Покой нам только снится

Отпуск, три недели покоя. Если и было что-то, доставлявшее доктору Леонарду Маккою ещё меньше радости, чем смертельно опасный космос и не менее опасные авантюры капитана Джеймса Т. Кирка, то только начало очередного периода безделья на Земле. Нет, против самой передышки он не возражал, но вот сутками пялиться на пустые стены снятого номера или в одиночку пить в баре — и как же случилось, что абсолютно у всех с Энтерпрайза нашлись дела? — о, это он ненавидел! Потому и дверью хлопнул с досадой, бросил сумку с вещами на пол и прошёлся по комнате, ворча под нос: — Три недели торчать здесь одному… Это же свихнуться можно! — Совершенно с вами согласен, доктор, — донёсся низкий безэмоциональный голос из темноты в углу, и Маккой резко развернулся, вскинув руки в жесте защиты. Теперь он смог разглядеть неподвижную фигуру в кресле: бледное застывшее лицо, горделивая осанка, облегающая чёрная одежда. Хан Нуньен Сингх сидел, словно на троне, и, как и семь лет назад, внушал ужас своим видом. Маккой нервно сглотнул и недоверчиво прищурился: — Ты? Что, чёрт подери, ты здесь забыл? Решил разобраться с нашей командой и начать с меня? На лице у Хана не дрогнул ни один мускул. — Доктор Маккой, пожелай я разобраться с вами, вы упали бы замертво, даже не переступив порог. Я знаю десятки способов убить вас не сходя с места, однако я здесь для другого. Не сказать, что Маккоя это сильно обнадёжило, но перевести дух он всё же сумел и руки опустил. — Зачем тогда пришёл? — Я здесь потому, что мне нужна ваша помощь. — Помощь, — скептически повторил Маккой. — Смешно. Ты умудрился выбраться из криокамеры, которую я своими руками закрыл! — Мне в этом помогли. — Кто? — Те, кто захотели использовать меня в очередной войне. Разумеется, я разделался с ними. — Отлично, — кивнул Маккой. — В смысле, нет, не отлично, ты снова положил кучу народа, и у Федерации теперь гигантские проблемы! — У Федерации не будет проблем, если вы выполните мою просьбу. — Что за просьбу? — Сегодня я стёр все упоминания об одной далекой планете. Я хочу поселиться на ней со своими людьми, подарить им мирную жизнь, которой мы все были лишены. Позаботиться о том, чтобы о нас забыли и не использовали как оружие впредь. — Пока звучит неплохо. И зачем тебе я? — Мои люди были помещены в криокапсулы в разном состоянии и при разных условиях. Им нужен тот, кто поможет без последствий выйти из криосна, кто знаком с медицинскими технологиями, созданными уже в этом веке. — И ты решил похитить меня? Да ты спятил! Ждёшь, что я оставлю Звёздный флот? — Вам не придётся его оставлять, если вы справитесь за время отпуска, — Хан встал с кресла и начал медленно приближаться. — Что вы теряете, доктор Маккой? Три недели скуки? Повисла пауза. Маккой мрачно следил за Ханом, пока тот не остановился на расстоянии всего двух шагов. После этого вздохнул и покачал головой. — Не нравится мне это. Лететь неизвестно куда с толпой суперлюдей… А если они чем-то заражены? Скажем, инфекцией, от которой мы давно избавились, а? И подойдет ли им климат на твоей планете? А оборудование и медикаменты? Скажешь, ты уже всё достал? — Корабль полностью укомплектован медицинскими приборами. Рад, что вы ответственно подходите к вопросу, я это ценю. — Я? Ответственно подхожу? — возмутился Маккой, шагнув вперёд: — Да ты ж меня по стенке размажешь, если я откажусь! Или вырубишь, закинешь на плечо и заберёшь с собой. Думаешь, я не догадался? — Вы, безусловно, правы: без вас я отсюда не уйду. — Ну вот! И теперь мне предлагается попрощаться с прежней жизнью и посвятить то, что от неё осталось, работе нянечкой для суперов. Прекрасный финал. Просто блеск! Размахивание руками на Хана не подействовало. Брюзжание и негодующий взгляд — тоже. Он терпеливо ждал, пока Маккой выговорится, и лишь изредка вставлял свои реплики в эмоциональный монолог, когда требовался ответ. — Я выбрал вас потому, что у вас есть совесть, доктор Маккой. — Нет. Никакой совести у меня нет. Вся ушла на Кирка и других безрассудных лоботрясов, которые шагу не могут ступить, чтобы не вляпаться во что-то мерзкое. Хан, они же без меня пропадут! — Вот и ещё один стимул уложиться в срок. — Стоп, — покачал головой Маккой. — Ты сейчас серьёзно? Ты и правда ждёшь, что я поверю, будто ты согласишься меня отпустить? — Вы отправитесь в полёт в закрытом отсеке. У вас не будет возможности узнать, куда мы летим, чтобы рассказать другим. Вы также дадите мне слово сохранить в тайне всё, что увидите за двадцать один день. — А ты поверишь моему слову, да? — Да, — подтвердил Хан, глядя ему в глаза. — Я поверю вашему слову, вашей врачебной этике, которая не даст навредить моим людям, и своему маячку, с которым вы покинете мою планету. Раскроете мою тайну — и я уничтожу всех, кто вам дорог. — Ясно. — Промолчите — и экипаж Энтерпрайза будет жить. Я даже прощу ему то, что было, в благодарность за ваше участие в судьбе моих людей. — О, даже так? — прищурился Маккой, скрестив руки на груди. — Три недели от меня — и минус один кровный враг у экипажа? Да ты прямо мастер переговоров! — Это значит, мы договорились? — Это значит, что мне по-прежнему всё не нравится. Я ничего не обещаю и не гарантирую. Но да, няньку для замороженных тушек ты нашёл. — Превосходно. Маккой подошёл к своей сумке, поднял её с пола, порадовавшись, что не успел разобрать, и оглянулся на не сдвинувшегося с места Хана: — Что-то ещё? — Только одно: доктор Маккой, вы выглядите человеком благоразумным, и я верю, что вы не попытаетесь связаться с Кирком или кем-то ещё за моей спиной. Могу я рассчитывать на ваш здравый смысл? — Приятель, мой здравый смысл помахал ручкой, когда я затащил Джима на Энтерпрайз. Благоразумие — и того раньше, когда я притащился на Звёздный флот. Так что, нет, на это — точно нет. Но ты упомянул этику, и она по-прежнему при мне, — Маккой выдержал паузу и тяжело вздохнул: — Не буду я вредить твоим парням. Получится ли у вас жить в мире — я не знаю, но хотя бы попытайтесь. Хан подошёл к нему. — Вы единственный человек в этом времени, кто не разочаровал меня до сих пор, доктор Маккой. Дышите спокойно, у вас есть моё слово, что вы вернётесь, и моё обещание, что никто из моих людей не причинит вам вреда.