Изгой

Душа металась, кричала, выворачивалась наизнанку от дикой боли, которая поглотила всё моё тело. Он предал меня. Коул Спенсер оказался настоящим дьяволом, который уничтожил меня и мою жизнь.  — Если хочешь кричать, то кричи, — сказал Макс, сунув мне бутылку воды. Боль от расставания была сильной, и с этой болью я не хотела справляться, я слишком долго была сильной, пыталась доказать всем, что я могу постоять за себя и справиться с любыми проблемами, но реальность оказалась той ещё сучкой. Живя в надеждах и мечтах, я не видела, как Коул катится вниз, и эти мечты и надежды сыграли со мной в ужасную шутку. Рука Макса легла на мою ладонь, а затем он переплел наши пальцы и крепко сжал мою руку.  — Я буду с тобой, если тебе это нужно, я готов быть с тобой двадцать четыре на семь, лишь бы тебе было легче от этого, прости за утренний разговор, и прости что не сказал всей правды.  — Макс! — взревела я, — я осталась ни с чем, я беременна! И Коул вот так просто оставил меня?! Что с ним? Прошу скажи, что с ним происходит?!  — С ним происходит жизнь, Мэди, он сам выбрал этот путь, ты думаешь он не употреблял наркоту, пока был с тобой? Ты просто этого не замечала, ты настолько была слепа, что не видела очевидных вещей, он делал ставки, он проиграл хренову кучу бабла, он ограбил магазин, чуть не угодил в тюрьму, принимал наркоту, — он выдохнул, — а по поводу твоей беременности я в курсе, мама сказала только мне, потому что понимала, что тебе сейчас нужна поддержка, и она всегда может положиться на меня, прости её, но я теперь просто обязан быть с тобой, про домашнее обучение я в курсе, и я могу поднатаскать тебя по основным предметам, знаю тебе сейчас не до этого, но знай, что я рядом, ведь настоящие друзья никогда не бросают друг друга в беде, верно? И ты справишься, я буду твоим водителем, твоей подушкой, в которую ты можешь плакать, твоим другом и братом, только прошу, сейчас тебе надо максимально сосредоточиться на других вещах.  — Каким образом? Мне жить негде! Мне есть не на что!  — Коул не сунется домой, по крайней мере до тех пор, пока ты не успокоишься, возможно вы будите пересекаться, но жить ты будешь с нами, столько, сколько потребуется.  — Мне нужен алкоголь, — тихо сказала я. Я черт возьми знаю! Знаю, что сейчас он мне противопоказан! Но иначе я не могу справиться с болью.  — Исключено. Я знаю, чем тебя отвлечь. И в этот момент мы заезжаем на трек. Трек представляет собой огромный круглый стадион, на котором расположены трибуны, асфальтированная дорога для машин и куча народу, которые кричат и скандируют какие-то имена. Их освещает один огромный прожектор.  — Ты многого не знаешь, Мэди, — Макс ехидно улыбнулся, — но этот трек принадлежит мне, я выпросил его у отца в прошлом году, уж очень болею гонками, и, кстати… вся наша семья принимает участия в них, кроме родителей конечно, просто Коул строго настрого запретил тебя сюда привозить, потому что… переживал за тебя. — К черту его! — прохрипела я. От слез в горле пересохло, и я сделала жадный глоток воды.  — Я знаю, что тебе нельзя нервничать и всё такое, но я просто уверен, что скорость поможет тебе справиться с болью. Мы подъехали к старту, Макс проверил мой ремень безопасности, а затем вышел на улицу. Вокруг него сразу столпились люди и начали что-то неразборчиво кричать. Я сидела, сжавшись в пассажирское кресло, и моё внимание привлекла знакомая машина. Коул. Ну, разумеется. Судьба что, просто издевается надо мной? Хочет, чтобы я прямо сейчас отбросила коньки от этой тупой боли? Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Когда Макс увидел машину Коула, в которой помимо него была Кэролайн, то тут же сел обратно и пристегнулся.  — Здесь играют на деньги, некоторые психи и на машины, так что сейчас по всей видимости у нас намечается гонка с Коулом.  — Ты что, совсем охренел? Какого черта она здесь делает? — Коул открыл дверь с моей стороны и схватил меня за руку. Я тут же одернула руку.  — Не смей к ней приближаться, — монотонно, но очень серьезно ответил Макс.  — Вылезай из машины, Мэди, — скомандовал Коул.  — Больше никогда не подходи ко мне, и если ты еще раз прикоснешься ко мне, то я натравлю на тебя не только копов, но и ФБР, и пусть они разбираются с твоей наркозависимостью, думаю твоя репутация сильно пострадает… хотя, чему тут страдать, ты и так на самом дне, и оттуда вероятно больше не выберешься. Проваливай. Больно, как же больно смотреть в его глаза и говорить ему эти слова, которые, как я надеялась никогда не скажу ему. Нужно смириться с этим, да, бывает в жизни такое, что людей используют для своих утех, но нужно держать себя в руках, и принять это как опыт.  — Мы расстались, Коул, — сказала я, еле сдерживая слезы, — и ты больше не смеешь мне указывать. Он стоял молча, смотрев в мои глаза, он был под кайфом, это было слишком очевидно, но мог разговаривать и даже каким-то образом вести машину.  — Тебя ждет твоя подружка, — Макс кивнул в сторону Кэролайн, которая сидела на переднем сиденье и красила губы, а я же после этих слов сильно сжала кулаки.  — Правила ты знаешь, ставка сто баксов, и не задерживай нас. Коул прорычал, затем громко хлопнул дверью и сел в свою машину.  — Ничего не бойся, трассу я знаю наизусть, машиной управляю великолепно, просто насладись этим моментом, отключи эмоции, почувствуй скорость. Обернувшись, я смотрела, как снаружи сновали зрители, некоторые уже проливали свои напитки и пошатывались от выпитого алкоголя. Возгласы пронзили ночной воздух, мужчины и женщины улюлюкали, хлопали, свистели и скандировали имя «Максвелл». По всей видимости он был местной звездой.  — Ты готова? — спросил Макс нежно коснувшись моего плеча. Я молча кивнула. Хотя понятия не имела, на что соглашаюсь, мне просто хотелось выброса адреналина. — На старт! — сказала в рупор полуголая девушка, которая стояла между машинами.  — Внимание! — руки Макса сжали руль с такой силой, что костяшки побелели.  — Марш! После этих слов Макс газанул изо всех сил. Прижавшись спиной к сиденью, я закрыла глаза и старалась воспроизводить раз за разом слова Макса «Почувствуй скорость». Я хочу её почувствовать! Но, мать вашу, пока что я чувствую, как меня начинает тошнить. Плавно повернув на повороте, я посмотрела назад и увидела, что Коул прилично отставал от нас. Выражение лица Макса было максимально спокойным, он словно находился в своей тарелке и катался, как сыр в масле, когда участвовал в гонке. Я ощущала на себе его взгляд, поэтому поспешила его успокоить:  — Со мной всё в порядке. Крепко сжав поручень над дверью, я глубоко выдохнула и осмелилась наконец посмотреть вперед. Когда мы преодолели ещё пару поворотов, я расслабилась, Макс улыбался и рассказывал какие-то моменты из его жизни на гонке. Я пыталась его слушать, но мои мысли были заняты скоростью. Она действительно помогает.  — Коул проиграл этот заезд, — усмехнулся Макс, — сколько раз я его учил правильно газовать, но он так и не научился, — он помотал головой, — но зато теперь ты знаешь, что есть такое место, куда ты всегда сможешь приехать.  — Спасибо, — улыбнулась я, и правда на несколько мгновений я расслабилась, забыв о боли, и чувствовала только скорость и драйв. Макс газанул и повернул на полной скорости, отчего я завизжала и буквально вжалась в сиденье, а затем громко засмеялась. Это действительно круто! Скорость помогает унять боль. К финишу мы приехали первыми, и заглушив мотор, Макс повернулся ко мне.  — Мама убьет нас, если узнает, что я привез тебя сюда в твоем положении и подверг безумной опасности, но чёрт! Как я хотел, чтобы ты была здесь чаще. Две сотки баксов у нас в кармане, и мы просто обязаны отметить это дело.  — Спасибо! — я обняла его, выбравшись из ремня безопасности. Коул остановил свою машину рядом с нами, вышел из неё вместе с Кэролайн, встал прямо перед машиной Макса, усадил Кэролайн на капот, раздвинул ей ноги и жадно впился ей в губы. Снова вернувшаяся боль окатила меня двойной волной, от которой я задохнулась.  — Кусок дерьма, — прошептал Макс. Заведя мотор, он газанул так, что Коул немного пошатнулся, но устоял на ногах. Обойдя машину, он остановился двери Макса, и тот сразу же открыл окно.  — Это еще не конец, Мэдисон, я заставлю тебя страдать от боли, — Коул сунул Максу стодолларовую купюру, и мы тут же уехали с трека. Макс даже не попрощался со своими друзьями, по всей видимости он был рад, что уделал Коула, но совсем был не рад его поведению и тому, как он со мной разговаривает. Спустя десять минут мы сидели в ночной кафешке, которая находилась недалеко от нашего дома. Макс заказал мне рис с курицей и целый графин апельсинового сока, а себе аж целых три блюда.  — Я не знаю, что будет завтра, но твоя компания мне чертовски нравится, вот увидишь, в следующий раз я покажу тебе настоящую гонку! От которой ты просто сойдешь с ума. На что я лишь грустно улыбнулась. Я не притронулась к еде, а просто ковыряла вилкой. Ничего не лезло.  — А хочешь, мы приедем домой, включим твой любимый фильм, поставим вокруг себя тонну попкорна и сока? — Макс пытался меня вытащить из моего ада. Я молча кивнула. Эта идея нравилась мне, а еще мне нравилось то, как Макс пытался поднять мне настроение. И всё-таки поесть мне не удалось, точнее не хотелось, как бы я ни старалась. Повернув голову к окну, я отключилась от внешнего мира. Вместо этого в голову начали лезть разные мысли.  — А знаешь, что самое дерьмовое в этой ситуации? — спросила я Макса, даже не смотря на него, потому что знала, что он меня слушает, — что мой брат и отец правда убили Арчи, — более чем на сто процентов я была в этом уверена, — и каково Коулу встречаться со мной? С дочерью и сестрой убийц? Когда родной брат морально насиловал меня и издевался, когда отец почти физически изнасиловал меня, а родная мать даже взглядом не повела, когда в школе я настоящий изгой, на которого всем плевать, — моргнув, я посмотрела на Макса, — и ты думаешь, что моему ребенку будет хорошо жить на этом свете, зная какая его мать?  — Я знаю, через что ты прошла, — Макс отодвинул в сторону тарелку, — но ты также становишься лучше с каждым днем, сильнее, выносливее, разве не этого ты хотела? Пусть сейчас твой отец и брат на свободе, но мы их найдем и никакие связи и деньги им не помогут, поверь мне, у нас есть шанс на это.  — Ты просто не знаешь моего отца — я грустно усмехнулась, — и я… я не могу понять его, ведь он знает, что сейчас я уязвима, и он вот так бросает меня? Нет, здесь что-то нечисто, и я должна разобраться с этим.  — Послушай, Мэди, — Макс схватил меня за руку, — ты даже не понимаешь во что пытаешься влезть, разве до тебя не дошло, что это самое простое самоубийство? Если ты наткнёшься на кого-то из них, тебя просто убьют, почему ты этого не можешь понять?  — Если бы они хотели меня убить, я бы сейчас не сидела с тобой.  — С меня довольно на сегодня этих разговоров, поехали домой, я не хочу, чтобы ты находилась ночью на улице, и неважно со мной ты или нет, идем. Ночь была холодной, ветреной и промозглой. Ехав по пустой трассе, я смотрела в окно и наблюдала, как маленькие снежинки падают на стекло и тут же тают. Раньше я любила ночь, она притягивала меня своей загадочностью и волшебством, казалось, это самое замечательное время суток, она манила россыпью миллионов звезд, а зимой тишиной и огромными хлопьями снега, а также свежим холодным воздухом. А сейчас я не знаю кто я, где мое место в обществе, да и вообще, чего достигла? Ночь давит на самое больное, давит своим одиночеством, больше нет никакого волшебства, на его место пришла суровая реальность. Я даже не заметила, как уснула, и открыла глаза только тогда, когда Макс открывал дверь в дом.  — Извини, — прошептал он, — ты так крепко спала, что я не смог тебя разбудить, поэтому пришлось нести тебя домой, — он улыбнулся уголком рта, — ты в порядке?  — Да, — ответила я, вздыхая, — можешь поставить меня на ноги? Он улыбнулся, поставив меня на ноги, а затем закрыл за нами дверь. В доме было темно и тихо. Все уже давно спали, а я думала о том, где сейчас находится Коул и все ли с ним в порядке? Да, я должна ненавидеть его за это, презирать и стараться забыть, но это невозможно, хотя я стараюсь обманывать себя и говорю, что всё образуется. Поднявшись в спальню, я поняла, Коула конечно же не было, хотя его сладковатый запах витал в воздухе, словно он вышел отсюда несколько минут назад. Это было сложно, очень сложно… быть здесь, чувствовать его запах, спать на его кровати… С этими мыслями я ушла в душ и уже через десять минут чувствовала себя немного лучше, возможно горячая вода помогла мне расслабить тело, но не мою душу. Одевшись в пижаму и расчесав волосы, я понимала, что уснуть сейчас я не смогу, поэтому пошла прямиком к Максу, к единственному человеку, общество которого я по какой-то странной причине могла терпеть. Даже с лучшей подругой Кэти я не хотела находиться сейчас. Тихонько постучав, я открыла дверь и застала Макса уже лежащим в кровати и копающимся в своем телефоне.  — Что-то случилось? — он поднялся на локтях, и в свете луны я увидела его обнаженную упругую грудь. Вау. Скажите, а у всех красивых и крутых парней такая охренительно шикарная грудь?  — Предложение о кино всё ещё в силе? — смутившись спросила я.  — Разумеется, только сделаю попкорн, — он улыбнулся и пригласил меня жестом войти в комнату. Комната была маленькой, но очень уютной, огромная кровать почти занимала всё пространство, на стене висела огромнейшая плазма, а в углу стоял зеркальный шкаф-купе. Я проснулась от громких криков в комнате. Видимо, я уснула во время просмотра фильма. Подняв голову, я не поняла, мерещится мне или нет. Передо мной стоял Коул и яростно смотрел на Макса.  — Что она здесь делает? Какое ты вообще имеешь право приближаться к ней?  — А какое ты имеешь право стоять тут и возмущаться? — Макс говорил спокойно, но по глазам и сжатой челюсти было видно, что он еле держится.  — Это мой дом! И моя девушка!  — Больше нет, вы расстались, помнишь? Ты по-свински бросил её.  — Мэди, выходи отсюда!  — Идиот, она спит, — Макс повернулся ко мне.  — Уже нет, но ничего страшного. Что тебе нужно, Коул? — я старалась говорить твёрдо, чтобы не было понятно, что я готова кричать от боли.  — Вообще-то я пришёл поговорить с Максвеллом о том, что было на треке, но обнаружил тут тебя, дорогая, — сейчас он жутко напоминал отца. На секунду перед глазами встали моменты из детства. По спине пробежали мурашки.  — Будешь называть так свою новую девушку, — едко выплюнула я. -Давай без драм, окей? Ты не должна тут находиться! -А ты не должен закидываться наркотой и чуть ли не трахаться с Кэролайн перед моим носом! — голос дрожал, но я кричала. -Это не то, что ты думаешь! Детка, идем со мной, — Коул смотрел на меня отчаянным взглядом, по которому было понятно, что он нуждается во мне.  — Нет! Нет! Нет! — я вплотную подошла к нему и начала колотить его по мускулистой груди, — ты — эгоист, ты — ничтожество, и я тебя ненавижу! Всеми фибрами своей души я просто ненавижу тебя Коул! — рычала я сквозь слезы.  — Мэди, тебе нельзя… — Макс подошел сзади и взял меня за плечо.  — Мне плевать, понятно?! Я больше не могу это выносить! Я не могу, мать твою! Я не могу смотреть на тебя Коул, я не могу находиться рядом с тобой!  — Я не уйду! — взревел он.  — Уходи, Коул, — в дверях появился глава семейства, — не нужно тебе быть здесь. На этом наш разговор был окончен. Но даже такой короткий диалог с человеком, которого я любила и возможно ещё люблю, дал мне понять, что я так больше не выдержу. Нужно разобраться со всем этим и уехать. Уехать так далеко, что никто и никогда не напомнит мне о всех ужасах моих первых семнадцать лет. Продам дом и уеду. Так больше продолжаться не может. Во время моих размышлений Макс пытался достучаться до меня, звал по имени. Я очнулась и захотела поговорить с женщиной, которая сейчас занимается ремонтом моего дома. Нужно было её остановить.