Skyfall

Вечерами Скайхолд становился ещё более чужим. Хоук так и не смог привыкнуть к этому месту, к его ветрам и вечному снегу за пределами стен. Крепость казалась чересчур просторной, горы – слишком большими. Даже воздух, горный и бесконечно чистый, стискивал ребра железным обручем, мешая вздохнуть нормально. Небо пугало бездонностью. Оттуда тысячей глаз смотрела вечность, обещая Андрасте знает что, и эта вечность Гаррету не нравилась. Точно так же, как не нравилось изумрудное зарево за вершинами. В сумерках Хоук поднимался к себе, смотрел на то, как заходящее солнце ненадолго прячет зелёные отсветы в рыжих лучах. В Морозных горах почти не было холодно. Не Защитнику, во всяком случае. И всё равно от каменного парапета под локтями шла сумеречная стылость, уничтожающая уютное тепло камина за спиной. А Гаррет продолжал каждый вечер вглядываться в ночную даль, будто надеясь увидеть там огни близкой помощи. Он думал, и мысли с каждым разом выходили всё более тяжелыми. Всё это слишком хорошо для того, кто давно перестал считать себя героем, верно? Он никогда не верил в судьбу. Но судьба, кажется, верила в Гаррета, как ни в кого другого. Раз за разом она раскидывала карты так, что Хоук оказывался на грани – и раз за разом находилось решение, силы сплюнуть вместе с кровью частичку души и двигаться дальше. Карты тасовались и снова собирались в расклад бед и проблем, которые нельзя решить без Защитника. Без сына Малкольма Хоука. Без... демоны знают кого ещё. И каждый раз этим кем-то оказывался Гаррет. Судьба определенно издевалась. Когда-то он думал, что способность появляться в нужном месте в нужное время – дар и небывалая удача. Теперь считал проклятьем. С каждым годом оно забирало всё больше, лишало его любых привязанностей. Раз за разом требовало цену, когда-то почти неподъемную – сейчас вполне привычную, а в обмен приносило только призрачное ощущение власти. Так, чтобы каждый раз ему становилось чуть больше «всё равно». Словно готовило к чему-то. Знать бы ещё, к чему. Ночами Хоуку снился Киркволл. Каменные улицы, небездонное небо, дым литейных. Низкие потолки, решётки, тяжёлые цепи гавани. Казематы. Запах копоти, крови и людей, подыхающих не от того, так от другого. Снились жаркие вечера в Висельнике, ночи в собственном поместье. Друзья, враги, любимые. Знакомое, привычное, известное. С годами он стал бояться нового: оно несло в себе ещё один карточный расклад, ещё одну битву. Как будто Гаррет Хоук не смог бы прожить, никого не спасая. В сумерках над Скайхолдом собирались тёмные облака, клубились как сомнения в голове Защитника: тысячей «а если бы...». Хоук пил здесь и сейчас, а мыслями снова был в прошлом. А если бы он никогда не выбрался из Лотеринга? Не попал к Киркволл? Гонорея Создателя, да каковы вообще шансы на то, что горстку беженцев спасёт дружелюбный дракон?! Дно бутылки шваркнуло о камень, но мужчина не услышал этого: в ушах стоял голос Аришока. Как Гаррет вообще не кончился к демонам в том бою? Было бы хоть кому-нибудь лучше, останься титул Защитника пылиться вместе со старыми хрониками? Ему? Миру? Хоук не знал. Зато возвращался к этому каждый вечер, крутил в голове расклады. Убеждал себя, что никто более подходящий не нашелся бы. Никто, кроме него – и поэтому Гаррет всё ещё здесь. Любой другой бы не выдержал, но Защитнику не привыкать – он же Защитник, демоны раздери. Уже сломался однажды, достаточно. Хоук никогда не признался бы, что сожалеет. О бегстве из Киркволла, о том, как оттолкнул от себя всех. Решив, что это отпугнет проклятие, поссорился с каждым из друзей, кроме Варрика. В глубине души знал – они поняли сразу, один за другим «обиделись» и покинули Защитника. Продолжали узнавать о его делах через гнома, наверное. Теперь у Гаррета были новые друзья, новые связи – а он всё равно осторожно интересовался, как там они, его удача, его тыл и опора. Те, кто на самом деле сделал его героем. Карвер приехал в Скайхолд рассказать о делах Серых Стражей. Где-то в Западном Пределе агенты Инквизиции видели Андерса. Фенрис гоняет венатори на орлейских границах, Изабела подозрительно часто выполняет поручения Лелианы. С Мерилль сам Хоук чудом разминулся на Священных равнинах. Эти новости подтверждали догадку, они не нравились Гаррету: друзья не ушли, не бросили, помогают издалека. Подвергают себя опасности. Груз ответственности давил на плечи всё больше. Казалось, ещё немного – и на них ляжет само небо. И тогда иллюзия значимости обрушится как карточный домик. Всё наконец-то закончится. Так притягательно и так невозможно. *** – ...поэтому я подумал, что решение должно быть за тобой, Хоук. Теперь, когда ты всё знаешь, – Варрик был слишком серьёзен. – И ты думаешь, что, не встретившись со мной, она... – Гаррет качнул кружкой, давая другу продолжить. – Рано или поздно не она, так сестра Соловей, найдёт, кого сделать козлом отпущения. И сломает ему жизнь. Или ей. Кого-нибудь достаточно известного. Не Защитника, конечно, но тоже сойдёт. Ты легенда, но и тебя можно заменить. Она это сделает. Хоук кивнул, залпом допивая вино, но не спеша подниматься из-за стола. Заказал ещё. – Поедем завтра. – Хорошо. Как раз успеешь обдумать речь для Конклава. *** Стемнело окончательно, пустая бутылка полетела вниз. Из черноты неба изумрудной пастью оскалилась бездна – левая рука ответила ей тянущей болью. Гаррет, спасаясь от холодных ветров Морозных гор, захлопнул витражные окна личных покоев и подкинул дров в камин. Сегодня он должен заснуть. Выспаться. Завтра Инквизитор Хоук отправится штурмовать Адамант.