Султан и Анна

В начале января1853 года султану принесли телеграмму из русского посольства от Александра, следующего содержания: « Католическое и православное духовенство делят Палестину». Что значит - они делят? - Возмутился султан. - Палестина находится в моём ведении. - В Палестине находится Вифлеемский храм? - Начала рассуждать Анна. - Раз там родился Иисус Христос, понятно, что православные христиане и католики считают это место святым для себя. И не святым для тебя. Они понимают, что ты не можешь сказать: « Ваше - заберите». Значит, опять начнётся бессмысленный спор. А спор этот нужен только для разжигания войны. Они будут провоцировать. Вот теперь может приехать Меньшиков. Об этом и предупреждает нас Александр. В феврале 1853 года в Константинополь прибыл чрезвычайный полномочный князь Меньшиков. Не успел уведомить о своём приезде, как сам явился. Хотел «взять» султана неожиданностью и наглостью. Великий Падишах Махмуд Али Ахмед принял его спокойно, со всеми почестями. - Великий Падишах. - Начал говорить Меньшиков на русском языке. - Извините. - Перебил его султан на французском языке. - Если вы не знаете турецкого языка, говорите на французском языке…, или на английском, или на немецком, для пафоса добавил султан. Я русский язык плохо понимаю. Так как султан говорил на французском языке, а князь Меньшиков его плохо знал, он просто замолчал, надулся, как индюк и сделал надменное лицо. В таком случае…, я приглашу свою переводчицу. - Султан дал распоряжения, и через пять минут явилась переводчица. Анна поклонилась обоим. - Начинайте, господа. - Я…, князь Меньшиков уполномочен русским государем Николаем первым. - Анна в полголоса начала переводить султану речь на турецкий язык и Меньшиков сбился. - Дослушайте до конца, недотёпа. - Грубо сказал он переводчице. У султана задвигались желваки. - Царь желает установить привилегии русской православной церкви в Палестине. И вот особая конвенция, которую вы должны подписать. Здесь говорится, что царь берёт на себя опеку над всеми православными христианами повсеместно, и на вашей территории тоже. Анна перевела. Султан встал с трона и пошёл на Меньшикова. - Подскажи ему, какое место он должен подтереть этой конвенцией. - Сказал, султан, ехидно улыбаясь. Анна начала переводить. - Султан сказал, Что на своей земле сам себе хозяин, и ни кто ему указывать не может. - И добавила от себя, глядя на мужа. - Держи себя в руках. Он провоцирует тебя. Потом повернулась к Меньшикову. - Извините сударь. Приходите в другой раз. Султан вспыльчивый, но быстро отходит. Он обязательно подумает над вашим предложением. Меньшиков по-офицерски стукнул шпорами на сапогах, поклонился султану и вышел. - Как он тебя назвал? Что это за слово – «недотёпа». - Это…, означает – недоучка. Вроде меня ещё надо учить быть переводчицей. Ничего обидного. Не волнуйся. Видишь ли, он речь свою заучил наизусть, и хотел всё сразу сказать, пока не забыл. - Анна расхохоталась. - А я его перебила. «Недотёпа». - Анна, как можно такого тупого посылать с особыми полномочиями в другую страну. Какой он князь? Языков не знает. - Зато виртуозно вызывает на агрессию. Ты вспылил в первые же секунды его пребывания здесь. - Меня такие индюки раздражают. - На это они и рассчитывают, на твою горячность. Скоро он явится с новым визитом. Будь сдержанным и учтивым. - Попробую. Через две недели Меньшиков явился вновь, предварительно назначив встречу. Султан его принял. Анна была уже на месте. - Уважаемый господин Падишах Махмуд. - Обратился он к султану. Султан сразу сдвинул брови. Анна подошла к послу ближе и тихо подсказала: «Надо говорить Великий Падишах Махмуд Али Ахмед». Меньшиков тоже пришёл с намерением говорить спокойно, но это замечание опять сбило его. Он махнул в сторону Анны рукой, чтобы она молчала, и долго собирался с мыслями, чтобы говорить дальше.. - Господин султан, в первый визит, вы не правильно меня поняли. Вы же мусульмане, но у вас в империи живёт много православных христиан. Вот царь и хочет взять над ними опеку. В этом документе как раз и говорится, что вы не против опеки. К святым местам должен быть обеспечен свободный доступ христиан. Для этого там нужны свои люди. - А вы сами, господин специально уполномоченный, когда в последний раз поклонились «гробу господнему»? Вы там не были. А я был. Там всегда много народу. Люди приходят со всего мира. Никто не препятствует посещению святых мест. Мы уважаем вашу религию. Поэтому военных там не будет. - Султан, молча, посмотрел на раздувающего ноздри посла. - Визит закончен. Меньшиков резко повернулся на каблуках военных сапог и вышел без поклона. - Ты его буквально выставил. Уже это может послужить разгоранию международного скандала. Через неделю пришла телеграмма из России. «Не хватает только масла». - Ну, давай, Анечка, расшифровывай, какого масла ему не хватает. - Есть одна русская поговорка: « Не подливай масла в огонь». Все знают, что если надо, чтобы разгорелся в печи огонь, надо подлить масло. Даже совсем потухшая печь разгорится ярким пламенем. В нашем случае, если конвенцию подпишешь, огонь потухнет, если не подпишешь, вспыхнет недовольство царя. - А ты что посоветуешь? - Я думаю…, - Анна молчала несколько секунд. - Подписывать нельзя. Если Русский царь станет покровителем святых мест, неизвестно, как он воспользуется этой властью, слишком он честолюбив. Во-вторых - это вызовет недовольство католиков, которые тоже могут претендовать на покровительство по той же причине. Надо оставить всё, как было. Ты должен быть единственным покровителем и распорядителем святых мест. Но, ты должен знать. Николай на этом не успокоится. Если не подлить масла, он подбросит дровишек. Он сейчас в эйфории от того, что ему удалось легко справиться с революцией в Европе. Он, как очень амбициозный человек, приписывает эту победу себе лично, и думает, что теперь он легко справится с отсталой Турцией. Ищет повод. И скоро найдёт. Подпишешь ты, или не подпишешь конвенцию, и то и другое он повернёт против тебя. - Через три дня Гамильтон придёт с аудиенцией. - Я думаю, он уже сегодня всё узнает, поэтому можешь спокойно всё ему рассказывать. С Гамильтоном получился на удивление дружеский диалог. Английский посол поддержал султана во всём и посоветовал не уступать русскому уполномоченному ни в одной просьбе. Анна, наблюдавшая за визитом Гамильтона из потайной комнаты, видела, как был доволен посол. Он чуть было не расцеловал султана от радости. - Анна, ты видела, как обрадовался Гамильтон? - Начал возмущённо говорить султан, после того, как ушёл посол. - Он считает, что мы сейчас если сцепимся с Россией, то он спокойно приведёт свои корабли в Стамбул. Он даже в Босфор не войдёт. Теперь у меня много кораблей. Анна обняла мужа и плотно прильнула к груди ухом. Последнее время она часто так делала. Частое сердцебиение и пульсация в висках начинали успокаиваться и приходили в норму. - Махмуд, дорогой мой, не злись так сильно. Ну их к чёрту с их интригами. Ты же знаешь всё заранее. Кто чего хочет, кто что скажет. Не допускай их к сердцу. Оно моё. Оно только моё. А мне надо, чтобы оно билось ровно. Сейчас начнутся очень тяжёлые времена для тебя. Всё что будет происходить пропускай через мозги, как через сито. Как будто ты наблюдаешь за собой со стороны и расцениваешь свои слова и свои действия, как посторонний эксперт. Не нервничай, не переживай ни за себя, ни за других. Быстро принимай решения. Холодно оценивай силы. Я знаю – ты сделаешь всё правильно. Махмуд понял - всё, что сказала Анна, каждое слово вошло в него и уже работает. Он понял, что теперь так и будет. Он без переживаний и злости будет принимать любые известия, любые действия своих соперников, холодно принимать решения и спокойно действовать. - Анюта, сердце только твоё. - Он нежно поцеловал любимую женщину. - Я люблю тебя ещё сильнее. Ты необыкновенная. И дети у нас необыкновенные. Пойдём. У мальчишек должны закончиться уроки. Они все в игровой комнате? И девочки тоже? - Султан спрашивал, а Анна уже понимала, к чему этот допрос. Взяла мужа за руку и потащила в библиотеку приобщаться к мировой литературе. Теперь там стояла удобная кушетка. - Как я буду без тебя, моя девочка. Ты меня избаловала. - А ты забыл, что сердце мне отдал? Когда вернёшься, получишь назад в целости. Я его помещу возле своего сердца и буду беречь. А ты спокойно будешь без меня обходиться. 3 мая 1853 года специальный уполномоченный России князь Меньшиков явился во дворец султана без предупреждения. Ему долго пришлось ждать в приёмном зале. Наконец двери распахнулись, глашатай объявил о прибытии Великого Падишаха Махмуда Али Ахмеда, и султан вошёл в уличной одежде. Рядом с ним шёл огромный волк чёрного цвета. Меньшиков, совершенно потерявший всё терпение к этому времени, теперь был ещё и напуган. Таких, больших волков он ещё в жизни не видел. На его немой вопрос султан ответил. - Подарок русского царя на юбилей страны. Растёт на особой диете. - Махмуд говорил на русском языке. От всего этого Меньшиков вообще потерял дар речи. Махмуд дал время послу немного успокоиться. Сел на трон. Волк лёг рядом с ногами и показал гостю верхние клыки. Меньшиков вздрогнул и начал потихоньку отходить к дверям. - Сударь…, куда же вы? Волка не бойтесь. Без моей команды он не нападает. У вас ко мне было срочное сообщение от царя - Напомнил султан. - Говорите спокойно. Я же понимаю, что это ваша работа. - Да…, - начал, наконец, говорить Меньшиков. - Государь велел передать, что если вы не согласитесь отдать в его ведение святые места в Палестине…. - Посол замолчал и мелко затрясся. - То он…, - начал подсказывать султан спокойным голосом. - Он введёт свои войска в Болгарию и Валехию. - договорил посол. - Вот видите, князь, ничего страшного не случилось. Это потому, что он не знает русского языка. - Султан показал на волка. - Переводчицу позвать? - Грозно спросил султан. Меньшиков принял всё всерьёз и медленно стал отходить спиной к двери. Как только он оказался за дверями, он развернулся и, не помня себя, побежал. Вошла Анна. Подошла к трону обхватила голову мужа и прижала её к своей груди. Всё…, теперь точно, всё. Раздует такой пожар, что и масла не надо будет. Ты должен объявить войну, прежде чем царь введёт свои войска за Дунай. Но силы ваши не равны. Это всё равно, как если бы твой волк напал на медведя шатуна. Шансов победить, практически, нет, но отступать нельзя. Потеряешь уважение народов и политической общественности Европы. - Увезу тебя в Анкару и тогда объявлю войну России. Собирайся Анна. Без спешки и суеты начали собираться. Анна видела, что султан спокоен и даже холоден. Это хорошо, это то, что мне надо. Она села составлять списки того, что необходимо взять для детей и для себя. - Ханум, ты поедешь с нами. Реши, кто из слуг едет, и объяви о сборах. Едем в Анкару. Ивана с семьёй и его кухню берём с собой. Мусульманская кухня остаётся. Там большой дворец почти полностью готов для жизни. Анна увидела растерянное лицо женщины. - Так надо. Я тебя оставить не могу. Ты мне нужна. Пожалуйста, успокойся и всё продумай, что надо взять. Анкара большой город. Всё необходимое можно там купить. Берём самое важное. Детей. Можешь взять с собой Халис, будет тебе помогать. Гансу скажи, чтобы собирался. Машу обязательно возьмём. Ханум начала ходить по комнате, лихорадочно сцепляя и расцепляя пальцы рук. - Ханум, я знаю, тебе трудно разлучиться с Махмудом. Мне тоже трудно. Но у нас дети. Стамбул стоит на берегу залива. Город, возможно, будут обстреливать с военных кораблей. Если мы будем в безопасности, Махмуду будет спокойней, и он сможет принимать правильные решения. - Анна подошла к женщине и обняла её. - Будем вместе тосковать по нашему любимому мужчине. Помоги мне собраться с духом. - Анна уткнулась женщине в плечо. - Мне трудно. Я устала быть сильной. Но дальше будет труднее. Я одна не справлюсь. - Анна всхлипнула и заплакала навзрыд, как ребёнок, утирая слёзы кулачками. - Махмуд…, Махмуд…. Пой Повелитель…. Моя любовь…. Ханум прижала девочку к своей груди и стала гладить по голове. Девочка, моя, успокойся. Махмуд может зайти в любой момент. Он расстроится. Давай не будем его огорчать. Расстаться надо спокойно. А потом мы с тобой ещё поплачем вместе. Я буду с тобой всегда. Буду помогать, пока хватит сил. В коридоре послышались шаги. Анна побежала в купель. Вошёл Махмуд и сразу стал говорить. Он слышал, что Анна стучит тазиком в купели. Ханум спокойно возится в детской комнате с девочками. Двери все открыты и все его слышат. - Али привезут вечером. Абдула с Николаем приедут, будут помогать собираться, утром проводят нас и останутся здесь до моего возвращения. Дживана оставляю командовать янычарами. Салиха остаётся с ним. Из купели вышла Анна и укоризненно посмотрела на мужа. - Ну, я не смог её уговорить. Отказалась на отрез. - Султан внимательно посмотрел на покрасневшие глаза жены и тяжело вздохнул. - Пусть хотя бы Джина с нами отпустит. Им же спокойней будет. А Помела пусть собирается без разговоров. - Строго сказала султанша. - Халис я тоже беру с собой, будет нам с детьми помогать. Ещё мне нужна прачка и гладильщица. - Анечка…, - Махмуд подошёл и крепко прижал жену к себе. - Всю обслугу наберём в Анкаре. Не надо тащить много людей. Только охранники будут мои, проверенные в службе люди. - Помолчал. - Не бойся, моя девочка. Крепись. Ты моя надежда. - Я стараюсь. - Анечка, хочешь, я тебя развеселю. - Султан начал водить бровями. - Я принёс английские и французские газеты, пойди почитай. Гамильтон сработал быстро. Моментально. Похоже он на самом деле на моей стороне. Там пишут, что я уступил русскому царю в вопросе контроля над «святыми местами», но царь всё равно не доволен и ищет новую причину раздора. Французские газеты пишут, что вся Европа осуждает Россию и приветствуют Турцию. - Похоже, ты поверил Гамильтону? Ну, хорошо, ты сделай вид, что доверяешь, но его корабли всё равно не впускай в Босфор. Закрой пролив нашими кораблями с двух сторон. Пусть Абдула разделит флотилию на две части. Сам стоит со своими кораблями у Эгейского моря, а Осман-пашу поставит закрывать пролив со стороны Чёрного моря. Он опытный флотоводец. - Всё понял, моя Повелительница. Ещё распоряжения будут? - Пошли прессу читать. - Пошли, моя госпожа. Ханум улыбнулась, глядя им вслед. « Благослови, Аллах…». Анна взяла Махмуда за руку и повела в кабинет. Из кабинета в библиотеку и плотно закрыла двери. - Пусть все цари, императоры и их послы сгорят ярким пламенем в своей ненависти. А я хочу гореть от любви, моего горячего султана. - И начала раздевать любимого. Пришли в себя примерно через час. Махмуд оделся и помог одеться Анне. Поправил на её голове завитки волос, и всё не мог оторваться. Смотрел и смотрел. - Аня, я говорил тебе, что ты самая красивая на свете женщина? Фигура, ноги, грудь, бёдра. А глаза, самые необыкновенные глаза, а губы? Такие нежные розовые, горячие губы. Я никогда не говорил тебе комплименты и не умею этого делать. Но сейчас мне хочется говорить о том, какая ты красивая. И на всю эту красоту могу любоваться только я. Я самый счастливый мужчина. Ты моя и ты меня любишь. - Я только твоя, и я тебя люблю. - Анна прильнула к мужу, как будто хотела в нём раствориться. - У меня ещё одно важное секретное дело к тебе. - Сказал султан. Он взял Анну за руку и завёл в потайную комнату, которая была за книжным шкафом. В потайной комнате была ещё одна тайная дверь. Смотри, куда я нажимаю. - Тихо сказал Махмуд. На стене был нанесён рисунок. Махмуд нажал на одно место и дверь открылась. Они зашли в совсем маленькую комнату, в которой стоял небольшой сундук. Махмуд открыл его, и Анна увидела драгоценные украшения. Все драгоценности находились в мешочке, а мешочек стоял в сундуке. - Анечка…, я знаю, ты равнодушна к такому добру. Но поверь мне, оно может пригодиться. Мало ли что бывает в жизни. Если тебе придётся уехать из Турции в Россию, ты уедешь не с пустыми руками. Этого хватит и детям и внукам и правнукам. Точно такой же мешочек я увезу в Анкару и там мы с тобой вместе спрячем. Воспользуешься сама, или разделишь с детьми, сама решишь. Кроме тебя, никто об этом не знает. Мешок можно спрятать под юбкой и вынести. Вот поясок на талию и шнуры. Всё продумано. Махмуд всё сказал и стал заглядывать жене в глаза. Анна задумалась. - Я поняла. - Наконец сказала Анна. - Этот мешок мы с тобой отдадим старшим твоим детям. А тот, который увезём в Анкару, мы с тобой заберём, когда поедем в Россию. Пусть пока хранится. Да, ещё…. Я думаю один султанский перстень пора уже надеть на палец Абдулы. Это придаст ему уверенности. - Хорошо, мамочка. Один перстень надену Абдуле, а второй Ахмеду. Поделим честно. - Ахмед ещё маленький. Потеряет. – Возразила Анна, но ей было приятно. - Не потеряет. Я ему отдам перстень в коробочке, пока пальцы не вырастут. Это тот перстень, который передал потомкам сам Великий Ахмед. Ты расскажешь ему про его великого предка. - Махмуд…. Сам расскажешь. - Сердито сказала Анна. - Придёт время….