Жасмин и полынь

      Может ли быть такое, что миром правят стереотипы? Эти, заранее сформированные, рамки сильно влияют на нашу жизнь. Мнение окружающих скрывает наши истинные сущности.       Омега должен быть хрупким, нежным, миловидным. Эти создания чистые, с глазами полными любви и преданности. Запах слабого пола обязан быть сладким, что бы дыхание перехватывало. Мидория Изуку идеально подходил под эти параметры. Вдобавок ко всему неуклюжесть и умение заставить окружающих полюбить его, восхищаться стойкостью духа и моральных идеалов. В общем, настоящим омегой был бы Деку, если бы не родился альфой.       Да, тем самым альфой, который по тем же представлениям, есть никто иной как высокий, мускулистый, сильный и суровый человек, что жесток ко всем, имеет дикий нрав. И самое забавное — многие всерьёз считали, что эти пункты можно одинаково применить ко всем. Шото конечно согласен, этим параметрам идеально соответствуют Фумикаге, Тенья и бесспорно Кацуки, но природа имеет не только чувство юмора, но видимо и сильное влияние на мозговую активность некоторых индивидуумов. Хотя, не стоит их всё-таки винить, ведь так редко можно встретить исключение из правил.       Тодороки не хотел быть омегой, дело тут даже не в том, что у него будут течки или что, благодаря его сущности, могут возникнуть проблемы с обучением на героя. Просто Шото понимал, отец всегда будет иметь над ним власть, а он, ещё один неудавшийся проект. От этих мыслей шрам на левом глазу начинал жечь так, как будто всего несколько мгновений назад кипяток соприкоснулся с лицом.       Он видел, как Энджи издевался над Рэй и где-то в глубине боялся повторить её судьбу, но этот страх перебивала ненависть к своему создателю. Благодаря этому человеку у Шото было много проблем, но ещё больше их появилось когда он заметил, что скромный и добрый Изуку постоянно за ним наблюдает. На уроках, на тренировках, во время обеда — всегда и везде преследует его этот взгляд. И одноклассники, и учителя делали вид, что не замечают этого, а Деку всё так же продолжал смотреть на него и смущаться.        А после Спортивного фестиваля, Тодороки не только ловил странные взгляды, но и находил разные мелочи под партой. Всё чаще происходили необычные и подозрительные диалоги с Изуку: —Эй, Т-т-тодороки-кун, изв-вини, н-не хотел бы ты сходить в кин-нотеатр, если конечно тебе удобно, если нет, то н-не надо, не утруждай себя, м-м-м-можно и в другой раз, а впрочем забудь, что я гов-ворил. Из-з-звини ещё раз. Пока.       Хотя это скорее были монологи, так как омега не успевал ничего сказать, да и понять что-то из этой кучи извинений и заиканий было обычно сложно.       Когда же Шото понял, что запах ландышей и жасмина принадлежит альфе, а Всемогущий имеет доступ к личным делам всех учеников, всё сложилось само собой. От этих мыслей было впору вешаться.       А уже когда Деку стал более активно выражать свою симпатию, со всеми вытекающими знаками внимания, хвалёная сдержанность обладателя льда и пламени трещала по швам. Способность тоже не отставала от Мидории, то и дело показывая нрав и доставляя носителю лишние проблемы, поджигая или покрывая слоем льда парту, когда приближался альфа. — Тодороки-кун, не хочешь вместе пообедать? Можем сходить в кафе или ко мне домой, моя мама отлично готовит, мне до её мастерства ещё очень далеко. Ну так что скажешь? — Извини, но сегодня я должен побывать в больнице, обещал сестре. — Понятно, — сказал Изуку с нежной улыбкой, — ты такой ответственный, но наверное ты всё же не успеешь поесть, поэтому я приготовил тебе бэнто. Возьми, возьми, всё-таки тебе следует хорошо питаться.       Казалось Деку ожидал и был готов к словам о занятости. После этого разговора, Шото начали активно снабжать провизией. Первое время всё ограничивалось завтраками, а потом появился шоколад.Просто в один из понедельников Мидория увидел, как Тодороки взял у Яойрозу кусочек сладости, после этого один раз в неделю на его парте можно было увидеть приготовленное Деку кондитерское изделие, которое он не принимал.       Потом были цветы, игрушки, книги и многое другое. Тодороки просто не знал, как реагировать на происходящее. А апогеем всего были блокноты Изуку, которые к несчастью попали на глаза двопричудному. В тот момент он понял насколько опасным может быть Деку в роли противника, его моментальный анализ способностей врага и выработка плана сражения, поражала. Но что более пугало молодого человека — отдельная тетрадка про Тодороки Шото, а сочувствующие взгляды учителя Аизавы, только нагоняли ужаса.       День сменялся днём и сына Старателя всё больше поглощало непонятно откуда взявшееся отчаяние. Он метался из угла в угол, в своей комнате, сгорал и леденел. Шото не мог объяснить, что именно его гложет, что заставляет чувствовать отвращение к себе, а способность будто вторила ему. Непокорная причуда приносила больше ущерба, создавала опасные ситуации на тренировках в виде гигантских ледяных стен и внезапных огненных атак по своим союзникам. Учителю Аизаве даже пришлось временно отстранить Тодороки от занятий, на что герой среагировал весьма неожиданно для других — сбежал.       Просто сорвался с места и невзирая на попытки одноклассников до него докричаться, бежал в неизвестном направлении. Он не видел дороги, не знал куда направляется. Единственное что понимал в этот момент, это была необходимость оказаться подальше от людей, а в особенности от одного конкретного альфы. В памяти же то и дело возникал разговор, что произошёл на днях. Кацуки Бакуго подошёл к нему, когда никого не было рядом. — Двумордый, ты не представляешь, как меня бесишь, — начал злой как чёрт парень, — только такое жалкое отребье может позволить что бы за ним ухаживал омега. Ты трус, ведь до сих пор дерёшься в пол силы, тащишь на дно себя и чёртового Деку. Если не прекратишь, то истинным героем тебе не стать.       И сейчас Шото понял что Бакуго прав, настолько жалким и омерзительным видел двопричудный себя. Остановившись только возле фонтана, он понял, что всё это время пытался казаться сильным, уйти от ужасного наследия. Тодороки чётко видел грань, ледяную и огненную сторону, отца — тирана и мать — жертву, а так же себя, неудавшееся творение, мутанта, что не смог обрести полноценной личности. Все эти мысли так давят, так угнетают и так помогают осознать свою никчёмность. И единственное, что сейчас может делать студент Юуэй — это сидеть под фонтаном и медленно погружаться в отчаяние, не замечая слёз, что катятся по его щекам.       В себя он приходит только тогда, когда кто-то опрокидывает его наземь при этом крепко фиксируя запястья. Выныривая из прострации, он видит солнечные блики в зелёных волосах и серьёзное лицо Мидории. — Почему ты убежал? Что с тобой происходит? Тодороки рассказывай всё немедленно! — ужасная аура, что исходит от Изуку, заставляет почувствовать себя ещё более жалким, но он не может сопротивляться альфе и поэтому рассказывает всё. Начиная с отношений родителей и заканчивая мыслями после разговора с Кацуки, не пытаясь вырваться, просто говорит, даже не так, кричит об этом единственному человеку, который желает узнать, понять.       Нежная улыбка появилась на лице Мидории после этого, руки Тодороки неожиданно стали свободными и в ту же секунду он почувствовал как одноклассник расстёгивает его рубашку. Прибывая будто в трансе, чувствуя внутренние опустошение, Шото позволяет ему это, никакого сопротивления.       Деку, когда снял мешавшую одежду, провёл носом по изгибу шеи омеги, вдыхая запах полыни. Затем его губы прикоснулись к грудной клетке, в месте где находится сердце и слышит как быстро оно отбивает ритм. Мидория подняв глаза видит картину, что появлялась в самых заветных и в то же время запретных для чужого глаза сновидениях. Алебастровая кожа покрылась красными пятнами от смущения и возбуждения, по ней стекали маленькие капли пота, что придавали Тодороки, несмотря на всё, невинного вида. Гетерохромные глаза смотрели на Изуку из под прикрытых век, красно-белые волосы спадали на глаза, между цветами терялась та грань, что разделяла их на две равные части. Мидория считал, шрам Шото прекрасным, ведь он принадлежал омеге. Но из этой идиллии его вывел столь любимый голос. — Почему? Почему ты это делаешь? Я бы понял если на моём месте была Очако. Разве такой, как я может быть хоть кем-то любим? У меня нет даже понятия, что я такое! — эти слова были полны горечи и боли, но вдруг он продолжил говорить с грустной улыбкой, — видимо, природа всё же совершает ошибки, раз мне удалось появиться на свет... — Не смей так говорить. Ты Тодороки Шото, обладатель причуды лёд и пламя, будущий Профессиональный Герой. Никогда ты не был ни дефектным, ни ошибкой. Твоя это и сила, и сущность, и прошлое, и внешность. Никому не принадлежит твоя жизнь кроме тебя. Поэтому борись изо всех сил, принимай себя таким какой ты есть, люби и будь любим, — всё это Изуку говорил с такой уверенностью, что не остаётся сомнений в правдивости этих слов. Это то, во что верит Мидория, из-за чего готов бороться до последнего вздоха.       Тодороки в этот момент думает, что не зря Деку альфа. Он тот человек, что сможет защитить, в его крови сила великая и это никак не относиться к предыдущим обладателям причуды Один За Всех. Если довериться его словам, то значит, что Шото чего-то стоит. И он верит им, как и Изуку готов сражаться теперь за это, а способность, чувствуя как хозяин обрёл то, в чём нуждался, готова снова верой и правдой служить ему.       Изуку же видя, что его слова были услышаны и правильно поняты, не мог сдержаться от поцелуя в эти нужные и обожаемые губы.Самое интересное то, что Тодороки позволил чему то невинному и целомудренному перерасти в нечто страстное, дикое, первобытное.       Языки сплетались между собой, руки прижимали их всё ближе и ближе друг к другу.Тело Шото бросало то в холод, то в жар, каждое прикосновение пробуждало спящие инстинкты. Он чувствовал как руки Мидории блуждают по его телу, проводят по линии торса, едва прикасаются к соскам, но от этого внутренний зверь только сильнее ластиться, желает большего. Страстный поцелуй заканчивается в тот момент, когда от нехватки кислорода темнеет в глазах, а на смену ему приходят смазанные беспорядочные прикосновения губами по всему телу. Альфа переходит к шее, лёгкие укусы, засосы, поцелуи.       Казалось ещё немного и он вонзиться клыками и пометит Тодороки как свою омегу. Изуку пытался оставить свой запах на нём, показать насколько тот прекрасен, нужен. Но всё же приходиться отстраниться ведь мысль, что не следует идти на поводу инстинктов, появилась в сознании. Ещё рано, Шото должен ведь всем сердцем его полюбить, а он, как истинный глава семьи, должен добиться этого чувства своими поступками. — Ну что, Тодороки-кун, идём, нас все заждались, — говорит Мидория поднимаясь на ноги и с улыбкой протягивает руку.       Шото, смотря на эти веснушки, добрые зелёные глаза и вечно вьющиеся волосы, думает, что следует всё-таки попробовать подаренный альфой шоколад. У них есть ещё два года чтобы разобраться в своих чувствах.