Я поменяю свои последние слова

Руслан слушал это на репите. Все эти совместные треки, что радовали слух и неприятно жгли сердце одновременно. Хоть блюй на стол, что-то будто мешало внутри. За окном последние орущие малолетки скрылись в панельных домах, ведь их мамочка будет ругаться, если не увидит их после своей смены дома. Ей не нужны проблемы, она и так зарабатывает минимум, а тут еще пиздюшки смеют перечить установленным правилам. За окном мгла. Не фокусируя взгляд казалось будто твои внутренние крысы-демоны сгрызли твои глазные яблоки и теперь ты слеп. Но Руслан отвел взгляд в сторону монитора от которого исходил рябящий свет. Его веки опустились. Молча, слегка пошатываясь, парень стоял у окна, в его голове проносилась куча мыслей, совершенно не связанных между собой. Тушенцов облокотился на подоконник рукой не открывая глаз, повесив голову. Последний раз, когда он смотрел на часы они показывали 11 часов вечера. Руслан открыл глаза. Половина третьего ночи. В своей голове он чертыхнулся и достал телефон из кармана. Совершенно разряжен. Сколько он уже проводит свои дни так? Видео не было давно, в ВК он не заходил с прошлого месяца, а на улице не был недели две. Ни с кем не общался, никого не ждал и не хотел контактировать. Хотя это было лишь подавление эмоций. Подавление одной ебучей эмоции. Тушенцов ставит телефон на зарядку, возвращается ко столу. На полу груда банок от энергетиков, пачка чипсов под столом. Кажется, парень забыл, что человеку нужно питаться, но голода он не чувствовал. Может энергетики уже уничтожили его желудок, как черви, съедающие мозг. Но особой боли не было. Взгляд обратился к экрану компьютера. Тушенцов не уставая смотрел клипы с Кашином и пересматривал их совместные видео. Вторая вкладка открыта на Инстаграмме Онешко. Руслан вновь ощутил жжение внутри себя и выключил компьютер, безжалостно выдернув его из розетки. Все в миг погасло, и он остался в кромешной темноте и тишине, ведь все это время его комната была наполнена речью двух друзей или тихий гудением системного блока. Вторая попытка включить телефон. Удалось. Как только экран загрузился телефон завибрировал от уведомлений о пропущенных звонках и сообщениях. Ему, кажется, звонила вся Россия. Но внимание он заострил только на двух контактах — Юлий и Данил. От них было почти равное количество пропущенных, а в сообщениях шквал негодования, матов и слов о том, что стоит Руслану объявиться и ему пиздец. Но у Тушенцова была ебучая причина по которой он не хотел возвращаться в реальность, погрязнув в пучине прошлого и не желая видеть настоящее. Всё началось с того, как его бросила девушка. Это было в середине апреля, кажется. Шпагина старалась не ранить его и как можно мягче объяснить ему, что это конец. Руслан сказал, что все хорошо и ничего страшного, не умирать же из-за этого. Анастасия предложила остаться друзьями. Он согласился. Но ему не было больно, он и сам устал от женского лица возле него. Настя милая, у нее узкая талия, худые ноги и красивые руки, особенно Тушенцов любил её ключицы. Но всё закончилось. Он осознал, что для него она больше не тот яркий свет, а всего лишь радуга после дождя. Руслана покорил Кашин, после того как вышеупомянутый вывез его из клуба, где Тушенцов уебенился вдребезги по вине Хованского, но это уже совсем другая история. Тогда Данил привёз его домой и взломал замок, ведь угашенный потерял ключи от двери. Светловолосый уложил Руслана в зале, так как понятия не имел где тот спит, и пробыл с ним всю ночь, подставляя тазик, когда Тушенцова тянуло блевать, чуть ли не на руках носил до туалета, носил ему таблетки и воду. Укрыл ебучим колким пледом. После того случая темноволосый почувствовал эйфорию и вроде как полюбил Даню. Такую заботу и Настя предоставить не смогла бы, бабы вечно выносят мозг. Почему «вроде полюбил»? Юлик. Юлий тоже хотел поехать к Руслану, но был послан нахуй Кашином, ведь посчитал нужным самому побыть с Русланом наедине. Онешно не обиделся, но и в восторге не остался. В интернете полно шипперов Руслика, особенно видео и фанфиков куча, Тушенцов каждый день смотрел и читал их. Но после случая с клубом все чувства к Онешко перегорели. Он полюбил Кашина, не смотря на то, что тот был одного пола с темноволосым. Первым делом он набрал номер Дани. На часах три часа ночи. Гудки. Долгие гудки. Раз пять он пытался дозвониться — ничего. Может Кашин выключил звук на телефоне так как сильно хотел спать, или телефон в другой комнате, и он его не слышит. Но темноволосому лучше было думать, что Данил спит. Тогда попытка была отзвониться Юлику. На удивление тот взял чуть ли не моментально. — Ты, Руслан, мудак ебаный. Где ты пропадал? — Юлий начал с оскорблений, но в его голосе были слышны нотки радости и переживания. — Обдумывал свою жизнь и прочее-прочее. Я собираюсь пропадать так дальше пока не выясню одну вещь, — Тушенцов уже хотел повесить трубку, он не хотел выяснять отношения по телефону. — Какую вещь, ты чё несешь? Ты пьян? Я приеду днём и только посмей не открыть мне дверь. Без шуток, я её выбью, — Онешко звучал убедительно. Тушенцов повесил трубку, оборвав речь Юлика. Тот еще пару раз звонил, но бросил свои попытки. Стоило Руслану потянуться чтобы набрать Данила ещё раз — в дверь раздался стук, а дверной звонок голосил на весь дом. Не смотря в глазок Тушенцов открыл дверь и обзавелся фингалом под глазом, упав на спину от толчка руками. Высокая фигура, светлые волосы. Ночной гость закрыл дверь на защелку и молча стоял у входа, смотря на медленно встающего Руслана. Удар пришелся ещё в нос, из него текла кровь и темноволосый размазал её по лицу в попытках вытереть. Сердце сильнее забилось, но не из-за боли. Кашин. — Ты охуел в край, припизднутый еблан? — Даня залепил ему пощечину, а после схватил за футболку и потряс за неё, — Ты мудак ебаный раз так поступил. Я думал ты коньки отбросил тут, выпилился, хуй тебя знает, что ты мог сделать с собою. Мы все как на иголках были. Какого хуя, Руслан? Но Тушенцову нечего было ответить. Кашин всё кричал на него и кричал, а он слушал этот голос и будто получал слуховой оргазм. В адрес темноволосого летели оскорбления, подробности того, как сильно все переживали. Что Шпагина чуть ли не взялась за алкоголь, ведь девушка думала это из-за неё, и она разбила Руслана. Но хозяин квартиры лишь ждал пока Данил накричится и успокоится. Но тот не останавливался. Всё же да, это было правильно проведенное время. Сейчас, когда Даня переорется, Руслан признается ему в любви. Почему-то сейчас с кровью на лице, стоя перед объектом любви он будто был как провинившийся школьник перед матерью. Он, смотря куда-то в ноги Данила. Они как-то по-новому были эстетичны и красивы. Даня кричал минут двадцать, после чего заткнулся и взял Руслана на щеки, подняв его голову и смотря прямо в глаза. — Я тебе ебальник разбил, извиняй, накипело. Руслан, не пропадай так больше. Я же блять обещал помогать. Что с тобой произошло? — Я пропал из-за своих чувств. Раз уж блять Настя бросила меня — похуй. Я люблю другого человека, она мне не нужна. — Так признайся этой сучке, чё ты как восьмиклассник себя ведешь, — Кашин сел на диван в прихожей, Тушенцов не сдвинулся с места и всё так же смотрел куда-то в пустоту, но ранее там были глаза Дани. — Я люблю тебя, Данил, — выпалил Руслан и обернулся, по-тупому улыбаясь. Светловолосый охуел, в его горле появился ком. Когда хозяин квартиры стоял возле него — пахло только энергетиками. Он не перепил, не накурился. С ним всё нормально. Вроде. Кашин покачал головой и что-то шептал себе под нос. После чего на одном вздохе проговорил: — Руслан, я знаю, что ты гей, но прости, у меня есть девушка, — Кашин подошёл и крепко обнял парня, запустив руку в волосы, — Мы друзья, чувак, мы лучшие друзья. Тушенцов молча стоял не обнимая в ответ. Его жизнь обрушилась. Он стоял и кусал губы до крови, ощущая металлический вкус во рту, как будто его съедало изнутри. Отказ вещь больная, но этот отказ чувствовался так, будто Руслан тут же начал гнить в желудочном соке анаконды, что проглотила его целиком. Даня отпустил Тушенцова и включил свет дабы посмотреть на лицо парня. Оно не выражало эмоций. Возле носа образовалась засохшая кровь и ногтем Кашин сдергивал её. Руслан вообще никак не реагировал. Даня что-то продолжал говорить, кажется это были истории про тур, он пытался отшутиться, отговориться. Но хозяин квартиры медленно качался из стороны в сторону. — Я останусь с тобою ночевать. Я тебя блять таким не оставлю. — Уходи, — больше Руслан не сказал ничего. Даня пытался выманить хоть слово у Тушенцова, но ничего. Тот как стоял, так и стоял. На часах уже 5 утра. Время быстро пролетело. Кашин не смог всё же противостоять Руслану и ему пришлось уйти. С уходом Дани темноволосый упал на пол, с его глаз полились слезы. Он молча плакал, кашляя на всю квартиру. Будучи полусгнившим, он встал на ноги и пошёл в комнату за листком бумаги и ручкой. «Мои дорогие друзья. Я блять дорожу вами. Вы очень нужны мне. Начнем с наимилейшего человека в моей ебучей жизни. Настенька, я был счастлив с тобою. Ты лучик солнышка когда-то мне была, но мы друзья. Ты всегда будешь мне важна. Я любил твои ключицы, твои глаза самое красивое, что я видел когда-нибудь. Знаешь, у зимы глаза цвета синего, а ты всегда оставайся красивой. Никогда не вянь, ты ведь цветок. Ты роза. Ты очень красивая и обязательно найдешь себе кого-то, что будет лучше меня. Я тебя отпускаю…» Руслан взял нож со стола и порезал вены по горизонтали, кровь начала капать на листок. « Юлий. Ты мелированный, и ты пидор, признай это. А помнишь, как мы снимали тот сериал? А фанфики по Руслику. В последнии дни я пересматривал. У тебя красивый голос. Спасибо, что ты есть в моей жизни, что ты тот, кому я могу довериться и никогда не ошибусь в том, что доверился именно тебе, Юлик. Ты прекрасный друг, я бы даже был бы не против мутить с тобой, если бы мы сделали для друг друга чуточку больше дел, я бы точно влюбился в тебя, пидор сексапильный. Я сейчас улыбаюсь…» Руслан соврал. Он плачет. «…Ты правда прекрасен. Я думаю ты ещё найдешь себе кого-то, у тебя точно есть кто-то в будущем. Прости меня, за всё волнение которое я принёс тебе в дни моего отсутствия. Если ты читаешь это — я уже умер.» Тушенцов вытер слезы. Оказалось, что весь стол уже был в крови и в глазах как-то темнело. Он достал последний листок. « Мама, извини. Всё хорошо, держись, ты сильная женщина. Пап, я иду. Не хотел бы я вас расстраивать, но это нужно мне. Это мой выбор. Похуй — есть бог или нет. Куда попаду туда и попаду — мне плевать… Я хочу заострить внимание на тебе, Данил. Ты — лучик солнца в моей чёрствой жизни. Мой новый лучик солнца. Ты высокое солнечное небо над моим кладбищем. Ты тот, кого я искал. Извини, что моим последним словом было именно «уходи». Я поменяю свои последние слова. Сейчас я истекаю кровью, мой ёбаный ангел. Я хотел быть с тобой вместе бесконечно, хотя любовь это может быть и хуйня, но эта хуйня меня убила. Знаю, поступаю как долбоеб и ты бы вновь избил бы меня за это. И я не обижаюсь за синяк под глазом, всё заебись. Собственно, Кашин, не унывай. Знай, я ушёл по своей воли. Я ушёл не из-за твоих слов, не вини себя в моей смерти. Ты не обязан был любить меня. Прости и прощай, надеюсь через много лет ты придешь ко мне, и мы снова будем вместе. Расскажешь мне о своей девушке, расскажешь все истории. Я буду любить тебя даже там. Прощай. Прощайте все.» Руслан давился слезами. Он встал со стула и все листки сложил у входа в коридоре, поставил тумбу возле турника в своей комнате. Взял петлю. И больше не открыл глаза, перед этим записал голосовое сообщение себе в лс с текстом «я люблю тебя» и поставил на колонках, заранее открыл входную дверь, но прикрыл дверь в свою комнату. Перед его глазами словно затемнение и белый круг в центре, будто поезд, выходящий из туннеля. Руслан плакал, его горло было плотно сжато. Это больно. Нет, это больно. Это очень больно. Он распахнул глаза и начал царапать веревку. Он захотел жить. Шею процарапал до мяса. Это не помогло. Он передумал умирать. Но было поздно. Смерть за ним уже пришла. Он кричал, кричал о помощи. Но никто не пришёл. Это было необдуманное решение. Домой Кашин ехал на такси, молча смотря в окно. Хотелось как-то дольше ехать, но он знал, что вскоре подъедет. За окном уже виднелся его дом. Таксист назвал цену, и Даня сунул ему купюру даже не взглянув на номинал и поспешил удалиться. Он просто испугался такой резкой фразы Руслана. Дома, налив вино в фужер, Данил медленно отпивал его, смотря на фотки Руслана в Инстаграмме. Такой маленький, аккуратненький и милый. У него самые симпатичные ножки и черты лица. Светловолосый пил уже не из фужера, а из бутылки. Не было у него девушки. И никогда не было. Даня испугался и соврал. Зачем? Неизвестно. Но сейчас его грызли собаки изнутри. Он написал Руслану, что приедет днём с цветами и конфетами. Он же так же любит этого долбоеба и занимался тем же самым все две недели, но только вечером. Пересматривал совместные клипы и видео, дрочил на его фотки в Инсте. Просто было сложно признаться в этом. Руслан мог так же не принять его, если бы Кашин признался в чувствах. Но надо было сказать ему правду тогда, в его квартире и может даже удалось бы заполучить поцелуй в эти пухлые губки от которых несло сладкими энергетиками. Но уже поздно. Юлик проснулся где-то в час дня из-за того, что лег крайне поздно. Тут же собрался не успев выпить кофе. Немного нервничая, Онешко собрался и выехал на машине к дому Руслана, где возле подъезда уже стоял Кашин. На удивление днём не было пробок. Юлий добрался за считанные минуты. Данил же добирался на такси какими-то окольными путями. Но не суть важна. Онешко вышел из машины и подошёл к Дане, пожав руку. Они разговорились. — Руслан ведет себя странно и я хотел его проверить, а ты зачем? — Юлик будто хотел побыть с Тушенцовым наедине и яро интересовался зачем пришел Кашин. — Да так, хуйня одна. Не еби себе мозг. Ключи есть? — Даня обдумал ответ Онешко заранее и просто позвонил в рандомную квартиру с просьбой открыть. Парни зашли, поднялись на пятый этаж. На дверной звонок никто не ответил, не подбежал и не открыл. У Онешко забилось сердце. Указав на приоткрытую дверь, они зашли, наступив на бумагу. Юлик поднял альбомные листы и дрожащими руками читал текст. Кашин захлопнул дверь и вслушался. Как только Юлий взял последний лист Данил толкнул его и побежал к комнате Тушенцова. Открыв дверь крик раздался на всю квартиру, заглушив собою «я люблю тебя», стоящее на репите. Юлик отбросил бумаги и молча стоял. С его глаз беспощадно текли слёзы, обжигая собою щёки. Данил тряс тело Тушенцова, снимая его с петли и держа на руках. Онешко подошёл и с раскрытым от шока ртом смотрел на кричащего от душевной боли Кашина и на труп Руслана. Кто же как не этот человек говорил, что суицид — не выход? Прошла неделя со смерти Руслана Тушенцова. Юлий и Данил удалили каналы. Они больше не могли улыбаться, зная, что смеяться причины больше нет. Как остальные люди могут улыбаться, зная, что в этом мире умирают люди? Умирают не своей смертью. Юлик каждый день ходил к Дане, что поставил в рамку фото Руслана и каждый раз смотрел на него. Он сошёл с ума. Спился. На его венах было вырезано имя Тушенцова. Онешко успокаивал его. Точнее пытался. Знал, что эта боль навсегда. Знал, что ничто не поможет убитому смертью близкого человеку Кашину. Это конец. Сейчас не было смысла жить и существовать дальше. Юлий почти не ночевал дома. Он знал, что оставить Данила без присмотра — он что-то с собою сделает. Прошёл блядский месяц с момента смерти Руслана. Ничего не изменилось. Даня и Юлик пересматривали видео и ревели как сучки. Данил спал, обнимая вещи Руслана. От них всё ещё пахло умершим парнем и создавалась иллюзия, что он рядом, что тот жив и у них всё хорошо. Юлий выплакал все слёзы. У него были огромные мешки под глазами, они с Данилой не выходили на улицу. Как люди могут улыбаться? Они были только на похоронах, где большая часть русского сегмента Ютуба провожала Руслана в последний путь. Но батюшки не было. Суицидников они не провожают. Это грех. Но ведь под последний момент Руслан не хотел умирать. Этого никто не узнает. Никогда. Прошла половина года с момента смерти Руслана. Еду парням носил Хованский. Но долго они так протянуть не смогли. Им жизнь окончательно угасла и больше не могла светить своими красками. Данил все еще любил Тушенцова, а Юлик смериться не мог с утратой. Тогда суицид стал выходом. Схватив нож, Кашин подошёл к Онешко. — Отпусти меня, — это означало «разреши умереть». Юлик кивнул. На его глазах Кашин вонзил в своё горло нож и моментально умер. Единственный живой в этой комнате вскрыл вены в ванной. Они не могли так жить. Не могли больше так. Никакого счастья нет. Суицид одного уничтожает троих. Выхода не было. Это был конец.