***
Хосоку восемнадцать и он уже не боится чудовищ и не верит в призраков. Он учится в выпускном классе, занимается танцами и уже не тянется к сигаретам, как в двенадцать. А ещё он исправно ходит в старый особняк, где занимается с Юнги. Хотя из всего того времени, что они проводят вместе они занимаются всего лишь час, а потом много болтают и смеются. Юнги совсем не изменился, хотя прошло восемь лет с момента их первой встречи. У него все такие же белые волосы и милая улыбка. Кончики пальцев всегда холодные, а глаза так блестят, стоит ему только начать рассказывать о музыке. Хосок любит смотреть как очарователен Юнги, когда его пальцы перебирают клавиши на пианино и из-под них выходит звук. А Юнги любит чувствовать на себе завороженный взгляд и снова ощущать себя нужным. Хосок уже не может отрицать, что Юнги нравится ему. Нет, даже не нравится. Он любит его. А Юнги уже два года не отрицает этого. Вот только ни один из них не может признаться, потому что боятся разрушить то, что между ними есть. Каждый боится остаться один и навсегда потерять человека, который так важен. Поэтому они молчат обо всем и дальше делают вид, что они хорошие друзья, а в тайне мечтают засыпать под поцелуи. Хосок после занятий в школе не идёт домой. Он напрямую идёт в обветшалый особняк, чтобы встретиться со своим учителем. Его хён самый светлый человек, который только есть на этой земле. Хотя сам Юнги считает, что это Хосок настоящее солнышко и постоянно напоминает ему об этом. Парень заходит в дом и по-хозяйски снимает рюкзак, закидывая его в угол около двери. Он не кричит о том, что пришел, потому что Юнги снова играет на фортепиано и эту чудесную мелодию нельзя прерывать. Чон тихо проходит в гостиную и садится на стул около своего хёна. Он смотрит на бледное лицо юноши, в котором каждая черта такая превосходная и тонкая, что кажется будто он фарфоровая статуэтка. Такая же изящная, что хочется поставить на полку под стекло, чтобы никто не тронул и не разбил. Юнги улыбается и сидит с закрытыми глазами, пока играет. Его ресницы подрагивают и на особо чувственных моментах он хмурит брови, полностью отдавая себя музыке. Сегодня особенный день для Хосока, потому что он решил, что пора признаться. Он не может больше делать вид, что Юнги всего лишь друг, потому что на друзей так не смотрят. Когда юноша заканчивает играть и отрывает свои пальцы от белых клавиш, то сразу же поворачивается лицом к Чону и улыбается. — Привет. — Говорит Юнги и тоже смотрит на Хосока совсем не как на друга. — Привет. Что это за мелодия? Красивая. Ты ее раньше не играл. — Парень опускает глаза и кладет на пианино пальцы, нажимая на пару клавиш. — А… — Старший покрывается румянцем и снова поворачивается лицом к инструменту, повторяя действия Хосока. — Это моя мелодия, я сам ее придумал. Знаешь, давно ничего не мог хорошего написать, но снова вдохновение пришло и вот. — О чем она? Я почувствовал какой-то трепет. Как из любовной дорамы, знаешь. — Хосок улыбается, понимая какое глупое сравнение только что сделал. Юнги — ходячий талант, а он сравнивает его творение с какой-то дорамой. — Ты прав. Она о любви. Когда я сочинял ее, то думал о важном для меня человеке. — Молодой человек слегка улыбается и снова проигрывает кусочек из мелодии. Хосоку уже не так весело. Он не хочет ни с кем делить Юнги и если этот важный человек не сам Хосок, то он готов бороться за это место. — О, правда? Я его знаю? — Парень нажимает на клавишу с самым низким звуком, перебивая игру старшего. Тот в свою очередь покрывается лёгким румянцем и кладет руки на колени, слегка кивая головой. — Знаешь. И очень хорошо знаешь. Он часто приходит сюда. Впервые забежал ещё совсем мальчишкой. Думал, что я призрак. — Блондин широко улыбается, вспоминая их первую встречу. Чон тут же выпрямляется, внимательно смотря перед собой и понимает, что говорят о нем. — Ох… Значит… Я важен для тебя? — Он подсаживается ближе и кладет свою руку на руку музыканта, чуть сжимая холодные пальцы. — Ты не представляешь, как сильно важен. — Парень подвигается ближе к лицу подростка и целует в щеку, наблюдая как та краснеет. Хосок смотрит на Юнги и уже понимает, что не может сдержаться, даже если очень сильно захочет. Поэтому он посылает все к черту, наклоняется к губам напротив и нежно целует. Время замирает. Не слышно ничего, даже какого-нибудь малейшего шороха. В объятиях Хосока Юнги кажется ещё меньше, чем он есть. Но его губы такие же как и представлял себе подросток: как будто дотрагиваешься до нежного лепестка сакуры. Его поцелуи тают, как сахар в горячем чае, а между ними он все шепчет «Посмотри на меня. Только ты умеешь так смотреть.» И Хосок смотрит, потому что не в силах оторваться. Его кожа такая же трепетная под губами, но все же немного холодная, как и кончики пальцев. «Ты мерзнешь?» — между делом спрашивает подросток, растегивая рубашку блондина. «Нет, с тобой мне тепло.» — отвечает Юнги, прикрывая глаза. Ему так нравится чувствовать прикосновения любимого и он хочет, чтобы это не заканчивалось никогда. Чтобы время так и стояло на месте, пока они вдвоем не насладятся друг другом. Хосок не хочет уходить, но под кованым забором стоит двоюродный брат, которому он обещал помочь с проектом. Чон отворачивается от окна и одной рукой приобнимает музыканта, а другой проводит по щеке. Юнги улыбается, потому что сейчас ему хорошо как никогда. Он так крепко прижался к подростку, будто боится, что тот исчезнет и они больше никогда не встретятся. — Тебе обязательно уходить? — Юнги грустно смотрит в глаза Хосока, желая услышать, что никуда никто не уходит. — Прости, но мне нужно. Я обещал мелкому помочь с домашкой ещё неделю назад, а ему завтра уже сдавать надо. Не хочу выглядеть говнюком в его глазах, понимаешь? — Чон улыбается и снова оставляет поцелуй на губах блондина. — Хорошо. Только обязательно приходи завтра. Я буду ждать тебя. — Юнги улыбается и уже не кажется таким грустным как минуту назад. Уголки губ Хосока тоже тянутся вверх и он который раз за вечер целует музыканта снова. — Я люблю тебя. — Хосок шепчет на ухо любимого и наконец-то отстраняется от него, берет свой рюкзак и закидывает на плечо. — Я тоже люблю тебя. — Говорит в ответ Юнги, а уже через пару минут смотрит на закрытую дверь и чувствует давящую пустоту огромного, холодного, как и он сам, дома. Хосок наступает на пожелтевшую траву и думает, что было бы не плохо им с Юнги убраться во дворе, потому что внутри Чон уже почти прибрался. Остались дальние комнаты, но этим он займётся на каникулах. Чонгук хмурится и цокает языком от того, что уже пол часа ждёт Хосока, а он даже не думает поспешить. — Ты офигел, хён? Сколько можно тебя ждать? Что ты вообще там делаешь? Разве в этом доме вообще кто-то живет? — Чонгук хмыкает и скрещивает руки на груди, осматривая обветшалое здание. Старший пожимает плечами и опирается о забор. — Кто тебе сказал, что там никого нет? — Родители рассказывали. Да и вообще все знают, что там никто не живёт ещё с конца позапрошлого века, а тебя считают идиотом, потому что ходишь сюда и не вылазишь неделями. Даже про мой проект забыл! — Младший злой до чёртиков, потому что если они не успеют до завтра сделать все, то он получит двойку и дополнительные занятия после уроков, а у него и так много дел. — Это все неправда. Там живёт кое-кто. — Чон кивает и смотрит в сторону дома, где в окне виднеется улыбающийся Юнги. — А, ты про призрака фортепиано? Да, я читал эту историю. О парне, который сгорел в этом доме, играя на своем фортепиано. А все потому, что его разлучили с любовником. Прикол, да? — Подросток усмехнулся и покачал головой, а Хосок стал слушать внимательнее. Когда-то он тоже читал об этом. И не на каком-то форуме в интернете, а в книге об истории их города, но не предал этому особого значения. Легенды, ведь на то и легенды. — Говорят, что не смотря на сильный пожар фортепиано уцелело и люди, которые выкупили особняк, а потом восстанавливали его, не смогли выкинуть инструмент, жалко стало, и просыпались ночью от того, что кто-то на нем играет. А парня того звали Юнджи, кажется. Или Юнги. Я не помню. — Чонгук кивнул и пошел в сторону своего дома, думая, что Хосок пошел следом за ним. Но Хосок остался смотреть в окно, где обугленный силуэт Юнги медленно растворился в воздухе.Часть 1
18 марта 2019 г. в 19:07
Детство — лучшее время для совершения необдуманных поступков, лишь для того, чтобы доказать кому-то, что ты уже взрослый. Каждый мальчишка мечтает доказать друзьям, что он может ослушаться маму и не надеть шапку, может прогулять последний урок, впервые попробовать закурить и конечно, наверное, самое главное, каждый ребенок мечтает показать, что он уже не боится выдуманных чудовищ также, как и не верит в Санту.
Но десятилетний Чон Хосок не хочет никому ничего доказывать и очень надеется, что ему не придется этого делать, ведь он все ещё не поборол свой страх перед старым домом в конце улицы, куда он сейчас направляется вместе с друзьями. Это ребята, которые кажутся Хосоку самыми смелыми мальчишками. Например, Тэхен. Он младше Чона на год, но не боится призраков, темноты и что под его кроватью кто-то есть. Он сам иногда спит под своей кроватью, так что никакими монстрами его не напугаешь, потому что все, что он там нашел, это несколько старых машинок и паука, которого назвал Хоби. Но Хосок не самый пугливый в их компании. Это почетное место досталось Чимину, который даже не пошел гулять, как только узнал, куда сегодня лежит их путь. Хосок бы тоже с радостью остался дома и смотрел мультики, но деваться уже некуда, потому что они стоят у прутьев невысокого железного забора и смотрят на огромный особняк сделанный во всех традициях классицизма. Только от одного вида потускневшего от времени здания, у мальчишки ноги трясутся и во рту пересыхает. В голове всплывают все когда-либо услышанные и увиденные по телеку страшилки. Кажется, что сейчас небо затянет тяжелыми, черными тучами и на особняк польется дождь, пока молнии будут яростно сверкать под звуки оглушающего грома. Но над их головами гладкое голубое небо и яркое летнее солнце, а осадков не предвидится еще несколько дней. А ведь дождь сейчас очень кстати, потому что тогда прибежала бы мама и забрала Хосока домой.
— Говорят, что тут живет призрак. — Говорит Намджун, держась за тонкие прутья забора. — Он играет на пианино и убивает каждого, кто прервет его. Он очень не любит, когда ему мешают.
— Я тоже это слышал. — Подтверждает слова друга Тэхён и громко хрупает печеньем. На его лице нет никаких эмоций и казалось, будто ему все равно и он вообще не особо верит этим историям, но Хосок мотает голову то в сторону Намджуна, то в сторону Тэхёна и очень хочет расплакаться или отпинать друзей.
— Тогда, может, не будем ему мешать? — Мальчишка отходит на один шаг от забора и с надеждой в глазах смотрит на друзей. Он так хочет услышать «Да, конечно, погнали отсюда, возьмем велики и погоняем на площадке.» Но он слышит смешки и недобрый взгляд. Если призрак и правда есть в этом доме, то Чон очень хочет, чтобы он прямо сейчас вышел к ним и забрал его друзей к себе, потому что они злые мелкие гады.
— Ха, Намджун, а Хосок струсил. — Насмешливо проговаривает Тэ и указывает пальцем на мальчишку, который покраснел от стыда.
— А ты не знал, что он у нас трусишка? Просит маму не выключать свет в комнате, чтобы монстр из шкафа его не утащил. — Джун начинает смеяться и вместе с ним смеется Тэхён, а у Чона вот-вот пар из ушей пойдет, как у мультяшных героев. Ему страшно и стыдно, хочется плакать, а ещё он злится на друзей и на то, что Намджун не умеет держать тайны, которые ему доверяют. Он сжимает ладошки в кулак и топает ногой по асфальту.
— Я не боюсь! Ничего я не боюсь! Это вы двое трусишки! — Громко кричит Хосок, сдерживая поток горьких слез.
Он подходит к приоткрытой кованой калитке и пролазит через щель, потому что открыть ее больше — невозможно. Вся смелость уходит на нет, когда он останавливается у дверей дома и тянет руку к ручке, в надежде, что хоть эта дверь заперта и среди друзей он прославится смельчаком только за то, что так близко стоял около этого дома. Только госпожа Фортуна решила пустить судьбу мальчишки на самотек и, как только он опустил ручку, дверь сразу же открылась. Мальчик сглотнул ком в горле и повернулся к друзьям, которые кивали, тем самым говоря «Ну давай, заходи, чего ждешь?» Хосок тяжело вздыхает и заходит в страшный дом, будто вышедший из голливудских фильмов ужасов. Двери за ним захлопываются и по спине проходит холодок.
Вокруг пыль и старая мебель. Лучи солнца проскальзывают сквозь лишенные штор окна, освещая большую прихожую. Впереди белоснежная мраморная лестница, ступеньки которой в трещинах и с отколотыми элементами, как и полагается лестнице в старом заброшенным доме. Мальчик боится сделать хотя бы шаг, потому что кажется, что вот-вот и его схватят. Но он стоит уже несколько минут и ничего не происходит. Только шум улицы и пение птиц. Хосок даже понемногу перестает бояться, ведь перед ним всего лишь старый дом в котором нет никаких призраков. Чон окончательно успокаивается и делает первые шаги в сторону гостиной, вход в которую был правее лестницы. Но стоило ему только подойти к деревянной арке, как он услышал звук фортепиано. И снова страх разливается по всему телу. Он плюет на то, что о нем подумают друзья и со всех ног бежит назад к двери, но та не хочет открываться, как бы Хосок ее не толкал и как бы не пинал ногами. В конце концов он просто садится на пол и начинает тихо плакать, понимая, что отсюда вряд ли когда-то выйдет. Фортепиано перестает играть, а затем мальчик чувствует чью-то руку на своем плече и начинает громко кричать, пытаясь подняться и убежать, но его крепко обнимают, пытаясь успокоить. Чон перестает плакать и смотрит на того, кто обнимает его. Он видит вполне живого юношу лет двадцати, с белыми волосами и красивой улыбкой. Хосок видит в этом юноше котика. Он перестает плакать и лишь часто моргает глазами.
— Разве можно заходить в чужой дом без разрешения? — Спрашивает незнакомец и гладит мальчишку по волосам, пытаясь его успокоить, потому что он все ещё всхлипывает и трясется.
— Нет. — Тихо отвечает Чон, покрываясь румянцем от стыда. Действительно, он ведь даже не постучался. То, что дом старый и неухоженный, не значит, что в нем не может кто-то жить. Вдруг просто денег и сил нет ухаживать за такой громадиной? — Извините… Мы с друзьями думали, что тут живут призраки.
Молодой человек улыбается и качает головой, после чего отпускает мальчика и садится рядом с ним на пол.
— Разве я похож на призрака? Хотя, может только из-за бледной кожи, но я просто не люблю выходить на улицу.
Хосок смотрит на юношу и кивает головой, внимательно слушая его. У него действительно очень бледная кожа, но он не прозрачный, как призраки в фильмах, только совсем немного холодный. Но ведь и Хосок бывает холодным, особенно когда мёрзнет.
— Нет, Вы не похожи на призрака. — Чон вздыхает и поднимается с пола. Он держит голову опущенной, потому что стыдно смотреть в глаза хозяина дома.
— Не волнуйся, я не сержусь на тебя и ничего не скажу родителям. Меня Юнги зовут, а тебя? — Парень протягивает руку мальчику, а тот поднимает голову и смотрит на него, расплываясь в улыбке. Он был счастлив, что Юнги не пожалуется родителям и ему не влетит. Хосок берет руку юноши и крепко сжимает ее, потряхивая.
— Спасибо, Юнги-хён! Ты очень красиво играешь на пианино. Научишь меня как-нибудь? — Тревога совсем ушла из тела и напрочь были забыты формальности, когда вместо «Вы», автоматически выскакивает «Ты». Но Юнги не злится, потому что ему всё равно как его назовет мальчик, лишь бы не боялся. Он ведь совсем не страшный.
— Конечно. А теперь, беги домой, пока тебя не стали искать. Приходи в любое время, будем заниматься, если правда хочешь. — Хозяин дома кивает и открывает двери, которые так легко распахиваются. Хосок широко улыбается и кланяется, после чего выбегает из особняка, но радость тут же пропадает, когда он видит по ту сторону забора разъярённых родителей, которых позвали НамДжун и Тэхен, испугавшись, что с другом могло что-то случиться, ведь он так громко кричал.