Моя госпожа

— Теперь ты моя, — Слова бросали в дрожь, на губах брюнетки они звучали так горько. — Моя и только моя, — прекрасная ехидная улыбка сверкала на лице, дело было сделано. Напротив Лидии стояла маленькая, худенькая девчушка, её русые локоны спадали на, красные от жара, плечи, всё тело горело диким огнём, а пятки покрылись толстым слоем грязи. Плечи ныли от перенесённой дороги, а ноги так вообще онемели. Дыхание было таким медленным, будто ещё один вздох и юная девушка уснёт вечным сном. — Слышишь меня? — такой противный, но сладкий голос, приятный на слух. — Слышу, госпожа, — шёпотом, почти неслышно произнесла Китти. Слова просто растаяли в воздухе. — Кстати, я желаю, — брюнетка приблизилась к Катерине впритык, что та чувствовала её горячее дыхание на себе, — Чтобы ты называла меня «моя госпожа», — уголок губ пополз вверх. Власть. Вот что так любила Лидия. Теперь она могла владеть телом и душой крепостной так, как сама хотела. Хочешь — издевайся, хочешь — заставляй петь, хочешь — и она будет делать всё, что пожелает её госпожа. — Я Вас поняла, моя госпожа, — девушка сглотнула ком в горле и склонилась. Каждое действие, каждый миллиметр, каждый вдох рядом с ней был невыносимым. — Хорошо. А сейчас, — Брюнетка указательным пальцем приподняла подбородок Китти и приблизилась настолько, что к её бледным губам оставалось всего лишь пара миллиметров. — Сыграй мне на своём фортепиано. И пой. Я хочу услышать тебя, — Пальцы сжали челюсть, — Что-нибудь эстетическое. Рука Лидии отпустила лицо крепостной, и указала на музыкальный инструмент, который теперь занимал большую часть гостиной комнаты. — Слушаюсь, моя госпожа, — ещё один поклон. Ноги еле-еле плелись по паркету, и Катерина осторожно присела на стул, тяжело вздыхая. Открывая крышку фортепиано она уже понимала, что жизнь в этом доме не будет сладкой как мёд, а скорее горькой, как полынь. Пальцы аккуратно расположились на клавишах ожидая момента полной тишины в комнате, дабы начать лить музыку в свет...