Молли Уизли против

Пожиратели чинно сидели за столом, когда зашел Волдеморт, и я следом. Они заулыбались, а Долохов дал пять. Я похлопала его по плечу, рассудив, что могу лишиться пальцев в мощном захвате рук. Осталось одно место за столом — напротив Волдеморта. Я села. — С днём рождения, Том. Извини, что без подарка. Не знала, что тебя возродили. На лицах Пожирателей застыл шок, а Тёмный лорд кинул на меня самый убийственный взгляд из своего арсенала. Первой очнулась Белла. — Мой лорд, у вас сегодня день рождения? Почему я не знаю? — Мы тоже не знали. — Зато знает Молли Уизли, ко всем бочкам затычка, — не удержался Малфой. Упс, прокололась. И что теперь делать? — Тридцать первое декабря — единственный день в году, когда милорд не раздаёт во все стороны Круцио, — ответила я. Кажется, гроза миновала, потому что Пожиратели задумались о том, как прошёл сегодняшний день, а Волдеморт благосклонно кивнул. — Прости, Темнейшество, теперь я понял, почему вы были со мной терпеливы, — сказал Долохов. Волдеморт вздохнул. — Зачем, скажи на милость, вы использовали для возрождения ВСЕ крестражи? Можно было же использовать один. — Кто же знал, — оправдывался Долохов, — мы хотели как лучше. — Зато ты нормальный человек, а не змееподобный крокодил, — добавила я, чем только разожгла сильнее некую дискуссию, продолжавшуюся несколько недель. — Я что говорила! — не выдержала Белла. — Змея не просто так! Тут все разом загомонили, и Волдеморт гаркнул: — Тихо! Лучше скажи, Молли Уизли, откуда ты узнала о крестражах? — От Дамблдора, — быстро ответила я. Вот тебе, старый хрыч! Выражение лица Волдеморта было непередаваемым. — И ты спокойно предаешь дело Света? Ты же член Ордена Феникса, Молли. — Дамблдор — борец Света? — иронично спросила я. — Не смешите меня. А Орден Феникса забирал больше половины доходов моей семьи, пока я не взбунтовалась. Мне дети важнее амбиций старого маразматика. Волдеморт расхохотался. Как по сигналу, появились блюда, и дорогие приглашенные попытались поесть. Я же пила воду, потому что обугленная тушка курицы, кривой торт и ядовито-зеленый соус для салата не вызывали аппетита. — Люциус, когда вернутся твои домовики? — спросила я. — Один вернулся, — вздохнул Малфой, — но он не справляется. — Я заметила. Добби? — Да, — ещё тяжелей вздохнул Люциус. Волдеморт вяло ковырял вилкой обугленный окорочок. Пожиратели с каменными лицами следовали его примеру. Я не выдержала и позвала своего домовика. — Упырь! — Да, хозяйка! — Принеси одну готовую индейку, пару пирогов с почками, запеченную оленью ногу, перепелиные яйца и пудинг. Домовик кивнул и щёлкнул пальцами. Ужасная еда исчезла, и стол наполнился различными деликатесами. Пожиратели обрадовались. Чёрт, даже Волдеморт оживился и, кажется, улыбнулся. Остальное время ужина прошло намного веселее. Ровно в семь я встала и откланялась. Меня ждали дети. Я успела вовремя. Детки как раз садились за стол. Домовики доставали блюда с едой и ставили на стол. У Малфоя я пила только воду, поэтому положила себе крылышко индейки. Артур пристально на меня посмотрел, но ничего не спрашивал. Время после Нового года полетело вскачь. Успевай в мастерской покрутиться, за детьми присмотреть, проконтролировать домовиков, в банк смотаться… Кроме того, Артур взялся отремонтировать последние две комнаты, оставшиеся без отделки и мебели. В них не было нужды, но он решил доделать всё до конца. Четырнадцатого февраля Артур сделал мне сюрприз. После беготни целый день вечером меня ждали торт и свечи. Я протянула ноги к огню в камине, желая заснуть как минимум на неделю. Он схватил меня в охапку и стал целовать. Я сжалась, его поцелуи были слюнявые, но сразу же попыталась расслабиться, чтобы получить удовольствие. На периферии сознания уже мелькали мысли, как назвать ребёнка и на какой факультет он попадёт. Артур разжал объятия, почувствовав моё напряжение, и неправильно его истолковал. В его руках появилась волшебная палочка. — Где Молли? Где ты держишь оборотное? Какие секреты Ордена хочешь выведать? — Артур, ты с ума сошел? Какое оборотное? Я в зельях ничего не смыслю! — как можно тише говорила я, не желая разбудить детей. — Ты не моя жена. Молли давно бы кричала и била посуду. — Я изменилась. И говори потише. — Молчать! Он попытался схватить меня за волосы, но я увернулась. — Инкарцеро! Меня опутали веревки. Артур кинул летучий порох в камин и позвал: — Альбус, ты мне нужен. И захвати Веритасерум! Я засмеялась. Чушь! Что у меня можно узнать? Сколько я трачу на прическу? Альбус переступил каминную решётку и уставился на меня. — Артур, спроси, что известно только вам двоим. — Как я зову Молли, когда… Когда мы вдвоём. — Моллипусенька, — пожала я плечами. — Как звали книззла, которого тебе подарила сестра? — У меня нет сестёр, были братья-близнецы. Гидеон и Фабиан. И книззла никакого у меня не было. — Как мы поженились? — спросил Артур. Я ответить не успела, как у мужа, внезапно сошедшего с ума, появилась идея. Он побежал в спальню и принёс шкатулку. — Здесь находятся наши обручальные кольца. Давайте посмотрим! У Артура вырвался вопль, когда заглянул в шкатулку. Он вытащил два кольца. Одно было черным, второе — каким-то позеленевшим. Да ведь кольца-то медные! «Вот, даже на золотое колечко для жены денег не нашел, жлоб», — мелькнула у меня мысль. — И что это значит? — спросил Альбус устало. — Черный цвет означает, что Молли полюбила другого. Но это… Это невозможно! — И как звучали ваши брачные клятвы? — мягко спросил Дамблдор. — Мы поклялись, что будем вместе, пока горит пламя нашей любви, — горестно ответил Артур, не подозревая, что дал мне в руки замечательный козырь. — Ну, — объяснил догадливый Альбус. — Неправда! — заорал Артур. — Молли бы никогда не разлюбила меня! И вообще, это не Молли! Давайте дадим ей Сыворотку правды и всё узнаем. Альбус пристально взглянул мне в глаза. Я ощутила лёгкую щекотку, но в голове было пусто. — Артур, это Молли, — тихо сказал Альбус. — Она действительно кого-то любит, но я не могу прочитать ни одной ее мысли. Мышцы затекли, и я попыталась размять руки. — Можно меня развязать, наконец? — ядовито поинтересовалась я. — Я думаю, в ромашку «любит-не любит» я смогу поиграть и с развязанными руками. — Но магические браки… — У нас не магический брак, — отрезала я. — Это Магнус Нотт? — уныло спросил Артур, не слушая мои слова. — Твой отец хотел тебя выдать за него замуж. — Неважно, — фыркнула я. — Главное, что всё остаётся по-прежнему. — Ничего по прежнему не будет! — заорал Артур. — Ты мне изменяешь! Сколько раз ты с ним встречалась? Каков он в постели? Наверняка раз пять на ночь, в то время как я… — Силенцио! — произнесла я. — Спишь в новой комнате на кушетке. Пока я тебя не прощу. Злость Артура настолько велика, что сбросил чары практически мгновенно. — Это ты будешь там спать. Шлюха! Я послала в перекошенную физиономию Артура Летучемышиный сглаз и пошла спать. Оскорбление я терпеть была не намерена. Не раздумывая ни дня, на утро я собралась в Министерство магии оформить развод. Чтобы дело не тянулось полгода, заглянула на огонёк к Батильде Бэгшот. Мы стали довольно близкими приятельницами, и старушка была довольна, что я навестила её. Чашка мятного чая примирила меня с действительностью, и я постаралась деликатно объяснить причину визита. — Ох уж эта молодежь, — хихикнула Батильда. — Максималисты. Видят только чёрное и белое. Я тяжко вздохнула, помешивая горячий чай. — Вы мне поможете, Батильда? — Конечно! — оживилась старушка. И тихо спросила: — И не хочешь помириться? У вас же семеро детей! — Восемь, — поправила я. — Нет, не хочу. — Твой… избранник достоин любви? — Понятия не имею, — устало ответила я. — Он заносчив, высокомерен и думает только о себе. Но он здесь не при чем. К тому же, я не очень рассчитываю, что мы будем вместе. — Но Артур… — Артур сошёл с ума. Теперь он будет в каждом человеке видеть соперника. Мне не нужны истерики и приступы бешенства ревнивца-мужа. Для меня главное в доме спокойствие. — Уговорила, — сказала Батильда. — Постараюсь сделать всё, что могу. Артур вечером домой не пришел. Ну и ладно. У меня слишком много дел, чтобы рыдать о происшедшем. Планы неожиданно поменялись. Малфой потребовал, чтобы я отдохнула недельку. Он угадал, если бы он предложил месяц, то я никуда бы не пошла. Поэтому я осталась дома и принялась за уборку бывшей супружеской спальни. Физическая работа шла мне на пользу, и вскоре у дверей стояли мешки с разным хламом. В мусор отправились старая заношенная одежда, пара ботинок, статуэтки с отбитыми головами и руками, маленькие коробки. Нашла несколько старых волшебных палочек, два галлеона и копилку с кнатами и сиклями. Мне понравилась коллекция флаконов, спрятанная в бюро. Их было десять штук. Семь были пусты, два полные. Содержимое еще одного выделялось резким запахом. Я подумала, что коллекция специй во флаконах будет прекрасным украшением на кухне. — Упырь, ты знаешь, что это? — спросила я домовика, помогавшего мне. Домовик мечтательно улыбнулся. — Конечно, знаю и всё хорошо помню! Каждый флакон — это целое событие. Благодаря первому флакону появился наследник Уильям Уизли. Второй — это Чарльз Уизли. Третий — это Персиваль. Самое крепкое зелье потенции — четвертое, потому что появились близнецы. Я слушала домовика, разинув рот от удивления. Ничего себе! Артур был импотентом?! — Одно отличается, — подумала я вслух. — Это зелье вражды, — объяснил бесхитростный эльф. — Старик с колокольчиками в бороде говорил, что его нужно выпить в последнюю очередь. Вот это новости. То есть мне заделать детей и потом бросить? Но зачем? Какой в этом смысл? И при чём тут Дамблдор? Я не успела обдумать новую неприятность, как как зазвонили колокольчики на входной двери. Кто там ещё? Я пошла открывать. За дверью стоял незнакомец лет шестидесяти, высокий, стройный с рыжими волосами и бородкой, со вкусом одетый. В руках держал трость. Какую-то минуту он удивленно разглядывал меня и наконец произнёс: — Молли, ты очень изменилась, пока я тебя не видел. Пригласишь отца на чашечку чая?