Колосок к колоску

Брок бессовестно громко ржал до боли в ребрах, когда до миссии Агент в фургоне с бойцами попытался обрезать отросшую челку ножом. Орудие труда Брок у него выбил, а потом выяснил, что кривая челка появилась тем же методом — когда предыдущий куратор отвернулся на минутку. Броку повезло. Он успел заметить, как Агент расчесывает челку пальцами и пытается отвести ее от лица, другой рукой удобнее перехватывая нож. — Да, дела, — выдал Брок, оскалившись. — Еще мне не хватало, чтобы ты себе глаз выколол, пытаясь сделать модную стрижку! Роллинс, как ты там себе волосы зализываешь? Давай, помогай коллеге! После толкучки и верчения из одной стороны фургона в другой Роллинс остался напротив Брока, а Агент сел перед ним жопой на пол, подтянув колени к груди. На прикосновение к волосам он дернулся и попытался выхватить другой нож, но Брок его остановил и крепко схватил за руку, не позволяя двигать ею. — Сидеть! — приказал Брок. Агент недовольно засопел и пронзил его взглядом, обещая прибить в скором времени, но дергаться перестал. Роллинс расчесал волосы Агента пальцами, завел их назад и нахмурился сильнее обычного — челка все равно выползала вперед. Агент настороженно сидел и смотрел на Брока со злобой и растерянностью, когда копошение в его волосах не прекратилось, а только изменило характер. Брок перестал поглядывать на Роллинса, что-то удумавшего, и смотрел только в глаза Агента. Роллинс потянул Агента за волосы назад, понукая запрокинуть голову, и тот дернулся, напрягшись еще сильнее. Брок щелкнул его по носу, переключая внимание на себя, и ткнул его под подбородок костяшкой указательного пальца, задирая упрямцу голову. Роллинс молча принялся возиться с волосами на темени, а Брок так и отвлекал Агента грубым поглаживанием по запястью под экипировкой и по шершавому от щетины подбородку. Агент все дергался, то ли пытаясь понять, кому первому из них, двух идиотов, оторвать голову, то ли просто от неприятных ощущений. Брок в душе не ебал и даже не собирался, какой вариант был верным, но пока Агент сидел, а не рвался кромсать окружающих, можно было не только жить, но и надеяться на лучшее, что с их работой было роскошью. За спиной Агента коротко вжикнула стяжка, отчего тот напрягся так, что закаменел, а Брок быстро посмотрел на Роллинса и заметил, как тот показывает оттопыренный большой палец. — Так, ну и что ты там?.. — начал Брок, уверенно поглаживая запястье Агента, и осекся, как только увидел результат дел рук Роллинса. — Детский сад «Ромашка», — выдавил он. — Роллинс, это что за херня? — «Колосок», — угрюмо ответил Роллинс. — А что такой кривой? Брок присмотрелся к кривой косе, протянувшейся от левого виска вдоль лба и мимо уха к затылку, которая была завязана не чем-нибудь, а стяжкой, черный хвост которой выглядел как антенна, направленная в космос. — Какой мог, такой и сделал, — буркнул Роллинс и сел прямее. — Будет у меня больше практики — коса будет ровнее. — Считай, я записал тебя на курсы, — сказал Брок и отпустил Агента, заглянул ему в лицо. — Садись на свое место и больше не пытайся отхреначить себе волосы. Иначе твой стилист останется без работы, а мне потом придется объяснять Пирсу, почему ты превратился в эмо-боя. Роллинс закатил глаза. Агент получил обратно свои ножи и сел рядом с Броком, осторожно потрогал волосы на голове и недоуменно посмотрел сначала на Роллинса, а потом и Рамлоу. — Да-да, мне тоже нравится, — проворчал Брок, скрещивая руки на груди. — Давайте все возьмемся за руки и будем распевать песни, как девчонки, больше же нам делать нечего… Агент успокоился, убрал руку от головы и снова ушел в режим ожидания, смотря в стену напротив, а Брок вздохнул свободнее, отмечая в планах на будущее пункт «Решить проблему с волосами». К следующей вылазке стоило озаботить техников стрижкой Агента. Плану помешал сам Пирс, заявив, что первый человек, который решит приблизиться к Агенту с острым предметом, пока тот будет бодрствовать на уровне человека, а не овоща, упадет полежать мордой вниз навсегда, а рисковать людьми ради такой ерунды хотелось в последнюю очередь. Так что обязанность ухода за прической Агента перешла к Роллинсу и Броку. По пути на место активных действий они зажимали Агента между собой: Роллинс расчесывал волосы и заплетал их в косы, а Брок отвлекал внимание на себя, поглаживая запястье и подбородок Агента, выбивая его из режима машины для убийств. Первое время все было как в импровизированной раньше прическе: коса была одна, и она лежала ровно так же, не забирая в себя все волосы. Это было удобно и смотрелось не так странно, как могло бы. У Брока в карманах брюк среди нужных в бою вещей затесались резинки для волос — черные и маленькие, чтобы не пришлось тратить стяжки на косички сурового наемника. Роллинс, в свою очередь, совершенствовал умение плетения кос и набивал руку, молча собирая волосы так, чтобы они не мешались вообще. Когда дело дошло до «обратной» косы, которую Роллинс скрупулезно заплетал дольше, чем предшествующие, вокруг головы, Агент в руках Брока вдруг расслабился настолько, что больше не дергался кому-нибудь врезать, а только поглядывал с нескрываемым любопытством. Нащупав результат трудов Роллинса, он посмотрел на бойца с удивлением и опустил взгляд, не убирая от волос руку.   После странного случая Агент больше не пытался взбрыкнуть, пока Роллинс заплетал ему косы, но и Брока, решившего посидеть спокойно, от себя не отпустил, живой рукой схватив его за предплечье. Брок, хмыкнув, отцепил от себя холодную ладонь и обхватил пальцами запястье, подушечкой большого потирая кожу под экипировкой. Так для него обязанность превратилась в традицию, успокаивающую Агента перед работой. Волосы Агента продолжали расти, косы становились длиннее, и Брок не замечал этого, пока, схватившись за воротник черной экипировки наемника, не дернул вместе с ним и волосы, заставляя задрать подбородок. Из одной жопы да в другую! Теперь вместо неудобства вставал вопрос сохранности головы Агента на месте, а не потери ее в бою из-за торчащей косы и ловких рук противника. — Ну, приплыли, блять, — выдал Брок, перехватывая воротник другой рукой, и потащил Агента к остальным. — Что ж с тобой, бедовым таким, делать? Налысо побрить и сдохнуть от твоих рук? Агент, шагая рядом, не пытался вырваться или что-то ответить, только сверкал глазищами исподлобья да молчал в тряпочку. Ту самую, которую использовал как маску на полрожи. Брок сделал себе заметку «Разобраться с этой проблемой», а та сделала все за него сама: в душевой Агент, полуголый и с косами, выхватил у Роллинса нож, тут же сунул ему в правую руку, повернулся к нему спиной и пристально взглянул на Рамлоу, схватившегося за пистолет. Очень медленно Агент завел живую руку за голову, снял резинку для волос и протянул ее Рамлоу, глядя ему в глаза с холодной решительностью. — Вот так охереть, — пробормотал Рамлоу, убирая пистолет на место, и забрал резинку. Агент не стал опускать руку, а повернул ее, подставляя внутреннюю сторону запястья, как делал это в транспорте к месту боя. — Не коротко, — сипло выдал Агент. — Кончики подравнять, значит? — хмыкнул охеревший Брок и схватился за протянутое запястье. — Джек, ты хоть ножом постричь сумеешь? — Уж постараюсь, — буркнул Роллинс в ответ. Хвост Агенту отрезали прямо под лейкой, намочив его шевелюру, а потом смывая короткие волоски в слив, затем долго сушили пряди полотенцем и смотрели на результат с настоящей гордостью: постричь машину для убийств, к которой с острыми предметами не совались в трезвом уме и памяти, — охренеть, какое достижение! Сам Агент трогал подсохшие волнистые волосы на затылке очень осторожно, проводил ладонью от макушки к кончикам сзади и по бокам, прослеживая наконец-таки выровнявшуюся линию прически, без хвоста, льнущего к шее, и как будто не верил собственным ощущениям. В конце концов он оглянулся на довольных Брока с Роллинсом. — Теперь коса не будет торчать, — просипел он, чем еще сильнее удивил Брока. — Ты гляди, — оскалился Брок. — Джеки, кажется, твое призвание не таскаться со мной, а работать стилистом! — Разжалуют — туда и пойду, — отозвался опешивший Роллинс. — Вот дочки обрадуются… Брок на это только рассмеялся. Иногда он забывал, что коллега — человек семейный, и притащил он эту дрянь с косичками не откуда-нибудь, а из дома, от трех дочерей: двух близняшек и их старшей сестры, лицом похожих на мать больше, чем на отца. Брок глубоко в душе надеялся, что им передался и бойкий характер Беллы, годы и годы назад покорившей уже не молодого Джека. Для Брока семьей был СТРАЙК, а с годами и чертовыми косичками туда же вписался и Агент, которого успокаивали поглаживания огрубевшей подушечки большого пальца по тонкой коже запястья и не более мягкие руки в волосах, методично заплетающих косы. Когда ЩИТ развалился во время борьбы с ГИДРой внутри и все пошло по пизде, Брок чудом сохранил при себе своих щенков со стойким ко всему Роллинсом, и это радовало на фоне потери части своего семейства — Агента. Профессиональный убийца с необъяснимой любовью к косам попал в руки к Роджерсу и вернулся в строй Джеймсом Барнсом, которого все называли Баки и который не искрил напряжением, а обворожительно улыбался Мстителям и СТРАЙКу. Брок, с одной стороны, радовался, что машина превратилась в человека, но с другой, он скучал по временам, когда холодный и опасный для всех Агент садился спиной к Роллинсу, протягивал руку Броку и успокаивался, получая свою дозу успокоительного через прикосновения. Волосы у Барнса отросли, и волны на них стали заметнее, но шевелюра не убиралась даже в простой хвост. Брок, столкнувшись с ним на его первой миссии с Мстителями, скривился. — Ну куда такие патлы? — проворчал Брок, заметив удивленный взгляд. — Голову же потеряешь, герой войны. Сказал и забыл. Не забыл Барнс, половину пути в джете просидевший без движения, нахмурив брови, а потом впившийся взглядом в Брока, сидевшего напротив. СТРАЙК располагался так же, как до развала ГИДРы, только теперь, с Мстителями, Барнс перекочевал на место между Роллинсом, напротив которого сидел Брок, и Роджерсом, готовым за свое солнышко порвать всех и каждого. Это самое солнышко, между тем, состроило такое лицо, что Брок напрягся всем телом и приготовился к пиздецу эпических масштабов. — Роллинс, можно вас попросить кое о чем? — дружелюбно спросил Барнс, обратив внимание на сидящего рядом Джека. — О чем? — насторожился тот. Брок прищурился. — Заплетете мне косу? — спросил Барнс. В наступившей тишине удар ладони по лбу прозвучал как выстрел. Брок, закрывая пол-лица рукой, зажмурился и от души выматерился. Открыв глаза, он увидел уже знакомую картину с Роллинсом, заплетающим темные волосы в «колосок», и кое-что новое — охреневших Мстителей, не готовых то ли к тому, что Барнсу стряпают непривычную прическу, то ли к тому, что этим занимается Роллинс, все такой же суровый и сосредоточенный на своей работе. Для полной картины «Мама, папа, я — счастливая семья» не хватало только, чтобы Брок по традиции вцепился в руку Барнса. Как только он об этом подумал, Барнс протянул правую руку раскрытой ладонью вверх. Брок, мысленно прикинув, что ему после миссии оторвет Роджерс, обхватил пальцами предложенное запястье и потер его привычным жестом, по которому сам скучал до ужаса. В кармане Брока своего часа ждал ворох резинок для волос — черных и мелких, никаких аляповатых цветов и полосок, — и одна из них, как обычно, перекочевала к Роллинсу, готовому перевязать кончик косы, чтобы та не расползлась. Барнс вернулся на свое место, пристегнулся и стал ощупывать получившуюся косу. — А мне косичку заплетете? — спросила Романофф, сидящая между Роджерсом и Бартоном. — Только по записи, — оскалился Брок. Барнс, так и не отнявший руку от головы, широко улыбнулся.