Окно, что всегда остается открытым

Зимний ветер выл в колодце двора высокого серо-жёлтого дома, закидывая снег в одно единственное приоткрытое окно из десятков точно таких же, близоруко смотрящих друг на друга со всех четырех сторон. Обычный питерский дом, обычный обшарпанный двор и непримечательные квартиры, похожие друг на друга как шлюхи в бродвейских мюзиклах. И, как и в случае со шлюхами, можно легко увидеть настоящее лицо, истинную жизнь, не скрытую броскими румянами или же дешевым евроремонтом, просто слегка внимательней присмотревшись. Здесь нет жизни, нет любви и счастья. Только вечный озноб и холодный дождь -- слезы отчаявшегося неба. Именно потому, что все уже давно знают эту грустную правду, низкокачественные иллюзии счастливой жизни, созданные людьми для себя же, как рваная тряпка прикрывают груды убитых депрессией людей, что источают сладковатый запах разложения. И хотя те люди, что ещё остались в живых, изо всех сил стараются игнорировать этот настойчивый аромат смерти, проникнувший в каждую секунду их прошлого и будущего, заполнившй их сны и затопивший сознание, все ещё не сдались, борьбой их жизнь тоже не назовешь. Они упали осенними листьями в воду, чудом оставшись на плаву, но и они утонут, погрузившись в тишину и вечные сумерки. * * * Миша сидел на кухне, заваленной коробками и грязной посудой, и смотрел на маленький клочок видимого неба. Серый. Ну конечно. Опираясь спиной на край стола, он глубоко вздохнул. От морозного воздуха, влетавшего в никогда не закрывающееся окно резкими порывами тяжёлые шторы покачивались волнами и издавали едва слышимое шуршание. Чайник ходил ходуном, испуская густой пар, показывая всем своим видом что вода уже вскипела, но тем не менее не отключался. Парень, слегка кряхтя, поднялся с жёсткого стула и стал разминать онемевшую ногу. -- Пакетик липтона, кусок недельного батона и два кружка колбасы -- завтрак чемпионов, ептать. -- Еле слышно смеялся брюнет хрипловатым голосом. Отодвинув коробку с остатками пиццы, парень принялся за скромный завтрак, часто составлявший весь его суточный рацион. Занимая свое тело столь увлекательным процессом как поглощение пищи, можно было получить краткий перерыв в вечном потоке гнетущих мыслей. Однако как только бутерброд был съеден а чай выпит, апатия снова накрыла парня тяжёлым сугробом, приглушая мир снаружи. Брюнет двинулся в спальню, отмечая по пути что уровень срача уже пересек черту "пиздец" и ему осталось совсем чуть-чуть до "пора съебывать", а значит сегодняшний день будет посвящен уборке. Парень свернул по пути в ванную и полез в шкафчик за мусорными мешками, понимая что пока как минимум две трети завалов не покинут квартиру садиться за компьютер ему нельзя. Борясь с повальной слабостью, охватившей его неподъемным пуховым одеялом, призывающей лечь ничком на пол и пролежать так много часов, и странной подкожной чесоткой, из-за которой половина его мыслей была обращена на предплечья, призывая расчесать их до крови и выпустить вовне это чертово щекотание, брюнет медленно но верно продвигался к входной двери с уже четвертым по счету мусорным пакетом. Завязав его и поставив рядом с остальными, блоггер без сил опустился на пол, прислонившись к стене. "Одеяло" будто бы впитало все силы юноши, превратив их в свой вес, делая бессмысленными любые попытки бороться. Казалось, что спустя целую вечность парню наконец удалось поднять ватную руку и он отчаянно вцепился зубами в худощавую конечность, приобретая такой ценой ясность мыслей. Боль проникла в его разум словно луч яркого летнего солнца, выжигая гнетущие мысли, а привкус железа вернул в реальность, небрежно стукнув о стену и выбив воздух из лёгких на несколько секунд. Юноша печально осмотрел свои покрытые синяками руки и постарался вновь отогнать горькое осознание, что он проигрывает эту войну. Но все же не проиграет. Он не такой слабый, как может показаться. Он справиться с тем, с чем не справился Даня. Он сможет. Он победит. * * * Размытое видение из прошлого: светлая комната, тихие звуки гитары и мягкий голос с хрипотцой, высокая фигура, что склонилась над инструментом, запах безделья и умиротворения.. Как же давно это было.. На самом деле всего два месяца назад, но прошли, казалось, уже годы. Из воспоминания в настоящее просачивались звуки знакомой грустной неторопливой мелодии в исполнении лучшего друга и полного кретина по совместительству, что, кстати, не редкость. Наш корабль идёт ко дну Помоги мне, я утону Протяни мне свою ладонь Наш корабль идёт ко дну... Челюсть свело в отчаянной попытке не рыдать, дыхание срезало будто бритвой, но слезы все же предательски покатились по щекам, капая на темную майку и исчезая без следа. Если бы парень знал, что плакать может быть настолько физически больно... Он остервенело тер лицо руками, пытаясь вернуться в реальность, при этом неустанно понося самого себя последними словами, ставя в вину то что случилось. Миша считал, что это он виноват, и, несмотря на утешающие слова друзей и моральную поддержку со стороны всех знакомых, он не мог справиться с этими мыслями. Парень все время вспоминал эти шутки, эти намеки, эти тревожные слова и грустные песни, которые были обращены именно к нему, как крик о помощи. Крик, который он не услышал. Истерика нарастала и все больше поглощала разум юноши, окутывая его в темноту и тишину, давящую на уши и сковывающую движения. Парень инстинктивно свернулся калачиком, упав на бок, и ушел в успокаивающую темноту, что была так похожа на сон. * * * Русоволосая девушка, потирая глаза от беспокойного сна, выползла в коридор, слегка трясясь от утреннего холода. Она редко вставала так рано, примерно раз в две недели, когда ее ритмичный режим сна делал полный оборот вокруг суток. Сонно прошаркав в ванную комнату, блогерша наскоро умылась, стараясь не смотреть на себя в зеркало, и направилась прочь на кухню. Однако стоило ей сделать два шага от порога, как ее глазам открылось неутешающее зрелище в прихожей: исхудалый силуэт, лежащий у стены, неподвижный и темный, будто бы обрубок души Темного Лорда скрючился мертвым лебедем. Девушка тяжело вздохнула и торопливо ушла в гостиную за пледом. Приводить Мишу в чувства не имело никакого смысла - ни одно средство не могло вытащить его из этой темной бездны в которую он погружался, да и если бы могло, это слишком опасно. Парень ведь не просто так уходит в это "нигде". Для него эта пустошь - последний оплот в мире живых, возможность выключить сознание в момент опасного приближения к точке невозврата. Слава Осирису, что Миша обладает такой системой защиты себя, иначе давно бы проиграл, последовав за их общим другом. Она бережно завернула брюнета в плед и поплелась на кухню, благодарно улыбнувшись Мишиным попыткам навести порядок в их извечно засраном доме. Заваривая себе пустой сладкий чай, девушка размышляла, что в этой игре нет победителей кроме Смерти. И, чисто теоретически, нет смысла бороться за жизнь. Но люди борются. Все существа, не только люди, ещё до рождения вступают в игру, где правила меняются на ходу, шанса одолеть босса нет, сюжет и стартовые условия зачастую не располагают даже к минимальному удовольствию от процесса. Но все играют. Каждый из нас. Потому что кроме игры у нас нет ничего. Лиза повернулась к окну и взглянула на рваный кусочек неба, окружённый охристыми стенами и пересекаемый антеннами на крыше. Серый. Как обычно. Она пила теплый чай и, ещё не до конца проснувшись, смотрела пустыми глазами сквозь вещи. Скользя взглядом по маленькой кухоньке, ничем не примечательной и довольно тесной, ее внимание снова привлекло окно. С того случая они ни разу его не закрывали. Как будто бы ждали что в него ворвётся теплый воздух весны и унесет печаль прочь. Но в их квартире поселились тоска и отчаяние и пустили корни, которые было не вырвать ни весне, ни даже лету в этом Городе Вечной Осени. Девушка порой видела, как Миша с опаской подходит к окну и выглядывает вниз, будто бы боясь увидеть снова эту ужасающую сцену, рассекшую их жизни на до и после. Или же он надеялся заметить там своего друга, живого, стоящего у подъезда и ждущего чего-то, пуская клубы сигаретного дыма?... Она не знала, да и не хотела знать. Ей тоже было больно от этой потери и она часто не находила в себе сил даже на простые повседневные дела, как то чистка зубов или банальные разговоры с людьми. Но она не приближалась к опасному рубежу, не видела той черты, за которой находится лишь великое и таинственное Ничто. В отличии от Миши, который вот уже третий месяц танцует на самом краю обрыва, периодически возвращаясь двумя ногами на твердую поверхность жизни, а иногда почти падая в эту бездонную пропасть, отчаянно махая руками и пытаясь удержаться, стоя на одной ноге в мире живых, стараясь выдернуть себя из лап пустоты. Его жизнь стала непредсказуемой, готовой в любой момент полыхнуть или взорваться, будто автозаправка на которой курит бухой в хлам мужчина, приобрела яркий и хаотичный узор, заставляющий глаза слезиться и вызывающий у некоторых головокружение.Он мог умереть в любую секунду как от банального инфаркта так и от чего-то собственноручного... Ее же жизнь окрасилась в серый и потеряла любую форму, став трясиной, медленно затягивающей в рутину и депрессию, из которых мало кто находит выход. Она принадлежала к тому небольшому количеству людей, которые не могут убить себя потому что всегда найдут занятие поинтереснее. Такие как она умирают неожиданно, проживая веселую бездумную жизнь и не обращая внимания на вечную тьму впереди. Сейчас же все ее юношеское безумие потонуло в болоте. Когда-нибудь она снова вернется в этот бурный поток жизни, вновь обретает блеск в глазах и смех в глотке, но пока что она пережидает. Неизвестно сколько это займет времени, неясно как сильно она поменяется, но она вернется и продолжит свой путь. Она не проиграет, так как не умеет проигрывать. * * * Примерно это же время высокий шатен шагал по серым улицам Питера, сильнее кутаясь в шарф в попытке спастись от пронизывающего северного ветра, ища глазами знакомые улочки, которые выведут его к тому самому дому. Он резко повернул направо и, получив порцию мелкого снега в лицо, остановился на секунду, щурясь от острой боли в глазах. Проворчав что-то нечленораздельное и явно нецензурное он двинулся дальше, с опаской поглядывая на крыши, с которых нередко падали сосульки, и под ноги, опасаясь гололеда, который заставлял людей чуть не танцевать дабы уберечь конечности от ушибов и переломов. А зная, что танцор из него так себе, Малина решил не рисковать и начал имитировать походку пингвина, двигаясь по следам впереди идущей бабульки с авоськой. И вот, спустя около получаса, уже порядком замерзнув, парень наконец увидел нужный ему дом и решительно двинулся во двор, борясь с сильными и особо агрессивными порывами ветра в подворотне. Вышел он из этого узкого прохода сильно потрепанный, взъерошенными волосами и дикими глазами напоминая бездомного кота. Подлетая к парадной он на секунду замер и мутным печальным взглядом задержался на небольшом клочке асфальта, где, как ему казалось, он все ещё мог различить бордовые пятна под сероватым снегом. * * * Миша открыл глаза. Все ещё видя перед собой темноту он постепенно привыкал к сумраку коридора. Стены и предметы становились все более реальными а пустота отходила на задворки памяти, уступая место жизни в реальном мире. Парень медленно встал и подобрал упавший плед -- типичный незамысловатый жест заботы со стороны его подруги. Укутавшись в него брюнет вдруг почувствовал необъятную нежность и тепло, заполнившие его тело и мягко улыбнувшись пошел на кухню, откуда доносились тихие звуки укулеле. Миша переступил порог и встретился взглядом Лизой, которая неторопливо перебирала струны. -- Доброе утро... -- хриплый от долгого молчания голос брюнета вызвал у девушки улыбку. -- Доброе. -- она встала, отложила гитарку и обняла друга. -- Как ты? -- Уже лучше. Который час? -- Почти двенадцать. Ты когда встал? -- Не ложился. Девушка усмехнулась. -- Понятно.. Они оба рефлекторно бросили взгляд на окно. Лиза шумно вздохнула и протянула другу свежезаваренный чай, смотря ему прямо в глаза. Она всеми силами пыталась его уравновесить и, скорее всего, именно благодаря ее поддержке парень мало-помалу выздоравливал, все увереннее борясь со Смертью. Они стояли и пили горячий крепкий чай в холодной тесной кухне, ощущая себя невероятно живыми. "Все не так уж и плохо.." -- думали оба, наблюдая за неизменным небом, на фоне которого порой пролетали темные птицы.