О маленьких лисятах и тормознутых кенгуру

      Они с Чаном как-то отдалились друг от друга, думает Ян. Один постоянно в студии, другой на тренировках. Кивнут друг другу, перемолвятся парой слов перед сном и все. А Чонин скучает между прочим, днем и вечером думая о хене. А тому, кажется, хоть бы хны - ни намека, ни-че-го. Надо что-то с этим делать, думает младший, когда они с Баном остаются наконец одни в общежитии. И Чонин садится рядом перед телевизором, где Чан лениво листает каналы. Ноль реакции. Хоть бы посмотрел, тормоз недоделанный, злится Ян, а потом решает перейти к более решительным и наглым действиям. Макнэ провоцирует, садится на колени к Бану и как ни в чем ни бывало рассказывает о чем-то. Чан слушает в пол уха, пытаясь сконцентрироваться. Но нихера не получается, когда Чонин, весь такой мягкий и гибкий сидит у него, у Чана на коленях, да еще и ерзает, невинно хлопая глазами. - Хен? - Чонин возмущенно тычит кулачком в грудь. - Ты меня вообще слышал? Чан неуверенно кивает головой, а сам залипает на чужих губах, и руки против воли сильнее прижимают к себе и прохладными пальцами оголенной кожи под футболкой касаются. Чонин чуть подрагивает и замирает, и Чан замирает. Секундная игра в гляделки и Чонин, устав ждать, нетерпеливо вновь проезжается задницей, и мысленно празднует победу, когда Чан пальцами бедра сжимает и к себе полностью разворачивает, нагло и жадно впиваясь в губы. Младший сразу руками шею обвивает и теснее жмется, тонет в поцелуе заодно и в чувствах. Бан Чан оглаживает бока, задирая мешающуюся футболку и к бедрам возвращается, спускаясь еще ниже и сжимает ягодицы, на что Чонин мычит в поцелуй, выгибаясь и чуть прикусывает губу. Чан забывает все "против", что ставил себе в отношении макнэ, жадно вылизывает рот и тянет вверх такую ненужную и мешающую сейчас вещь, Чонин только тяжело дышит и припухшие губы облизывает, поднимая руки. После снова жадно льнет к Бану, ерзает еще сильнее и тянет руку к возбуждению старшего, сжимая и лаская через ткань одежды. Чан на это хрипит, пальцы на теле младшего до белых костяшек смыкает. Чонин лукаво смотрит, облизываясь и съезжая с бедер на пол, расстегивает ширинку старшего, приспуская штаны и блядски смотрит снизу, касаясь губами через ткань белья. Чан хочет больше, нетерпеливо ведя бедрами вперед, и Чонин ухмыляется, но слушается, высвобождая колом стоящий член и проводя по стволу рукой. А все-таки чертовски приятно, когда у лидера так на него стоит. Чонин гордится. Старший руку в волосы на затылке Яна запускает и смотрит, кусая губы. Чонин облизывается и обхватывает губами головку, старательно обводя язычком и вырывая у Чана громкий выдох. - Возьми его, - старший не приказывает, старший просит, потому что пока он во власти Яна. Пока. Макнэ расслабляет горло, беря практически на всю длину и головой движения туда сюда делает, и смотрит при этом так блядски, что Чан только от одного такого вида кончить уже готов. но Чонин не дает, то ускоряясь, то замедляясь. Чан не выдерживает таких пыток долго и рукой за волосы крепче сжимает, толкаясь бедрами в рот младшего. Чонин только постанывает в ответ, посылая вибрацию по стволу и послушно позволяет старшему трахать свой рот, как тому вздумается. Чан бешеный, толкается быстро и едва находит силы остановиться, оттягивая от себя макнэ, подхватывает под задницу и, целуя урывками, тащит в спальню, опускает и стягивает домашние штаны с боксерами, заставляя совсем голого макнэ на простынях покраснеть. - Хен, - Чонин тяжело дышит, отрываясь от губ и тянет за футболку, - сними тоже. Чан в ответ перехватывает руки младшего и за запястья над головой фиксирует, с наслаждением урча и целуя шею. Слишком давно у них не было. Старые следы уже сошли на нет, и поэтому Чан вбирает кожу, покусывает и следом зализывает, покрывая шею младшего собственническими метками. Пусть все видят, что он только его. Чонин под ним скулит и ногами бедра обхватывает, прижимаясь вплотную. - Хен, - хнычет и потирается пахом о бедро, кусая губы. Теперь очередь Чана дразнить и сладкими пытками пытать и еще больше распалять, хотя куда уж больше - оба готовы уже сейчас умереть от желания. Но не все так просто. Не все так просто. Чан руки отпускает и спускается поцелуями ниже, выводит языком на коже одному ему понятные узоры и руками ягодицы оглаживает и сжимает. - Смазка... под подушкой, - Чонин дышит тяжело и весь навстречу губам и рукам выгибается. Чан быстро находит тюбик и выдавливает, по пальцам растирая, шире ноги разводит и между ними ложится, обводя колечко мышц и покрывает поцелуями бедра. Когда первый палец проникает внутрь, Чонин хнычет, хотя скорее больше от ожидания и предвкушения, чем от неприятных ощущений. Чан растягивает умело, аккуратно, и вскоре Чонин уже сам насаживается на пальцы, говоря, что готов. Но Чан на эту реакцию только усмехается, беря в рот головку члена младшего, посасывая и быстрее двигает пальцами, задевая простату подушечками. Чонина буквально подбрасывает, и маты с губ срываются. Чертов Банчан, не может просто трахнуть, надо доводить младшего до скулежа и мольб. Бан довольно отмечает все про себя, продолжая трахать пальцами и в рот берет глубже, двигая головой в такт движениям пальцев. - Хееен, - Ян всхлипывает, цепляясь пальцами за простынь, ибо слишком хорошо и долго он не выдержит, - трахни меня уже. Чан немного медлит с выполнением просьбы, еще несколько секунд ублажая макнэ, а затем отстраняется, впиваясь поцелуем. Наглым, страстным, ноги младшего на талию себе закидывает и входит, срывая с губ Чонина несдержанный стон. - Не жалей, хен, - сбивчиво шепчет Ян, пальцами в плечи Чана вцепляясь и бедрами подмахивая на каждый толчок, сладко постанывая, от чего старшего ведет нещадно, хочется чтобы Чонин стонал громко и сладко, как только он один может, скулил, молил, ругался, матерился и срывался на крики, и все только от того, что он, Чан, внутри. Бан бы каждый день эти звуки слушал, держа младшего в своих руках. Блондин стремительно набирает ритм, практически втрахивая младшего в кровать и вторит его стонам. Становится жарко и хорошо до безумия. Но старший вдруг резко выходит, чем вызывает разочарованный вздох макнэ, которого тут же разворачивает спиной, смачно шлепая по заднице. Чонин понимает замысел Бана и выгибается, задницу сильнее выпячивая, грудью совсем на кровать ложась. Старший снова заполняет Чонина, рвано толкаясь и добавляя к неприлично пошлым звукам и стонам, звук шлепков ладони по заднице. Чонин хрипит, срывая голос и подмахивает бедрами, переходя на всхлипы и скулеж, когда старший обезумевше толкается, и кончает, так и не притронувшись к себе, сжимая старшего внутри, от чего Чан рычит и после пары толчков кончает следом. Ян дрожит от накрывшего оргазма, обессиленно падая на кровать, Банчан приземляется рядом, тяжело дыша и придвигая младшего к себе. - Я люблю тебя, - с улыбкой шепчет Чан, нежно целуя в губы и обнимая. - И я тебя, - Чонин блаженно прикрывает глаза и льнет ближе, прижимаясь к старшему и снова вспоминая, что он так и остался одет, - Хен, в следующий раз ты тоже раздевайся, я тоже хочу тебя целовать и касаться, - Ян снова становится милым ребенком, капризно дуя губы. - Я подумаю, - Чан смеется, за что получает толчок в бок. - Засранец, - бурчит Ян, все еще дуясь. - В тебя, - Чан улыбается и бережно прижимает к себе Яна. Оказывается, счастье можно держать в руках.