Дэрил сидит на крыльце ветхой хибары Диксонов и напряжённо всматривается вдаль, туда, где меж бескрайних пшеничных полей петляет ухабистая разбитая грунтовка. Заметив на горизонте свет фар, Дэрил резко вскакивает: только убедившись, что машина сворачивает не туда, нервно затягивается и опускается обратно. Обычно в доме он не курит — не позволяет отец. Даже запах табака выводит старого хрыча из себя. Однажды отец поймал Мерла с сигаретой и крепко поколотил — на счастье старика, брату тогда было всего тринадцать. «Ваша бестолковая мать сдохла от этой дряни!» — Дэрил всё ещё помнит эту его фразу. Хотя он так и не понял, боится ли отец нового пожара или, действительно, бережет их с братом лёгкие. Скорее всего, первое: на собственных детей их дорогому папаше всегда было насрать.
Дэрил хмуро выкидывает окурок в траву. Он вдруг ловит себя на мысли, что впервые в жизни думает об отце без омерзения или страха. Сам факт, что старик пропал, разумеется, не делает его святым, но всё же немного сглаживает тяжёлые воспоминания.
Отца нет уже восемь дней. Раньше он тоже пропадал: зависал с дружками-собутыльниками или отлёживался под крылышком у какой-нибудь сердобольной бабёнки, но примерно на третьи сутки всегда приплетался обратно со скандалом и побоями. Больше недели — срок уже приличный. Сначала они с Мерлом не собирались никого искать. Зачем напрягаться? Старого козла нет — им же лучше. Но где-то на шестой день Дэрил решил, что проехаться по злачным местам их богом забытого захолустья всё же придётся. Мерл отогнал из сарая старый отцовский пикап, и они вдвоём отправились в город. Водительских прав не было у обоих: у Мерла их давно отобрали за вождение пьяным, а Дэрилу вполне хватало собственноручно собранного мотоцикла.
Отца они не нашли. Разговаривать «на сухую» тамошние забулдыги не хотели, поэтому Мерл проставлялся почти в каждой пивнушке, и к концу дня лыка не вязал. Дэрилу пришлось оставить его в каком-то заведении в компании двух поддатых девиц и продолжить поиски пешком. Один из дружков отца, чей адрес Дэрил нашёл в телефонной книге, рассказал, что того видели в Огасте несколько дней назад. Судя по виду, отец был сильно пьян и, что ещё хуже, избит. Якобы он бродил у автобусной остановки, выпрашивая у прохожих деньги на обратный билет. Это всё, что Дэрил смог разузнать. Но добраться до Огасты ему тоже было не на что — бензина бы не хватило, а пьяный в стельку Мерл благополучно промотал с новыми подружками свои последние деньги. Ехать домой он наотрез отказался, заявив, что Энни — одна из девиц — утром его подбросит. Дэрил не возражал и лишь спросил марку её машины, телефон и адрес — просто на всякий случай. Энни сказала, что водит тёмно-синий «Форд-Мустанг». Дэрил записал номер и уехал домой.
Ни утром, ни после Мерл так и не появился. Телефон Энни тоже не отвечал, и Дэрил не представлял, что делать. Сначала пропал отец, потом брат, и от этого голова шла кругом. За день Дэрил выкурил где-то полторы пачки. Ему было плевать на отца — пусть старая сволочь хоть в аду горит, но потерять брата Дэрил не мог. Всю прошлую ночь он, лёжа в постели, впервые за много лет молился, чтобы Мерл оказался жив и здоров. До самого утра он проклинал себя: бросить брата одного, пьяного, без денег, с первыми встречными шлюхами — каким же конченым козлом надо быть, чтобы выкинуть нечто подобное.
Мерл позвонил только через сутки. Его задержали за драку с бывшим ухажёром Энни, когда тот случайно увидел, как они вместе садились в такси. Мерл хорошо отделал парня, поэтому ночь провёл в «аквариуме», а утром новая подружка внесла за него залог.
Теперь Дэрил сидит на крыльце и, кусая ногти, второй час кряду ждёт грёбаный тёмно-синий «мустанг». Он слышит, как в комнате отца бьют старые настенные часы. Скоро сядет солнце, и тогда дорогу в низине заволочет густой серый туман. Дэрил достаёт ещё одну сигарету и, небрежно сунув её в рот, сходит с крыльца, чтобы отлить. У них, конечно, есть сортир, но идти туда не хочется — в коридоре столько хлама, что, кажется, путь до толчка удлинится вчетверо.
Стоя с расставленными ногами у сарая, Дэрил внимательно разглядывает небо. Мыслей никаких, просто тоска и тревога. Брата опять нет слишком долго.
— Ну ты даёшь, сестричка, — насмешливый голос Мерла заставляет его вздрогнуть, — уж ссать-то мог бы и в доме.
— Чья бы мычала, — чувствуя, как огромный камень падает с души, Дэрил всё же хмурится, быстро застёгивая штаны, — ты даже дерьмо своё не смываешь.
Он злится, потому что Мерл опоздал. Шёл тот из города пешком или нет, сейчас неважно. Мерл обещал вернуться к обеду, но явился лишь на закате, а ведь мог бы и позвонить. Игнорируя ухмылку брата, Дэрил быстро идёт в дом, едва не толкнув его плечом.
— Энни не смогла меня подвезти, какая-то там встреча у неё. Зато дала денег на автобус, ну и, — Мерл крепко хватает его за локоть, — ты же не злишься, мелкий?
— А ты догадайся, — Дэрил резко разворачивается.
Мерл смотрит на него своими холодными серыми глазами, и этот взгляд вовсе не кажется Дэрилу дружелюбным. Впрочем, он не помнит, чтобы Мерл смотрел как-то иначе. Улыбка на его губах — всего лишь маскировка, её наличие ничего не значит.
— Конечно, ты злишься, Дэрилина, — левая ладонь Мерла лениво ползёт по щеке Дэрила. Он дёргается в сторону, но Мерл его не отпускает. — Только это не я, а ты меня бросил. Я выпил лишнего, потом натворил глупостей, ты ведь знаешь, что со мной такое бывает.
Пальцы брата медленно обрисовывают его скулу. Дэрил чувствует, что краснеет. Он ненавидит, когда Мерл так делает, но в глубине души знает, что совершил ошибку. Ему нельзя было уезжать — стоило остаться или, по крайней мере, силой запихнуть пьяную задницу Мерла в чёртов пикап.
— У тебя там, вроде, свидание намечалось, — Дэрил раздражённо отмахивается от его руки, — уж свечку вам я точно держать не стал бы.
Дэрил совсем не к месту вспоминает, что грудь Энни показалась ему не слишком-то упругой, а от её кофточки за милю несло дешёвыми духами. Вообще-то, ни одна из одноразовых подружек Мерла не тянула на королеву красоты, но эту Дэрил нашёл особенно серой и несимпатичной.
— Так это была ревность, мелкий? — Мерл, явно издеваясь, щёлкает языком.
Дэрил с силой сжимает кулаки, будто угрожая. Он сейчас не хочет ни о чём говорить.
Когда умерла мама, Дэрилу было четыре года, и с тех пор никто не защищал его от побоев и унижений пьяного отца, кроме старшего брата. Никто другой не кормил, не мыл, не лечил, не учил постоять за себя, не укладывал спать. С самого детства Дэрил любил Мерла всем своим существом. Возможно, поэтому их первый поцелуй, давно, ещё в ранней юности, стал для него самым правильным и естественным продолжением этого чистого и светлого чувства. Но теперь, глядя в ледяные глаза Мерла, Дэрил сомневается, так ли уж правильно они оба тогда поступили.
— Не твоё дело, ясно? — косясь в сторону дома, Дэрил грубо высвобождает руку. — Я хочу спать.
Спать Дэрил не хочет — просто сбежать от неприятного разговора и ненужных воспоминаний. Сделанного не вернёшь, да и сожалеть ему особо не о чем — их отношения, сейчас и в прошлом, никого не касаются.
— А я хочу трахаться, — Мерл словно читает его мысли, — и, боюсь, тут наши планы не совпадают.
Мерл подходит вплотную и, сверля взглядом, крепко хватает Дэрила за плечи. Пальцы Мерла сдавливают кожу почти до синяков, и Дэрил злится на себя и него за то, что всё в их проклятой семье устроено именно так.
— Ну так давай, — он сердито скалится, вскидывая подбородок, — заставь меня!
Дэрил уже готов к драке, которую ему не выиграть.
— Катись ты к дьяволу, говнюк, — Мерл резко толкает Дэрила в грудь, словно тот и правда ударил его или смертельно оскорбил.
Сейчас лицо Мерла — перекошенная злобой карикатура на самого себя. Он идёт к дому быстрым размашистым шагом, и, глядя ему в спину, Дэрил понимает, что, возможно, перегнул палку. Мерл никогда бы не взял его силой, о таком между ними даже речи быть не могло. Время от времени они ссорились, орали друг на друга до хрипоты, однажды Дэрил даже схлопотал от брата по физиономии, но все проблемы, в конце концов, разрешались миром. С самого детства Дэрил прекрасно знал: что бы там ни случилось с этим миром, брат — единственное живое существо, которому он по-настоящему дорог и важен.
Дэрил не идёт в дом. Он остаётся сидеть на крыльце, глядя на поля и туман. В пачке осталась последняя сигарета. Дэрил закуривает, но после первой же затяжки в сердцах выбрасывает её в траву.
***
В их спальне непривычно жарко. В стенах полно дыр, и ночами во всей хибаре довольно холодно из-за сквозняков. Почти всегда, но не сегодня. Мерл уже в постели, и Дэрил почему-то старается не шуметь. Кровать брата намного шире его собственной, но Дэрилу сойдёт и так. Сначала он нерешительно топчется на месте, но всё же осмеливается подойти.
— Прости меня, ладно…
Дэрил укладывается рядом, рывком снимая футболку. Мерл лежит неподвижно, отвернувшись лицом к стене, но это длится всего секунду. Резко развернувшись, он подминает Дэрила под себя, беспорядочно целуя и торопливо избавляя от штанов и белья. Их языки сплетаются, а голые члены трутся друг о друга.
— Ну привет, сестрёнка, — довольный шёпот Мерла прерывает очередной поцелуй.
— Угу, — Дэрил тут же больно прикусывает его нижнюю губу, — виделись уже.
— Ай, — теперь голос Мерла писклявый, как у девчонки.
Мерл откровенно ржёт над младшим, но Дэрил не обижается.
— Эту твою родинку нужно запретить, — Мерл целует Дэрила над верхней губой, крепко сжимая ладонями его бёдра.
— Да иди ты, — тот улыбается, ловя ртом его заросший подбородок.
— Ага, — Мерл кивает, — она мне крышу нахрен сносит.
Его большие шершавые ладони быстро и уверенно гладят бока, задницу и член Дэрила. Спины Мерл почти не касается, но сегодня Дэрил не против и этого. Он переворачивается на живот и тут же чувствует, как губы Мерла сначала осторожно, а потом всё смелее скользят по коже, покрытой старыми уродливыми шрамами. Дэрил ненавидит рубцы на своём теле — подарки любящего папаши. Но сейчас отца в доме нет, или нет вообще, поэтому они впервые могут делать всё, что захочется, без оглядки на этого козла. Прикосновения губ почти неощутимы, но жутко возбуждают: всё дело в Мерле, вернее, в том, что брат хочет его и таким.
Пока Мерл ласкает его спину, Дэрил вжимается членом в твёрдый матрас и мелко дёргает бёдрами, словно «трахая» кровать. Поцелуи быстро переходят на крестец, и сердце Дэрила начинает биться как сумасшедшее. Кожа на его заднице значительно чувствительнее, чем на загрубевшей спине, и по телу тут же пробегает волна нервной дрожи. Дэрил тихо скулит в подушку, когда поцелуи спускаются ещё ниже.
— Тебе ведь уже не больно, мелкий, — Мерл тщательно облизывает пальцы.
Дэрил выгибается, приподнимая зад. Раньше ему было бы неловко, но сейчас им хорошо, и плевать. Сначала внутрь проникает мягкий влажный язык, а после пальцы, щедро смоченные слюной.
— Нет, — насаживаясь на них, Дэрил быстро и сбивчиво дышит, — было когда-то… но уже, как бы, проехали.
Мерл торопливо мажет член маслом для массажа — единственным лубрикантом, имеющимся в доме. Водить девиц им строго запрещено, и если бы старик нашёл настоящую смазку, пристрелил бы обоих из ружья.
Про задницу Дэрила Мерл тоже не забывает, осторожно дразня анус и мошонку тёплыми скользкими пальцами.
— Ну всё, погнали, куколка, — пристраиваясь сзади, Мерл встаёт на колени.
— Захлопнись, — Дэрил крепко обхватывает свои яйца одной рукой.
Первые сильные толчки заставляют его сжаться от резкой боли, но Дэрил знает — это скоро пройдёт. Пальцы Мерла крепко стискивают его бёдра, а член вбивается почти до основания. Дэрил ловит воздух жадными большими глотками, но его всё равно не хватает. Их тела врезаются друг в друга с гулким шлёпаньем, и этот звук почему-то начинает жутко заводить. В какой-то момент боль ослабевает, внутри становится жарко и хорошо, а стоять продолжает уже без дрочки. Оперевшись на обе руки, Дэрил резко прогибается в пояснице, двигаясь Мерлу навстречу. В ответ тот сдавленно стонет, наращивая темп.
— Ты же скучал, братишка, — Мерл нагибается к самому его уху. — Скажи, что тоже скучал по мне.
— Да… — дёргая задом всё быстрей, Дэрил окончательно слетает с катушек, — конечно, да!
Буквально через мгновение Мерла словно пронзает судорога. Он резко вздрагивает, стонет, и, ещё немного потолкавшись внутри, вынимает член. Пока Мерл без сил валяется на кровати, Дэрил лежит на спине и быстро дрочит себе, широко расставив ноги. Он кончает, трогая обмякший член Мерла и неуклюже целуя его в висок.
***
Они стоят на крыльце и курят одну сигарету на двоих. Правда, Дэрилу пришлось повозиться, прежде чем он нашёл её в траве. Земля влажная от тумана, но табак каким-то чудом не отсырел, и тянется курево вполне сносно.
— У тебя ведь только я, мелкий? — жадно затягиваясь, Мерл небрежно кладёт руку Дэрилу на плечи.
Выпуская дым, он сосредоточенно наблюдает за полями и дорогой, почти не различимыми во мраке.
— Сам-то как думаешь? — Дэрил хмурится, забирая сигарету.
Этот разговор кажется ему глупым и ненужным.
— А то смотри у меня, — Мерл внимательно заглядывает в его лицо. — Если к тебе кто подкатит, я ему яйца нахуй вырву.
Дэрилу не интересно. За свои восемнадцать лет в плане отношений или близости он ни разу не интересовался никем, кроме собственного брата. Представить себя с некой абстрактной девушкой или, не дай бог, парнем, он бы просто не смог.
— Заткнись уже и пошли спать, — Дэрил небрежно стряхивает пепел, передавая сигарету Мерлу.
— Короче, я тебя предупредил, — тот недовольно сопит, кутаясь в наброшенную на голое тело старую охотничью куртку.
— Короче, мне насрать. Этого всё равно не будет, — Дэрил смачно сплёвывает в траву под крыльцом. — Что с отцом? Завтра опять поедем в город?
— Нет, — Мерл тушит окурок щелчком. — Пока я сидел в кутузке, написал заявление о его пропаже. Пусть теперь легаши разбираются, где шляется наш драгоценный папаня. Лично мне он тут нахер не нужен, но если мудак жив — ничего ж не поделаешь.
— Ну да, — глядя на поля, Дэрил рассеяно кивает, — это его дом.
Полная луна освещает колосья так, словно вся пшеница покрыта тонким слоем инея.
— Точно, мелкий, — уходя, Мерл торопливо целует его в макушку, — наш с тобой дом будет куда лучше.
