выражение на лице. Баки провел ладонью по знаку, расцветшему на груди, опустил винтовку и беспомощно глянул на Старка, который стоял справа от него, запакованный в броню, и явно был не в курсе, как они влипли. – У вас один час, удачи. Конец.