***
Обычно, когда он был тяжело ранен или напуган, он прибегал к ужасным, взрывающим мозг шуткам. Однако, оказавшись в ловушке этой кромешной темноты, с тяжелой простыней из щебня за спиной, Питер сосредоточился. Он хотел вынуть коммуникатор из уха и приглушить его ладонью, чтобы другие Мстители не услышали, если Питер вдруг действительно впадет в панику, или начнет кричать, или орать, — или, что еще хуже, плакать, — но он не мог дотянуться до коммуникатора. Двигаться было некуда. Ни на дюйм. — Я не хочу вас торопить, ребята, — сказал Питер после того, как прошел, казалось, час, но, скорее всего, минут пятнадцать, — Но… э-э… Как продвигается миссия? — Не беспокойся об этом своей хорошенькой головкой, — сказал Тони, — Просто откинься назад, передохни и… черт, Сокол, проверь на пять часов. Влага, которую чувствовал Питер, скопилась под ним, и земля под ним, усеянная осколками стекла из разбитых окон, стала довольно скользкой. Питер подавился желчью. Боже, он ненавидел кровь. Питер был уверен, что его исцеляющий ген достаточно быстро заменяет его кровь, чтобы тот не умер от ее потери. — Я понимаю, — сказал Питер, стараясь говорить непринужденно, — Происходит драка, плохие парни с большими пушками и все такое, и так далее, и тому подобное, но не мог бы кто-нибудь, пожалуйста, забрать разбойного Паука как-нибудь побыстрее? Пожалуйста. Клинт фыркнул: — Мы доберемся до тебя, когда сможем, малыш. — Не могли бы вы поторопиться… — Держи себя в руках. — Но… — Еще один взвод заходит с юга, — сказал Стив, — Тор, ты со мной. И Паучок? Мы придем, как только сможем, хорошо? Питер глубоко вздохнул, потом еще раз и попытался заговорить. — Хорошо, — тихо сказал он. Но в крохотном темном пространстве его голос звучал громко.***
— Люди в моем возрасте устраиваются на работу и жарят там гамбургеры, — пробормотал Питер, — Ну, а я? Не-е-ет, я же выбрал спасать мир. Хорошая работа, Паркер. Посмотри, как все хорошо вышло. Питер прикинул, что прошло около получаса с тех пор, как он попросил кого-то прийти за ним. За это время он предотвратил с полдюжины приступов паники и теперь был истощен как физически, так и эмоционально, и изо всех сил старался оставаться в сознании. Комбинация давящей усталости и потери крови заставили его чувствовать холод во всем теле, легкое головокружение и тошноту. К этому времени Питер уже чувствовал странную отстраненность, достаточную для того, чтобы его некогда сокрушительный страх улетучился, а чувство юмора вернулось. — Эй, ты все еще можешь пойти переворачивать бургеры. У тебя есть на это право, — прошептал Клинт ему на ухо. Питер вздрогнул бы, если бы смог пошевелиться. Связь. Черт. Он все время забывает, где он, как долго он здесь, где его товарищи по команде, которые его бросили. Не правда, не бросили. Они все еще идут. Питер просто забывает, — И кстати, — продолжал Клинт, — Ты можешь сделать мне сэндвич в любое время. Я люблю бургеры с двойной порцией сыра. Запомни это, малыш. — Я поджигаю тосты, — сказал Питер. — Пока ты не сожжешь сыр, мне будет плевать… ох, вот мудак! — Соколиный глаз? — в трубке раздался голос Стива, такой же сильный и уверенный, как и всегда, — Докладывай. Ответ Клинта был едва слышен из—за его хриплого, неровного дыхания: — Эм, да, я… я в порядке. Ох. — Что-то не слышно, — сказала Наташа, — Я уже иду к тебе. — Вот почему ты не должен говорить по коммуникатору, — сказал Тони, — Только что ты обсуждал правильное количество сыра в бутербродах, а в следующую секунду ты уже истекаешь кровью. — Как будто ты не из тех, кто говорит, — парировал Клинт, все еще задыхаясь, может быть, согнувшись, скорее всего, схватившись за ребра. Питер почувствовал всплеск беспокойства за старшего мстителя и проглотил неприятное чувство. Он ненавидел быть бесполезным. Это пугало его. Хорошие вещи никогда не случались, когда Питер был беспомощен. — Я в бронированном костюме, — отрезал Тони, — Крутой парень, в металлической броне, со взрывчаткой и толстыми защитными слоями. Я могу говорить столько, сколько захочу. Наташа прервала их, очевидно, прибежав, наконец, на помощь Клинту: — Соколиный глаз… Клинт, лежи смирно. Кэп, он упал. — Все не так плохо, — попытался успокоить его Клинт. Очевидно, Кэп не доверял мнению Клинта о его же ранах, потому что сказал: — Черная Вдова? — Сломанные ребра, ушиб головы, вероятно, сотрясение мозга, возможно проколото легкое, — на заднем плане послышался влажный кашель Клинта. — Точно проколото легкое. — Вы слышали ее, ребята, — сказал Кэп, обращаясь теперь ко всей команде, — Давайте закругляться. Сэм зевнул в голосовую связь. — Но вечеринка только начинается! — Вот ты зануда, Бартон, — сказал Тони. — Кто-нибудь, заберите Человека-Паука, — приказал Стив. — Наконец-то, — пробормотал Питер тихо, как благодарственную молитву. — Где ты, Паучок? — Спросил Тони, — Тот, кто находится ближе всего к тебе, придет за тобой. Если ты слишком далеко, то я полечу и подхвачу тебя. Питер улыбнулся, уткнувшись лицом в землю. Наконец-то. Он выберется. — Ты помнишь, где было разрушенное здание? — Тони издал звук подтверждения, — Я под ним. Тони засмеялся, хотя это прозвучало в основном смущенно, немного неловко. — Ты имеешь в виду рядом, да? — Нет, — ответил Питер, — Я имею в виду под. Я не знаю, насколько глубоко под… довольно далеко, думаю. Я был в глубине здания, когда оно рухнуло. Там много разбитого бетона и металла, и почти нет места. Это как-то поможет вам? Питеру захотелось спать. Из-за потери крови все стало казаться намного легче, поэтому, когда в его коммуникаторе воцарилось долгое молчание, Питер не обратил на это внимания. Затем Клинт тихо спросил: — Что за хуйня? — Что? — спросил Питер. Теперь можно было говорить, да? Больше никаких приказов быть терпеливыми, больше никакого ожидания в темноте, борясь с приступами боли. Правильно? — Ты что, только что сказал… — начал Тони, — Что находишься на дне целой горы металла и бетона? Потому что это звучало ужасно даже для тебя, и это… это не может быть правдой… — Ну, так и есть, — в коммуникаторе послышались приглушенные звуки, стоны гнева, яростные ругательства. Питер нахмурился, — Что, что случилось? — Он серьезно? — спросил Сэм более высоким, чем обычно, голосом, — Пожалуйста, кто-нибудь, скажите мне, что он шутит. — Не думаю, что он шутит, — мрачно сказала Наташа. — Я убью его, — решил Клинт. Он слегка зарычал, что было странно, а затем обратился к Питеру с раздраженным, едким оттенком в голосе, — Почему ты, блять, не сказал нам, Паркер? Питер закрыл глаза. Они были слишком тяжелыми, чтобы держать их открытыми. — Вы, ребята, были заняты, — сказал он. Его слова звучали невнятно. — Наташа, отвези Клинта в больницу, — сказал Стив, — Сокол, Железный Человек, доберитесь до Питера как можно скорее. Осмотрите область, посмотрите, что вы сможете переместить. Тони, ты можешь… — Я уже отслеживаю его коммуникатор. — Хорошо. Питер? — Хмм? — произносить слова было слишком трудно. То, что Питер сумел выдавить в ответ, было ближе к неразборчивым звукам, — ‘то пр’исходит? Вес над Питером перемещался, двигался. Холодная металлическая перчатка с шумом прорвалась сквозь бетон и опустилась на него, задев его окровавленную спину. Из горла Питера вырвался сдавленный, испуганный звук. — Мы здесь, хорошо? — успокоил его Тони, — Не засыпай, малыш… Питер был в полубессознательном состоянии, и долго он точно не сможет оставаться в сознании. Он так устал. Так изнурен. Снова шум, скрежет металла о металл и треск бетона. Давление на руки и ноги Питера ослабло, и в его яму вдруг хлынул солнечный свет, от которого глаза болели даже под закрытыми веками. Он смутно ощущал, что его куда-то уносят, поднимают, с ним разговаривают. Но он был слишком далеко оттуда, чтобы понять, что происходит.***
Питер не помнит ничего после того, как его вытащили из этой темной дыры. Он проснулся немного позже, когда они уже были на борту Квинджета достаточно долго, чтобы он смог открыть глаза и оглядеться. Первое, что он увидел, были перья механического крыла, накинутые на него, как одеяло. Питер поднял голову и увидел, что Сэм сидит справа от него, а Стив — слева. Сэм отвернулся, разговаривая с кем-то еще, но Стив смотрел прямо на него. Роджерс послал ему маленькую и печальную улыбку. — Привет, Пит, — тихо сказал он, недостаточно громко для того, чтобы привлечь внимание остальных Мстителей. Питер моргнул. Стив сглотнул и выдавил из себя мрачное: — Мне так жаль. Во рту у Питера пересохло, но он поднял дрожащую руку и провел пальцами по тыльной стороне ладони Стива. Мужчина уставился на него, и Питер осторожно покачал головой. — Нет, я должен был что-то сделать, — продолжал Стив. Он выглядел физически подавленным чувством вины. Все остальные разговоры в Квинджете смолкли, когда остальные услышали Стива и увидели очнувшегося Питера, — Я лидер. Ты моя ответственность, я должен был знать, что ты ранен. Питер снова покачал головой, на этот раз посильнее. Движение причиняло боль, но Питер проигнорировал ее, упрямо глядя на своего командира. Стив ни за что на свете не возьмет вину на себя. Это Питер виноват. — Мне, правда, жаль, — сказал Стив, — Всем нам. Если бы мы знали… — Питер выдохнул, закрыв глаза. Он слишком устал, — Мы бы не оставили тебя там, если бы знали, Питер. Питер позволил себе снова заснуть. На этот раз, не было никакого окружающего его бетона со всех сторон, только два знакомых Мстителя.***
Питер моргнул и застонал, задыхаясь от своего первого же вздоха с тех пор, как пришел в сознание. У него болело все тело, головная пульсирующая боль ритмично билась о череп, а глаза были слишком сухими, словно туда кто-то насыпал песка. Мир вокруг него был темным, слишком темным. — Нет, — пробормотал Питер, лихорадочно озираясь по сторонам в поисках хоть какого-то подобия света. Не было ничего, никого, только темнота, напирающая со всех сторон, окружающая, заманивающая в ловушку… — Питер! — в комнату ворвался Брюс, и щелкнул выключателем, бросился к нему, — Эй, все в порядке. Теперь ты в порядке. Тони проследовал за Брюсом. Он бросил взгляд на Питера, который задыхался, открывая и закрывая рот, как рыба, выброшенная на берег, и оттолкнул Брюса в сторону. — У тебя приступ паники, — прямо сказал Тони, — Тебе нужно глубоко вздохнуть. Питер покачал головой. Он не мог, не мог. — Нет, ты должен, — Тони схватил Питера за руку и прижал ее к своей груди, делая глубокие, преувеличенные вдохи и выдохи, — Дыши вместе со мной. Вдох. Выдох. Вот так. Вдох. Выдох. Вдох. Все в порядке, карапуз, слышишь? Выдох. Ты в порядке. Питер повторял за дыханием Тони еще с десяток вдохов, а потом неуверенно улыбнулся и убрал руку с торса мужчины. Он чувствовал себя сбитым с толку и смущенным, но теперь он мог дышать, а вокруг были люди и свет. Тони отодвинулся, чтобы сесть на край кровати, и на его место встал Брюс. Халк не пошел с ними на задание, так что Брюс Беннер, приветствующий Питера, в старых потрепанных джинсах, но чистом и хорошо отглаженном лабораторном халате, не выглядел странно. — Ты ранен, — объяснил он, — Очень сильно, но твой исцеляющий ген сейчас приносит тебе много пользы, — Брюс и Тони переглянулись, — Но… нам нужно поговорить. О, нет. О, нет, нет. — Ты в порядке, — быстро сказал Брюс, — Мы просто хотели кое-что прояснить, хорошо? Питер пожал плечами и слегка кивнул. Тони воспринял это как согласие и спросил: — Пит, тогда, когда это здание рухнуло на тебя… ты реально думал, что мы сказали бы тебе ждать почти час, прежде чем помочь тебе? В твоем положении? Питер облизал губы. Это был вопрос с подвохом? — Да? — на лицах Брюса и Тони застыло мрачное выражение, и Питер поспешил поправиться, — Точнее нет. — Ты действительно думаешь, что мы бы оставили тебя там? — тихо спросил Тони. Питер снова пожал плечами. Брюс покачал головой. Он снял очки в металлической оправе и протер их о пуговицу, чтобы занять чем-нибудь руки. — Ты не возражал, когда они сразу же помогли Клинту, — сказал он. — Ну да, конечно. Он Мститель… я имею в виду, постарше. Он ценнее меня, и ты его знаешь. Ты заботишься о нем. Я рад, что ты вытащил его оттуда, когда он был ранен. — А ты? — надавил Брюс, — Ты Мститель. Ты тоже сильно пострадал. Возможно, даже хуже, чем Клинт. Питер теребил края белого одеяла, глядя на свои длинные пальцы, наполовину забинтованные в уже красную марлю. Его руки были сильно порезаны, несколько пальцев сломаны и, как позже выяснил Питер, зажили неправильно прежде, чем Мстители добрались до него. Им пришлось снова сломать их и вправить ему пальцы, чтобы они зажили правильно. — Не знаю, — пробормотал Питер. Чего именно они от него хотят? Тяжесть их суровых взглядов была слишком велика, слишком тяжела. Он провел так много времени в темноте, безжалостная груда бетона чуть не раздавила его. Он не нуждался в большем давлении, большем весе. Тони встал, тяжело дыша и скрестив руки на груди. — Послушай, Питер, — сказал Тони, — Мы бы пришли за тобой. Пришли бы. Ты Мститель. Ты в команде, независимо от того, как мало времени ты в ней пробыл. Мы заботимся о тебе, и не важно, ранен ты или нет, — он раздраженно ткнул пальцем в Питера, — И, если ты снова окажешься в такой дерьмовой ситуации, просто позови нас, ладно? Несмотря ни на что. Не втягивай сюда неоправданное самопожертвование, когда другие жизни не подвергаются риску. — Но она подвергалась, — сказал Питер. Брюс и Тони остались равнодушными, — Окей. Извините, я больше не… Угу. Простите, за все это. Тони потер висок. — Не извиняйся. — Хорошо, — Питер неловко откашлялся. — Поспи немного, — сказал ему Брюс, поднимаясь на ноги и поправляя капельницу Питера, наполняя ее болеутоляющими, или успокоительными, или и тем, и другим. Тони уставился на него у подножия его кровати, в его взгляде было что-то непонятное и печальное, потом мужчина вздохнул и сказал: — Джарвис? Предупреди остальных. Пусть знают, что Питер очнулся. Питер закрыл глаза, тело уже немело, а сон вновь прогнал боль.***
Когда Питер проснулся в следующий раз, его тело уже болело немного меньше. В комнате горел яркий свет, прогоняя любые тени, которые могли бы задержаться в палате, в которой равномерно разместились Мстители. Сэм сидел в маленьком кресле, прислонившись к Стиву, и они оба спали. На диване рядом с кроватью Питера лежал Брюс, слегка похрапывая. На ящике у дальней стены сидел Железный Человек. Через пару минут вошла Наташа и увидела, что Питер смотрит на нее широко раскрытыми глазами. Она поставила тарелку на прикроватный столик и посмотрела на трёх спящих Мстителей. — Ты их напугал, — сказала Наташа. Она не смотрела на него печально, с жалостью или сожалением. Несмотря на это, — а может быть, именно поэтому, — Питер почувствовал себя увереннее в ее присутствии. — Ох, — тупо произнес Питер. Он увидел тарелку, которую принесла Наташа, и заморгал, — Это бутерброд с сыром? — Гостинец от Клинта, — объяснила Наташа, пожав плечами, — Знаешь, ты его тоже напугал. Он чуть с ума не сошел от беспокойства. Это было неправильно. Питер вспомнил, как Брюс рассказывал, как был ранен Клинт, как он был прикован к постели и едва мог сесть. У него не было преимущества в виде исцеления, как у Питера, и выздоровление продлится намного дольше. Старший Мститель, конечно, не стал бы делать бутерброды с сыром в таком состоянии. Питер с улыбкой посмотрел на Наташу. — Просто Клинт, да? Наташа повторила его ухмылку, откинув упавшие на щеку непослушные локоны. — Просто Клинт, — ответила она. Наташа оглядела его с ног до головы, внимательно осматривая раны, — Он не хочет, чтобы с тобой случилось что-нибудь плохое. — Теперь я понимаю это, — сказал Питер. Наташа кивнула. — Хорошо, — сказала она и вышла из комнаты с мягкой, таинственной улыбкой, оставив Питера с четырьмя спящими Мстителями и домашним сэндвичем с двойной порцией сыра.