Убогий

Боль во всем теле, а после долгое время пустота, на смену которой пришли агония и кошмары. Жар во всем теле, навязчивые образы и снова боль. Ничего не приносило облегчение, сколько не ворочайся. И пока граф пребывал в таком состоянии Клод выхаживал своего контрактника всеми возможными способами, хотя, намного проще было бы его убить. Носил на руках до туалета, менял постельное, убаюкивал и шептал что-то ласково-ласково, когда у Сиэля от ужаса собирались слезы в уголках глаз. Совсем как любящая мать, совсем не как демон, что несколько лет назад своими собственными руками убил предыдущего контрактника за любовь к нему. Истерзанное тело графа не вызывало ничего, кроме сожаления и печали. Еще больше печалило то, что скорее всего, когда господин очнется, он попросит убить его, понимая, что больше не способен быть Псом Её Величества. Разве что побитой дворнягой, которую выбросили как раз из-за отсутствия лап. Двух задних лап. Братья-демоны о чем-то перешептывались, но не подходили и близко к Фантомхайву, прекрасно видя, как щурит глаза Клод, смотря на них. Они предпочитали наблюдать издалека, и это действительно было лучшим решением. Так дворецкий не обращал на них внимания и можно было спокойно обсудить увиденное. Горящий огонь в глазах Фаустуса и то, как он ласково поглаживает волосы графа, когда у того сбивается дыхание, а холодный пот покрывает всё тело. Как трепетно тот прижимает к себе тело мальчишки, говоря что-то. Как тому нравится носить Сиэля на руках. Это действительно интересно было обсуждать. Но ничто не длится вечно и даже агония, в которой пребывал граф находясь между жизнью и смертью, к несчастью кончилась, уступая место новой пустоте. Пустоте ощущений собственных конечностей. Когда граф попытался встать с кровати, а если точнее, то подскочил и чуть не свернул себе шею, его зрачки расширились от ужаса, затопляя всю радужку. Это было очень красиво, но сейчас Клод думал о другом. Фантомхайв минут пять в тишине разглядывал свои ноги. Место, где они должны быть, но их нет. Эмоции графа сменялись одна за другой, не нужно было даже лезть в голову, чтобы это понять, все и так прекрасно читалась на обычно непроницаемом безразличном лице. Недоумение, боль, страх и снова, пугающая уже Клода пустота. Смирился ли граф? Сдался ли? Этот поистине великий человек просто не мог так легко уступить себя неправильным мыслям, что зарождались в голове. А после этот самый человек откинулся обратно на кровать и задумался. Надолго, по-людским меркам. Час или два тот смотрел в потолок, словно переосмысляя свою жизнь и не только. Клод решил оставить графа, по причине скорого ужина, но маленькая бледная ручка не дала этого сделать, намертво вцепившись. - Останься.. Не уходи.. Кх.. Клод - Да, Ваше Высочество - Сиэль ненавидел это обращением, но сейчас язык его и так не слушался, так что граф предпочел словестной перепалке вцепится ногтями в ладонь дворецкого. До крови. Казалось, тот этого даже не заметил, да только уголок его губ изогнулся, показывая свою самую теплую улыбку. Хозяин жив и наполнен решительностью, как это может не радовать? А после они еще час залипали в потолок, толи в поисках трещин, которых априори быть не может, толи в попытках прожечь в нем дыру и взглянуть на звезды. Встать то граф не может. Как и ходить самостоятельно в целом. Ничего он больше не может без своего дворецкого. Не об этом ли он задумался? - Клод, ты меня любишь? - спонтанная мысль, спонтанный вопрос, что сорвалася с языка аристократа, при воспоминаниях о далеких, но теплых словах, которые он слышал где-то там, когда его окружали кошмары. -Да Демоны не врут. Хриплый сдавленный смех наполнил комнату.