Султан и Анна

Когда сели завтракать, султан уже серьёзно спросил: - Ты правда, считаешь, что Николай жив? - Думаю, что жив, но в очень тяжёлом, просто безвыходном положении. Ты сейчас пойдёшь по делам, а я сяду, поиграю на фортепьяно. Хочу всё разглядеть. Мне надо увезти инструмент в Анкару. Когда звучит мелодия, я всё хорошо вижу. Днём султан пришёл на обед и в первую очередь спросил, что Анна видела. - Абдулу зови, надо совещаться. Когда собрались все вместе за столом, Анна заговорила. - Сначала вижу. Идёт замызганный калека, ну совсем худой, заросший реденькой бородёнкой. Опирается на палку и одну ногу. Сел на дощечку прямо на улице и руку протянул. - Анна заплакала и сквозь слёзы продолжает рассказывать. - Все обходят стороной. Ни кто не подаёт даже куска хлеба. - Мама, это Коля?. Анна закивала головой. - А вторая нога…? - Обе ноги на месте, но одна совсем волочётся. Я думаю это городок или посёлок. Очень много сгоревших домов. - Скорее всего, это Синоп. - Сказал Абдула. Почти полгорода сгорело. Во время боя туда снаряды залетали. - Значит Синоп. Далеко он на таких ногах уйти не мог. А что с ногами, не понять. Видимо повредил при взрыве, или выпрыгивая с борта. - Анна помолчала. - Одно понятно, его надо срочно спасать. Один, покалеченный в чужом городе, он долго не протянет. Как быстрее до Синопа можно добраться? - Быстрее на малютке «Анне». При попутном ветре за два дня может долететь. – Ответил Абдула. По суше на конях, за три дня. На карете за пять. - Добавил султан. Но дело в том, что его надо везти в Анкару к Гансу. - Опять заговорила Анна. - И мы с папой там будем жить. Мы вдвоём с Гансом как-нибудь поставим его на ноги. Возможно, придётся резать и складывать кости ног. Самое главное успеть его найти и накормить, чтобы он не умер с голоду. Абдула соскочил со стула. - Всё…, я помчался на причал. Найдёте меня в бухте Синоп. Заберёте Колю и повезёте в Анкару на карете. - Сказал и выбежал из столовой. Аня, сначала вытаращила глаза, проглотила ложку супа, который был у неё во рту. Потом сказала возмущённо: - А я…, Меня-то можно взять с собой? - А на коне можешь скакать? - Спросила Анна. - Могу, конечно. - Соскочила и помчалась за Абдулой. - Сумасшедшая. - Улыбаясь, сказал Махмуд. - Не собравшись, на коне…. Замотал головой. - Ну, молодец. Я просто рад за сына. Так…, теперь что мы сделаем с тобой? - Ты не можешь ехать, пока в отлучке Абдула? Правильно? - Да, моя девочка. - Султан задумался. Анна ждала его решения. - Опять нам приходится разлучаться. Но делать нечего. Поезжай, спасай Коленьку, а я приеду, как только вернётся сын. Возьми Чёрта и шесть охранников. В большие города не заезжай. Пошли собираться. Через час Анна отправилась в длительное путешествие через всю страну в печально известную бухту Синоп. Вторые сутки шёл дождь и дул сильный ветер. На море штормило. Калека переполз ближе к бухте. Укрыться от дождя всё равно было негде. Совсем недавно у него было приличное укрытие. В сгоревшей части городка он нашёл чудом уцелевшую деревянную пристройку. Хозяева сгоревшего дома ушли в уцелевшую часть посёлка к родственникам. В пристройке даже нашлись кое-какие тряпки и старый матрац. Можно было жить. Попрошайничать приходилось ползать далековато, но в турецком посёлке всё-таки немного подавали. Иногда выносили гнилые яблоки, иногда заплесневелый хлеб. Женщины жалели русского калеку и приносили ему пить чистой воды. В греческом квартале выгоняли и ругались. Мальчишки кидались камнями. Калека не знал, сколько прошло времени с тех пор, как он здесь оказался. Знает, что прошла зима, не очень холодная, потом весна, появилась свежая травка, потом пришло лето. Можно было греть на солнце больные ноги. Как всё случилось, он хорошо помнил. Он велел матросам прыгать, плыть до берега и прятаться, а сам поджёг фитиль и попытался удрать от взрыва. А вот как оказался в воде и как добрался до берега, не помнил. На берег выбрался ночью, понял, что ноги переломаны и, встать он не сможет. Полежал на песке, и пополз в сторону, уцелевших кварталов. До утра полз, иногда отдыхал. Люди были в панике от вчерашнего обстрела. На калеку ни кто не обращал внимания. Когда он начинал просить помощи на турецком языке, его обегали стороной. Когда говорил на русском языке, с людьми, похожими на русских, кричали на него на непонятном языке и показывали на море. Потом всё-таки один старик турок объяснил, что он находится в греческих кварталах. Русских они не любят, а турков избегают. - Здесь тебе ни кто не поможет. Ползи в турецкие кварталы. Там остались не сгоревшие дома. Найди тряпки и хорошо перебинтуй ноги, может быть, и срастутся, как надо. Врачей и костоправов в бухте нет. В сторожевой башне жил лекарь, но уехал, когда началась война. Николай так и сделал. Нашёл тряпки, перетянул ноги. Нашёл деревянную пристройку около сгоревшего дома и стал жить. На днях его выгнали из пристройки. Пришёл хозяин дома. Он решил строить новый дом на этом месте и пристройка ему понадобилась. И Николаю пришлось уйти. Теперь он мог опираться на одну ногу и толстую палку. Нога срослась не правильно, но опираться на неё всё-таки было можно. Вторая нога болталась, как тряпка. Николай уже не помнил, сколько дней он уже не ел и не пил чистой води. И поэтому, когда пошёл хороший дождь, он обрадовался. Лёг на спину и стал насыщаться дождевой водой. Но дождь не прекращался и на море начало штормить. Николай кое-как приковылял на берег бухты, лёг на землю и решил тут умереть. Он лежал и вспоминал своё раннее детство, потом детский приют…, потом корабль, капитан которого купил его в приюте. Потом появилась Анна, Она зашила ему рану на лбу, и жизнь преобразилась. Султан Махмуд, Абдула, самый верный друг, потом трогательная, ранимая Помела, потом удивительная Халис. «Всё-таки в моей жизни были прекрасные моменты. Наверно, большего я не достоин». Глаза заливали слёзы и дождь. « От голода легко умирать. Хорошо становится на душе. Легко. Ни страданий, ни боли. Лежишь и смотришь на море. Оно лютует, а тебе всё равно. Можно представить любую картинку. В своих мечтах, я счастлив». Николай увидел, что в бухту заходит корвет его друга Абдулы. - «Святая Анна», ты же святая. Сделай так, чтобы я хоть перед тем, как уйти увидел Абдулу, моего любимого друга. - Шептал Николай. - Сознание уплывало, растворялось в темноте. - «Куда ты, прекрасное видение?». Через шум шторма, он услышал, кто-то рядом кричит. - Он живой. За ноги не берите, кладите аккуратно. - Голос расплывался, то приближался, то удалялся. Николай пытался открыть глаза, и видел размытое изображение друга. Потом опять темнота. Неожиданно стало тише. В рот полилась тёплая солоноватая жидкость, и по телу стало разливаться тепло. Николай чувствовал, что с него снимают мокрую, грязную одежду и обмывают тёплой водой. Потом обтёрли и накрыли одеялом. Одновременно в рот потекла опять эта жидкость. «Зачем мне дают эту пакость?». - Это бульон, - ответил приятный женский голос. - Не хмурься. Кроме бульона пока ничего нельзя. - Я хмурюсь…? - еле слышно прошептал Николай. - Абдула…, он ожил…, он ожил…, он очнулся. Слава Богу. Слава тебе Господи. - Запричитал женский голос. Николай с трудом открыл глаза, нахмурил брови и стал разглядывать людей, собравшихся вокруг него. Наконец, он увидел человека, которого больше всего хотел увидеть перед смертью. - Аблула…, ты…? Ты нашёл меня…? – Еле слышно проговорил Николай. Друг наклонился и начал тискать его. - Я тебя нашёл…. Николай, я нашёл тебя. Правда, от тебя ничего не осталось. Одни кости. Ничего, Коля, теперь всё наладится. Лежи, молчи, набирайся сил. Наговоримся теперь. - Мои ноги…. - Прошептал Николай. - Я вижу…. Ноги сломаны. Приедет мама Анна, увезёт в Анкару и вылечит. Будешь бегать. - Весело говорил Абдула. Николай ничего не понял, но переспрашивать не стал. Ещё несколько глотков бульона проглотил и уснул. «Как хорошо в раю…». Утром, Николай уже мог садиться и сам держал чашку с супом. Давали кушать помаленьку, но часто. Сам Николай не понимал голодный он, или сытый. Аня приносила чашку, он брал и ел. Абдула не отходил от него. - Ты, Анютку, мою, узнал? Дочка посла Александра. - А-а-а…, помню. Бегала за тобой хвостиком…. Кудряшка – малышка. - Да, теперь не малышка, но также бегает хвостиком. Мы решили пожениться. Давай вместе. Вы с Помелой и мы с Анютой. Николай помолчал и сказал спокойно, без надрыва. - Я теперь не встану, дружище. Придётся теперь без меня. - Нет…, встанешь. Мама Анна поставит тебя. Она у нас колдунья. Ты думаешь, как я тебя нашёл? Анна куда-то там, посмотрела и сказала, где ты и, что с тобой. А до того, также нашла отца, а потом меня из плена вызволила. Мы все были на краю гибели. - А где мама Анна? - Мама едет сюда по суше на карете, чтобы увезти тебя в Анкару. Там есть врач, который может делать операции. Теперь ты в тепле, набирайся сил. Торопиться уже некуда. Мама будет здесь через два дня, может три. Из-за дождей дороги развезло. Но она доберётся, хоть пешком дойдёт. Я не встречал сильнее и упрямей женщины. Она Нахимова вокруг пальца обвела. Приехала и забрала меня. - Абдула, ты мне всё расскажи. С самого начала. Во-первых, объясни, как старикашка умудрился тебя обхитрить? В Босфоре ты его, в Синопе он отыгрался. - Вот смотри, как получилось. - Абдула начал показывать в воздухе, как на воображаемой карте. - Он видел, сколько нас, а мы не видели…. Он девять судов спрятал за мыс. Я думал, что их всего шесть бортов, сейчас заманю и обстреляю, и спокойно разделил свои корветы. Одни заманивали, другие преследовали. Когда начали обстрел, вышли ещё девять тяжеловесных теплоходов и пошли на нас. Мы оказались в ловушке. Я приказал взорвать корветы, во-первых, для того, чтобы большинство матросов смогли спастись, попрыгали в воду и уплыли на берег, во-вторых, чтобы суда не достались Нахимову, в качестве трофеев. У него нет таких моделей. Те мои суда, которые, оказались в центре обстрела, все погибли и матросы погибли. А те, которые выбросились на берег и подорвали себя, там хоть люди уцелели. Потом пришли все в Босфор пешком. - А ты как оказался в плену? Я же видел, как ты взял разгон в сторону берега. - А у меня матросы не послушали моего приказа и не стали подрывать судно. Знали, что я прыгать и убегать не буду, значит погибну. Судно выбросили на берег, а сами разбежались. - Абдула рассмеялся. - Теперь не знаю, наказывать их или объявить благодарность. - Значит один борт Нахимов всё-таки взял? - Нет…. Мои суда меня слушаются. Когда мой корвет стащили на воду, он разломился на две части и затонул. Николай долго молчал, осмысливая слова адмирала. - А я всё время думал. Сидел на улице с протянутой рукой и вспоминал всё, до мелких подробностей и думал. Ведь эти корветы можно было развернуть и направить на русские суда, сколько бы мы их покрошили? И решил, что ты просто растерялся. - А теперь, что думаешь? - Спросил Абдула, улыбаясь. - Теперь понял. Ты спасал людей. Только теперь до меня дошло. - Всё правильно…. Сто восемьдесят четыре человека пришли сразу. Потом ещё подтягивались. И ты на будущее запомни - ничего в этом мире нет ценнее жизни человека. Если у тебя есть возможность спасти хоть одного человека, сделай это. Не думай о победе в битве, о разбитых кораблях, спасай людей. Анюта всё время разговора сидела тихо и широко открытыми глазами смотрела на любимого мужчину. «Я его всегда любила, и даже не знала, за что люблю». И тут её прорвало. Она подскочила, заплакала навзрыд, обняла его, и начала мокрым от слёз лицом, тыкаться в его грудь, как слепой котёнок. - Абдула…, я люблю тебя. Абдула, я люблю тебя…. Парень прижал её к себе и, глядя на друга, пожал плечами. - Очень впечатлительная. - Объяснил он другу поведение девушки. - Я, кажется, тоже раскис…. - Сказал Николай и вытер слезу. На второй день после этого разговора на берегу бухты появилась Анна. Она была на коне и её сопровождали чёрный волк и два охранника. Шторм утих, дождь прекратился, но наделал много грязи. Абдуде сообщили, что на берегу женщина. - Это мама, я говорил, она доберётся вовремя. - Выкрикнул адмирал и счастливый, как ребёнок выскочил на палубу. « Что же это за мука такая…. Я всегда счастлив её видеть, как никого на свете. И всегда боюсь её близости. Притягивает и отталкивает». Анна и оба охранника привязали коней недалеко от корабля и поднялись на борт. Волк не хотел подниматься по трапу. Анна взяла его за шерсть на загривке и завела силой. - Сынок, грей сразу воду и очень горячий чай, мы продрогли. Закрой Чёрта в отдельную каюту и прикажи, чтобы к нему ни кто не заходил. Абдула, не смотря на мокрую и грязную одежду на Анне, полез обниматься. Обнимал и чуть ли не плакал от радости. Ну, всё, мой хороший. Я на месте. - Мамочка, Анна…, я так волновался. Хотел бежать искать. Что с каретой, почему ты на коне? - Всё потом, сынок. Давай любую сухую одежду и горячую воду. Мои ребята застыли. Быстро нагрели воду. Охранники мылись в трюме, Анна в кают-компании. Анне выдали новую одежду юнги, охранников сделали матросами. Анна в той воде, в которой мылась, в том же тазике потом замочила грязное платье, которое сняла с себя. Она торопилась. Быстро оделась и выбежала на палубу. Абдула посмотрел на неё и расхохотался. - Юнга…, поднять паруса…. - Пошутил он. - Ты не представляешь, на каких поднятых парусах я сюда неслась. Давай показывай мне Коленьку. - И помчалась за Абдулой в каюту капитана. Забежала и сразу кинулась обнимать парня. Николай уже ждал её. Абдула его побрил, и лицо стало ещё худее, но парень весь светился от счастья. - Мама Анна, ты в этой форме совсем маленькая, как ребёнок. - Это она из-за нас так похудела. - Ответил Абдула. - Носится по всему свету, спасает своих мальчишек. Мама, ты, где карету потеряла? Как Николая повезёшь. - Карета попала колесом в канаву с грязью и завалилась на бок. Поэтому мы все такие грязные. Мальчишки меня вытаскивали. Обошлось без ранений и это хорошо. Я сразу села на коня и помчалась. Так быстрее. Мои оба охранника со мной. Остальные починят карету и приедут. Вот эти дожди немного всё испортили, да ещё Чёрт отличился. Задрал овечку возле одного села. Пришлось хозяину заплатить. Вот…. - Анна показала на свой кинжал. У Абдулы вытянулось лицо. - Что ты с ним сделала? - А вот…, вынула один камушек и отдала хозяину овцы. Абдула расхохотался. Взял султанский кинжал и стал разглядывать. - Ну…, ты молодец. За этот камушек ты могла купить всё стадо овец. Это редкие бриллианты, идут только на султанские украшения. Анна засмеялась. - А я не понимаю в украшениях. Зато этот хозяин освежевал овечку, голову и шею отдал волку, а остальное сварил в большом чугуне и мы наелись. Единственный раз за всю дорогу хорошо поели, и ночевали в приличных условиях. Утром напоил молоком. Очень просил заехать на обратном пути. Сказал, что сам зарежет и приготовит мясо. Ну, ладно о мясе. Теперь о костях. Коля, ложись и расслабься, я хочу посмотреть твои ножки. Николай вытаращил глаза. Ты, что боишься? - спросила Анна. - Нет, стесняюсь. Я без штанов. - Анюта выйди, - сказала Анна и взялась за край одеяла. - Не волнуйся, я только ноги открою. Держи там. - Кивнула головой. Николай схватился за одеяло¸ на том месте, которое стеснялся показать. Анна открыла ноги. - М-м-м…, хорошо, что они у тебя такие худые, видно, где сломаны кости. Поначалу опухали и синели, да? Да…. - Понятно…, внутри вся мякоть изрезана обломками костей. Анна еле затрагивала за ноги и говорила. - Эта нога с одним переломом и срослась не правильно. Наплыв большой. Здесь два перелома. - Анна показала на другую ногу. - Все кости смещены, обломанные края с большим наплывом. Работы много. Нужно ещё два хороших врача. И ещё надо придумать, из какого металла сделать скобы. Сынок, какой металл не будет окисляться внутри тела? - Я думаю золото. А что за скобы? Зачем скобы? - А где его взять? - Задала Анна очередной вопрос. - Вы не носите золотые украшения. - Анюта можешь заходить. - Крикнул Абдула. Николай вздрогнул. Анна быстро закинула его ноги одеялом. Анюта зашла. - Я подслушивала. - Честно призналась девушка. - У меня браслет, и золотая змейка на шее. - Анюта всё сняла и отдала Анне. - Я думаю, этого хватит. - Сразу сказала мама Анна. - Змейка из золотых нитей. Хорошо. - Что вы хотите делать? - Спросил Николай. - Всё будем решать в Анкаре. Я же тебя уже зашивала, знаешь, что я делю всё не больно. Сейчас спокойно отдыхай, набирайся сил. Кстати, из чего вы делаете мясной бульон. - Анна взяла чашку и понюхала содержимое. - Курица? - Конечно курица. Я по дороге на причал заехал на ферму и взял двадцать живых курей. Колян любит курятину. Я думал, он обрадуется, а он с таким отвращением пьёт этот бульон. - Да, да…, сынок. Вкусовые рецепторы перестают понимать вкус уже через сорок дней, после приёма нормальной пищи, а Коля продержался целый год. Вкус восстановится со временем. И пищеварение восстановится. И мышцы нарастут на ногах. И ходить научится и бегать, и лазить по реям. Всё придётся начинать с нуля. Всё это будет, но не скоро. Анна посмотрела на сына и побледнела. - Абдула, мне надо отдохнуть. Куда я могу…. - Встала и быстро вышла. Абдула пошёл за ней. Анна сразу направилась в кают-компанию и сын за ней. - Абдула зайди и закрой двери. Анна начала быстро снимать штаны юнги. Абдула не знал, что это значит. Он просто растерялся, смотрел и ждал. Анна скинула брюки, согнулась, руками опёрлась на стол. И тут Абдула увидел, что по ногам Анны потекла кровь. - Мама…, Анна…. Что это? - Не бойся, малыш. Это выкидыш. Всё будет хорошо. К утру всё пройдёт. Всё выйдет. - Анна тяжело прерывисто дышала, и сгибалась, от боли. - Мама…, это я виноват. Прости…. Я виноват. - Успокойся, сынок. Это я на коне верхом…. Нельзя верхом. - Чем я могу тебе помочь? - Принеси тёплую воду…. Ни кому не говори…. Зайди к Николаю, скажи, что устроишь мне каюту и придёшь…. Платье, которое я тут замочило, где оно…? - Анна после нескольких слов делала перерыв и тяжело дышала. Абдула видел, что у неё трясутся ноги. - Оно висит на рее. Кто-то постирал и повесил. - Хорошо…. К утру высохнет…. У тебя команда…. - Анна посмотрела на сына. У него текли слёзы. - Ни кто не должен видеть…, твои слёзы…. Мне не больно…, честно. Успокойся и принеси воду. - Мне жалко ребёнка, мама. - Что ты, моё сокровище. Там ещё не ребёнок, сгусток крови…. - Анна собрала в кулак всю волю и заговорила спокойно. - Всё, иди за водой. Абдула вышел. Анна больше всего боялась потерять сознание. Она старалась ровно дышать и думать только о хорошем. Она представила лицо Махмуда. Его глаза смотрели тревожно. - Махмуд, любимый, прости меня. Я потеряла твоего ребёнка. Прости любимый мой мужчина. Прости…. Прости…. Мне жаль. Помаленьку боли совсем прекратились. Перестала кружиться голова. Абдула пришёл не скоро, принёс тёплую воду и тряпки, чтобы вытереть пол. Он взял себя в руки и был спокоен. Когда Анна мылась, отвернулся. Потом подал ей полотенце и простынь, чтобы обмотаться. Папа расстроится…. Ты ложись и до утра не вставай. Анна обмоталась простынёй и послушно легла на диван. Абдула накрыл её одеялом и стал вытирать пол. - Мама, тебе бульон принести? - Нет, сынок, только чай. Я попью, и буду спать. Спасибо тебе…. - За что? - За то, что ты у меня такой…. Жаль, что тебе пришлось всё это видеть…. Я люблю тебя. - Я знаю. Я тебя тоже…. Ведро с грязной водой и тряпками Абдула поставил у самых дверей. - Ночью приду, заберу и вылью. Когда пришёл в комнату к Николаю, был уже почти спокоен. - Устала с дороги. Я напоил её чаем. Уснула. - Все понимали, о ком он говорит и понимали, что очень за неё волнуется. Но это было естественно. На следующий день к вечеру, прискакала охрана, следом кучер пригнал карету. У Анны к этому времени полностью наладилось самочувствие. Только немного кружилась голова. Решили ехать утром. Для Коли матросы соорудили из досок специальные полусидящие носилки, которые легко входили в карету. Утром хорошо подкрепились, погрузились и поехали. Перед отправкой Абдула обнял Анну и, молча, стоял несколько минут. Потом сказал: - Когда ещё увидимся…? Помни меня…. - Никогда не забуду…. Желаю всего…. - Горький ком давил горло. Анна наклонила сына и поцеловала на прощание. Повернулась и пошла к карете. Там уже сидел Николай. Анна пыталась загнать в карету Чёрта, но он наотрез отказался ехать с чужим человеком. Только карета сдвинулась с места, Абдула скомандовал. - Поднять паруса. Полный ход до Босфора. - Адмирал ушёл в кают-компанию, закрылся и просил не беспокоить. Несколько часов он провёл в полном одиночестве, опять и опять переживая те три дня, что он провёл с Анной по дороге от Севастополя до дома. Эти самые счастливые дни в его жизни, самые волнительные и трепетные. И позавчерашний вечер, когда у Анны случился выкидыш, был для молодого влюблённого мужчины очень тяжёлым, тревожным и в тоже время именно эти переживания поставили окончательную точку в его больной, невозможной любви. Когда он вышел, у дверей его ждала Анюта. - Ой…, извини, пожалуйста, Анютик, я хотел полежать и уснул. Сколько времени я проспал? С этими сборами…. - Абдула действительно походил на сонного человека. Глаза были красные. - Мы уже в море? Как хорошо в море…. - Он легко вдохнул полной грудью и закричал, раскинув руки. - Хорошо как…, Анюта. - С этим криком он выбросил последнюю боль из души. Вместе с болью душу покинуло что-то доброе, человеческое. Вода в море стала чёрной, а закат серым. Через два дня он был в Стамбуле. Отец уже готов был выезжать. Абдула вкратце рассказал, как они нашли еле живого Николая. - Немного подкормили и в путь. Теперь он в надёжных руках. - Анна как…? - Спросил отец, как будто знает всё о несчастье. - Мама держится. Она боец. У неё карета сломалась по дороге, так она прискакала на коне. Всё сама расскажет…. - И отвернулся от отца. - Папа, ей без тебя плохо, но она терпит. Поторопись, пожалуйста. - Да, сынок. Хорошо, что у меня есть ты, самый понимающий человек. - Махмуд помолчал. - Ты теперь султан. Вникай, командуй. Следи за военными действиями. Не бойся быть жёстким. Телеграфируй, если понадобится совет, или помощь. Я поеду налегке. Все вещи уже давно отправил. Желаю всего…. - Отец проглотил горький ком и вышел. Через пять минут султан на коне и шесть охранников помчались по дороге в Анкару.