Позволь открыть тебе свою душу...

Кровавая битва миновала. Многих ранили, кого-то даже убили. Война, затронувшая весь магический мир и не одно поколение, закончилась. Мы отстояли Хогвартс! Но цена слишком высока… Люпин, Тонкс, Дамблдор, Снегг, Фред и многие другие погибли. Я шла по развалинам замка в надежде уединиться. У меня теперь ни дома, ни родителей. Даже Хогвартс, который всегда готов был встретить каждого из нас с распростёртыми объятиями - превратился в руины. Я поднялась на самый верх Астрономической башни. Перед моими глазами пронеслась вся моя жизнь. Мало хорошего. Дружба - вот всё что было у меня… Открыв глаза, сквозь слёзы, что непрерывно катились по моим щекам, я увидела тёмную фигуру. Она приближалась, а я не могла среагировать. - Не бойся меня… - прошептал он. Я сразу узнала этот бархатный голос. Его не спутаешь ни с каким другим. Парень медленно опустился рядом со мной. - Ты знаешь, если бы не война, то всё могло бы быть по-другому… - Ты пришёл сюда, чтобы пофилософствовать? - сказала я, вытирая слёзы. - Я не лучший собеседник… - Ты - единственный человек, способный выслушать мою исповедь. - он сел рядом и смотрел вдаль, вращая в руках свою палочку. - Малфой, я не… - Пожалуйста, не перебивай, - я замолчала, но слушать его не хотелось. Мне не о чём разговаривать с ним. - Могу я тебя попросить? Это касается моей матери. Она здесь вообще ни при чём, но её могут посадить как соучастницу. Если ты помнишь, то ни я, ни она не выдали вас Беллатрисе, хотя прекрасно все знали. Я знаю, ты будешь не последним человеком в министерстве. Пожалуйста, выступи свидетелем защиты. - Почему я должна делать это. Все мы рисковали своей жизнью… - я не успела договорить, он вновь перебил меня. - У неё нет метки и она всегда была на светлой стороне. - Тогда, я думаю, что вправе узнать, почему же ТЫ выбрал тёмную? - Это долгая история… - А я никуда не спешу. - Потому что я трус, Грейнджер. Слабак, понимаешь. Я не святой, не гриффиндорец, да и к тому же, Малфой. Ты думаешь, я пришёл туда по собственному желанию? Нет, сейчас ты ошибаешься. Я знаю, что пожалею о том, что расскажу сейчас, но ради матери я готов открыть тебе это, - он поднёс палочку к виску, произнес заклинание и опустил в пробирку часть своих воспоминаний. – Отнеси в Омут памяти… Я взяла их, сжала в руке и поднялась на ноги, а он так и остался сидеть там. Я шла в кабинет Дамблдора, чтобы окунуться в мир его мыслей. Плакать уже не хотелось. Что-то в нём было такое, что даже на расстоянии, он сумел успокоить меня. - Дамблдор! - произнесла я, потому что именно таким был пароль, когда ещё на пятом курсе я посетила его кабинет, и горгулья открыла проход. Ничего не изменилось с той поры, когда Снегг ещё не был директором. Он оставил всё как есть, даже пароль не поменял. Те же книги на столе и неглубокая каменная чаша с вырезанными на ободке рунами. Я подошла ближе и вылила воспоминания. Они закружились серебристым водоворотом, и я с головой окунулась в них. Я оказалось в огромной комнате, где всё было обставлено книгами. У окна стоял письменный стол, за которым восседал светловолосый мужчина - Люциус Малфой. Перед ним мальчик лет десяти-одиннадцати - Драко. Он стоял перед отцом, опустив голову и бормоча что-то себе под нос. - Все твои благородные предки учились на Слизерине. И ты тоже должен попасть туда. Сразу заводи полезные знакомства. - Я всё понял, отец. Можно идти? Картинка сменилась. Я оказалась в Хогвартсе на распределении. Тогда же меня отправили на Гриффиндор, а его - на Слизерин, и Драко это почему-то запомнил. Меня закружило в водовороте его мыслей и воспоминаний. Я снова оказалась в Малфой-Меноре. Драко уже выглядел старше. Здесь ему около пятнадцати. Он сидел в кресле у камина, а напротив, расположилась его мать. Они о чём-то оживлённо разговаривали. Я подошла ближе. - Я правда очень сильно её люблю. Отец не разрешит мне. Пусть она лучше будет меня ненавидеть. - Ты понимаешь, на что идёшь? Если ты будешь продолжать в том же духе. Вам не быть вместе. - Нарцисса действительно любила сына. Это чувствовалось в каждом слове, взгляде. - Зато теперь есть хоть какой-то шанс, что она будет в безопасности. - Её ненависть к тебе уже сильнее, чем твоя любовь! - Нет! Сильнее моей любви нет абсолютно ничего, разве что моё желание, чтобы она была счастлива. Только и всего… Не успев понять суть разговора, я оказалась Хогвартсе. Драко не изменился, а значит эти два события происходила примерно в одно и то же время. Он сидел в своей комнате и читал письмо. Я подошла и вместе с ним погрузилась в написанное. « Драко, будь же благоразумен… Я не буду повторять тысячу раз одно и то же. Я не знаю, что затеял ты и твоя мать, но сбежать тебе не удастся. Я покараю тебя и всех, кого ты любишь. Я доберусь и до Грейнджер. Если она действительно так дорога тебе, то ты сдержишь своё слово и примкнёшь к нам. Спешу тебя обрадовать: если ты примешь правильное решение, то я постараюсь сделать всё, чтобы она осталась жива при любом раскладе. Ты можешь гордиться своей мамой! Она - сильная женщина, только глупа, как ребёнок. Я долго пытал её, но она так и не сказала мне, где ты. Она слаба. Ей нужна твоя помощь, Драко. Даю тебе время только до полуночи.»

Л. М.

Мои глаза наполнены слезами. Я падаю на колени. И вижу, как он сжигает письмо. Ещё секунда, две, три и меня вновь затянуло в водоворот. Я оказалась вместе с ним в том же кабинете, с которого всё начиналось. Люциус восседает в своём кресле. Драко, весь в крови и царапинах, лежит на мраморном полу. Он поднимается: - Это лишь малая часть того, что пришлось пережить твоей маме. Ты подставил её. Сейчас её нужна твоя помощь. Я не хочу заставлять тебя, ты сам должен принять решение, - на его лице сияет улыбка. - Но ты ведь совсем не оставляешь мне выбора! - Драко перешёл на крик. - Глупец, выбор всегда есть. Нет выхода только из гроба. Сейчас ты принимаешь метку добровольно, а я отпускаю Нарциссу, твоя гриффиндорка жива и невредима. Есть второй вариант - я убиваю Грейнджер, долго и мучительно, у тебя на глазах, и ты ничего не сможешь сделать. - Я согласен. - Что?.... - нотки сарказма в его голосе, и всё та же сияющая улыбка. - Я согласен принять метку. Доволен? - Весьма.