нервы сдали

Он меня достал! Эта мелочь с ножом. Крыса, таракан, блоха! Убью, точно когда-нибудь убью! Уже даже толком не помню причину нашей вражды, но остается сам факт – эта сволочь меня дико раздражает! — О, Шизуо, какой приятный сюрприз! Ох, только не надо сразу применять силу! Не при людях, дорогой, не при людях! – и снова улыбается этой своей ехидной рожей, сука! — Да мне насрать при ком! И как ты меня назвал? У тебя че, проблем мало? Что ж, сегодня я, так и быть, удовлетворю твое мазохистское желание быть избитым в четырёх стенах, где не будет никого, кроме нас с тобой! – резко хватаю эту дрянь за руку так, что он охает от неожиданности. При этом выбиваю из второй руки нож, – ты напросился! Зашвыриваю Изаю в свою квартиру и закрываю дверь на замок. — Че, сученыш, поиграем? – снимаю очки и кидаю в сторону. Пофиг, потом куплю новые. Иду на него и разминаю руки так, что хрустят суставы. Кривлюсь в кровожадной улыбке. Да, сегодня явно не его день. Замахиваюсь и попадаю в стену, по которой теперь расползается паутина трещин. Заметив, что просто шныряя из стороны в сторону, он может меня тупо вымотать, эта собака начинает опять довольно лыбиться. — Ты бесполезен, Шизу-тян! Кто бесполезен? Я бесполезен? Ты труп. Я буду трахать тебя по голове каким-нибудь кирпичом, пока не останется сплошная кровавая лужа! О, хм, а это идея! Буду трахать его… А зачем тогда кирпич? Буду так. Чтоб ты сдох от унижения… Еле как ловлю его у дивана в гостиной, заламываю ему руки и бросаю на пол. Сажусь на него сверху и придавливаю своим весом, чтоб он не мог встать. Хватаю за волосы и с силой бью его башкой об пол пару раз, меня останавливает лишь то, что он почти отключился. Ан, не позволю тебе потерять сознание, иначе легко отделаешься! Разворачиваю тебя лицом к себе. Вытаскиваю ремень из брюк, связываю им твои руки и привязываю их к ножке дивана. Рву твою чертову водолазку. А ну, не смей отключаться! Всеми десятью ногтями разом, очень сильно и резко царапаю твою грудь. Орешь, сука! Отрезвляет, правда? О, у тебя кровь пошла. Мило. Хватаешь ртом воздух. — Что ты творишь, Шизуо? – напуган, хах. — А ты думал, я тут в бирюльки играю? Убью – значит убью. Фирштейн? Начинаю стягивать с него штаны. Сопротивляется, и в ответ получает пару пинков по ребрам. Готово – Изая в костюме Адама. Сворачиваешься в клубок, пытаясь прикрыться. Получаешь по ноге. Возможно, я повредил тебе коленный сустав. Теперь точно не убежишь! Отстегиваю тебя от дивана, беру твой ремень. Мм, шипованный. Начинаю хлестать им тебя так, что сдирается кожа, или остаются порезы. О, да. Таким ты мне безумно нравишься, Изая. Побитый беспомощный щенок, который уже даже не защищается, а только кричит, стонет и хнычет. Заползаешь в угол и сжимаешься, уменьшая свободную для соприкосновения с шипованной дорогой кожей площадь. — Пожалуйста, Шизуо, перестань! Я все что угодно сделаю! – ревешь. Ноешь, значит. — А вот хрен тебе, кусок дерьма. Сегодня ты мой! Хватаю тебя и пру на середину комнаты. Ты уже бессилен почти. Ухожу в соседнюю комнату, чтобы взять некоторые вещи. Возвращаюсь через минуту, а ты пытаешься сделать ноги через окно. Отморозок! Придаю тебе исходную позицию в виде звездочки на полу. Сажусь сверху. — Знаешь, утырок, мне действительно нравятся твои волосы, но боюсь, что ими придется пожертвовать! – беру тебя за башку, чтоб не вертелся. Рядом с твоим левым ухом раздается чирканье зажигалки, и мы оба чувствуем запах гари. Только я еще чувствую удовольствие, а ты ужас и адскую боль от того, как твой скальп медленно начинает плавиться и превращаться в жаркое. Орешь, молишь меня, ори, сука! Знаешь, а ведь у меня стоит от этого зрелища. Заливаю твою частью обгоревшую голову водой. Жду, пока ты чуток восстановишь дыхание. — Скажи спасибо, что потушил. – Расстегиваю свою ширинку и пихаю ему в рот свой член. – Соси, тварь. Если вздумаешь укусить, я тебе все зубы вырву, до единого. А потом отрежу тебе хозяйство! – Да, как же приятно видеть, как ты стараешься, несмотря на то, что почти задыхаешься и захлебываешься в своих слезах. Отстраняюсь от тебя минут через 5. — Ты жалок, кусок мяса. – В ответ только всхлипы. Ты сдался, я знаю, и уже плывешь по течению. Беру в руки баллончик с освежителем воздуха, как наиболее подходящий предмет. Ты знаешь, я не хочу делать себе больно, а смазывать тебя у меня тоже нет никакого желания. Думаю, по твоей крови скользить тоже будет удобно. Развожу в стороны твои ноги. — Нет, Шизуо, прошу, умоляю, что угодно, только не это! – начинаешь сопротивляться. Вырываешься, пинаешься здоровой ногой, на что получаешь довольно сильную оплеуху, которая чуть было не сворачивает тебе шею. Откидываешься назад. В этот момент резко вхожу в тебя баллончиком. Идет он крайне неподатливо, поэтому порядком тебя разрывает. Хлещет кровь. По-другому не сказать. Ее очень много. Ты выгибаешься и изо всех сил кричишь. Очень-очень громко. Наверное, этот крик слышит весь дом. Начинаешь задыхаться, тебя колотит крупная дрожь, глаза порядком опухли и уже наверняка ничего не видят от слез. Можешь себе представить – мне даже стало немного жаль тебя. Убираю из тебя эту дрянь и пристраиваюсь на ее место. — Как много крови, Изая. Ты весь хлюпаешь… — Он лежит подо мной почти безжизненно, только хнычет. Начинаю резко двигаться в нем. Ты такой узкий, твою мать! Выгибаешься от боли и трясешься в судорогах. Затыкаю тебе рот ладонью, чтобы ты не орал, а то я так и оглохнуть могу! Ты начинаешь закатывать глаза, теряя сознание то ли от болевого шока, то ли от недостатка кислорода. Убираю руку, ибо ты мне живым нужен! Я еще не кончил! Я же не некрофил какой-нибудь, чтобы иметь твой труп! Ты начинаешь, как рыба, хватать ртом воздух и постепенно приходишь в себя. Выхожу из тебя, резко переворачиваю на живот и снова вхожу. Тут же на полу, недалеко от нас, замечаю твой ножик (не понял, он же ведь остался на улице? у тебя их два, что ли?), беру его в руку и начинаю водить по твоей спине, надавливая и рассекая кожу. У тебя уже нет сил на крик – ты только стонешь, громко стонешь от боли. Комната наполняется металлическим запахом крови, доводя до безумия. С громким полурыком — полустоном кончаю и выхожу из тебя. — Да, Изая… Сосать ты умеешь… — откидываюсь на спину и перевожу дыхание, — ты просто создан для этого. Поднявшись через полминуты с пола, замечаю, что весь испачкался в твоей крови, и направляюсь в душ. Возвращаюсь, а ты лежишь во все той же позе. У тебя из задницы вытекает кровь вперемешку с моей спермой. Слегка пинаю тебя в бок, чтобы убедиться, что ты, сука, все еще жив. Ты же хитрый кот, у которого, по-любому, 9 жизней! От пинка ты переворачиваешься на спину и еле слышно стонешь. — Мда, красавчик… Если тебе срочником не оказать помощь, то ты вскопытишься прям здесь… позвоню Шинре. — Не надо Шинре… — Ты еле-еле ворочаешь языком, выдавливая из себя еле слышный хрип, — не хочу, чтобы он меня таким видел. — И не увидит. Вызову его через пару часов, а пока надо привести тебя в порядок и убрать с пола эту кровищу. — Зачем? Зачем меня в порядок? Может, просто дашь мне сдохнуть? — Эээ, нихера! Мне в квартире жмурик не нужен! Приношу таз с теплой водой и полотенце. Начинаю отмывать Изаю от крови и грязи. Он безмолвно смотрит в потолок, безэмоционально и безучастно. В комнате повисает тишина. Закончив с промывкой, трачу на него последний йод и зеленку, всего перебинтовываю. — Знаешь, ты сейчас похож на мумию, — растягиваюсь в улыбке и закуриваю. Перетаскиваю этого придурка на диван и накрываю одеялом. Приношу стакан воды. — Пей, тебе сейчас надо. И пока он, держа дрожащими руками стакан, пытается пить, я звоню Шинре. Не знаю, что ему говорить, но мне как-то расхотелось Изаиной смерти. И не только в моей квартире, а вообще…