Падший бог

      Дворники едва справлялись, пытаясь бороться с водопадом на лобовом стекле. Фары разгоняли тьму, но из-за сильного ливня видимость была минимальной. Санса скосила глаза на телефон, вибрирующий на пассажирском сиденье, — Сандор звонил не переставая. Она закусила губу и ещё крепче вцепилась в кожаную оплётку руля. Да пошёл он в пекло! Бессовестная скотина! К ребёнку, значит, он ещё не готов!       Слёзы снова брызнули из глаз, мешая видеть и без того сложно различимую в дождевом мареве дорогу; она вильнула рулём влево и с трудом выровняла машину. Всё ложь — все его клятвы, признания в любви. Они женаты уже три года, а стоило ей заикнуться о том, что неплохо было бы завести ребёнка, как он трусливо сбежал из дома и полночи пил в баре с друзьями, а завалившись пьяным домой, заявил, что им надо подождать ещё пару лет! Да как же так?! Зачем ждать? У них есть всё, чего могла пожелать душа: просторный дом, деньги и главное — любовь. Что же ему ещё нужно? Неужели этого недостаточно? О какой любви в таком случае может идти речь?       Арья не раз говорила, чтобы она перестала давить на мужа.       — Ему и так досталось от жизни, Санса. Не наседай на него. — Слова сестры так ясно прозвучали в голове, что она посмотрела на пассажирское сиденье, чтобы проверить, не сидит ли та рядом. — Я думаю, ещё год — и Клиган полностью свыкнется с мыслью, что он женат. Ты его не понимаешь. А я отлично понимаю. Он человек со сложной судьбой, кучей подавленных комплексов и воспоминаний. Ты вышла замуж за необычного мужчину и требуешь, чтобы он стал таким как все. Зачем?       — Ты восхищаешься им? — Санса тогда получила неслабый укол ревности.       — Да. И ты должна. Он сильный человек. Тебе очень повезло с ним…       Злость сразу прошла. А действительно, из-за чего она вспылила? Наверное всему виной её подруга Джейни. Хотя её отношения с мужем были далеки от идеальных, но у неё были чудесные близнецы, и она постоянно давила Сансе на больное место, хвастаясь успехами своих детишек, при этом замазывая тональным кремом непроходящий синяк под глазом. Но Санса всё равно завидовала ей. А зависть — плохое чувство, из-за неё она поругалась с Сандором. Ну и стоило оно того? Она потянулась к телефону, нажав быстрый вызов.       — Ты где? Пекло, пташка, где ты? — раздался в динамике до боли знакомый скрипучий голос, взволнованный и тревожный. Сердце болезненно сжалось.       — Я на окружном шоссе, на двадцать первой миле. Прости, прости, прости! Я бываю такой дурой! — прорыдала она в трубку.       — Это ты меня прости, пташка! Возвращайся домой, мы все обговорим. Ты просто неправильно меня поняла. Я хочу объясниться, пташка. Я люблю тебя, люблю так сильно, что сердце болит. Но иногда я говорю странные вещи, не думая о последствиях. Конечно, я хочу ребёнка. Просто боюсь… Боюсь, что не смогу быть хорошим отцом. Я не знаю, как его воспитывать, что с ним делать… Я ничего по сути не знаю о детях…       — Глупый… Прости меня, я скоро буду. Я люблю тебя, Сандор… больше жизни люблю… Я не хотела на тебя кричать, прости… Просто… Дело в том, что я уже… Седьмое пекло!!!       — Санса!!!       Она отбросила телефон, ослеплённая фарами дальнего света, в последний момент понимая, что кто-то вылетел ей навстречу.       — Боги… помогите мне… — Она резко крутанула руль влево, подставляя под удар правый бок машины и вдруг с ужасом осознала, что забыла пристегнуться.