Смерть с предсказанием

      Суета — это неотъемлемое действие всех больших городов. Люди не замечают ничего и никого рядом с собой, несмотря на тесный контакт друг с другом. Они настолько погружены в свои мысли и новоявленные мнимые ценности, что потеряли возможность видеть истинный смысл жизни и радоваться всему, что им так благосклонно преподносит госпожа судьба. Люди перестали замечать знаки судьбы и доверять своей интуиции, теряя раз за разом возможность освободиться от оков, сковывающих их жизнь и замыкающих мысли и действия в одном и том же цикле.       Тина. Так звали девушку, европейской внешности с темными волосами. Она была хрупкая и утонченная на вид, но стоило посмотреть в ее зеленые глаза, как нутро сжималось от невероятной и странной энергии которую они излучали. Прогуливаясь по улицам Изумо, Тина не могла спокойно смотреть на суету этого мира, и с каждым разом все больше отчаивалась на спасение своих друзей в эту эпоху. Мысли простых людей — быстрые и запутанные, с отчаяньем или надеждой, завистью или добром, все они атаковали Тину и не давали расслабиться. Как же всем хотелось помочь, и как же было обидно, что никто из них не может помочь тебе. Улавливая самые тяжёлые, спутанные или неприступные мысли в толпе, Тина цеплялась за них в поисках хозяина и, находя, отправляла к ним свою помощницу Азуми, чтобы та угостила их печеньем с предсказаньем. Неожиданный момент для незнакомцев отвлекал их от тяжести переживаний и приносил толику радости в их мысли и эмоции. А для Тины каждое отданное печенье было еще одной надеждой. Когда печенье заканчивалось, Тина вместе с Азуми возвращалась домой. В повседневной суете никто не обратит внимание на красивую и элегантную женщину с милым ребенком, лет шести, даже если они будут одеты в платья прошлого века. Ведь в наше время можно увидеть все. Два красивых и женственных силуэта, как тени прошлого, скользили среди людей, оставляя за собой шлейф спокойствия и радости, подаренные людям. Они ускользали все дальше — к черте города, чтобы скрыться и найти покой в одном из старых заброшенных домов, который служит им убежищем.       День выдался на редкость тихим и безмятежным, во всяком случае для Анны. Для нее уже давно все стало безмятежным, а порой даже скучным. За последние несколько месяцев Анна сильно изменила свой распорядок дня, оставив практически все свои обязанности позади, все больше уделяя время своим мыслям и планам. Из немногого, чему Итако все также уделяла внимание, остались тренировки. Только вот вместо Йо, Анна тренировала теперь Тамао. Йомей и Кино не оставляли надежды, что Коккури сможет стать достойной ученицей и сослужить клану Асакура. При упоминании фамилии Асакура, Анна еле заметно ухмыльнулась. Несмотря на видимое хладнокровие и стойкость к излишней эмоциональности, при упоминании столь известной фамилии, в голове всплывало множество воспоминаний которые были дороги ей. А некоторые до мурашек будоражили ее тело и сознание. Редко можно встретить клан, который дожил и сохранил столь богатую историю до наших дней. Но больше всего Итако забавляло, что она знала того, кем был основан этот клан, и того кто является его последним потомком. От этих мыслей, невольно, в голове всплыл уже до боли знакомый образ с карими очами, что разжигал огонь в ее душе... Мысли о Короле шамане мгновенно вывели Итако из задумчивого состояния, из-за чего рука Анны дрогнула и несколько капель кофе покорно упали на газету, что лежала перед ней. Звуки вокруг девушки становились все более четче, а ощущение и осознание присутствия здесь и сейчас все больше заполняли тело и разум. Быстро и аккуратно оглянувшись, чтобы убедиться, что никто не увидел неловкого замешательства, медиум продолжила пить кофе. Анна сидела в уютном кафе, которое смело себя называло французским, и обещало клиентам самый вкусный бодрящий кофе и фантастические круассаны. Антураж кафе не заставлял сомневаться в правдивости обещаний. Каждая деталь, надпись и предмет интерьера в кафе переносили посетителей в Париж и невольно заставляли себя почувствовать самым искусным любителем кофе. Открытые нараспашку окна, стирающие границы заведения, позволяли установить столики на улице. Красивые кашпо с цветами и теплый летний ветерок не оставляли шансов даже самому заядлому пессимисту. Как и многие, Анна находила это место уютным и спокойным. Попивая свой утренний кофе, Анна бегло читала заголовки газеты. «В Токио стартует чемпионат по плаванию», «В Киото ограбили банк студенты медицинского института», «Смерть с предсказанием или почему погибают невинные люди», «Видео с котятами бьёт рекорды просмотров». Из всех заголовков ее привлек только один, но приступить к чтению у нее так и не получилось. Веселый и завлекающий голосок окликнул ее из толпы прохожих. Глядя в непрерывный поток людей в поисках обладателя голоса, Анна уловила легкое, но уже знакомое чувство тревоги. В последнее время, столь чуждая ранее эмоция для Итако, стала уже чем то обыденным. Розовая копна волос мелькнула в толпе. Увидев Тамао, которая под руку тащила за собой Пирику Юсуи, Анна незаметно с облегчением выдохнула. Итако невольно отложила газету, подумав о том, что мысль выйти в город не была такой уж плохой, как ей показалось раньше. Тамао была права, ей нужно было сменить обстановку и выбросить из головы все ненужное — а именно то навязчивое чувство, которое не покидало ее. — Анна-сан, смотрите кого я встретила! — Радостно произнесла Тамао при этом крепче обнимая Пилику за руку. — Рада тебя видеть, Пирика, — немного улыбаясь, произнесла Анна. Встав из-за столика, отложив кружку и газету, Итако аккуратно приобняла свою старую боевую подругу. В памяти сразу всплыли веселые воспоминание о турнире. — Почему ты не предупредила, что приедешь? Ты по делам или в гости? — Я тоже рада тебя видеть, Анна. Я подумала, что ожидать возвращение Йо и ребят будет куда веселее вместе. Тем более, что я уже засиделась в Хоккайдо. Решила сделать сюрприз и навестить вас. — Здорово, правда, Анна-сан? — Тамао все не унималась от радости. После турнира вся компания собиралась от силу пару раз, и то, по просьбе Короля Шамана, чтобы передать новоиспеченным помощникам их обязанности и права. А порой и встречи не нужны были, Хао передавал информацию с помощью оракула или телепатической связи, после чего все привлекались к общественной деятельности во благо Земли. Поначалу Анна охотно им помогала и принимала участие, но несколько месяцев назад она отступила от обязанностей. — Где твой багаж, Пирика? — Не унималась Тамао. — Я налегке, — Ответила Пирика и указала на рюкзак за спиной. - Как же я рада вас видеть, вы не представляете. С улыбкой произнесла Юсуи. — Ну, что ж, предлагаю пойти в поместье. Ты, наверное, устала после дороги? — Анна вопросительно взглянула на Пирику, при этом подавая знак официанту, что она желает расплатиться за кофе. — С удовольствием. В поезде мне попались ужасные попутчики, я готова была их прибить чем-нибудь. Скорей бы принять душ! — Тамао, ты купила все продукты, что были в списке? — Да, Анна-сан. И кстати, сегодня ко мне подошла маленькая девочка и угостила меня печеньем с предсказанием, это было так неожиданно и мило с ее стороны. Я решила оставить печенье для вас. Мне кажется, небольшое предсказание может порадовать вас.— Коккури в спешке проверила карманы, и достав печенье, протянула его Анне. Итако скептически посмотрела на юную шаманку. Приняв печенье, она положила его поверх газеты. — Вечно ты веришь в чепуху, Тамао. Твоя наивность тебя погубит. — А мне нравятся печенье с предсказанием. Иногда они бывают очень романтичными.— Вмешалась в разговор Пирика. — Интересно, а кто вообще придумывает предсказания? Пока Тамао и Пирика обменивались догадками и когда-то уже полученными предсказаниями, Анна расплатилась по счету и, забирая со стола телефон, её взгляд вновь упал на так и не прочитанную статью поверх которой лежало то самое, ставшее за последние минуты предметом обсуждения, печенье. Недолго думая, Анна взяла печенье и положила его к себе в карман платья. В конце концов, от печенья еще никто не умирал. Подойдя к девочкам, которые уже ожидали ее недалеко от кафе, Анну накрыло волной споров и обсуждений. — Хватит уже спорить. Когда вы вместе, ваш шум можно сравнить атомным взрывом. — Не сердись, Анна. Признайся, ты скучала по мне! Пирика поравнялась с Итако в шаге и постаралась выразить на лице самую, что ни на есть милую улыбку. — Это никак не касается того, что вы слишком громкие. В ответ девочки скромно захихикали и продолжили обсуждать и обмениваться накопившейся в них информацией, зная, что Анна на самом деле не сердится на них, а радуется, как всегда, скрывая это за маской строгости и серьезности. Но, не только уже состоявшиеся привычки заставили Анну стать немного серьёзнее. В тот момент она невольно почувствовала чужеродную энергию, и чтобы хоть немного разобраться в том, что это было Итако попыталась сосредоточиться, но ей помешал ворох мыслей и энергии множества прохожих. Но больше всего ее отвлекали две молодые шаманки что довольно громко и бурно общались. ≪С этими болтушками явно можно забыть о тише.≫ — Подумала Анна и невольно улыбнулась краешком губ. Так как посетителей в кафе было много, сразу после ухода Анны, официант поспешно подошёл к столику, чтобы узнать оставили ли ему чаевые. Удовлетворившись увиденным, он сгреб со стола грязную посуду и газету, на развороте которой было написано «Смерть с предсказанием…»       Заброшенные места всегда были покрыты мраком тайн и загадок. От таких мест так и веяло тяжестью забвения, предаваться которому, было суждено быть обреченным. В Японии крайне редко где можно увидеть отголоски иностранной моды, не говоря уже об архитектуре. Особняк, в котором обитала Тина, был редким исключением, ведь он вдвойне выделялся из общего пейзажа не только тем, что был уже давным-давно заброшено и тем, что был построен в европейском стиле прошлого века. Если бы не заросший неухоженный сад и незакрытые ставни на окнах, то можно было подумать, что туда скоро кто-то вернется. Но, это было не так. Дом уже почти столетие не принимал гостей, застыв в безмолвном ожидании своих хозяев. Войдя во внутрь, можно было и вовсе подумать, что вы нагло вторглись в чужие покои, пока его владельцы гуляют по улицам города или ужинают в гостях у знакомых. В помещении все сохранилось практически в идеальном состоянии. Двери, мебель, зеркала, кухонные и ванные принадлежности, даже книги и предметы декора остались нетронутыми. Отсутствие признаков жизни выдавал лишь толстый слой пыли. При входе в дом, на вешалке висело мужское пальто и шляпа, а слева была практически облезлая от краски винтовая лестница. Немного пройдя в глубь дома, переступаешь порог гостиной, в которой стояло красивое пианино из темного дерева с раскрытым клапом и нотами. Чуть поодаль стояла банкетка. Создавалось впечатление, будто на пианино только что играли. На стене висели разного размера портреты детей, а на комоде стояли разноразмерные вазы с высохшими в них цветами. Потолок был украшен красивой лепниной, которая так и не смогла противостоять времени и частично осыпалась. Обои в некоторых местах обвалились, а половицы предательски скрипели, когда на них кто-то наступал. Поднявшись на второй этаж можно было обнаружить несколько спален и кабинет. Зайдя в каждую из них, можно было легко понять, кому она принадлежала. Легкие полутона, гардероб, небольшой комод с зеркалом, большая массивная кровать с оставленной на ней женской сумкой и разбросанными бумагами явно была спальней хозяев. Легкое летнее платье, оставленное на стуле подле кровати и рядом аккуратно стоящие туфли так и не дождались своей хозяйки, но не смотря ни на что, все так же покорно ждали своего часа. Тина предпочитала не занимать эту комнату, отдавая дань уважения ее владелице. Судя по вещам, она уходила в спешке и не смогла вернуться назад. Рядом было еще несколько комнат, и одна из них явно была гостевой. Ее-то Тина и заняла. Каждый день, после прогулки по городу, она возвращалась сюда, зажигала несколько свечей, окуная комнату в легкий полумрак, брала в руки маленькую потрепанную книжку, и несколько часов читала всевозможные молитвы и заклинания, склонившись над небольшой клеткой с четырьмя кроликами. Изо дня в день Азуми наблюдала за этой картиной, наполненной отчаянием и скорбью за содеянное когда-то. Но, к сожалению, в силу своих особенностей, не могла посочувствовать или произнести хоть одно словечко в утешение. Она аккуратно и бесшумно, паря в воздухе, подошла к комоду и в привычном ей уже жесте взяла в руки старую потрепанную фотографию. На ней было изображено то далекое время, когда радость и беспечность переполняли юных друзей. Об этом говорили их улыбки и счастье в глазах.