***
Вскоре все члены Акацуке собрались в огромном зале, где находилась статуя Гедо Мазо. — Итак, извлечение займет около двух суток, — предупредил Пейн, стоя на одном из десяти пальцев статуи. — Тогда приступим, — начав концентрировать чакру в руках, произнес Кисаме. Другие члены Акацуке последовали примеру Кисаме и тоже начали концентрировать чакру в руках, которая стала преобразовываться в белые потоки энергии и поглощаться пальцами статуи. Пасть Гедо Мазо начала открываться и из нее поплыли потоки чакры, которые обволокли тело Нии Югито, которое лежало перед статуей и начался процесс извлечения двухвостого биджу. Бесопуз, которые до этого времени молча и с интересом наблюдал за происходящим, заскучал и начал ползать по пещере, пытаясь чем-то занять себя, но ничего не нашел. — Убу… — начал хныкать он, пытаясь привлечь к себе внимания Хидана, чтобы он его развлек или как минимум взял на руки. Однако из-за того, что Хидан был сосредоточен на ритуале извлечения, то не слышал малыша. Поняв, что нянька его не слышит, да и другие дядьки, стоящие на пальцах, тоже не обращают на него внимания, Бесопуз обиделся и быстро пополз к выходу. — Это ты? — удивилась Конан, заметив зеленоволосого малыша, который выполз из зала извлечения. — Абу! — Бесопуз подполз к девушке и начал дергать ее за накидку, просясь на руки. — Ничего не поделаешь, — тяжело вздохнула Конан, поняв, что сейчас ее товарищи заняты извлечением двухвостого и Хидану некогда смотреть за малышом, поэтому она берет Бесопуза на руки и куда-то уносит. Два дня спустя. — Черт! После ритуала чувствуя себя таким обессиленным… — разминая затекшую шею, недовольно произнес Хидан, покидая зал извлечения с остальными членами Акацуке. — Хидан, а ты ничего не забыл? — идя за фанатиком, спросил Итачи. — Ась? — не понял Хидан и обернулся, смотря на Учиху, который шел позади и показывал пустую бутылочку молока. — Ебаный пиздец! — взявшись за голову, запаниковал он. — Хидан-сан, нянька вы так себе, аха-ха, — засмеялся над паникующим фанатиком Тоби. — Совсем забыл про него! — продолжал панику Хидан, уже на воображав себе самые худшие варианты событий, и побежал в свою комнату, где раскрыл рот удивления. — Ты чего? — не понял Какузу, смотря на застывшего в проходе напарника и тоже немного расширил глаза от удивления. Посреди комнаты на полу сидела Конан и читала книжку, а рядом ползал Бесопуз в черной накидке их организации, который пытался поймать бумажный самолетик, парящий в воздухе. — Уже закончили ритуал? — заметив двух товарищей в дверном проеме, вопросила Конан и, закрыв книгу, поднялась на ноги. — Ага, — кивнул Хидан, пытаясь въехать в происходящее. — С-спасибо… — Не за что. Пока вы были заняты извлечением я посидела с ребенком, — пояснила Конан и попрощавшись с малышом, покинула комнату. — Почему он стал рыжим? — не понял Какузу, смотря на Бесопуза. — Как она смогла одеть его?! — еще больше озадачился Хидан.Глава 3: Обед
22 марта 2019 г. в 08:26
Всячески матерясь, Хидан в спешке потопал в комнату Сасори, одного из членов Акацуки, который был кукловодом и на данный момент был убитым на последнем задании, поэтому его комната пустовала.
— Ебаный в рот! — схватившись за голову, воскликнул Хидан, увидев Бесопуза, который игрался с марионетками кукловода, они были напичканы всякими скрытыми оружиями и ядовитыми клинками.
— Адя! — радостно пропел Бесопуз, который прибывал в диком восторге от этих опасных для жизни игрушек.
— Бесопуз! Не трогай, это опасно! — спохватился Хидан и схватив всю эту кучу опасных марионеток хотел выбросить, за что получил мощный электроразряд от недовольного Бесопуза.
— Ему нравятся опасные игрушки, — сухо прошипел Зецу, заметив эту странность у малыша и теперь окончательно убедился, что он действительно был сыном Джашина. — В кой-то веки игрушки Сасори пригодились.
— Да пиздец какой-то… — развел руками Хидан, поразившись таким предпочтениям малыша Джашина.
— Тебя вызывает Пейн, — рассказал причину своего визита Зецу и испарился в земле.
— Снова? Ладно… — поднявшись на ноги, тяжело вздохнул Хидан и посмотрел на Бесопуза, который игрался с марионетками Сасори. — Жди меня тут. Я мигом!
— Убу, — кивнул малыш и продолжил свои новые игры.
У входа в убежище, где после успешного выполненного задания, вернулись еще два члена Акацуке – Учиха Итачи и Хошигаке Кисаме, которых встретил Зецу и сообщил им последние новости, которые произошли в Акацуке.
— Значит, Сасори был убит? — спокойно изрек Итачи, спускаясь по ступенькам в убежище.
— Нельзя недооценивать своих врагов, — чуть улыбнувшись, произнес позади идущий Кисаме. — Что там с двухвостым?
— Три часа назад Какузу и Хидан доставили его на базу, — ответил рядом идущий Зецу и заметил, как мимо них, по коридору прошла марионетка Хируко, в которой любил сидеть Сасори. Заметив трех товарищей, она помахала им в приветствии правой рукой и направилась дальше по коридору.
— Хм, — непонимающе хмыкнул Кисаме, проводив взглядом мимо проходящую марионетку.
— Ты же сказал, что его убили шиноби из Конохи? — после недолгой молчаливой паузы, проговорил Итачи.
— Я тоже так думал…
— Бесопуз, твою мать! — выругался Хидан, пробежав мимо троих Акацуке за марионеткой Хируко.
— Это что было? — удивленно проговорил Кисаме.
— Это был сын Зевса! — нравоучительно проговорил только что появившейся Тоби.
— Зецу, что тут происходит? — еще больше озадачился Итачи и вопросительно посмотрел на куста.
— Какого нахуй Зевса? Джашина! — подправил дурачка только что подошедший Хидан, который еле-еле вытащил Бесопуза из марионетки и тот забрался ему на спину.
— Ненавижу зеленый… — скривил от недовольства губы Кисаме, смотря на малыша и вспомнив о недавней битве с глупым, но сильным шиноби из Конохи — Майто Гаем.
— Почему он голый? — вопросил Итачи, смотря на абсолютного малыша и активировал шаринган. — Понятно… — кивнул он и направился в свою комнату.
— Итачи-сан, вы куда? — не понял такой странной реакции напарника Кисаме и последовал за ним, решив проигнорировать весь этот дурдом.
— В свою комнату, немного отдохнуть.
— Через пару часов мы начнем извлечение двухвостого, — после недолгого молчания, предупредил Зецу. — Так что через пол часа еда будет готова, — напомнил он и скрылся в земле.
— Аха, я как раз проголодался! — радостно воскликнул Тоби.
— Абя! — поддержал оранжевого Бесопуз.
Ведь процесс извлечения биджу из джинчуурики колебался от одного до трех дней и поэтому перед каждым таким ритуалом, все члены Акацуке очень хорошо и плотно кушали. Столовая Акацуке представляла собой просторное кухонное помещение с одним большим и длинным деревянным столом и одним маленьким, и десятком стульев. Это было единственное место в убежище, где чаще всего собирались все преступники из Акацуке вместе и просто кушали, набираясь сил перед ритуалом извлечения.
— Как новенькие, хм, — разминая свои руки, довольно проговорил Дейдара, которому казначей недавно пришил конечности обратно. — Спасибо, Какузу.
— С тебя сто тысяч рю, — напомнил Какузу, грозно смотря на подрывателя. — За каждую.
— Что? — удивился Дейдара. — О таком уговора не было, хм!
— Аха, вовремя вы семпаю руки пришили, а то бы мне пришлось кормить его, — усмехнулся рядом, сидящий за столом Тоби.
— Тоби! — оскалился подрыватель и создав маленького паучка из глины, кинул в дурачка.
— Кац!
— Хватит, — сухо проговорил Какузу, проигнорировав не сильный взрыв и дымящегося Тоби. — Мы не для этого собрались тут, — напомнил он Дейдаре и тот, немного умерив свою злость, приступил к трапезе, как и другие члены Акацуке.
— Отлично! — довольно проговорил Хидан, наслаждаясь пищей.
Бесопуз, сидя рядом со своей нянькой начал с интересом наблюдать за трапезой всех шести членов Акацуке, а затем посмотрел на тарелку перед собой, в которой было наложено много овощей и мяса.
— Убу! — начал возмущаться он, требуя другой еды.
— Че не так? Ешь давай!
— Бууу… — начав испускать искры, продолжал злиться малыш.
— Он же еще маленький, — тяжело вздохнул Какузу. — И пьет только молоко.
— Да бля! Где я ему молока возьму? — выругался Хидан. — Тут же одни мужики!
— Какой же ты идиот… — повторил Какузу и продолжил трапезу.
— Вот, — сказал Итачи и поставил возле Бесопуза бутылочку с молоком.
— Нихуя себе… — удивленно проговорил Хидан, смотря на Учиху, который так быстро решил проблему с молоком и молча сел за свое место.
— Адя! — обрадовался Бесопуз и, взяв бутылочку, начал наслаждаться вкусным молоком.
«Все-таки у него есть младший брат», — подумал Кисаме, поняв откуда столько опыта у его напарника.
Трапеза Акацуке продолжилась дальше и когда Бесопуз опустошил свою бутылочку, то заметил аппетитный, по его мнению, кусочек курочки и еле дотянувшись до нее своей крохотной ручкой, схватил ее, в это же время с другой стороны кто-то схватил ее тоже.
— Это мое, мелкий, хм, — сухо проговорил Дейдара и потянул курицу себе.
— Уду! — не согласился Бесопуз и начал тянуть на себя.
— У тебя есть свое молоко, хм! — фыркнул Дейдара, продолжая бороться за курицу с малышом.
— Уууу! — начал злиться малыш и испускать электрические искры, который не собирался уступать курочку этому блондину.
— Эй бля, Дейдара, ты че творишь? — заметив, как подрыватель начал бороться с Бесопузом за курицу, возмутился Хидан.
Итачи молча встал из-за стола со своей тарелкой и пересел на соседний стол.
— Итачи-сан, вы куда? — не понял такой странной реакции Кисаме.
— Это моя курица, мелкий, хм!
— Убу! — разозлился Бесопуз и испустил электрический разряд, под который попали все сидящие за этим столом.
За столом, среди всех подгоревших и ошарашенных Акацуке, повисла мертвая тишина. Дейдара, немного отойдя от вспышки, посмотрел на свою оторванную правую руку, лежащую на столе, затем перевел взгляд на счастливого малыша с курочкой, который сидел на против.
Итачи молча встал из-за соседнего стола и вернулся на свое место, продолжив трапезу как ни в чем ни бывало.
— Да че это была за херня?! — нарушив тишину и ударив по столу обеими кулаками, возмутился обгоревший Кисаме.
— Дейдара, я убью тебя! — взбешенно проговорил Какузу.
— Ах ты, маленький засранец, хм! — взбесился Дейдара, грозно смотря на Бесопуза.
— Аха, Семпай! Даже малыш смог оставить вас без руки! — усмехнулся Тоби.
— Тоби, скотина, хм!
— Дейдара! Ебаный в рот! — разозлился Хидан.
— Вы уже закончили? — вопросил только что вошедший в кухню Пейн, который прервал перепалку товарищей за обеденным столом и заострил их всех внимание на себе. — Пора начинать, — предупредил он и ушел.