Мой грех

Будни в семье Совковых, ох, нужно же чтить заслуги прошлого, простите, в семье Союзных проходили серо и скучно: ничего не менялось изо дня в день, все пытаются увильнуть от отвественности, а у большинства пылающий синим пламенем дедлайн заставлял содрогнутся, а потом скривится в болезненной гримасе. Но последние несколько лет в этом доме иногда бытовой шум рассекали крики и нецензурные высказывания, хотя чаще целые тирады из них на украинском и русском. Братья не брезговали иногда и драку начать, да такую, что в итоге разнимали их всем семейством. В одной из таких битв Россия забрал Крым. Как потом чувствовал себя младший брат? Он сразу осел на пол, его взгляд был направлен в никуда, а сухие уста, перепачканные кровью из нижней, разбитой губы, содрогались и безостановочно шептали в пустоту кухни: «Поверни, він мій…» Нашедший его позднее в таком состоянии, кто-то из родственников, бедняга уже не помнит кто это был, отвел его в комнату, что-то постоянно говорил и, кажется, пытался успокоить и спросить мол: «Что произошло?» Но ответом родственникам, уже всем собравшимся в душной комнате, был шёпот. В итоге украинцу дали успокоительное, через час валерьянки, а когда ничего не помогло, вызвали врача, который прописал сильные антидепрессанты. Их название Украина до сих пор не смог выговорить, такое оно было мудреное. Быстро все смекнули: виновен Россия. Тут же на сверхдержаву полетели санкции, да только ему было откровенно наплевать на это с его теперь Крымской колокольни. Почти два года спустя все более-менее успокоилось, ну, по крайней мере, вспоминали об этом реже. Но успокоительное теперь было постоянным спутников в жизни младшего сына Союза. Сегодняшний день с самого утра обещал быть насыщенным постоянной руганью и, скорее всего, да что там? Эти двое точно подерутся! В чем, собственно, причина конфликта в семь утра? Ну-с, тут видимо более виновата планировка дома, ибо комната Рашки находится за стенкой от кухни, а Украина, ранняя пташка сегодняшнего утра, встал раньше и поставил чайник, который впоследствии разбудил вчерашнего царя алкогольного царства. -…як же ти мене дістав! Це і мій дім також, я маю волю робити тут все що завгодно! -Нет, не можешь, — рявкнул русский, и схватив Украину за плечо, оттолкнул к стене. Тощее, даже по-женскому хрупкое тело, отлетело дальше чем предполагалось. Косяк двери, такой ненужный в этот момент, как нож в спину, ударил по левому виску. Теперь Украина осел возле двери и не шевелился, даже, наверное, не дышал, хотя нет, он тихонько всхлипывал, но горячие слезы его давно не душили. А, вот холодный воздух от сквозняка, неожиданно сдавил грудь России. Ему уже в который раз аж больно смотреть на этого чертового украинца! Глаза шипит и от противного чувства сверхдержава цыкает языком. Решение, как увернуться от расспросов Беларуси, стоящего в коридоре, пришло мгновенно. Триколор переступил через сидящего и вышел на лестничную площадку; сейчас ему необходим никотин. Он стоял, смотрел в окно и пытался уловить всех змеек дыма в своих дыхательных путях, думал о всем о чем можно было и нельзя, но перед глазами вновь и вновь возникал образ Украины. Чертов мальчишка, что-то ломал в черством русском сердце. Россия не так давно заметил: сине-жёлтый отвечает уже не так ядовито и обидно, и, чёрт, молча выслушивает все гневные тирады Рашки, а последние две стычки с применением силы заканчивались тем, что старший чувствовал себя отвратно, будто он просто избил украинца не за что. Это все пугало. Укутанный в свои размышления русский не замечает: дверь открылась, на площадку вошел недавняя жертва избиения, подошел к России так тихо, что и кривая, отошедшая плиточка на полу не раскрыла его присутствия. Своими длинными пальцами он легко забирает никотиновую гадость из рук Рашки и обхватывает фильтр своими собственными губами. Триколор только обернулся к нему, в тот же момент сигарета отошла от устов Украины, и едкий серый дым заструился в его лицо. Да, русский впервые видел, чтобы его брат курил, и был весьма удивлён, затяжка была глубокая. Сигарету вернули в его пальцы. Утро понедельника было весьма интересным, а вечером или сложилось исторически или братья всех просто достали, но большинство их родственников покинули дом на неопределенное время под предлогом начиная от «переговоров» до «…там у США вечеринка наметилась». В итоге в доме осталось всего лишь четыре домоседа. И то, все четверо имели натянутые отношения. Первым из своей каморки выполз триколор, его маршрутизатор был настроен на холодильник. После и двое других вылезли запастись припасами и вновь капитулировали в свои обители. От третьей бутылки водки и сегодняшнего главного блюда от шефа, а именно макароны с сыром, Россию отвлек звук из комнаты младшего. Громкая музыка — это самое последнее, что можно было услышать из этой комнаты. Попутно влив в себя ещё одну рюмку, Раша пошел проверить, что же происходит. Дверь он открыл и почти обомлел, картина, представленная к его взору, была сложная к объяснению, хотя чего он? У его братца уехала крыша и он едет вслед за ней, по своей комнате, с ножом в руках, с кровавым, мать его ножом в руках. -Ох! Братику мій коханий, ти все-таки прийшов, — украинец, вальсируя в одном черном худи, приблизился, взял тирана за руку и затащил в комнату, а дверь за его спиной только щёлкнула замком. -Ты что творишь? — он говорил громко, пытался перекричать музыку из колонок. -Танцюю! Давай зі мною! — он улыбался, широко и безумно. -Нет. И скажи, какого черта нож в крови? -Ох… це…- украинец отбросил холодное оружие в угол комнаты, а потом быстро подошел, в пару шагов, к старшему.– Ти ж мене любиш називати нацистом або фашистом, так от я і вирішив…- его костлявые пальцы подняли худи. Россия увидел следующее: на ногах полно порезов, и из некоторых струйки крови стекали до сих пор, а на животе свастика, аккуратно выведенная на бледном теле. -Зачем ты это сделал? — уже своими руками русский опустил одежду. -Не хочеш дивитися? Дійсно, бо це твоїх рук справа, — теперь безумная улыбка спала с лица, осталась только грусть. Такая бывает у ребенка, которому пообещали родители что-либо, и как часто бывает не сдержали слово. Не смог бы Россия заметить даже, если бы хотел, резкости и скорости в движениях брата, загадкой для него оставалось и цель. Но вот все сделано и он теперь прижат к полу. И, черт, он сильно стукнулся головой, которая начинала с болью, возрастающей в геометрической прогрессии, гудеть. -Братику мій коханий, знаешь, що я хочу? — руки, такие холодные фаланги, Раша этого раньше не замечал, залезли под футболку, они уверенно там двигались и быстро отыскали горошинки сосков. -Блять! Украина, какого ебаного хрена ты выебываешь здесь?! — орал Россия. А наездник лишь сильнее сдавил соски своими пальчиками. -Мхф… братик, чи не хочеш ти взяти мій Крим ще раз? — и подтверждая то, на что он намекает, украинец двигает бедрами вперед. -Что? Твою ж… Ты, ебаный пидорас опять паленки нахуярился? — Раша хотел было сбросить с себя этот банный лист, но как только он начал подниматься, как тот взвизгнул с настолько неприличным стоном, что у кого-то в этой комнате в штанишках движ пошел только так. -Ты, бля, чего? — не сразу въехал мозг Рашки, хотя дальше дело пошло быстрее. -От же гнида… — а потом просто поцелуй, просто мокрый поцелуй, который, после ерзаний задницы младшего брата по вставшему народному достоинству РФ, снес крышу возбужденному алкоголику. Так как Украина не умел целовать никто. Юркий язычок быстро прошелся по ряду зубов и немного дольше задержался на клыках, как бы оценивая, больно ли будет ему если они вонзятся в его тело, а потом он углубил поцелуй до невозможного, и длинный орган ротовой полости коснулся горловой капельки, воздух часто-часто выходил из легких, поэтому выходили довольно странные булькающие звуки и чмоканья. Сильные руки вцепились в узкие, совсем не мужские плечи, и они пытались оттолкнуть от себя это тело. В глазах начало темнеть, а потом яркие, их узор напоминал раскраску бензина осенью в лужах, круги крутились по потолку, и мысль, показавшаяся Раше смешной, как клубок прозвучала монотонным голосом. Умереть во время поцелуя с родным братом. Пх, смешно. В более адекватное чувство алкоголика привел укус в шею. Вот уж что неожиданно, так это наличие у брата таких же острых зубов, как и у старшего, если не больше. С губ сорвался полу-крик полу-вздох. -Ох, братику, тобі приємно? — сказал это Украина в самое ухо, опаляя горячим дыханием ушную раковину. После этой фразы украинец поднял полосатую футболку своей жертвы. Холодные фаланги провели две полоски от сосков до пупка. -Можеш не відповідати, твій «друг» мені впивается у зад т такою натугою, що здаеться: ти ось-ось зільєшься з нашої гри, — после такого замечания, украинец начал ерзать на бедрах русского. -Что ж ты творишь? — выдавил из себя Россия, выпитое, N-ое, количество крепкого алкоголя и ласки плавили мозг. -В цю саму годину хочу, щоб ти взяв мене за сідниці, — в подтверждение украинец выгибается дугой, как только большие ладони сжимают его ягодицы. -Вот так ты хочешь? — да, Россия давно смотрел на столь аппетитную часть тела своего братика, а сейчас тот сам просит сделать нечто подобное, о чем русских думал только в самых влажных грёзах. -Так! — по комнате клубком прокатился удовлетворенный стон.-А тепер просто зніми свої штанцята і зроби хоча б щось сам! Просить сделать нечто подобное Рашку дважды не нужно. Хоть что-то не нужно постоянно выпрашивать, тц… Половой орган крепок, как молодой дуб, а природная смазка уже просачивалась из уретры — вот что открылось глазам украинца. -Хах, дітько… тепер навіть не знаю, як це все прийняти у себе, — короткий смешок со стороны Украины, а потом и уверенное движение: он приподнялся над органом и сам начал насаживаться. И уж больно нетерпеливый братец помогал ему. Впрочем сильная, разрывающая боль не помешала украинцу начал движение, да и кайфа он от этого получал больше. А Россия лежа на полу, стонал дико, утробно, иногда поглядывал на такого сейчас развратно Украину, и его уста все чаще выбрасывали из грязного рта пошлые фразочки. А потом украинец излился, прямо на лицо русского, который только что приподнялся на локтях. А пока не до конца удовлетворенный брат прибывал в прострации младший поднялся с народного достояния Федерации и капитулировал к себе на кровать, завернувшись в несколько слоев одеял. Он очень мерз, и поэтому три слоя одеял летом — это не что-то из ряда, вон выходящее. -Блять, — ругнулся РФ, — Ты куда, ебать-копать, смылся. -А що? Щось не так? — русский готов поспорить, что Украина сейчас гадко улыбался. -Сам значит утихомирил своего «дружка», а меня бросил на произвол судьбы? — РФ уселся на кровать рядом с коконом. -Нічого не знаю, до побачення! -Ах, ничего не знает он? Инцестник херов, — Раша от злобы почти рычал, а ещё ему чертовски хотелось закончить начатое. Он начал распутывать кокон, и уже добравшись до своей цели его ждал крайне неприятный сюрприз. По телу прошёлся электрический импульс. Этот чертов украинец под подушкой хранил шокер, и нет, он его купил не для сегодняшнего инцидента, вообще в этом доме опасно, вот и лежал он себе там спокойно. -А-ну! Фу, погана ти російська підстилка. Хоча б щось зробиш зі мною, і я тобі твоє достояння відшмагую током! — голос Украины резко перешёл на низкие тона. -Ах ты пидр. И чего тебе нужно, как мне прикажешь убирать сие неподобство? -Да, як хочешь! Мені байдуже. Можешь під мене лягти, якщо настільки невтерпіж, — выдал украинец с безразличным лицом. -Оу, — протянул Рашка с ехидной улыбкой, — значить мой маленький братик хочет быть сверху, — после он опасно приблизился. Да, что сказать… эти двое оба наглухо отбитые парни. -Хах, я просто сказав, як наприклад, а ти, мабуть, зовсім не проти? — по лицу Украины пробежала ухмылка. -Только, если обещаешь подарить мне незабываемый оргазм, — Рашка приблизился ещё ближе, от украинца его отделял только ствол электрошокера. -Нічого собі, як ти заговорив. Що ж в тебе за нездорові потреби? — шокер улетел вслед за ножом, в тот же угол. Рашка откинулся на подушки, ему теперь было интересно, что такое интересное сможет придумать младший. А Украина не заставил долго себя ожидать, от расставил чужие ноги и достаточно большая капля слюны начала стекать с его языка на половые органы русского. А слюна его горячая, руки его холодные, такой контраст поражал, и то как опаляющая жидкость стекала по стволу с мошонке, потом к тугому колечку — да, это было несомненно слишком пошло и грязно, развратно. Новая порция слюны, и холодные фаланги, пока только два пальца, медленно входят в проход. Глаза широко открываются и Россия шипит от неприятного ощущения. -Тц… заспокойся та розслабся, ти так обхватив мої пальці, що я ними поворухнути не можу, — вторая рука украинца огладила колено и спустилась к бедру, прошлась по виднеющимся из-за напряжения кубикам пресса, а потом надавила на грудь, так что дыхание сперло и Россия расслабился. Теперь Украина мог начать движения, разрабатывая брата. Но с какого такого черта Рашка согласился на подобную авантюру? Им двигал азарт, интерес и, опять же, непомерная для нормально человека доза спиртного. Азарт — непомерно сильное оружие против русского, только эта одна-единственная, столь аморфная вещь могла заставить Российскую Федерацию сделать настолько непостижимые, а иногда абсолютно противоречивые на взгляд русского, действия. В конечном итоге: Россия растянут до необходимого состояния, и Украина теперь приставил, к истекающему его собственной слюной, проходу головку полового органа. -Ну и чего ждешь? Приглашения? — да, русскому теперь очень хотелось попробовать ощутить в себе младшего братика. -Можливо саме його я і очікую, — хмыкнул украинец. -Ой, да вы что! Ну-с, тогда проходите, чувствуйте себя, как дом…ааах! — предложение окончилось сладостным стоном, Украина был внутри только наполовину. Но тем не менее ему открывалась изумительная картина: его старший братец, на его висках застыли бусинки пота, а в уголке одного глаза появилась капелька слезы, все же принять в себя украинца так резко — это больно. Губы русский теперь постоянно смачивал, ибо от его собственного горячего дыхания они постоянно сохли и трескались, образовывая кровавые трещинки, совсем как лава между тектоническими плитами. Да, несомненно кровь у них обоих сейчас была раскалена до состояния лавы. Увлек украинец Рашку в новый поцелуй, а заодно и начал медленные движения, все же он его щадил, не хотел сделать больно. И теперь, что со стороны прикосновения репродуктивных органов, что со стороны покусанных друг другом губ, исходили хлюпающие и шлепающие звуки. Эти пошлости, аккуратные поглаживания и укусы, сопровождаемые стонами братьев, ох, это было невероятно! Это пьянило, этого нахватало, как воды в жаркий день, это хотелось испить до конца, вобрать всем своим нутром грех, который они совершали. Разрядки добились они с секундной разницей, а утробные стоны они утопили в новом поцелуе. И тяжелое дыхание, и уставший Украина, который улегся на грудь старшего брата, все, даже самые незаметные, кусочки теперешней картины, Россия желал впечатать на подкорку собственного мозга как можно детальнее. Украина лежал на его груди, он шумно дышал, а потом пересилив себя, поднялся на локтях и наконец покинул нутро России. Потом опять улегся на широкую грудь. -Посмотри на меня, — тихо произнес Россия, украинец поднял лицо.- Я… -…кохаю тебе, — Украина нагло его перебил. -Да. -От візьми і скажи мені, де я так нагрішив, що моє серце належить саме тобі? — при этом украинец взял русского за щеки. -Ты влюбился в своего брата, вот и весь твой грех, — рассмеялся РФ. -Да ну тебе! — Украина демонстративно надул губки, а русский не потерял возможности украсть эти пухлые губы. После нескольких минут смеха, целовашек и обжимашек, инцестники добрались до кухни. Решили отметить окончание сор? Наверное. Но отмечали теплым чаем. Аж, дико. А в тот самый момент, когда Россия-щедрая душа решил оставить на кадыке своего братика небольшой засос, на пороге кухни оказался Беларусь. -Из огня да в полымя, — описал происходящее он.- Лучше бы вы дальше иногда в рукопашном сцеплялись, — а в догонку, скрываясь в своей комнате добавил.- В хате теперь сна никому не будет.