Султан и Анна

Утром все потихоньку сползались в одно место возле кухни. Все были как будто уставшие и, в тоже время, довольные. Морис не выносил еду и напитки. Махмуд с Анной вышли одновременно с Виктором и Дульсинеей. Анна с сыном переглянулись и засмеялись. Сын счастлив, матери больше ничего не надо. Александр с Катериной вышли вместе, но она, как всегда ушла вперёд. - Морис, ты что проспал? - Спросил Махмуд. - Тоже гулял допоздна? - Сейчас придёт Егор и всё объяснит. Была команда не кормить, пока он кровь не возьмёт. Все увидели миниатюрную этажерку со склянками на полочках, которая надвигалась на столики. За этажеркой на самокатах ехали Егор и Алёна. - Дусю держи. - Тихо сказал Махмуд сыну. Виктор сразу посадил девушку на колени и обхватил её. - Я не боюсь, - сказала дрожащим голосом Дуся и попыталась вырваться из цепких рук мужа. - Егор, начинай, пожалуйста, с Дульсинеи, а то, я боюсь, моих сил не хватит надолго. Егор подъехал к ним, сразу сел на стул рядом и достал шприц. - Мама…, - крикнул Виктор. - без тебя никак…. Анна быстро подошла к девушке и положила свою ладонь ей на лоб. Дуся затихла, подала руку Егору. Он легко ввёл иглу в вену и набрал кровь. Вынул иглу и залепил прокол беленькой липучкой. - Ребята, сразу говорю: буду делать развёрнутый анализ. Буду определять всё, что возможно определить по крови. Аппаратура сумасшедшая. Всю ночь разбирались. - Егор говорил и делал свои дела, одновременно. Сразу взял кровь у Виктора. Шприцы ставил на полочку в специально отведённое и подписанное место. - Часть крови сразу законсервирую, чтобы потом проводить сравнительные анализы и на всякий случай. Ой…, мы с Алёнкой просто счастливы, что можно заниматься любимым делом. Взял кровь у Махмуда и Анны, потом у Мориса, Валентины и Лики. Подошли Александр и Катерина. - Я не хочу сдавать кровь. - Сказала Катя. - Я не боюсь, просто не хочу. - Катя, ты не волнуйся. - Анна говорила спокойным будничным тоном. - Саша уже давно знает, что ты не беременна. Главная задача этого анализа - определить, как, магнитное поле нашего купола, влияет на наше долголетие. Мы же хотим прожить здесь не меньше тысячи лет. Катя настороженно посмотрела по сторонам. Никто не смотрел на неё осуждающе, никто не смеялся над ней. Её окружали доброжелательные лица. Катерина спокойно села на стул и положила руку. - Да ребята…, - продолжил говорить Егор. - Всем мальчикам придётся сдать на анализ сперму, а девочкам яйцеклетку, в период созревания. Придёте ко мне в клинику в кабинет глав. врача. Я индивидуально посчитаю дни вашего цикла от первого дня овуляции…. - Тут он услышал подкашливание. Посмотрел на Виктора. Рядом с ним Дуся покраснела до такой степени, что выступили слёзы. - Ой…, извините, я забыл, что с нами летят бабушки и дети. Дуся уткнулась в рукав своего мужчины и что-то тихо говорила - Хорошо…, хорошо, моя прелесть. Я сам посчитаю. - Ответил Виктор. - Морис…. - Обратился Егор к повару серьёзным тоном. - После завтрака, выдай каждому по маленькой шоколадке. А Дусе двойную порцию. Уже все понимали шутки Егора и покатывались от смеха. Дульсинея запрыгала от радости. Она всегда подыгрывала шутникам. Егор быстро развернул свою тележку и уехал. Вместе с ним Алёна. Только Катерина не могла успокоиться. Она закатила глаза. - Боже мой. У вас что, дефицит шоколада? Надо было вам из Парижа привести тонну французского шоколада. - Не успела договорить, все дружно опять рассмеялись. - Что смешного? Махмуд насупился. - Нам Катюша нельзя много привозить шоколада. У нас есть мышка, по имени Дульсинея. Она за одну ночь может съесть весь шоколад. - Вот бы съесть столько шоколада…, а ещё тонну мармелада. - Дуся развела руками со счастливым лицом. - Давай пока кашки поешь. - Виктор усадил свою малышку за стол. Все расселись и начали завтракать. После каши с абрикосами, Морис подал суфле с клубникой, потом компот. И так каждый день. Иногда вместо овсяной каша, Морис ставил пшённую кашу с ягодами из вишнёвого варенья. Потом неизменно суфле, или желе с клубникой. Кушали все с удовольствием, но однажды о еде зашёл разговор. - Анна…, - Александр помолчал. - Всё как полтора столетия назад. Та же овсяная каша с абрикосами. Повар только другой. - А на обед будет борщ, или суп-лапша на курином бульоне. А на второе тефтели на пару, или запеченные в духовке.- Подхватил Махмуд. - Даже я уже привык. Правда мне она позволяет цыплёночка в специях, приготовленного на гриле, в любое время дня и ночи. - Зато разрешаю много овощей и фруктов. - Весело сказала Анна. - Сбалансированное питание - залог хорошего пищеварения. Смотрите сами, что кушать. Организм подскажет. Если не хотите кашку, берите омлет, или запеканку. Дуся, ты бы чего хотела на завтрак. - Я довольна завтраком. - Серьёзно сказала девушка. - Дома меня так не кормили. Иногда ничего не успевала…. Пока все ребятишки наедятся. Яблоко съем и ладно. Потом в курятнике яйцо сырое. В обед кусочек хлеба. Мне хватало. - Все за столом притихли. А мне мама утром пекла вафли. - Решила похвастать Катерина. Она не притронулась к каше, выбрала только абрикосы. - И смазывала их таким белым суфле, смешанным с ягодами. Очень вкусно. А вы что…? Живёте, как короли, а питаетесь и одеваетесь…? - Султаны и короли именно так и питаются. - Засмеялся Махмуд. - Султан, к примеру, целый день на людях…. А если «приспичит» пу…? Или расстройство кишечника. Было бы нелепо, если бы султан, вместо того, чтобы призывать солдат к бою, побежал бы в кустики. Надо всегда об этом помнить. Мне иногда приходилось вообще не кушать и не спать несколько дней, и скакать всё время на коне и нельзя показать усталость или слабость, потому что я на виду у подчинённых. К любым трудностям надо быть готовым. - А я думала, что за султана всё делают…. - Засмеялась Дульсинея. - А султан сидит в гареме, и пьёт чай с рахат-лукумом. - Я это слышал уже сто раз. - Сказал Махмуд. - А у вас был гарем? - Спросила Катя с интересом. И сразу стало понятно, что этот вопрос интересует всех. - Конечно…. Всё, как положено. Три жены красавицы и около двадцати наложниц. В 1843году мы познакомились с Анной, мне было тридцать восемь лет, Анне девятнадцать. Самой молоденькой наложнице было тринадцать лет, самой старшей Ханум было пятьдесят четыре года. - Такое неожиданное и откровенное признание прибило всех к стульям, даже Анну. Все долго смотрели на Махмуда, а потом перевели взгляды на Анну. - Бабуля, Анна, ты не всё написала в своей книге, например, как вы познакомились, как ты оказалась в его гареме? Как ты боролась с наложницами за места «под солнцем». - А я начала с самого интересного, а за место около солнца, я не боролась, я просто его любила. А его женщины сами себя изжили. - Ой…, - Дуся по своему обыкновению сложила ладошки у лица. – Не могу представить…. Я так хочу почитать о вашей любви…. - Хорошо, ребята. - Заговорил главный врач. - Сейчас ко мне пойдут Махмуд и Анна для отдельного разговора. Остальные идут читать книгу. В своём кабинете Егор усадил бабушку и дедушку перед собой и стал разглядывать компьютерные выписки, диаграммы и заключения. Егор, я вижу, что настроение у тебя плохое, значит, что-то не то с нашими анализами. Говори и всё. Мы не дети. Понимаем. - Хорошо. Я взял у вас все анализы под куполом и, вне его, и сделал магнитную томографию. Результаты показали. Анна - биологический возраст - девятнадцать лет, плюс, минус два года. Эндорфины, тестостерон и мелатонин - выше средних показаний, предусмотренных этим возрастом. - Егор долго молчал, не мог говорить, слёзы накатывались на глаза. Он несколько раз глубоко вдохнул и начал говорить дальше. Махмуд – биологический возраст шестьдесят лет. - Егор мотал головой пытаясь проглотить больной ком в горле. - Показания мелатонина и тестостерона очень низкие. Вне купола выше на двадцать процентов, но всё равно этого мало, чтобы не стареть. Содержание эндорфинов больше нормы. Деду надо жить вне купола, тогда он дольше проживёт, но всё равно…. - Егор заревел в голос, как ребёнок навзрыд. - Я не хочу, чтоб вы разлучались. Я хочу, чтобы вы жили вечно. Анна подскочила к внуку, обхватила его голову, прижала к своей груди. Егорик, сынок, мы никогда с дедом не расстанемся, я тебе обещаю. - Она гладила внука, а сама смотрела на мужа. Махмуд застыл. На лице абсолютное спокойствие. - Ты сейчас успокойся, и мы всё обговорим. Может быть, найдём выход. Мы всегда находим выход. Из лаборатории вышла Алёна и тоже бросилась к Егору. Егор сразу перестал плакать, подошёл к умывальнику, умылся холодной водой и успокоился. Через минуту заговорил. - У остальных долгожителей показания в норме. Они не стареют. Значит, купол плохо влияет только на Махмуда. По моим предположениям, из Махмуда кто-то забирает жизненную энергию, но, взамен её, наполняет его эндорфинами – это гормоны счастья. Тишина длилась недолго. - Это я…. - тихо сказала Анна. - Я и раньше всегда заряжалась от него, но он не истощался и не старел. А теперь это получается само независимо от моего желания. Что мне делать? - Анна села рядом с Махмудом и уткнулась в его грудь. - Что мне делать, мой мальчик. Разве ты же можешь не отдавать мне свою энергию? Наконец, Махмуд ожил, он обнял свою любимую женщину. - Не отдавать, это значит не любить. У меня не получится. Я от близости с тобой получаю, необъяснимое никакими словами, счастье, которое не променяю на тысячу лет жизни без любви. Девочка моя. Не переживай так, лет сорок - пятьдесят у нас ещё есть. Пока будет биться сердце…. Будем жить на скале, ближе к богу. Здесь он нас не видит, под этим куполом. Аллах милостив, он любит меня. Он всё простит. - Посмотрел на внука. - Егор, дорогой мой, ты так не расстраивайся. Я пожил то уже…, слава Аллаху. Ну, умру я через пятьдесят лет, а бабуля твоя любимая будет жить долго…. Да она минуты лишней не проживёт. - Закричал парень. - Помчится за тобой. Попробуй, уговори её остаться…. Это она кажется тихой, слабой и уступчивой. Но если она что-то придумала, в своей голове, то так и сделает. Ну, хорошо. Тогда тебя должно успокоить то, что мы всё равно будем вместе, наши души будут вместе. Будем там целоваться и обниматься. - Махмуд спокойно улыбался. - Я благодарен Аллаху за такую прекрасную жизнь, за то, что он дал мне Анну и провёл нас вместе по жизни. Всё, дорогой, подбери сопли, Ахмедов. «Наше семя крепкое». - Махмуд заметил удивлённый взгляд Анны. - Так в России говорят. Мы прямо сейчас переберёмся в скалу. Остальным скажи, что у нас с обследованием всё хорошо, поэтому мы решили жить на свободе. Предлагаю завтра устроить ралли на поле аэродрома. Пусть участвуют все и девочки тоже. Сегодня сходите в ангар, выберите машины, мотоциклы, квадрациклы и всё такое. Покажите девочкам, как ими управлять. Пусть поучатся. Не забудьте защитную одежду. - Я думаю, для начала хватит велосипедов и самокатов. Вы тоже приходите. - Егор совсем успокоился. - Обязательно завтра придём, а сейчас пойдём в скалу. Анна там ещё не была. - Селитесь в моей квартире. Оттуда офигенный вид. - Твоя квартира была моей, когда мы здесь начинали селиться и строиться. Со временем она, конечно, перестраивалась много раз. Там в полости скалы можно найти наши первые ступени и пещеры, в которых мы жили, похожие на жилища первобытных людей. - Махмуд засмеялся. - Нам с Виктором нравилось. Когда все ушли в ангар с машинами, Махмуд и Анна переселились в скалу. Анне понравилось всё. Красивый подъём внутри скалы по спиралевидной трубе, большая светлая квартира на самом верху скалы, прекрасный вид через стеклянную стенку. - Махмуд, мы здесь у всех на виду. - Анюта, не волнуйся, эта стена изнутри прозрачная, а снаружи выглядит матовой, как мыльный пузырь. А посмотри на наш купол. Что ты видишь? - Вижу большое круглое озеро и всё. Как это Витюхе удалось? - Я тоже не до конца понял. Он умудрился соединить апседиант, углерод, латекс и стекло, вживить внутрь крошечные элементы, улавливающие солнечные лучи. Трудно поверить, но эта стенка шириной два метра. Не пробивается, не протыкается, не горит, не плавится и не замерзает. Идеальный корпус для космического судна. - Махмуд говорил и боялся остановиться, боялся посмотреть Анне в глаза. Теперь, когда ему отмерили жизнь, он чувствовал вину ещё больше, за эти шестьдесят пять лет, которые Анна была без него и страдала, и ни одним словом не упрекнула. Анна решила отвлечь мужа от плохих мыслей. Она подошла к стене. - Вот смотри Махмуд, прямо вокруг озера начнём разводить сад, огромный фруктовый сад, с кривыми дорожками, с маленькими беседками. Надо послать кого-нибудь в Краснодар и Узбекистан за саженцами деревьев и цветов. А там вдалеке я вижу оранжереи. Что там. - Там небольшой посёлок. Люди выращивают овощи, фрукты. - А живность тоже они разводят. - Конечно. Там большие пастбища овец. Держат коров, индеек и курей. Там же небольшой молочный комбинат и мясной цех. Сами варят сыры и изготавливают все молочные продукты идеального качества. Топлёное молоко, которое ты пьёшь каждый день, поставляют оттуда. Из мясного цеха всё самое лучшее и свежее нам, а остальное на другие острова. Вот в ту сторону. - Махмуд махнул рукой на юг. - Целая гряда обитаемых островов. В основном курортные зоны. Гостиницы, пляжи, рестораны. Все развлечения для туристов на любой вкус. Наш остров со стороны кажется неприступным, неприглядным для туристов. По берегу мрачные отвесные скалы. А с самолёта тоже ничего не понять. Горы, скалы и непроходимые леса. Наш купол - это единственное круглое «озеро» похоже на кратер от вулкана. Магнитные волны такой силы, что самолёты предпочитают нас облетать. - А ты бывал на этих курортных островах? - У меня там работают «свои люди». Я предпочитаю оставаться в тени, но, конечно, бываю, только меня там никто не знает. Раз в неделю, я по скайпу провожу совещание, но вместо себя за стол сажу робота. Принимаю отчёты и даю указания через робота. У меня есть один робот с интеллектом хозяйственника. Ты же помнишь Магомета. У него был интеллект робота, а у моего робота интеллект Магомета. Он всё знает и всё помнит. Я даже не морочу голову. - Махмуд…. - Анна долго молчала. - Я только сейчас узнала, что ты очень крупный олигарх. - Анечка, я очень крупный…. Я на все свои задумки трачу деньги без счёта, а выгоду потом получаю баснословную. Ты даже не можешь представить, каким капиталом я владею. - А мне и представлять не надо. Я владею тобой. - Анна закатила глаза. И теперь по законам любовной лирики, она должна была подойти к Махмуду и хотя бы обнять его, не говоря уже о чём-то более интересном. Но Анна осталась на месте, сделав такое лицо, как будто занята другими мыслями. - Махмуд, ты много путешествовал, может быть, фотографии остались, покажи. - Да, точно. Первый фотоаппарат я приобрёл в сорок первом году и поехал на Амазонку. Ходил по нашим местам и фотографировал. - Махмуд говорил, а сам нашёл потайную нишу, вошёл туда, покопошился и вынес несколько фотоальбомов. Быстро научился, и проявлять и печатать. - Альбомы были подписаны: Африка, Амазония. Австралия, Исландия, Камчатка, Сибирь. Анна сразу взяла альбом с названием Сибирь. Интересно, интересно. - Заговорила она, медленно перелистывая толстые листы старого альбома. Фотографии были аккуратно вложены в специальные надрезы и подписаны по-русски красивым подчерком. Махмуд сел рядом и стал показывать и объяснять, что на фотографии. Много красивых мест, а люди в основном деревенские. Мужики в простых штанах и подпоясанных рубахах, а бабы в длинных юбках, белых блузках и в платках. - Махмуд, ты только староверов снимал? В семидесятые годы уже одевались по-современному. - Удивилась Анна. - Современные мне были не интересны. А вот в глубинках, в урманах, в одиночных скитах, жили интересные люди. В этот момент Анна открыла лист, на котором были фотографии двух черноголовых мальчишек, и рядом беловолосых мужчину и женщину. Под фотографиями надпись: Светослав, Владислав. Анна глянула на мужа и сразу поняла, что это не простая фотография. - Это твои дети. Глаза твои. - Не спросила, а утвердительно сказала она. - Может, расскажешь? Махмуд молчал несколько минут, виновато поглядывая на Анну. - Ну, пожалуйста, расскажи. Я не ревную. Я понимаю. - Я изменял тебе много раз. Прости. - Уже давно простила. - Анна спокойно улыбалась и с нетерпением повторила просьбу. - Ну, расскажи. Мне интересно. Махмуд понял, что Анна не сердится, ей просто любопытно. - Это был, какой год? Да, пятьдесят девятый, я ходил по северу Омской области, по урману, по берегу речки Туй. Набрёл на скит. Это одинокий дом в лесу. Там много таких. Если день идти, то к вечеру обязательно набредёшь на скит, или землянку. Под открытым небом не приходится ночевать. Люди там живут открытые, во всех смыслах слова. Заборов не ставят и дом не закрывают на замок. Кто бы ни пришёл, хорошо кормят и разрешают переночевать. Еда, конечно, не мудрёная - картошка, молоко, грибы, да ягоды. Хозяйка была рада, что у неё оставалась мука, и она смогла напечь утром блины. Уговорили остаться на сутки. Весь день помогал Степану заготавливать дрова на зиму. Сначала пилили, потом кололи. А вечером сели ужинать, он мне говорит: - Всё у нас с Настей ладно, но бог не даёт детей. Ты басурманин крепкий мужик, и семя у тебя крепкое, помоги в этом деле. Я посмеялся и отказался. А вечером истопили баню и меня первым отправили. - Махмуд засмеялся. - Не успел я, как следует, помыться, заходит ко мне Настя голая. Высокая, плотная женщина. Как увидел я её, все само встало, и я даже не сопротивлялся. Отъедренил, по-русски говоря, как следует. Сам кое-как отдышался. Когда рядом встали, вижу она чуть ни с меня ростом. Взяла меня за щёки, поцеловала смачно так, как стакан бражки выпила, утёрлась и вышла. Вышел я из бани не скоро, а Степан стоит на крылечке и хохочет. - Ну, что…, еле ноги волочёшь. Вот такая у меня баба. Оставайся ещё. - Утром, поблагодарил и пошёл дальше. И вот лет через десять, как раз в шестьдесят девятом году, был я в тех краях, и специально решил зайти на этот скит. Взял с собой детские книжки с картинками и конфеты. Чувствовал, что оставил я там что-то. Ноги сами привели. Захожу на двор и вижу два черноголовых пацана, сражаются на палках. Слышу, из дома мать зовёт сыновей: - Эй, басурманы, идите кушать, потом повоюете. Смотрю, Степан идёт из лесу, зайцев за лапы тащит. - Морока, с твоими басурчатами, мяса просят. Они бы и сами могли силки ставить, ничего не боятся, да я не отпускаю пока в лес, волков много. Вот, охотиться хожу. - А сам, довольный, смеётся. Крепкие, смышлёные ребята. Спасибо тебе. - Волки их не тронут, - говорю, - можешь не бояться. В них волчья кровь. - И то, я смотрю. В день, когда Настя их рожала, собралось вокруг двора не меньше сотни волков. Со всех лесов сбежались. Боялся – нападут. Сидели, прислушивались. Когда мальчишки закричали, волки завыли и убежали. Теперь всё понятно, откуда такое бесстрашие и сила в детях. Это нам повезло, что ты волком оказался. - Понимаешь, Анюта, ни удивления, ни страха я не увидел, как будто он каждый день с волками в человеческом облике разговаривает. Встретили меня, как родного. Книгам и конфетам очень обрадовались. А денег взяли немного, только на муку, соль и сахар. Тогда я узнал, что они «староверы». У них свои законы, то есть законов и правил совсем нет. Каждая семья живёт так, как им хочется. И мыслят они по-своему. Ни радио, ни телевизора нет, но совершенно живой, чистый интеллект. Просидели весь вечер и всю ночь, разговаривали обо всём. Я им рассказывал про всё, что твориться в мире, про свои путешествия, про свою жизнь. А они говорили только о сыновьях. Получается, для них весь мир и весь смысл их жизни в этих мальчишках. В моих детях. - А Настя, как на тебя смотрела? Не уговаривала повторить? - Нет. Сказала, что детьми довольна, мужем довольна и пожелала мне удачи в моём поиске. - Махмуд долго смотрел на фотографию и улыбался. - Видишь, ятоганчики маленькие в руках у мальчишек, это я сам выстрогал. Мы сейчас примерно ровесники. Интересно было бы на них посмотреть. Неужели до сих пор живут в лесу. - Далеко не убирай альбом, я потом, когда всё осмыслю, попробую увидеть их и тебе показать. Махмуд отложил альбом на стол и посадил Анну на колени. - Анюта, я прошу тебя, не бойся меня трогать. Забери из меня всю силу. Я не могу жить без твоих касаний, горячих объятий, без твоих губ…, не наказывай меня больше. Я знаю, что виноват…. Шестьдесят пять лет не вернуть. Анна впилась в родные, желанные губы. - Это ты прости меня. Я не наказать тебя хотела, а освободить, отпустить на свободу. Мне показалось, что ты готов к свободе. - Спасибо, дорогая. Ты сделала очень мудро в то время, но теперь я уже не хочу на свободу. Нахлебался досыта. Посади меня на цепи возле себя.