Сердце у Башни Намсан

      Второй месяц я жила у Бэкхёна, где присматривала за домом, ухаживала за цветами, готовила домашнюю еду, чем радовала самого хозяина и ребят. Мама Бэкхёна и близкие были уверены, что я была его невестой, но вскоре мы этот миф удачно развенчали.       Моим любимым местом в доме стала крыша. Бэк специально для меня поставил там напольные качели и сделал барбекю. Мы любили собираться там нашей большой и дружной компанией, где я ребятам устраивала пикник, мы неспешно вели душевные разговоры, пили соджу и мечтали о большем.       Вообще у меня с детства была особая любовь к гостиницам, но Бэка не радовала перспектива моего проживания там, поэтому он любезно попросил меня остаться в его доме. Я смеялась над его поведением и желанием удержать меня при себе, прикрываясь заботой обо мне и своём желудке. Когда выдавалась свободная минутка, Бэкхён ел, а потом лениво и беззаботно валялся на диване, переключая каналы.       Когда я впервые увидела собаку Бэкки с мелодичной кличкой Моннён, я не могла понять свои чувства к этому псу. Я наблюдала, как Бэкхён нежно и трогательно общался с собакой, уши и мордочка песика вызывали у меня умиление. И спустя время, я сама не заметила, как полюбила эту собаку, потому что, то с каким теплом и любовью Бэк относился к своему питомцу, невозможно было не влюбиться. Днем, пока готовился обед или ужин, мы с Моннёном гуляли вдоль набережной, пес ловил летающие тарелки, забавно тёрся спиной о песок и плескался у берега. В эти моменты я сидела на песке, смотрела на горизонт и разговаривала с морем. По правую руку, сидя на своей милой жопке, восседал мой верный, рыжий друг. Так мы стали доверять друг другу. Пес чувствовал моё настроение, как никто и в какие-то моменты мне даже начало казаться, что Бэкхён ревнует. За поведением Бэка было забавно наблюдать. Монрён облизывал мои руки своим шершавым языком, тыкался мордочкой в колени и преданно смотрел в мои глаза, именно в те моменты, когда я грустила. А ночью, когда мне снились кошмары и я плохо спала, он ложился у моей кровати, успокаивая своим присутствием.       Иногда неделями я оставалась одна в доме, но при этом совершенно не скучала. Я читала книги, до потери пульса смотрела дорамы, дурачилась с Моннёном и училась готовить новые блюда. В минуты одиночества и тоски по прошлому, я бродила вдоль набережной, едва вслушиваясь в дыхание моря и пыталась одновременно вспомнить и почувствовать свое. Но сквозь нахлынувшие чёртовы слезы это получалось скверно. Отсутвие подруг не вызывало у меня никаких комплексов, я совершенно не переживала по этому поводу, потому что рядом с ребятами я чувствовала себя комфортно. Они по-настоящему стали моей новой семьёй.       Чаще всего к Бэку приезжал Чанёль и Дио. Благодаря Кенсу я улучшала свои навыки в готовке и не смотря на его, казалось бы, порой отрешённый взгляд и безэмоциональное выражение лица, он стал мне ближе всего. Кёнсу надевал очки, фартук и колдовал на кухне, а я только успевала записывать. В процессе готовки мы обсуждали, как менялась их жизнь после дебюта, какие сложности были на их пути. Я слушала его с открытым ртом, и в голове периодически слышала щелчок от затвора пистолета и думала, как с таким масштабом можно справляться? Но когда мой взгляд падал на полку с их наградами и альбомами, мне было стыдно за свои мысли. А могла бы я справиться? У меня не было на это ответа, поэтому мне оставалось только гордиться ими, что я успешно и делала. С той лишь разницей, что я не афишировала свою дружбу с ними, потому что я оберегала их, а сейчас они оберегали меня. Иногда очень усиленно.       Когда приходил и уходил Чанёль, для меня всегда оставалось загадкой. Я знала только, что он либо уже дома или же ещё не уходил. Немытая чашка от кофе на террасе, запах его туалетной воды и конечно глубокий голос, который доносился со второго этажа, все это говорило о его присутствии в доме. В такие моменты мне казалось, что в доме двое детей, а я их мама. Вещи были разбросаны по всему дому, они лежали, где попало; на кухонном столе, на диване, даже на телевизоре, на терассе, на лестничных перилах, а я ходила по их следам и убирала за ними.       Бэкхён и Чанёль - родственные души, я завидовала такому крепкому и настоящему бромансу белой завистью. Не потому что я не умела дружить или выбирать друзей, но то, как умели дружить эти парни - не каждому дано. Я обожала наблюдать за их взаимодействием, как они увлечённо что-то обсуждали, размахивая руками, дурачились, как дети, шумно играли в компьютерные игры, спорили и смеялись на весь дом. За их эмоции им смело можно было давать Оскара. Та ещё парочка. Мои взрослые дети.       Я обожала их всех, но понимала, что я не могла вечно жить у Бэкхёна, потому что поняла, что пришло время новой жизни. Я начала мечтать о своём доме. Я училась быть счастливой после неожиданного расставания. В своей голове я хотела большую ванную цвета топлёного молока с горьким шоколадом, большую террасу с навесным балдахином и огромную гостиную-столовую, где был бы слышен смех и разговоры близких людей.       Я созрела для своей собственной и большой семьи и поняла, что по-хорошему все это время я завидовала своему бывшему мужчине, потому что у него уже была та самая семья, и то, что он стал папой, стало контрольным выстрелом. Двойное комбо. Мы периодически общались с ним по скайпу и по его глазам я видела, что он обрёл себя и стал счастливым.       Я начала спрашивать у самой себя, чем бы я хотела заниматься, что я умею и могу. Мне казалось, что ответ очевиден, но как оказалось, это совсем не так. Во мне боролись одновременно бариста, дизайнер, хозяйка уютного кафе и владелец пятизведочного отеля, певица, актриса. От этих спутанных мыслей, мигрень стала частой спутницей.       Поэтому в голову пришла шальная мысль одной отправиться в Пусан. Проветриться, разложить все полочкам, прописать в своей голове цели и планы, чтобы понять, с чего мне стоит начать. С момента приезда в Сеул и то, как я поселилась у Бэкхёна, я практически не выезжала за пределы столицы, как собственно и не покидала дом Бэкхёна. Я отпускала свою прошлую жизнь и решила это дело отметить поездкой. Мне жутко захотелось начать писать свою новую жизнь, на чистых страницах своей новой книги в плотном переплёте, где бумага бы пахла свежей типографией. Но пока моя книга не имела названия и твёрдого переплёта, потому что у меня все было впереди.       Я стояла на крыше дома, облокотившись о перила, втягивая сигаретный дым и смотрела в сторону Башни Намсан. Неожиданно на мои плечи опустилась тёплая байка, узнаваемая по запаху туалетной воды, я невольно вздохнула аромат и сощурилась от удовольствия. - Так комфортнее, - услышала я голос, - а пить в одиночестве - дурной тон. Или ты что-то отмечаешь, а мы и не знаем, - голос Чанёля разливался по моему телу. Он стоял рядом и я чувствовала исходящее от него тепло. Наши локти соприкосались, но мы словно не обращали на это внимания, продолжая стоять. - Просто пью. Я хочу съездить в Пусан на несколько дней, - отпив глоток, я поставила стакан на столик и вновь затянулась, нарушив наше с ним единение. Только сейчас, рассматривая его так близко, я заметила его милую ямочку на щеке и забавно торчащие уши. Раньше я не обращала на это никакого внимания. Сейчас же это казалось мне довольно милым и трогательным.       Ко всем ребятам я относилась с огромным теплом и уважением. Бэкхён был моим самым близким другом, с ним я могла быть собой и делиться всем, что на душе. С Дио мне было очень просто, да и все остальные ребята относились ко мне с заботой и пониманием. Чанёль же был самым странным для меня персонажем из всей группы. Я поняла это спустя время. Пак был всегда на расстоянии, присматривался ко мне издалека, словно я могла причинить вред ребятам, поэтому он был всегда наготове и держал ухо в остро. И тут до меня дошло, что именно к таким людям я тянулась всю жизнь с самого детства. Вот стоит перед тобой человек, и ты не знаешь, что он может сделать в данную минуту. Стоит ли его бояться?       А может мне стоит от него бежать куда глаза глядят?       Я смотрела на Чанёля и пыталась, понять, почему он заинтересовал меня за эти пару минут. Ведь по сути ничего не случилось за это время. Но его слегка отрешенный взгляд заставил меня увидеть в нем другого человека. Он не позировал передо мной, не приставал, держался даже немного обособленно. Передо мной стоял такой же обычный человек, как и я, со своими проблемами, мыслями и желаниями. Он разговаривал со мной без пафоса, легко и непринуждённо. Его не съедала звёздная болезнь, я видела, как он скучал по родным и по возможности быть собой. Вот сейчас он был собой, стоял передо мной уставший, с опухшим лицом, в помятой майке и в носках, где на одном была дырка. Он просто стоял, не обращая на это внимания и мне вдруг тоже стало параллельно. Он ко многим вещам относился достаточно просто, не придавая значимости и блеска. Он был самим собой. Но единственное, что его действительно отличало от остальных, это сдержанная холодность во вгляде в обычной жизни. Он не разбрасывался эмоциями, но это не значило, что он был совсем бесчувственным. Он обожал сцену, ребят и был как, вулкан. - Поехали со мной в Пусан на выходные, - мой уставший голос нарушил тишину, - Бэкхён не захочет отпускать меня одну, а с тобой хоть на край света, - Чанёль видел, как я улыбалась, поэтому в ответ подарил мне вновь свою ямочку. Пак, не стесняясь, подошёл ко мне ближе и обнял со спины. Я положила ему голову на плечо, и закрыла глаза. - У тебя все хорошо? - низкий голос Пака осел где-то внутри меня, и уютно устроился в районе сердца под рёбрами. - Я не знаю, - мне казалось, что мой голос ломается от моих же слов, - иногда я чувствую себя легко, но по ночам накатывает. Порой я себя не люблю и говорю, что я могла быть лучше, и тогда ничего бы не случилось, - незаметные слезы скатились по щеке, - но сейчас я поняла, что все правильно. Каждому событию свое место и время. - Не пришло твоё время. Хочешь я тебе сыграю? - Только мою любимую, - я развернулась в кольце крепких рук Чанеля, попутно улыбаясь и стирая наглые слезы, щёлкнула его по носу, вырвалась из рук и побежала на второй этаж, где стоял рояль. - Руми, не беги. Вот же ж сумасшедшая. Ноги поломаешь, меня Бэк убьёт. Стоя у рояля и наблюдая, как играет Пак, меня осенило. Он меня обнял.