Сердцебиение

Конечно, у них у всех есть эта женская часть. Жемчуг не надеялась, на самом деле, что ей попадется женщина без этой части, конечно нет. Скорее на то, что они будут выглядеть не так, как та, которую делала себе Роза — и они правда не совсем такие: более влажные, менее симметричные, но Жемчуг все равно не нравятся. Поэтому каждый раз все заканчивается одинаково: «Извини, я передумала», а девушка обычно отвечает: «Ладно, окей, со мной тоже так бывает». Потом Жемчуг объясняет, что именно не так — и до следующего свидания дело не доходит. Все заканчивается на «давай останемся друзьями», но друзьями они не остаются. Исключением была разве что Стефани, которая сразу полезла Жемчуг под одежду, и сначала это было приятно, но потом стало больше похоже на обыск, а потом она отодвинулась и сказала: «Какого хера, твои сиськи даже не настоящие». Жемчуг понимает, что Стефани имела ввиду. Наверное, ей бы понравилась Роза. У нее была большая грудь, похожая на человеческую, она даже трансформировалась так, чтобы на ней появились соски — она показывала их Жемчуг. И все остальное тоже. Жемчуг честно пыталась делать все то, о чем Роза ей рассказывала — «Это важная часть любви, понимаешь?» — пробовала трогать ее, запускать пальцы между ног, тереться о соски и так далее, но это было ужасно. Даже хуже, чем пить или есть. Ей каждый раз становилось плохо. Для человеческих женщин это тоже, видимо, важная часть любви. Отношения с Норой — просто еще одна попытка, которую Жемчуг мысленно называет последней, но до этого она так называла и другие. Возможно, это делает ее похожей на человека. Нора высокая, крепкая, смуглая, на правой руке у нее картинка — татуировка, так, кажется, их называют — изображающая свернувшуюся кольцом змею. Пожалуй, из всех, с кем Жемчуг встречалась, она меньше всех похожа на Розу. Они заходят вместе в луна-парк, и Нора берет Жемчуг за руку, когда цепная карусель набирает обороты. Они идут в бар, где Жемчуг даже заказывает себе бутылку пива, но так и не решается даже попытаться сделать глоток. Когда Нора приглашает ее на танец, Жемчуг соглашается — танец с человеком совсем не похож на подготовку к слиянию, но это даже к лучшему. Когда Нора прижимает Жемчуг к себе, она слышит, как бьется ее сердце. Роза тоже говорила об этом: «Самое прекрасное в людях — их сердца». Жемчуг не хочет, чтобы с Норой все закончилось так же, как с предыдущими девушками, поэтому решает прийти к ней домой и обо всем рассказать прямо. Стивен предлагает ей взять с собой букет, или коробку конфет, или еще какой-нибудь подарок, но Жемчуг отказывается от этой идеи. Это серьезный разговор, и ему не стоит выглядеть как приглашение на свидание. Правда, стоя у порога дома Норы, она успевает пару раз подумать, что была не права, и с подарком выглядела бы менее глупо, но потом Нора открывает дверь, и для сомнений уже не остается времени. — Не ожидала тебя. Надеюсь, все в порядке? Жемчуг не знает, стоит ответить «да» или «нет». Она смотрит Норе в глаза и говорит: — Я должна тебе кое-что сказать. — Хорошо. Заходи. Они вместе идут в гостиную. Нора улыбается, и Жемчуг старательно запоминает эту улыбку на случай, если больше ее не увидит, а потом, собравшись с силами, говорит: — Понимаешь, я — самоцвет. А мы, самоцветы, совсем не такие, как люди. Нора могла бы успеть вставить между ее фразами что-то вроде «Да, я заметила», но она только терпеливо кивает, внимательно слушая. — Например, мы не пьем и не едим. Некоторые из нас могут, но некоторые — нет. Я не могу. — Человек бы сделал тут глубокий вдох, но Жемчуг просто стискивает руки в кулаки. — И не занимаемся сексом. Ты, наверное, хочешь этого, но у меня не получится. Я пробовала, и ни разу не выходило ничего хорошего. Я не смогу сделать то, что ты хочешь, чтобы я сделала. И ты тоже не сможешь ничего такого со мной сделать, из-за анатомических особенностей самоцветов. Она надеется, что Нора все поймет, потому что Жемчуг совершенно не хочется описывать, каких именно частей тела у нее нет, и что именно она не хочет делать. Нора садится на софу, ни слова не говоря. Она молчит достаточно долго, чтобы Жемчуг успела подумать, не стоит ли сбегать к Храму и спросить у Гранат, чем это все закончится. — Ладно, — говорит, наконец, Нора. — Честно говоря, я догадывалась, но хорошо, что ты мне все рассказала. Она снова молчит несколько секунд, что-то решая. — Так что, мы останемся друзьями? — спрашивает Жемчуг, мысленно готовясь услышать «да». — Нам не обязательно быть просто друзьями. Мы можем продолжать встречаться, — Нора снова улыбается и, медленно подавшись вперед, берет ее за руку. — Знаешь, несколько лет у меня уже была девушка, которой не нравилось заниматься сексом. Зато с ней приятно было целоваться. И она классно танцевала, совсем как ты. В общем, с ней было вполне неплохо. — Если с ней было неплохо, тогда почему вы расстались? Нора пожимает плечами: — Она хотела вернуться к родным, а те жили на другом конце страны. Ну, и вообще, знаешь, наверное, как это бывает. Жемчуг не знает. Она слабо представляет, зачем любить кого-то, если не собираешься любить вечно. Но, с другой стороны, можно и попробовать. Ради этого все и затевалось. К тому же, с людьми не бывает «вечно», но сейчас она старается об этом не думать. — То есть, я могу остаться с тобой? — Если захочешь. Можем даже спать в одной кровати. Обещаю, что не буду к тебе приставать. Жемчуг открывает рот, собираясь сказать, что самоцветы не спят, но потом решает, что это не такое уж важное уточнение и вполне можно без него обойтись. Поэтому она просто кивает и садится с Норой рядом, а та кладет руку ей на плечо. Жемчуг слышит, как бьется ее сердце. Это действительно прекрасный звук.