Страшись молчащего

Его тяжелые шаги беззвучно скользили металлическим покрытием. Небольшие ноздри жадно хватали свежий воздух, но вместо него все равно чувствовалась жижа из тюрьмы. От этого запаха каждая волосинка на его теле вставала дыбом. Он прошел мимо небольшой кровати и провел пальцем по только что вычищенному столу. Дроид-уборщик тихо скрипел под письменным столом, а когда вся конура заблестела от чистоты — укатился в коморку. Яргахак скользнул мимо усыпанного почвой Кашиика медного таза и сел на холодный стул, пряча уставшие ноги под своим столом. Взгляд припал к небольшому изображению его семьи. Уже немолодая жена Айава положила светлую руку на плечо взрослому Умгати. Но клочок фотографии был оборван и место, где лишь виднелась рука Яргахака оказалась единственным намёком на ту фигуру, что находилась там. Он тяжело выдохнул и сжал руки в кулаки. Смотреть на своё прошлое было больно, и боль эта пронизывала само сердце — центр сентиментальной души жителя Кашиика. Он поднялся и отвернулся, спускаясь мимо встроенных в стены защитных турелей, пропустил глазами свой комод с кучей бесполезных вещей и оказался у огромной пустой стены. Нажав комбинацию на своем браслете, который он одел по прибытию сюда, стена разошлась в две стороны, превращаясь в большое стекло. Шум города с его непрерывными потоками машин ввели вора в легкое забвение. Он затерялся в этом вечном движении и все мысли вдруг улетучились. А когда эти потоки ушли на задний фон, здоровяк заметил самого себя, отраженного на толстом стекле. Яргахак имел длинные коричневые волосы, спускающиеся с головы. Они от более тёмного превращались в более светлые к кончикам. Волосы были грубые и очень густые. Волосы на теле даже в отражении переливались шелковистыми бликами, хоть они были курчавые и совсем грязные. Почти в два метра, вуки не отличался особо широкими плечами, или рельефным телом. У него всё было гармонично. Даже слегка округлое брюхо, красиво подчеркивающее высокий рост. Голова у Яра была массивная, черты лица грубые, будто вытесанные в камне. Вздёрнутый короткий нос с прямой переносицей, внушительная нависающая надбровная дуга, опуклый высокий лоб. Глаза он имел тёмно-зеленые, почти незаметные в тени от бровей. Но как подобает существам его телосложения, Яргахак был медлителен, казалось бы, во всем. Ноздри расширялись незаметно, спрятанные глаза имели всего пару застывших бликов, а уста молча склеились друг с другом. Также он всегда держал голову и спину прямо, от чего больше походил на дроида, нежели на органическое существо. Но это был Яргахак в бытовой жизни. А такая жизнь всегда отторгала его, она же и стала причиной того, почему он и покинул семью. Айава и Умгати снова появились в этом отражении, и тёмные глаза стали еще темнее. Он расслабил грудь и прижал руки к бокам. — Наверное, я мог бы изменить себя, — прорычал жалостливо на своём родном языке. Эта идея была манящей, он думал вернуться домой и вести обычную для своего народа жизнь дикаря. Но одни лишь мысли о таком будущем заставляли сердце сжиматься в плотный комок. Он думал, но не хотел этого, и потому страдал. Вдруг, молчаливое созерцание прервалось высвеченным на билборде сообщением. В нём было сказано, что разыскиваются преступники и вуки заметил изображение Сизифа. Его изображение видимо никто не нашел, или вуки попросту не частые гости цивилизованных мест. Как бы там ни было, ему было безопаснее укрыться, и так он и сделал, уходя подальше от окна. В это самое время в дверь постучались, и Яргахак бросился к своему ноутбуку, выводя на экран камеру. Это как раз был Сизиф. В цивильной одежде он выглядел совсем обычным, а куча продуктов так и вовсе заставила Яра засомневаться — тот ли это дурос. По нажатию кнопки на браслете, дверь раскрылась, и радостный сокамерник влетел в конуру и вскинул кучу продуктов на стол. Он желал отпраздновать, а Яргахак не сопротивлялся его желанием, соглашаясь испробовать нормальной еды. Достав бумажный пакет с выстроенными линией мясными шариками на палочках, гигант с наслаждением поглотил их. Он быстро набрал небольшую комбинацию на своем умном браслете и бросил взгляд к Сизифу, доставшему банку с пивом. — Неужели еда имеет такой вкус? — Благодаря встроенным в браслет датчикам, голос сразу же изменился, и слова выдались на общем языке, с привычным Яргахаку акцентом. Дурос открыл банку и передал вуки, но тот отказался. Тогда Сизиф выхватил палочку с мясными шариками и убежденно закивал головой. Ему за десятки лет заключения, эта еда была еще большим сокровищем. Дурос указал пальцем на головизор и Яр включил его. Экран засветился, и почти вся стена превратилась в высококачественное транслирование очевидных новостей. Толпа журналистов окружила вышедшего за пределы тюрьмы Бурога и твилек растерянно парировал сотни вопросов. — Конечно же нет! Это единичный случай. Они сбежали вместе, значит… — Едва сдерживал ураган чувств их бывший хозяин. Это было отличной наградой за мучения. Проводя время в самом привычно для их случая предприятии — поедая разные яства, вуки между беспрерывного жевания влепил вопрос неожиданный даже для него самого. — Ты продолжишь убивать? — Сизиф отпустил поджаристое крылышко неизвестного зверя и отпустил голову. Видимо вопрос был слишком сложен даже для дуроса, прожившего не один десяток лет. Яргахак заметил это замешательство в его огромных глазах и улыбнулся, не желая давить на напарника. Он впихнул в себя так много еды, чтобы её пряными ароматами смог перебить уже въевшуюся вонь еды из тюрьмы. Живот округлился еще сильнее и легкая боль сигнализировала полное удовлетворение. Лишь со временем, усталость взяла вверх над гигантом, и Яргахак пошел спать. Мягкая кровать казалась ему совершенно не удобной, но огромная сила воли позволила вуки застыть в ней на одном месте, пока сознание на смешалось с реальностью, формируя сны. Перед этим он уже представил цели, которые должен был выполнить на следующий день. И главной в их числе была информация про МСС-322, из-за которого вор провалил своё первое задание. Он хотел достать его и тем самым очистить свою честь, а для этого нужно было убедиться, что оно находится на том самом месте. Наконец, сон. После грандиозного побега из безумного оплота, сны не страдают от нехватки контрастности. Но Яргахак не считал этот побег чем-то величайшим, и уснул необычно крепко. Ему снова снился Кашиик. Гигантские тёмные джунгли мирно укрывали листьями своих жителей. Яр взял арбалет и взобрался на холм. Обошел огромное дерево и заметил полностью черного зубра. Он был почти невидим даже среди большой колонии светлячков, придающих картине мягкий желтоватый цвет. Вуки замер. Лёг на землю. Усадил на руку приклад арбалета. Болт с готовностью замер на голове мирно живущего траву зверя. Охотник задержал дыхание. Три секунды. Пять. Семь. Курок начал жечь подушечку пальца и вуки сжал его. Хлесткий звук ударившей по зарубке болта тетивы заставил зверя посмотреть в сторону охотника. Вуки увидел самого себя, лежащего с примитивным грозным оружием. Он увидел рвущий пространство болт… — Нет! — Вскрикнул Яргахак, срываясь с кровати. Это был всего лишь сон. Гигант почувствовал как разгорячилось тяжелое сердце. Оно в бешеных тактах гнуло прочную плоть в груди. Вуки спустил ноги с кровати и загладил скурчавившиеся на голове волосы. Слишком быстро он поменялся местами с жертвой и та боль, которую пережил зверь от смертоносного болта, у самого вуки прошлась острой болью в висках. Он оскалил зубы и ткнул пальцами в браслет, открывая окно. Солнце на Корусанте фальшивое, но столб света врезался в зелёные глаза и гигант был вынужден исчезнуть в маленькой ванной, окропляя пульсирующее в горячке тело ледяной водой. — Сизиф! — Вспомнив про друга крикнул вуки. Но дурос не отвечал. Яргахак подозревал, что тому нечего делать с ним, и понял, что тот попросту ушел. Он слегка расстроился, но когда принял этот факт, то даже почувствовал некую облегченность. Всё же, вор привык больше доверять себе, нежели кому-то еще. Даже если этот кто-то такой мудрый и странный как Сизиф. Приняв долгожданный душ, он потратил не мало времени на то, чтобы привести себя в порядок. Сны снами, но Яргахака ждали неотложные дела, и принципы вора не позволяли ему нарушать их. Он расчесал длинные волосы на голове и те плавным саваном спустились к ключицам и лопаткам. Вся шерсть на теле благодаря упорному вычесыванию, стала гладкой и еще более шелковистой. Он схватился за свой округлый живот и постучался по нему ладонью. Даже после трёх лет в тюрьме на одной непонятной каше, он не стал меньше. Но это давно не волновало существа его профессии. Снова одев функциональный браслет, Яр оказался у шкафа, где за кучей костюмов прятались самые разные инструменты: от электро отмычек, до дополнительных электронных плат, карт памяти и прочего хлама. Но пока ему нужен был только костюм. Находя нечто, на подобии древнего атласного хитона цвета океана, вуки набросил его на оголённое тело, оголяя правое плечо, а у левого скрепляя концы одежды золотистой брошью в виде наконечника стрелы. Складки хитона плавно пересекали всю грудь, исчезая у брюха, где он удерживался узким поясом. Сзади на поясе вуки положил кобуру с маленьким ножичком, а также триста кредитов. Чтобы спрятать эти бесполезные, на первый взгляд, вещи, он набросил плащ с длинными рукавами и почти всё тело было спрятано в нём. Ему нужно было найти старого знакомого, чтобы узнать про местоположение заказанной Хондой пушки, но для начала он направился в одно заведение, где смог бы сделать себе новые документы. Для этого Яр сложил небольшой чемоданчик с секретными отсеками. Он спрятал туда помимо пяти тысяч кредитов, кучу инструментов, а во время финального осмотра, понял, что от вуки у него остались только босые ноги и лицо. Этого было слишком мало, чтобы видеть в нём преступника. Хоть Корусант и прогрессивный город, такие дикари как вуки жили в нём в достаточно больших количествах. Включив на браслете систему безопасности, Яр краем глаза заметил как некоторые голые участки стен трансформировались в турели и камеры. Раньше он использовал их для тренировки своих способностей, а теперь для того, чтобы защитить себя от врагов и конкурентов. Сейчас это было особенно актуально. Яргахак закрыл сначала окно, потом дверь, и спустился на лифте вниз, выходя мимо дроид-администратора. — Удачного дня, мистер Претчайз! — проскрипел механическим голосом дроид, маша металлической рукой. Вуки кивнул ему и оказался на улице, не тратя время и сразу же вызывая такси. Уж меньше всего ему хотелось нарушать закон и угонять транспорт, учитывая, что времени после их с дуросом побега прошло слишком мало. Улицы буквально кишели полицией, но так как настоящего плаката с изображением Яргахака не нашлось, он чувствовал себя в относительной безопасности. Подходя к терминалу у дороги, он вызвал такси и желтый, слегка поцарапанный гравимобиль мигом пришвартовался к зависшей над многометровой пропастью площадке. Вор сел на задние сидения и обратился к механическому водителю. — К бару «Гнездо силы», пожалуйста. — Браслет перевёл его рычание и дроид кивнул прижимая пальцы к декоративной кепке, слегка склоняя голову и прокручивая радио почти до предела, включая медлительную, но весьма чувственную песню Вида Картера «Я буду помнить тебя». Машина поднялась медленно, а через мгновенье слилась в стремительных потоках других транспортных средств. Пассажир закинул ногу на ногу и включил на браслете голо-книгу, отрезая себя от местного шума, внедряясь в чтение араков — высокоморальных историй народа хаттов. За много лет жизни на Корусанте, он не без труда научился абстрагироваться от громкого экуменополиса. Это стало одним из самых важных навыков для вуки, так как он теперь мог концентрироваться везде и всегда. Но на этот раз, с этим были проблемы. Инстинкты взяли вверх над силой воли и когда Вид Картер в который раз повторил о том, что будет помнить свою больную жену, певчий женский голос начал вещать о заключенных, сбежавших из самой защищенной тюрьмы планеты. Яргахак поднял голову и увидел, что водитель повернулся к нему лицом. — Эй. Не все вуки убежали из той тюрьмы. — Прорычал Яр, быстро пряча взгляд в своей книге. К счастью, водитель не зашел дальше минутного взгляда и продолжил путь, вырываясь из одного потока в другой. Через полтора часа, когда время почти упёрлось в полдень, гравимобиль наконец остановился. Яркая вывеска весьма популярного бара слепила своей пёстростью. «Гнездо силы» было не единственным заведением, пытающимся обогатиться за счет славы обосновавшихся здесь джедаев, но это всеми силами стремилось забрать всю славу себе. К счастью, Яргахаку не нужно было сюда. Он прошел мимо входа и оказался в узком переулке, доходя к лифту, ведущему на нижние уровни, в тёмное и мрачное ядро Корусанта. Даже лифт здесь был пошарпан, стены его изрисованы кучей урбанистического творчества, а сам он тарахтел как хатт-матрона. Но когда дверь открылась, гигант улыбнулся впервые за день. Всё вокруг было относительно тихо, а отсутствие ярких красок напоминали ему глубинные джунгли Кашиика. Даже запах был похож, в воздухе витал аромат дичи, и иногда — крови. Яргахак зацепил взглядом еще одну вывеску, тускло очерченную в скромных словах: «Глотка Корусанта». Это была чуть ли не единственная таверна, где вуки мог чувствовать себя собой. Он прошел внутрь и заметил небольшое количество посетителей. А сидящий за стойкой старый родианец, по привычке бросивший мгновенный взгляд на вошедшего, так и не отвёл его в пустые стаканы, поднимаясь и раскидывая руки. — Кого-о я вижу! Герой всея преступного мира. — Даже с настолько эмоциональной интонацией, старик говорил тихо и без раздражения. Он подошел к Вуки и обнял его, стучась по спине ладонями. Вуки обошелся просто объятием и подошел к стулу, усаживаясь за стойкой. — Ты всё также стар, Ампу. — И старик захохотал, ставя на стойку стакан. Этот родианец имел редкий тёмно-синий цвет кожи, с более голубыми отростками, гребнем пересекающими голову, начиная от лба и заканчивая затылком. Пара длинных ушей уже повисли от старости и сам он слышал не так, как прежде. Ампу довольно дёрганый тип, не смотря на спокойный голос. Каждое его движение будто вызвано электрическим импульсом. А однажды он так ранил посетителя, который отказался платить за заказанные еду и напитки. И хоть тот остался жив от удара в плечо, славу Ампу получил заслуженную. Он всю жизнь крутился вокруг тёмных общин Корусанта, но участвуя только в качестве хозяина убежища, где те могли собираться, обсуждать свои дела и выпивать. Его «Глотка Корусанта» была на вид бедным местом, но не без секретов, и с отличной атмосферой, тихой игрой на музыкальных инструментах, записанных в еще допотопном голофоне, и достаточном количеством напитков. Еду здесь не готовили, не считая дешевых закусок, по типу хрящей вампа. Ампу улыбался, и линия едва заметных уст укрывала всю нижнюю часть лица. Фасеточные тёмные глаза отражали контролируемыми бликами мягкий свет жужжащих ламп. Вуки по сравнению с ним выглядел просто гигантом, но он же и знал весь потенциал родианца. — Ну что? Виски, водка, пиво, или что-то более крепкое… например арш-бланг гаммореанцев, мм? — Проскрипел родианец, и за эту краткую речь его лицо несколько раз покрылось морщинами, и столько же разгладилось. Вуки засмеялся, указывая пальцем в сторону древнего аппарата. — Сделай мне листовой чай, Ампу. — Родианец начал его делать еще до ответа вуки, он помнил предпочтения вора и судя по улыбке — соглашался с ними. Но в подобных местах часто сидят те, кто любит не соглашаться с другими: принципиально, или по делу. Также и с двумя гамморианцами, сидящими за ближайшим к стойке столом. Видно, им не очень нравилось особое отношение трактирщика с пассажиром, потому и не удержались, чтобы не вмешаться. — Чай? Лучше дай я тебе нассу в кружку, и то больше градусов будет! — Вскрикнул один из них, и дуэт начал громко хрюкать, обхватывая округлые брюха руками. Вуки промолчал. Они с Ампу уловили взгляды друг друга и молча ожидали развития всего. — Чего молчишь, обезьяна? Или ты еще не научился пользоваться кружкой? Может тогда мне нассать на тебя? — Вторая волна хохота и хрюканий оказалась еще сильнее. Но отсутствие реакции жертвы грубых шуток прервали веселье гаммореанцев и те поднялись, подходя к стойке. — Ты шо, не слышишиь?! — Вуки слышал, но даже не повернул голову. Один из гаммореанцев не выдержал и под давлением толстого пальца с щелчком прогнулся затвор бластерного пистолета. Вдруг, потолок над стойкой в одном месте прогнулся и оттуда появилась примитивная турель. Она быстро увидела пушку, и характерный для такого оружия звук обжег руку гаммореанца. Пистолет выпал из его пальцев, а сам от от страха упал на пол, чуть не сбивая своего товарища. Через минуту они поднялись и убежали, видя как турель не спускала с них свой взгляд. — Вот так всегда, друг Яргахак. Почему-то, вуки не очень нравятся моим посетителям. — Ампу усмехнулся и вскинул плечами, а вор отхлебнул немного горячего чая и тяжело выдохнул. — Мне нужно сделать новые документы. Рийок у себя? — Услышав это имя, родианец слегка погрустнел. Он почесал свой подбородок и посмотрел за спину на небольшую, непримечательную дверь в подвал. — У себя, но не в себе. Проходи, но не слишком резко. Он будет рад тебя видеть. — Поднявшись из-за стойки, гигант подошел к дверцам и нагнулся, скользя по металлической лестнице вниз. Яркий свет озарял подвал, а вместо привычного дедовского хлама, там были целые горы электроники, компьютеров и салластианец, который схватился за свою пушку и направил её в сторону вуки еще раньше, чем тот ступил на первую ступеньку. Яргахак поднял у груди руки и раскрыл ладони. — Рийок? — Салластианец взметнул глазами вокруг орбит и пушка упала на землю, он резко поднялся из низкого табурета и ногой перевернул столик с разобранным терминалом, неуклюже добираясь к вуки. — Яргахак! Извини, прости браток. — Они пожали друг другу руку по-армейски, обхватывая кисти друг друга (хотя вуки обхватил локоть салластианца). — Ничего, друг. Мне нужно сделать новые документы, подсобишь? — Рийок радостно шлепнул себя по бедрам и гордо посмотрел на потолок. — Базара нет, браток. Рийок слышал про твой побег. Говорят, ты был с каким-то дуросом, а? Ты доверяешь ему? Знаешь, такому как ты лучше работать в одиночку. Как говорил капитан 311-го разведывательного отряда Гуанди: «Не жди пока оса раскроет жало, сожми ладонь в кулак, и бей её в…» — Лицо? — Дополнил вуки. — Именно, браток, именно! — Салластианец захохотал громко и поднял упавшую технику, усаживаясь обратно на низкий табурет. Тот успел хорошо прогнуться из-за того, насколько часто Рийок сидел на нём. — Я буду осторожен с ним. — Вуки успокоил старого знакомого и тот почесал скулу. — Если что, скажи своему братку Рийоку, браток. Я что, зря воевал? Достану хорошую пушку, а если ты не захочешь стрелять, выстрелю сам. Мне не в тяжесть помогать братку. — Он снова шлепнул себя по ноге и прошелся быстро пальцами по клавишам компьютера. — Через час будут готовы документы. — Спасибо, Рийок. Вот тут 500 кредитов, если расценки прежние. — Выложив пять слитков на столик, салластианец мгновенно смёл их, не отвлекаясь от работы. — Без базара, браток. Для тебя расценки будут прежними. А теперь, подожди меня сверху, я позову. — Он взмахнул рукой и вуки послушно направился наверх. Снова оказавшись за стойкой возле Ампу, они опечаленно посмотрели друг на друга. — Да, лучше не стало. Он до сих пор вспоминает войну? — Вуки отхлебнул свой чай и родианец в ответ закивал головой. Салластианец был еще молодым, но после неудачной миссии у Мандалора, когда весь его отряд буквально уничтожили в засаде сепаратисты, он и еще два его товарища сильно изменились. Республика отлучила их от задания, и гражданская жизнь для бывших солдат превратилась в мучительное бремя, с частыми воспоминаниями прошлого. Со временем, те два товарища исчезли и с тех пор, Рийок чувствует себя одиноким. Это и объясняется его слишком дружелюбным поведением по отношению к вуки. Однако, от любого внимания к Рийоку, ему становилось всё хуже и хуже. Салластианец буквально разрывался на части, когда вместе с ним находился еще кто-либо. И если за такое болезненное самощущение отвечала на выросшая до пределов паранойя, то слишком сильная привязанность к «браткам», желание защитить которых могло стать причиной множества жертв, по вине паранойи. Рийок был странным и опасным, он никогда не выходил на улицу, но всегда наблюдал за камерами. Этот подвал в «Глотке Корусанта» стал его домом и наверняка станет его могилой. Потому, Ампу подтвердил опасения вуки по поводу Рийока, и первый решил разбавить угнетающую атмосферу, положив на стойку свой чемодан и достав оттуда десять слитков. — 1000 кредитов за помощь в добыче планов тюрьмы, как и договаривались. Сильно же тебе пришлось помучиться, чтобы доставить мне планы через сломанного дроида. Ох и помучился я, пытаясь извлечь карту. — Выложив слитки кредитов пирамидкой, чемодан вновь оказался на коленях вуки. Родианец одобрительно смёл деньги и они вникли в бытовые проблемы, обсуждая всё, в том числе и политику. А ровно через час со стены издался хрипящий, извращенный помехами голос Рийока. Он звал вуки к себе и тот направился вниз. Получив новые фальшивые документы, называясь теперь Андуджакка, вор поблагодарил друга и они разошлись. Перед тем как исчезнуть из таверны, Яр выложил еще два кредита и указал пальцами на бутылку с виски. — Нигвизор ведь еще жив? Сделаю ему подарок. — Родианец кивнул одобрительно, совершая обмен, и вуки направился к выходу. — Успехов в деле! — Кринул в спину Яргахаку Ампу и гигант наконец оказался на улочке, прямо у дороги, где потрёпанные тачки уничтожали и без того ценный здесь воздух. Идти к знатоку оружия было далеко, но еще до заключения в тюрьму он имел на этот счет запасной план. Вгрызаясь в переулки тёмного города, он двигался между поросших ржавчиной стен бедных хибар, едва не испортил свой плащ об пыль, которая вздымалась вверх от каждого его шага. Но спустя 30 минут длительной прогулки, он вышел в нечто, напоминающее поле битвы. — Свалка До’скара… земля тебе пухом. — Он прошел мимо оборванного забора и оказался среди небоскребов разломанного транспорта и другой техники. На одной из таких гор даже лежал республиканский транспортник, совсем истерявший ранее серебряный оттенок, уступая привычному для этих мест насыщенному коричневому. Дышать тут было крайне трудно, легкие жалостливо сжимали всё то, что попадали к ним из-за поднятых облаков пыли и смога. Здесь всё еще жили всякие отбросы, но вуки их не боялся. Он оказался за одной горкой и схватился руками за крыло того самого транспортника. С трудом отодвигая то в сторону, в груде более мелкого хлама лежал спидер. На удивление для всего здешнего скарба, этот транспорт выглядел более-менее пригодным. Конечно, вуки позаботился про его сохранность на случай, если придется убегать. Подобных кладов у него было достаточно много, и не только на Корусанте. Очистив спидер от мелкого хлама, он вспомнил, что вытащил из него батарею, а та лежала совершенно в другом месте. И как бы вору не хотелось это признавать — идти пришлось на крики бандитов, варящих непонятные смолы в своих шлемах. Обходя очередную гору, он прижался к толстой балке, всматриваясь в небольшой лагерь. В центре его стояла горячая бочка, а вокруг собралось с шесть тёмных личностей, по уникальной расе на каждого. Даже твил`ек, гордый представитель своего народа, весь измазанный в пыли и ржавчине, громко хрюкал от похабной шутки. Вуки недовольно выдохнул. Обойти это место можно только одним способом — по горе хлама. Но это было самоубийством даже для такого уверенного вуки как он. Яргахак решил не думать долго и идти через лагерь, прячась за небольшими кучками самого ценного из хлама. Из-за кислого послевкусия, витающего в воздухе, он понял, что парни эти видят не совсем то, что существует на самом деле. Это могло сыграть ему на руку. Сняв плащ и отцепив скрепленный у плеча хитон, превращая его в набедренную повязку, вуки согнул ноги в коленях и быстрым рывком бросился к первой кучке хлама. Естественно, его не заметили. Эти торчки только потому и выбрали это место как свой дом, что тут почти никто не ходит. Металла в мире слишком много, чтобы он стоил чего-нибудь. Тем более в таком виде. Выждав, пока они отвлекутся на очередную волну хохота от неудавшейся шутки, вуки сделал кувырок, прижимаясь к вычищенному корпусу какого-то гравимобиля. Но внезапно, кто-то кашлянул настолько близко, что вуки поднял голову и увидел затылок чернокожего мужчины. К счастью, он дремал, но лишь до момента, пока основная толпа не поднялась и не направилась в его сторону. — Ей, Би-ди Джи, йее! — Взревел один из торчков, изгиба длинные руки волнами, и всё время скаля поржавевшие зубы. Чернокожий открыл глаза и икнул неуклюже. — Шо-о? — Он имел настолько хриплый бас, что от него вибрировало в горле. — На-ка, попробуй смагу из моторного масла. Убо-ой! — Остальные поддержали собутыльника громким хохотом, и что-то вылилось прямо возле вуки. Все они находились настолько близко, что достаточно было сделать шаг за кучу, абы найти вражеского лазутчика. Яргахак молчал, готовясь защищаться. Но пока ему ничего не угрожало. Веселье даже не собиралось утихать. Чернокожий всё же залил внутрь себя непонятную жидкость из старого шлема республиканской армии, и сразу отрыгнул её под еще более едкий хохот. — Что это за ссанина? — Вуки почувствовал как что-то металлическое упало на пол, а сразу после кучи матов пошли хлесткие звуки ударов. — Ей, Би-ди! — Испугано взывал торчок, пока тяжелый удар не пригвоздил его к земли. Остальные то ли испуганно разбежались, то ли смирились и ушли, но вуки воспользовался непонятным смятением и бросился прямиком в узкий проход, к выходу из лагеря. Наконец он был на свободе. За его спиной всё еще творился полнейший хаос, но впереди вуки ждали только сломанные машины, цвета его шерсти. Подбираясь к своему тайнику, он просунул руку в окошко заваленного крытого гравимобиля. Как и ожидалось, пальцы нащупали затвердевшую ткань, а значит батарея была на месте. Достав её и развернув ткань, Яр убедился и расслабленно выдохнул. Он хотел поскорее убраться из этого старого места, потому так и сделал, вновь оказываясь у лагеря. Теперь там не было прежней компании. Один лишь чернокожий, который был явно не из основного движения, остался на месте, молча претерпевая боль от опьянения, и не только алкогольного. Потому вуки просто прошелся быстро по лагерю, а тот даже не заметил его. Но когда он вышел к своему спидеру, то заметил, что те самые парни успели найти его. Тви’лек запрыгнул на него сверху и начал дёргать за ручки, представляя, будто мчится среди небоскребов. Остальным это тоже понравилось, кроме вора. Он накинул обратно хитон и плащ и вытер пыль с шерсти, выходя к ним. — Это мой спидер. — Яргахак говорил спокойно, он не желал ввязываться в драку, но и тратить время на бессмысленное ожидание также не хотел. Его ждала работа, а единственная работа этих парней заставила чернокожего парня проблеваться. Они все как один посмотрели на гиганта и крайний, человек, изогнулся неуклюже, указывая на него пальцем. — Это наша территория, пёс! — Он громко гавкнул и остальные начали выть, уже выстроившись в сбитую кучу, пытаясь задавить Яргахака. Он разочарованно выдохнул. Возможно, жителю Кашиика нужно еще научиться, как избегать драк с подобными тварями. На его родной планете таких не было. Сам он не ответил, положив на землю чемодан и батарею, а также отворачивая до предела длинные рукава плаща. Они решили атаковать все вместе, тому вуки опередил их. Он взревел на родном языке и рывком бросился на всю кучу. Трое из шести противников не удержались и упали. Остальные начали яростно пинать гиганта, и он перехватил чью-то ногу, отбросив торчка сильным рывком. Тви’лек и некто, напоминающий немодианца, достали по ножу, а остальные, поднимаясь на ноги, взяли по куску хлама. Уж так оказалось, что вуки был окружен. Но его это не чуть не напугало. Эти торчки были лишь мясом для изливания эмоций. И Яргахак понял, что выливать ему есть что. Он даже хотел, чтобы те ударили его. И так и случилось. Две трубы прошлись по спине, заставляя её прогнуться под ударами, но выпад с ножом Яр перехватил у кисти, заламывая руку и выбивая оружие. Он нанёс удар по лицу немодианца и тот сразу же залился зелёной кровью, отлетая назад. За это время, самые брутальные из вояк нанесли еще кучу ударов по спине, но он будто не чувствовал их, пока в ногу не впилось ржавое лезвие. Оно вошло совсем чуть-чуть, и инстинкты жителя Кашиика пробудились. Он резко развернулся и перехватил рукой две вертикальных удара трубой. Боль была ощутимая, но Яргахак проигнорировал её. Он бросился на противников и обхватил пальцами их шеи. Сразу двоих он поднял в воздух и метнул в кучу хлама. А тот, кто только что пырнул его — упал на землю от сильного удара ноги по коленям. Последний так вовсе исчез, но вуки всё еще разогревался. Он навис над твилеком и тот от страха бросил нож на землю, укрывая ладонями своё лицо, колени прижимая к груди. Яргахак нагнулся и обхватил его за ноги, поднимая в воздух и с силой метая тело об пол. Твилек засковчал и продолжил лежать на месте. Тогда он решил покончить с родианцем, которого недавно бросил в кучу хлама. Он выглядел достаточно свежим для злости Яргахака. Вуки медленно подошел к нему и тот сразу же замахнулся куском арматуры. Было поздно. — Не бей! — Кричал родианец, чувствуя, как каменный кулак прошелся сначала то по животу, то по ноге, а потом сквозь защиту из ладоней по лицу. Он разбил ему нос и бровь, надорвал губу и не останавливался. Сделав еще два удара, замахиваясь для очередного, вместо родианца гигант заметил нечто совершенно жалкое, искалеченное жизнью, вмятое в прогнувшуюся жестянку. Сердце его колыхнулось, тяжелый ком вцепился в горло и кулак превратился в раскрытую ладонь. Яргахак сцепил зубы настолько сильно, что едва не пускал ими искры от трения. Его вздёрнутый нос выпускал горячий пар. Он никогда не выглядел настолько живым. Даже грудь, обычно спрятанная за прослойкой жира, теперь дрожала в бешеных ритмах от разъяренного сердца. Но очередного удара не последовало. Родианец начал хныкать, замерев на месте в позе эмбриона, и вуки вернулся к себе. Он посмотрел на окровавленную руку и попятился назад. Кровь маленькой речкой кропила разглаженную кровь на ноге и он бросился к своему чемодану, взял батарею и всадил её в спидер. Тот покрылся огнями и поднялся над землей. Вуки рванул из этого места, сквозь переулки выбираясь на основную дорогу.