***
Она не видит никого и ничего, кроме темных коридоров и лестниц. Кричащий ей в след Валькион только пуще злил девушку, не давая полностью решить судьбу самого важного в её жизни мужчины — Лейфтана. Мико умерла в гвардейском медпункте несколько дней назад, Эвелейн не отходила от неё ни на шаг и пыталась сделать всё возможное! Раны главы Света были слишком глубокими и тяжелыми, чтобы надеяться на исцеление в скором времени. Что касается Ашкора… Его тело давно выброшено в морскую гавань на корм мусуэльским акулам! С преступником не церемонились долго, хотя Валькион до сих пор не может поверить, что этот злодей и был его старшим братом. Это известие изменило юношу, но непонятно: к лучшему, или наоборот.Глупо задавать такой вопрос.
— «Я не верю. И никогда не поверю, что Ашкор и есть Ланс!» Эрика утешала его, как могла, но и это мгновение длилось недолго. В порыве ярости мужчина напал на Лейфтана, пытаясь нанести ему существенные раны! И всё получилось… Демон пойман и приговорен к казни, как и просила перед смертью Мико, но этот приговор стал последней каплей в чаше терпения избранницы Святого Оракула. — Где он?! — Девушка встала перед входом в подвал, охраняемый двумя массивными стражниками. — Госпожа Эрика, поймите нас, мы выполняем приказ главы гвардии Обсидиана! Валькион не говорил, что вы… Глаза Эрики наполнились злобой, её аура приобрела темный оттенок, что сложно было не заметить представителям ведьминой расы. Девушка прекрасно знала особенности данного вида: они чувствуют напряжение и зло, видят цвет и саму ауру, сильны физически и духовно. Единственный их выход не увидеть черные крылья одной из аенджелов — уступить ей дорогу.Что и было сделано.
Эрика всё ещё помнит о том, что Невра с Эзарелем лежат в медпункте и борятся за свои жизни, она помнит, что Лейфтан скрывал свою сущность и всячески пытался оградить её, девушка не забыла о той боли, что пережил Валькион, когда клал цветы на могилу их подруги Мико. Стражники и охрана остались снаружи. Лейфтан только улыбнулся, увидев, как Эрика закрывает дверь на ключ и кладет его в карман своего пиджака. Он давно знал, что она придет к нему, чувствовал и ждал, когда этот миг настанет. — Эри, ты пришла. — Пришла, Лейфтан, пришла. Лореалет не отрывал глаз от ослепительно-чистых глаз своей возлюбленной: лиловые и чистые, словно искусственные кукольные глазки. Мужчина часто поглядывал на них, когда представлялась возможность уединиться в коридоре или за обедом.Прекрасные.
— Ты правда демон? Улыбка на лице Лейфтана испарилась, словно её и не было в самом начале. Как горько бы ни было ему, но прогонять Эрику он не станет. — Я аэнджел, Эрика. Как и ты, в общем. На миг девушка замерла, попытавшись найти истину в глазах своего возлюбленного. Она никогда не думала, что всё может быть вот так! Он лгал? Но на то были причины! Лейфтан скрывал! Однако тогда бы его убили, разве нет?! — Эрика, не мучай себя и меня. Ты прекрасно знаешь, что мне не долго осталось здесь находиться. Аэнджел томно вздохнула и присела рядом с клеткой осужденного: он великий преступник. Наверное, даже больше, чем некогда умерший Ашкор, он же Ланс, что долгое время скрывался под маской. Избранница Оракула долго молчала, пытаясь собрать все свои мысли воедино. Почему всё случилось так? — Я не хочу спрашивать тебя, почему ты связался с Ашкором и какова была твоя цель. — Да ну! А разве не для этого ты сюда и явилась? — Нет, не ради этого, уж поверь мне на слово. — А для чего же? Эрика обратила внимание на его исцарапанные запястья: раны, запятнанные грязью и пылью, ещё свежие; следы от струйки крови на локтях давно засохли и превратились в темно-коричневые пятна; ладони опухли от крепкой хватки кандалов и цепей, сковывающих ноги и руки Лейфтана. — Ты в порядке? Зеленые глаза юноши вспыхнули восхищением и благодарностью. Эрика по-прежнему заботится о нем, несмотря на все его грехи и проступки. Один невольный взгляд на него и сердце лореалета бьётся в бешеном ритме. — Неожиданный вопрос. Я в норме, но разве ты для этого сюда пришла? — Не только, но в основном. Скажи мне пожалуйста… Ты правда хотел убить всех нас? Парень нервно сглотнул и отвел взгляд в сторону.Ложь.
— Всех ИХ. Всех ИХ я хотел убить, Эрика. Неужели ты правда думаешь, что убью ту, которую искренне полюбил? Девушка чувствовала приплыв слез: маленькие капельки стекали по щекам, любые попытки сдержать их заканчивались неудачей. Лейфтан всё видел. Ему очень горько, что из-за цепей и клетки он не может прикоснуться к своей возлюбленной.Изверги.
— Я уже не могу быть в чём-то уверенной. Поэтому спрошу прямо: Лей, ты меня и вправду любишь? Или то, что было все это время — просто обман? — Я люблю тебя. Ещё увидев случайным образом в гвардии, я почувствовал странное тяготение к тебе! И именно тогда я понял, о чём мне говорили когда-то давно… — О чём? Лейфтан погрузился в свои воспоминания. — Мои родители были ещё живы. Однажды, я маленький спросил у своего отца про любовь: что это, с чем его едят. Эрика не смогла сдержать маленький смешок. — Ты чего смеешься? — Юноша улыбнулся, продолжив свой рассказ. — Тогда он сказал мне, что я сердцем почую ту, которая предназначена мне судьбой. Я думал, что этого не случиться никогда. — Почему? — Аэнджелы могут влюбляться только в аэнджелов. До твоего появления я считал себя единственным выжившим аэнджелом. Как понимаешь… Я думал, что буду одинок всю свою никчёмную жизнь. Когда появилась ты, я сразу почуял в тебе родственную душу! Однако, оставались сомнения. — Ты думал, что просто ошибся? Ведь, как аэнджел мог жить на Земле? — Я тоже об этом думал. Но мне хватило нескольких дней, чтобы окончательно понять: ты — моя возлюбленная. Когда была история с Найтили я заподозрил, что в тебе течет кровь аэнджелов. — Это в тот момент, когда для переливания крови мне подошла только твоя? Лейфтан кивнул. На душе девушки стало горько и больно! Она понимала, что Лейфтана не спасти. Через некоторое время от него захотят избавиться, а её возражения посчитают бесполезной тратой времени. — Не плачь, Эрика. Мы оба знаем, что я долго не протяну в этой темнице. Если меня не казнят на площади, то я умру от жажды и голода. — Подожди! Когда они кормили тебя в последний раз?! Мужчина грустно вздохнул, не дав любимой должного ответа. И без слов понятно, что… — Они не кормили тебя три дня?! За время всего твоего нахождения здесь, они… — Да. Избранница Оракула вышла к страже, приказав немедленно принести воды, грибного супа и медикаменты. Охрана непонятливо посмотрела на девушку, однако Эрика настаивала и приказывала выполнять её просьбу. — Эри, зачем ты… — Ты не умрешь! Я добьюсь твоего освобождения, Лейфтан. Чего бы мне это не стоило! Пусть меня сама Оракул проклянет и замучает, но я не дам тебе умереть. — Эрика, нельзя идти против решения Гвардии. Тебя же устранят с дороги! И никто не посмотрит, что ты — Избранница Святого Оракула! Кристалл разрушен, многие не захотят доверять той, кто так яростно защищает демона. — Аэнджела, Лейфтан! Я и сама аэнджел, как и ты. Никто не посмеет тронуть то, что мне дорого! Ты — моя семья. — Семья? — Верно. Стража принесла все, что просила их госпожа. Пускай гвардейцы и против такой заботы к Лейфтану, но они прекрасно знают: одно слово и девушка убьет их. Эрика накормила возлюбленного и стерла кровь с его ладонь. Ей очень горько от подобных мучений, от чего сердце в груди еще больше забилось. — Я должна идти, иначе нас заподозрят. Подожди немного, Лейфтан. Я обещаю тебе! — Эрика закрыла двери, оставив Лейфтана одного. Мужчина дождался пока шаги за стеной станут отдаляться и отдаляться… Открыв аптечку, оставленную Эрикой, лореалет вытащил небольшой, но достаточно острый скальпель. Уставшие руки Лейфтана еле удерживали маленький ножик, на него капали слезы, размывая отражение парня в лезвии. Наконец, юноша направил скальпель к своему горлу.«Прости меня, Эрика. Я не хочу, чтобы ты мучилась со мной. Всё кончено. У тебя не получится идти против толпы, меня и тебя убьют, даже не подумают об обратном решении! Но если моя судьба решена, у тебя есть шанс жить! Прошу, живи дальше. И помни, что ты последняя из аэнджелов. Отомсти за наш род, как полагается потомку аэнджелов. И знай, я люблю тебя. Выживи! Вторая эра — это шанс показать, кто виноват в смерти всего рода».
***